"Ледяной цветок"

— Привет, Симон! — с неподдельной радостью воскликнул Антон, который действительно был очень счастлив слышать сейчас голос друга, хоть и знал, что тот позвонит. Затянувшаяся перепалка с младшим Фуркадом забрала все силы, что копил россиянин с последней их встречи. — Давно не общались! « — Что ты несешь? — удивленно пробормотал француз на том конце провода. — Ты ведь сам попросил меня набрать ровно через пять минут!» — Я? Я отлично! А сам как? Не ожидал, что ты позвонишь! — выдумывая диалог на ходу, наигранно удивленно верещал в трубку Шипулин. — Прилетел? Да ладно?! Давно? « — Ты меня пугаешь, — осторожно произнес Симон, — что ты там задумал? Мартен рядом, что ли?» — Ну да, — протянул россиянин, косясь в сторону своих невольных слушателей. Младший Фуркад действительно заинтересовался разговором, как и предполагал изначально Антон. Хорошо, все идет по плану. — Я на пляже. Ты, наверное, знаешь, что и твой брат тоже здесь? « — Стоило предупредить меня заранее, — вздохнул Симон, — вот что ты за человек такой, а?» — На яхте? — еще громче и еще сильнее удивлялся меж тем Шипулин, замечая, как напрягся Мартен. — Ого! Сейчас приду. С меня пиво и парочка интересных историй! — выждав для виду несколько секунд, рассмеялся, словно его собеседник сказал что-то очень остроумное. — Ну ты даешь! Ладно, через пять минут я у тебя! « — Ты сумасшедший! — мягко и беззлобно произнес Симон. — Я уже понял, что ты хочешь заманить моего братишку куда-то, но мог бы и посвятить меня в свой коварный план!» — Чуть позже, — пообещал Антон, — обязательно! Ну все, я уже бегу! Сбросив звонок, россиянин повернулся к французам, что все это время с интересом наблюдали за его разговором. Теперь осталось последнее — самое сложное — не рассмеяться над растерянным видом объекта розыгрыша. — Это был мой брат? — прищурился Мартен, следя за тем, как Антон убирает мобильник обратно в карман. — Почему он позвонил тебе? Он что — здесь? О чем вы говорили? — А не многовато ли вопросов, Фуркад? — равнодушно произнес мужчина, поворачиваясь в сторону пирса и делая вид, что что-то там высматривает. Его примеру последовал и младший Фуркад. — Так, кажется он сказал, что будет на яхте «Мариетта»… — Кто? Симон? — опять спросил Мартен, голос которого дрожал от нетерпения и злости на своего собеседника, который упорно не хочет отвечать на его вопросы. — Да, — загадочно улыбнувшись, сказал Антон. — Почему он мне ничего не сказал? — удивился француз, нахмурившись. — Где он? Я хочу с ним поговорить! А, впрочем, что я тебя спрашиваю? «Мариетта», ты сказал? — усмехнулся Мартен, быстро подхватывая свои вещи с песка и поворачиваясь к другу, который все это время молча наблюдал за открывающейся театральной постановкой. — Я скоро вернусь, никуда не уходи. С этими словами Фуркад почти бегом устремился в сторону пирса. Антон самодовольно улыбнулся и опустился на корточки рядом с Жаном. — И что это было сейчас? — перевел ошарашенный взгляд на него Беатрикс. — Симон никак не может быть здесь. — Ну да, — кивнул россиянин, доставая небольшой клочок бумаги из кармана и протягивая его другу. — Я специально это сказал, чтобы освободить тебя от назойливого трепетания Фуркада. Вот, здесь написан адрес ресторана, где в три часа будет Женя. Если хочешь, присоединяйся к нему, а то поодиночке отдыхать скучно. Взяв протянутый листик, Жан не мог не отметить гениальность составленного Шипулиным плана по нейтрализации Мартена. И все равно, был момент, смущающий француза и не позволяющий спокойно воспользоваться моментом и улизнуть от временного «папочки». — А как же вы? — обеспокоенно спросил парень, щурясь от яркого солнца. — Не хочу, чтобы поубивали друг друга. Мартен будет зол, как дьявол, когда раскусит твой обман. — Не переживай, — отмахнулся Шипулин, поднимаясь. — Мне не впервой видеть его в таком состоянии. Переживу. Ну, все, увидимся, Жан! Махнув