Научи меня мечтать!

Крохотная квартирка была у Джулии. Зато собственная, да еще и в самом центре Нью-Йорка. Ну, почти. И все-таки крохотная — всего одна комната — слишком мало для всех тех богатств, что в ней хранились. Богатств у Джулии было множество, и ей впору было открывать собственный музей. Если бы только остальные понимали, что это не просто разнородное собрание всевозможных вещей, посвященных комиксам, мультфильмам и книгам[50], а самое настоящее достояние. _____________________________________________________________________________ [50] Не вздумайте только назвать их хламом в присутствии Джулии! _____________________________________________________________________________ Если бы вы зашли в эту ее комнату, вы бы, наверно, не сразу поняли, куда попали. Счастье Джулии — мебель ее, представленная кроватью, столом, шкафом и многочисленными полками, а также пол были очень крепкими, и она могла быть уверена в том, что они не обвалятся. Счастье их — они не могли испытывать чувств, а если бы вдруг смогли, то, наверно, очень расстроились бы, ведь приходилось им совсем несладко — они просто ломились от фигурок, статуэток, бюстов, мягких игрушек, брелоков, чашечек, свечек, карандашниц с карандашами, книг, альбомов, изрисованных и еще пустых, просто листов бумаги, всевозможных сертификатов, картин в рамочках и еще чего-то подобного где-то в закромах, что уже невозможно было бы не то что разглядеть, а хотя бы заметить за всем вышеперечисленным. А если вдруг вы вздумаете заглянуть в ящики ее стола или в шкаф, то срочно гоните эту мысль из головы! Как можно скорее! Поверьте на слово! Лучше уж заберитесь к себе на чердак или загляните в кладовку — там тоже, возможно, есть вещи малопонятного назначения и старинные коллекционные комиксы. Так хотя бы не в таком количестве. Вот если бы вдруг у вас возникло более безобидное желание полюбоваться узорчиком на обоях, вам пришлось бы потрудиться на славу, потому как все они были скрыты если не за полками и шкафом, то все за теми же рисунками, дипломами в рамочках, картинами и, наконец, плакатами. Ну а если бы вы являлись любителем делать логические умозаключения, вы бы сразу выдвинули всего две версии: либо тут живет сыщик, стремящийся всегда и везде тренировать свое умение замечать и находить любую, даже самую крохотную мелочь, либо ярый поклонник произведений искусства подобного рода, немножечко переусердствовавший в своей любви к ним. Джулия относилась ко вторым. Собственная комната казалась ей самым уютным местом на Земле. Может, кто-нибудь и смог бы с ней согласиться, если бы только все, что там имелось, было разложено по какой-то системе или как-нибудь отсортировано, ну хотя бы примерно расставлено по своим местам. Но Джулия имела обыкновение демонстрировать свой творческий подход и в беспорядке. Ей просто некогда было разобраться со всем тем, что у нее было, да и не хотелось. Пожалуй, еще одной причиной, по которой она никогда не думала об открытии музея, была ее неспособность видеть все эти вещи расставленными по коробкам и пылящимися за витринами. Ей приятно было осознавать, что она в любой момент времени может погладить по шляпе свою фигурку замечательного волшебника-кондитера, о котором как раз не так давно сняли новый фильм, или рассмотреть часть раскадровки к диснеевскому 42-му по счету анимационному полнометражному мультфильму в своем эксклюзивном альбоме, который не так-то просто было достать. Пусть даже ей понадобилось бы несколько минут, чтобы вспомнить, в каком отделении шкафа ее кондитер находится, и несколько Джоулей затраченной энергии, чтобы достать свой альбом, накрытый еще несколькими подобными.[51] Она все равно знает — они рядом, они в ее распоряжении. А жить в таком вот маленьком беспорядке даже интереснее. _____________________________________________________________________________ [51] У нее были такие альбомы к 28-му, 30-му, 31-му, 34-му, 35-му и 36-му по счету мультфильмам. _____________________________________________________________________________ Единственное, что никак не согласовывалось с ее концепцией уюта в доме, — так это положение кровати. За неимением места стояла эта кровать таким образом, что солнечный свет всегда по утрам бил бедняжке в лицо. Она даже отказалась от услуг будильника, а это было обидно, ведь он был таким симпатичным — в форме дивана, на котором развалился