Давай же! Бей!

Джун стоял между ног Джина, продолжая целовать его. Руки парня ласкали бедра Сокджина, по прежнему сидящего на стуле, и поднимались выше к груди. Джин в свою очередь страстно стонал в поцелуй, обхватив шею парня руками. Наконец, оторвавшись от губ парня, Джун заставил его слезть со стула и повел за собой к двери, ведущей, как оказалось, в его спальню. Прелюдии были долго-мучительно великолепными, еще во время них каждый успел кончить и возбудиться снова. Язык Джуна мощными толчками вторгался в рот Джина, трахая его и заставляя сводить ноги в желании удовлетворить свою плоть. Язык детектива постепенно переходил от губ дальше к шее, ключицам и, наконец, к соскам. Парень яро посасывал и кусал чувствительные соски Сокджина, пока тот изворачивался под напором мощного тела и странствующих по его телу рук. Джин чувствовал, будто расплавится от ощущения рук Нама по всему его телу, было чувство, словно это именно то, чего ему не хватало всю жизнь, будто он стал целым впервые за всю свою жизнь, прямо здесь и сейчас, ощущая этого парня внутри, нависающего над ним, капли пота стекающие с его волос, этот возбужденный вид, от которого у Джина вставал снова и снова, не успевал он получить разрядку. Это было похоже на зависимость. Каждый из них боялся, что эта зависимость может убить их, но ни один не решался остановить происходящее, они оба пообещали, что не будут жалеть, но не знали, каким для них будет следующий день, а пока они могли просто остаться именно в этом времени, моменте между тем парком и кроватью Джуна. Парни обнаружили и открыли в себе и в партнере то, чего совсем не ожидали. Попка Джина болезненно, но возбуждающе ныла от шлепков Джуна, который свободной рукой сдавливал член Джина, дабы удержать его от быстрой разрядки, желая продлить удовольствие. Джин громко стонал, ни о чем не думая, сжимал в руках простыни и просил о большем, о большем насколько это возможно. Намджун, как помешанный расцеловывал грудь, шею и спину парня, не прекращая вдалбливаться в его податливое тело под разными углами, в самых разных позах, о которых он раньше и не знал вовсе. Сокджину казалось, что еще немного и наряду со звездочками в глазах, перед ними пронесется и вся его жизнь, но не потому, что он умирал, а потому, что он и не жил никогда раньше. Учитывая то, что он переживал прямо сейчас, он смело мог назвать себя девственником, потому, что до этого за все разы, что у него были он кончал от силу один раз и то, доводя себя до пика руками уже после болезненных проникновений в его тело, а сейчас у него колом стояло, пока детектив Ким входил в его ненасытную дырочку, задевая нужные точки, раз за разом доводя их обоих до умопомрачительных оргазмов. Наутро Джин проснулся первым. Ноющая боль во всем теле заставила его поежиться, он обернулся и увидел лежащего рядом с ним парня, тот спал так мирно, что вспоминая прошлую ночь Джин не верил в то, каким зверем он может быть, когда дело доходит до секса. Джин медленно сбросил с себя покрывало, и поняв, что не сможет сесть, перекатился на край кровати и только потом встал на ноги, прошелся по комнате, собирая свои вещи и вышел, прикрыв дверь. Начав одеваться, он растерялся, осознавая ошибку вчерашней ночи, ведь несмотря на то, что они оба парни была еще одна причина, из-за которой Сокджин должен был бежать отсюда и от Кима как можно дальше, Джин - преступник, Намджун - полицейский. Все эти мысли отдались болью в сердце парня, но он быстро, насколько это возможно в его состоянии, оделся и нажал на кнопку лифта, тот издал характерный, но к счастью не громкий, сигнал, и парень быстро прошел внутрь.