на прощание рукой, мужчина быстро направился в ту сторону, где минуту назад маячил силуэт Фуркада. Нужно успеть на яхту до того, как француз раскроет его обман. По подсчетам и скромным наблюдениям, которые за последнее время сделал Антон, Жан обязательно придет в тот ресторан. Насчет этого волноваться не приходилось, а вот то, что ему предстоит вынести через несколько минут… Надо было захватить с собой снотворное! Усыпил бы Мартена, и дело в шляпе! Тот спокойно проспал бы все путешествие. Ладно, что теперь поделаешь, раз не додумался до такого сразу. Яхта «Мариетта» — двухэтажная, белая красавица, которую Антон арендовал на сутки специально для этого случая. Подготовка идеального плана заняла всего лишь несколько часов, и теперь он был уверен, что после сегодняшнего свидания ребята обязательно смогут найти общий язык. А может, даже и начать встречаться. Хотя, зная Женьку, нельзя с уверенностью сказать, что тот сделает все в точности, как его научил Шипулин. Поднявшись на палубу, первое, что услышал россиянин — раздраженный голос Мартена, зовущий своего брата. Судя по отдаленности звука, тот сейчас находился где-то в районе нижней палубы. Это хорошо, есть время, чтобы отогнать судно и не дать французу время убежать отсюда. Быстро сняв швартовы, Антон поднялся на «мостик» и завел мотор. Голос Мартена стал громче и более взволнованным. «Значит, через секунду будет уже здесь, надо торопиться!» — Все ради тебя, Жек, — прошептал парень, услышав торопливые шаги за спиной. Мартен пришел. Пора начинать. — Надеюсь, ты меня не подведешь, иначе ради чего я так подставился? Нажав на рычаг, повернул руль и направил судно из бухты в море.

***

Сердце гулко билось в груди в ожидании встречи, ладони вспотели, а ноги тряслись так, что усидеть на месте не было никакой возможности! Женя поднялся из-за столика и принялся расхаживать по пустому залу ресторана, то и дело бросая тревожные взгляды на входную дверь. Антон сказал, что три часа Жан будет здесь. Друг даже ресторан забронировал — полностью! — только для того, чтобы никто не мог помешать встрече двух «голубков», как выразился сам составитель убийственных планов. Вот только Гараничев с каждой минутой все сильнее сомневался в верности выбранного им пути. Не проще было все оставить так, как есть? Ему ведь раньше было достаточно просто быть рядом, изредка перебрасываться ничего не значащими фразами, видеть его улыбку и лелеять надежду, что когда-нибудь и ему так улыбнется этот обаятельный француз. Однако, стоило признать, что благодаря Антону за последние пару дней он гораздо больше получил внимания со стороны Беатрикса, чем за все эти месяцы. Может, планы друга действительно работают и не стоит ставит на них крест? — Привет, Жень! Вздрогнув, парень обернулся на звук знакомого голоса и облегченно выдохнул. Пришел. Все-таки пришел. Теперь у него есть несколько часов, чтобы качнуть этот неприступный маятник в свою сторону. Как там говорил Антон? «Меньше слов — больше дела». Но не кидаться же Жану на шею в эту же секунду? — А как хочется! — улыбнулся Гараничев, махнув рукой французу. — Привет! — Ого! — присвистнул Беатрикс, окидывая взглядом столик на двоих, накрытый и ожидающий своих посетителей. — Целый ресторан для нас двоих? На таком свидании я еще не был! Очень оригинально и мне, черт возьми, нравится! — Это не сви… Постой, что?! — россиянин во все глаза наблюдал за мужчиной, что с не меньшим интересом и любопытством разглядывал его самого. — Да ладно, — рассмеялся Жан, усаживаясь за столик, — я ж пошутил! Ну что ты так серьезно все воспринимаешь? — Ну… Я просто… — покраснел Гараничев, не зная, что ответить. Действительно, чего это он надумал тут себе? Жан его не воспринимает в том смысле, в каком хотелось бы. Именно поэтому и понадобился весь этот план. И сейчас придется очень постараться, чтобы хоть