в блаженном сне рыжий ленивый котяра[52] с типичным для него в такие моменты выражением нирваны. И хотя будильник был ей не нужен, она все равно держала его рядом — ведь он такой красивый! В этом же определенно была логика. _____________________________________________________________________________ [52] Герой комиксов, разумеется. _____________________________________________________________________________ Ну и, разумеется, Джулия никак не могла решиться сменить имеющиеся у нее сейчас коротенькие красочные занавесочки, подаренные еще давным-давно ее двоюродным братом, на более плотные и длинные. Это же особенные занавески с на редкость позитивным ретро-узором: космическими ракетами и ананасами. В этом тоже была своя логика. Поэтому летом Джулия имела обыкновение вставать на рассвете. Постепенно у нее даже появилась привычка выглядывать по утрам в окно. Нет, совсем даже и не жалко, что сны ее прерывались солнечными лучами! Нью-Йорк на рассвете, пожалуй, может потягаться с самым сказочным из снов! Ей хотелось сохранить волшебные ощущения грез, и утренний Нью-Йорк всегда настраивал ее на романтический лад. Она могла долго любоваться золотистыми облаками над небоскребами, розовым светом, в который окрашивались все стены соседних домов, цветочками в горшочках на окошке в доме напротив. Она обожала считать еще оставшиеся на небе, но уже тускнеющие звезды. Затем она обращала свой взор на людей внизу, и любила считать первых прохожих, торопящихся по своим делам. За этим занятием она могла провести все утро. Сколько же на свете совершенно разных людей! Как интересно за ними наблюдать! Можно по их походке, по манерам, по одежде попытаться представить, какие они. Только вот жаль, что она никогда не сможет проверить свои предположения. Они пройдут — и, возможно, она больше никогда их уже не встретит, а если и встретит, то, наверняка, уже забудет о построенных когда-то предположениях. Или они настолько переменятся, что она их даже не узнает. Хотя некоторых она встречает каждый день. И все равно ничего о них не знает. Кроме того, что вот этот господин заворачивает на углу к автобусной остановке, а эта мисс всегда переходит дорогу и скрывается на 62-й. Возможно, если бы они когда-нибудь решили поднять голову, они бы заметили Джулию. Возможно, на следующий день им опять захотелось бы посмотреть, не выглядывает ли она из окна и сегодня… На третий день она уже могла бы помахать им рукой, может, они бы тоже помахали в ответ. И уже не чувствовали бы себя такими чужими друг другу. — Джулия, и зачем тебе это? — спросил ее раз как-то Роберт, ее двоюродный брат, приехавший на денек погостить. — Знать все и обо всех, кого ты встречаешь, — зачем? Джулия лишь пожала тогда плечами в ответ. Она действительно не могла ответить — зачем же ей это нужно. — Мне не надо все знать. Хотя бы чуть-чуть побольше… Просто… мы все живем в одном городе, нас так много, а все такие чужие. А вдруг там внизу пройдет кто-нибудь, кто мог бы стать мне лучшим другом? А я не крикну ему «Привет!», потому что никогда этого не узнаю, никогда не узнаю, когда он будет проходить, и пропущу. А если даже вдруг он заметит меня, он тоже не скажет «Привет!», ведь он не будет знать, какая я, и пройдет мимо… — Ну не думаешь же ты, что люди так уж часто знакомятся на улице и превращаются тут же в друзей? И все так просто? Они встречаются на учебе, на работе, в клубах по интересам. Приглядываются сначала… узнают потихоньку друг о друге что-то новое… раскрываются со временем сами, открывают хорошие качества в других… приходится замечать и плохие… Никто с улицы, непонятно откуда взявшийся, так просто не подойдет к тебе и не скажет: «Давай я стану твоим лучшим другом!». Джулия знала, что он прав. Его, похоже, совершенно не беспокоило отсутствие друзей. У него было множество рабочих контактов, были свои публикации, которые читали остальные ученые из научных центров по всему миру. Иногда даже они высказывали ему свое мнение, хвалили, спорили… Были у него и свои разлюбимые науки — физика, химия, география и уфология, так что он был вечно поглощен бесконечным множеством своих исследований и успел еще больше проектов задумать. У него с трудом находилось время на Джулию, не то что на остальных. К тому же, как он ей когда-то признался, он бы с большей радостью отказался от доброй половины своих знакомств — ибо те отвлекали его от важных дел всякой незначительной ерундой: фотографиями блюдец над городом или простыней в старых замках.[53] _____________________________________________________________________________ [53] Люди почему-то вечно мешают НЛО с потусторонними силами. _____________________________________________________________________________ Человеческого внимания ему, похоже, хватало с лихвой. А, кажется, инопланетяне интересовали его гораздо больше рядовых землян. У Джулии тоже было свое: комиксы и мультфильмы, которые она любила больше всего на свете. И еще добрая куча увлечений. Но у нее не было никого, кроме Роберта, кто готов был бы слушать ее рассказы. Никому не было интересно. Она родилась в Нью-Йорке, но детство провела на ферме в Техасе, куда переехала ее семья. Там они с Робертом много времени проводили на приволье. Тогда-то он и увлекся всем этим… Как было здорово, когда они пытались найти таинственные рисунки на полях, засечь космический корабль… а в дождливые дни они вместе смотрели немного наивные, порой забавные, порой печальные, полные лирики черно-белые фильмы (все те, что они смогли найти на старой ферме) и читали книги о приключениях. А затем Джулию отправили обратно в Нью-Йорк — получать образование. Сейчас ей было 18, она давно уже привыкла к Нью-Йорку и своей маленькой квартирке, привыкла жить одна и сама о себе заботиться, и была совсем не похожа на провинциалку. Но только за все это время она так и не нашла друзей. Роберт стал разъезжать по свету и много времени проводить в командировках. Он, как и прежде, любил заглядывать к ней на огонек, как только выпадала возможность. К сожалению, это случалось совсем нечасто. Остальное время Джулия заполняла учебой и увлечениями. Основная ее учеба проходила в анимационном колледже. Джулия обожала мультфильмы и комиксы, и если не мечтала, так рисовала днями напролет, сидя в своей заваленной комнатке, и очень гордилась одной уже мыслью, что когда-нибудь сама окажется причастной к созданию чего-нибудь подобного, самого замечательного на свете. Помимо этого Джулия, творческий неутомимый человек, успела посетить кучу[54] самых разнообразных курсов, которые ей показались интересными. По окончании каждого курса она получала именной сертификат, так что скоро они уже перестали помещаться на полках, куда она сначала их складывала, и ей пришлось начать развешивать их по стенам, что выглядело, по ее мнению, несколько пафосно. Впрочем, сама она к развешанным сертификатам уже привыкла, да к тому же пафосничать было не перед кем. Роберта сертификаты не пронимали, а больше никто не приходил. _____________________________________________________________________________ [54] Она давно сбилась со счета. _____________________________________________________________________________ Удивительным оставалось лишь то, почему ей, по всем ее заслугам, не выдали один большущий сертификат на полстены, с лихвой заменивший бы половину маленьких — «Гуру по всевозможным вещам, о которых вы и в жизни не задумывались». Впрочем, были среди сертификатов и весьма стоящие экземпляры. Мастер по игре в компьютерный пинг-понг, Мастер по разукрашиванию тортов, Мастер по цитатам из комиксов 30-х годов, Мастер по поиску скрытого смысла в бессмысленных фразах и пр. Сертификаты рассказали бы о ней больше, чем кто-либо из людей, посещавших вместе с ней эти курсы. А ведь еще одной причиной, по которой она с таким упорством на них записывалась, помимо личной заинтересованности в изучаемом предмете, было именно заведение новых знакомств и поиск друзей по интересам. Как раз то, о чем Роберт говорил. Но ей не везло. Она перевидала множество людей, но ни с кем из них не смогла завязать тесного контакта, который продлился бы и после окончания курсов. Люди приходили в ее жизнь на несколько недель и так же спокойно уходили, это было почти то же самое, что с прохожими на улице — только более растянуто по времени — но она все равно точно так же не успевала ничего о них узнать или рассказать им что-либо о себе. Конечно, она знала их имена и даже телефоны, а они знали ее, но разве знать имя означает узнать человека? Таким образом, от курсов у нее оставались лишь сертификаты. И знания, обращавшиеся же — кто бы мог подумать! — против нее. Виной всему, наверно, была ее чрезмерная увлеченность. Если пол и стены в ее комнате были еще в состоянии выдержать весь тот груз, которым она их снабжала, то головы подавляющего большинства знакомых ей людей, очевидно, оказывались менее устойчивыми.