немного заинтересовать этого человека. — Не ожидал, если честно. — Антон сказал, что ты будешь здесь, — сказал Беатрикс, просматривая меню. — И я решил присоединиться. Подумал, что тебе должно быть одному скучно обедать. А почему здесь никого нет? Вроде, время не позднее… — Сам не знаю, — соврал Женя, вновь краснея. Подняв меню, отгородился от своего собеседника и чертыхнулся. — Я ведь совсем не умею врать, Тох! Зачем ты подговорил меня на эту авантюру! — Ты там сам с собой общаешься? — Жан протянул руку и опустил карточку меню, которую держал Гараничев. — Может, со мной поговоришь, раз уж мы тут вдвоем? — Прости, — опять смутился россиянин, совершенно не понимая о чем можно вести беседу с этим человеком. Ему было вполне достаточно того, что они просто сидят рядом, и никто им не мешает. Сидеть и слушать его приятный голос, смотреть в эти глаза и понимать, что время принадлежит только им. — Расскажи мне немного о себе, — улыбнулся Беатрикс, откидываясь на спинку стула и с любопытством разглядывая собеседника. — Мы не так часто общались на этапах, и я практически ничего не знаю о тебе. За исключением того, что ты совсем не умеешь готовить завтраки.

***

Мартен сверлил злобным взглядом спину россиянина, и тот с трудом удерживался, чтобы не втянуть голову в плечи и не закрыть глаза. Сразу возникло дурацкое жаление убежать отсюда подальше, но вместе с тем, он прекрасно знал, что делать этого нельзя. Яхта уже миновала «горлышко» бухты и медленно шла вперед, унося с собой двух мужчин в открытое море. — И где же мой брат? — громко зашипел Мартен, приближаясь к стоявшему к нему спиной россиянину. Тот крепко вцепился в рулевое колесо, да так, что аж костяшки побелели. — Соврал? Зачем? Неужели хотел побыть со мной наедине? — Не льсти себе! — вспыхнул Антон, поворачиваясь, наконец, к своему спутнику. Глубоко вздохнув, он решил не оттягивать объяснения в долгий ящик. — Не выдумывай там лишнего! Я просто хотел, чтобы Женя и Беатрикс побыли наедине, без твоего вездесущего носа, который ты так любишь совать в чужие дела! — Что за бред? — на лице мелькнуло удивление, а следом опять вернулся гнев. — Жан никогда не станет встречаться ни с кем из русских! — Ты что-то имеешь против моей страны? — зло прищурился Антон, закипая от одного только воспоминания событий прошлой зимы. — Да перестань уже вспоминать тот случай! — психанул француз, подходя еще ближе, медленно, словно хищник к своей добыче. И от этого сравнения у Антона закружилась голова. — Я сейчас говорю о том, что твой Женя совсем не пара моему другу! И Беатрикс никогда не посмотрит на него иначе, чем как на друга. — А с этим заявлением я бы поспорил! — словно бросая ему вызов, громко произнес мужчина. Он заглушил двигатель лодки и сейчас их судно плавно дрейфовало в спокойном море. — Не стоит — проиграешь! — А я и не собираюсь что-то тебе доказывать, — пожал плечами Антон, проходя мимо Фуркада и спускаясь на нижнюю палубу. На небе ни облачка, и солнце нещадно палило, заставляя плавиться от удушливого воздуха, словно свечку в камине. Нужно уйти в каюту и там отсидеться, а желательно отлежаться. Ребра еще болели, и ладони напоминали о себе легкими покалываниями. Но мечтам не суждено было сбыться, потому что следом за ним спустился и Мартен. — Отдай мне ключи от яхты! — твердо произнес он, протягивая руку. — Не собираюсь торчать тут с тобой до самого вечера. — Я тоже не особо рад, — хмыкнул россиянин, — но готов потерпеть твое присутствие ради лучшего друга. — Боюсь, что я не настолько терпелив! — злобно бросил Мартен. — Боюсь стошнит от одного твоего вида! Антон отшатнулся, словно от удара. Стало очень больно от этих слов, хоть и не первый раз слышал подобное «признание», но именно сейчас, когда так устал от бесконечной ненависти, появилось желание поскорее закончить эти «нездоровые» отношения. Вернулась апатия. Отвернувшись, подошел