[55] Джулия была занята либо собственной историей, либо чужими творениями — и все-то пыталась забить всем этим головы остальных, за глаза называвших подобную деятельность красивым словосочетанием «расширение сознания».[56] Всякие мирские радости, вроде болтологии у телефона или танцев на дискотеке, были ей чужды, как остальным — ежедневное гляденье на прохожих из окна. Она никогда не сплетничала, никогда не обсуждала модные шарфики и в целом казалась порядочной занудой. На самом деле так оно и было. Назовите еще хоть что-нибудь зануднее, чем получасовое обсуждение количества пальцев на руке одного зеленого инопланетянина из относительно популярного мультсериала. Хорошо еще, если вы знаете, что это за «относительно популярный мультсериал». _____________________________________________________________________________ [55] Остается только восхититься головой самой Джулии! [56] Красивые словосочетания и обороты имеют обыкновение вызывать «хи-хи» и «ха-хи». _____________________________________________________________________________ Не подумайте только неправильно, люди вокруг никогда не казались ей занятыми всякими более низкими вещами, чем она, а потому недостойными внимания. Они просто занимались чем-то другим, не тем, чем она, чем-то своим. Ну а вдруг и «ее» стало бы для кого-нибудь из них «своим»? А вдруг они просто еще не знают? Хотелось бы занять в чьей-нибудь жизни особое место. Да кто ж ее вот так вот пустит? И все-таки… ну а вдруг? Хотелось бы, чтобы кто-нибудь занял в ее жизни особое место. Не только же историям и вымышленным героям там быть… есть Роберт, есть родители, но у нее гораздо больше свободных комнаток, чем занятых… Иногда она подолгу застревала на чем-то одном: если что-то ее занимало, так уж занимало. И тогда она могла вдруг забыть обо всем на свете — обо всем остальном. Она могла выпадать из жизни на целые дни и недели и витать в каких-то своих мирах и грезах. Воображения ей было не занимать. Чаще всего она думала над своей историей для мультфильма — к тому же нравилось ей уж очень представлять, что кто-нибудь когда-нибудь найдет ее полезной и для себя. В такие моменты мечтаний лицо ее принимало ангельское выражение, однако же большинство, получившее уже опыт общения с ней, понимало, что это — явление очень преходящее и недолговечное, стоит задать ей вопрос — как она пустится в свои обыкновенные суетливые занудствования[57], а потому лучше ее не трогать и любоваться издалека. _____________________________________________________________________________ [57] Да, ее занудствования, помимо всего прочего, были несистематическими и вечно прерываемыми «Ох, подожди, а слышал ли ты еще о?.. А, ну я потом скажу. Сначала надо напомнить о… Так о чем я там говорила в начале?» и пр. и пр. _____________________________________________________________________________ Она не уставала набираться решимости, которую черпала все из тех же своих мечтаний, и начинать вновь и вновь рассказывать о своей истории кому-нибудь новому. Она всегда подходила первой. Она всегда начинала сама. Было бы здорово, если бы хоть раз кто-нибудь подошел к ней и сам начал бы разговор. Ну неужели и правда не найдется человека, которому покажется интересной ее история? Неужели то, что она представляет, нужно только ей да Роберту? Неужели никто не разглядит за ее несколько нескладными, сдобренными эмоциями рассказами что-то действительно стоящее?[58] _____________________________________________________________________________ [58] А она была убеждена: история все-таки стоящая. _____________________________________________________________________________ Одногруппники в колледже четко представляли, что им надо. Четко представляли, как стоит рассказать, чтобы понравилось остальным, четко представляли свою целевую аудиторию, четко аргументировали тот или иной сюжетный ход, четко соразмеряли желаемое с возможными затратами и имеющимся бюджетом. Ее история… ее история была вся какая-то расплывчатая, что пар на запотевшем стекле, никакими показателями не сдерживаемая и никакой логикой не обоснованная. Ничего не стоило ей сказать: «Это так, потому что я так хочу!» Роберт ее поддерживал. — Главное — будь собой! — говаривал он древнюю как мир[59] фразу и напяливал свои любимые защитные очки для сталеварения, придававшие ему совсем уж безумноученистый вид. — Если ты подстроишь свои мечты под чужие желания, они перестанут быть твоими. Они вообще перестанут быть мечтами. На Земле более шести с половиной миллиардов людей. И это лишь на одной нашей планете, но ведь ты не знаешь, сколько из них действительно заселено разумными существами — скольким из них ты успела рассказать свои идеи? Так что оптимистичней гляди на мир, все еще впереди! _____________________________________________________________________________ [59] Но за все эти времена так и не выветрившую хотя бы часть туманности. _____________________________________________________________________________ Действительно, все еще впереди! Только… только как же скорее найти таких людей? Вот Джулия и гадала каждый раз, глядя из окна. Занятие, несомненно, очень полезное для осуществления ее мечты. Несомненно. Неизвестно, сколько еще она вздыхала бы, если б не прозвеневший будильник. Нет, все-таки он был ей нужен. Хотя она уже час как бодрствовала, только будильник выводил ее из грез по-настоящему. Она очнулась. Вспомнила вдруг! Сегодня же тот самый день, который она так долго ждала! Как можно такое забывать? Она выудила из-под груды вещей свой исписанный календарь, взглянула на день, обведенный красным маркером и отмеченный несколькими восклицательными знаками, и удостоверилась окончательно: это точно сегодня! Сегодня ей как раз предоставлен шанс! Замечательный шанс поделиться своей историей! Ее колледж посетит комиссия! Будет проходить конкурс, где каждый из студентов сможет представить свои идеи для мультфильмов! Сегодня отборочный тур! Она не должна опоздать! Это было еще одной чертой ее замечательного характера: она могла раскачиваться долго-долго, а потом стараться выполнить все с феноменальной скоростью, как того требовал момент, именуемый недаром последним. О качестве выполняемой в суматохе работы можно было догадываться. Некогда было больше смотреть в окно! Надо было собираться! Она оторвалась от своего занятия и принялась курсировать по комнатке (временами заглядывая на кухню, где на сковородке уже намечалась яичница): сумка, рисунки, пенал, пропуска и документы… главное — не забыть рисунки. Джулия еще с вечера подготовила несколько папочек и альбомов с набросками — скетчами, как их называют художники. Сейчас, в поисках еще одного вдруг возникшего в ее памяти замечательного скетча, который она чуть было не упустила, она сложила остальное, чтобы не мешало, на подоконнике (ибо больше уже некуда было ставить). А пока она расстегивала свою большущую сумку, умудрилась задеть самый верхний из альбомов локтем — вот растеряша! И даже этого не заметить! Но это моментально заметила одна развеселая особа, беззаботно прогуливавшаяся в тот момент как раз под ее окном и ничего еще не подозревавшая секундой ранее. Скорее даже почувствовала собственным затылком. Сегодня было ее первое утро в Нью-Йорке, и все ей было в новинку. Особа с неподдельным интересом принялась разглядывать то, что так внезапно попало к ней в руки. Альбомчик. Какой симпатичный! На обложке — она его сразу узнала — один из популярных земных мультипликационных героев! Внутри — рисунки! Все какого-то странного зеленого существа с большущей головой и забавными антеннками. Кто это? Она не смогла определить, но разве это делало его менее милым? Так вот оно как, оказывается! Идеи тут и впрямь имеют обыкновение падать на голову! Только где же художник? Или художница? Не может же он или она так просто кидаться своими альбомами из окон! Даже если и так, если это проявление творческого кризиса[60], она все равно хочет увидеть автора и выразить свое почтение. Ведь и вправду очень хорошо получилось! _____________________________________________________________________________ [60] Слышали о таком. _____________________________________________________________________________ Ждать долго не пришлось. Из соседнего подъезда с торжественным грохотом — она застряла в дверях, точнее, зацепилась за ручку ее большущая сумка, из которой вот прямо валились запиханные, как казалось, в самый последний момент, листы бумаги, — выскочила девушка и принялась вызволять свою поклажу. Когда ей это наконец удалось, она довольно неуклюже побежала по тротуару, чуть не споткнулась, остановилась, присела, поставив свою сумищу на пол, завязала