к борту и ухватился руками за теплые перила, не обращая внимания на резкую боль в ладонях. Закрыв глаза, опустил голову. — Откуда в тебе столько яда? — громко и отчетливо спросил россиянин, резко оборачиваясь и заставляя теперь Фуркада испуганно отшатнуться. Взгляд Антона прожигал злостью и обидой, вытравливал все мысли из головы, оставляя там пустоту и острое желание забрать свои слова обратно. — Откуда столько ненависти? — Не понимаю, чего ты от меня хочешь? — нахмурился Мартен, не двигаясь с места и сверля темным взглядом собеседника, переходя из глухой обороны в активное наступление. — Это ты сюда прилетел со своим дружком. Это ты постоянно делаешь так, чтобы мы сталкивались! И это ты заставляешь меня ненавидеть… — Я? — задохнулся от возмущения Шипулин, скрещивая руки на груди и еле сдерживаясь, чтобы не ударить этого зарвавшегося выскочку. — Позволь мне напомнить, что именно ты первым начал устраивать весь этот цирк с ненавистью! По-твоему я идиот и ничего не понимаю?! — Именно так! — охотно закивал головой Мартен. — Только такой придурок, как ты, мог принять все за чистую монету. И я совсем не хотел разжигать между нами эту войну! — Да неужели? — притворно удивился россиянин, разводя руками. — Тогда что все это, Фуркад, а? Что это, как не война?! — Ты сделал фантазию реальностью! — разозлился Мартен. — Придумал себе врага и постоянно словно доказываешь сам себе, что выводы правильные. — Да неужели?! А разве только я так поступил? — Ты сделал меня таким, какой я сейчас! — Но ведь это ты бросил меня! — выпалил Антон, слишком поздно сообразив, что они затронули болезненную для них тему, которую старательно целый год обходили стороной. — Зачем мы вообще начинали, если не можем остановиться? — дышать трудно, воздуха не хватало, и перед глазами все поплыло. Чтобы не показать того, как ему плохо, Шипулин отвернулся от Фуркада и крепко схватился за перила. Они впервые говорили о своем расставании, и это было слишком больно, слишком неожиданно для обоих мужчин. Никто не был готов к откровениям. Но маятник уже качнулся, и его не остановить. — Ты ушел, так ничего и не объяснив, — продолжил говорить Антон, стараясь унять бешеное сердцебиение в груди. — Просто ушел. Если не хотел, то почему сделал? Почему на следующий день устроил этот спектакль с Логиновым? Зачем заставил меня поверить, что ненависть — единственный верный путь? — Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос! Не стоит корчить из себя идиота и делать вид, что не понимаешь! — Фуркад подошел почти вплотную к нему, встав так близко, что можно было кожей ощутить его злость. — Да, ушел. Да, ничего не сказал, но только в этом была моя вина, а ты пошел дальше, Шипулин! Ты не остановился, а перешел ту самую черту, что отделяла злость от ненависти, обиду от мести. — Да о чем ты вообще говоришь?! — вот теперь россиянин окончательно запутался в хитросплетениях речевых оборотов француза. — Не хочу слышать весь этот бред. Я слишком устал от тебя, Фуркад! Тебя слишком много. — Вот как? — в глазах мелькнули обида и боль. — Так почему же ты до сих пор здесь? Назови мне настоящую причину твоего пребывания в этом месте? Антон молчал, прекрасно понимая о чем сейчас спрашивал Мартен. Признаться в том, что до сих пор тянется к нему, что летит на его свет, как мотылек в огненное пламя? Сгорит! В который уже раз сгорит, не понимая истинной причины для чего делает это. Но, может, в последний раз сделать то, что так требует сердце? Уступить своим желаниям хотя бы на мгновение? Пусть пожалеет потом, пусть еще сильнее начнет ненавидеть, но именно сейчас, в этот момент, когда в карих глазах напротив он видит немую просьбу — хочется наплевать на все. Сделать короткий шаг навстречу, крепко обхватить за шею и притянуть к себе, а потом… потом просто выдохнуть в приоткрытые губы: — Ни с тобой, ни без тебя жить не могу.