развязавшийся шнурок, взяла сумку обратно, и скрылась в ближайшей подворотне. Беспечная особа, наблюдавшая все это, совсем не торопилась. Она спокойно подняла с земли еще один лист бумаги, выпавший из сумки той забавной девчонки[61], — да, сомнений быть не могло, — изрисован ракетами и зелеными большеголовыми человечками. _____________________________________________________________________________ [61] Ай-ай! Какое пренебрежение к собственным работам! Да их беречь надо как зеницу ока! _____________________________________________________________________________ Забавная девчонка снова выскочила из подворотни и с бессвязным бормотаньем себе под нос: «Ну как так только можно! Заделали дырку! Самый короткий проход! Еще больше времени потеряла!», припустилась вниз по улице. Особа осталась незамеченной ею, но не менее довольной. Она неторопливо следовала за Джулией. Джулия без конца натыкалась на прохожих, извинялась, снова натыкалась, бежала направо, потом что-то вспоминала, останавливалась, бежала налево, потом опять что-то вспоминала и все-таки бежала направо. Сколько же людей в городе Нью-Йорке! Сколько из них прямо сейчас стоят в пробке, на которую она бросает беглый взгляд, сколько идут ей навстречу, сколько следуют позади! У каждого своя жизнь, и никто даже не думает спросить, а куда это она так спешит и что это у нее там в сумке! Все они тоже спешат, и каждый думает, наверно, лишь о тех записках и документах, что лежат в его сумке или дипломате. Интересно, куда они спешат? Ей неизвестно. Так уж, видно, жизнь устроена — у каждого свое, свои заботы. Вот, наконец, и колледж. Джулия открыла тяжелую дверь, поздоровалась с охранниками, приложила свой пропуск и миновала турникет. В колледже тоже полно народу, самого разнообразного и уже более знакомого. Многим из встречных на пути Джулия приветливо махала рукой. Кто-то вежливо отвечал ей тем же — и тут же отворачивался к своим собеседникам, или к своему ящичку, или обращался к записям в своей тетради — вариантов было много; кто-то просто не замечал — либо уже успел ее позабыть, либо не узнал. Может, еще что-то. Таким Джулия махала уже менее уверенно и как-то совсем незаметно. Действительно, непонятно, стоит им махать или не стоит. Неловко даже получалось. Но она все равно тихонько махала, сама не зная зачем. А вот и главная аудитория. Джулия все-таки успела вовремя. Аудитория была уже почти полностью заполнена. Джулия поднималась мимо рядов, здороваясь временами со знакомыми и выискивая свободное местечко. Раза два она думала подсесть, но оказывалось, что места эти уже заняты для какой-нибудь ожидаемой Софи или не менее ожидаемого Митчелла. А ее никто не ждал. Оставалось только идти на тот из злополучных рядов, где парта была самой трескучей, а сиденья — самыми неудобными. К тому же, чтобы услышать лектора, приходилось порядочно напрячь слух. Джулия была завсегдатаем этого ряда (имела обыкновение приходить в последний момент), редко кто еще тут сидел, а если и попадал, то лишь случайно. Он будто бы создан был для нее — всегда свободный и всегда очень неудобный. Оставалось еще только поставить табличку «Зарезервировано для Джулии Браун». Впрочем, она уже давно к нему привыкла. Ей даже нравилось — столько свободного места. Никто не отвлекает разговорами. Никто не просит подвинуться. Никто не заглядывает через плечо, когда ей этого не хочется, посмотреть, чем это она там занимается. Можно подумать о своем. Выступления уже начались. Но сегодня напрягать свой тонкий (столько-то практики с этим далеким рядом!) слух ей не хотелось. Она думала о своем мультфильме и не желала сбиваться с настроя чужими идеями. Надо постараться рассказать о нем так, чтобы все вдруг воскликнули: «И почему же только раньше мы ничего о нем не слышали? Почему ты никогда не рассказывала нам о нем, Джулия?[62] Какая интересная идея! Как необычно! Расскажи дальше!». _____________________________________________________________________________ [62] И она бы промолчала и не стала говорить, что много раз как-то начинала, но они не слышали. _____________________________________________________________________________ И надо выглядеть как можно увереннее! Не стоит смущаться! Нет смысла стесняться! Она это знает и поэтому не будет заикаться! У нее все сегодня получится! Это ее шанс! Да, точно, сегодня все получится! Как же иначе? Она же так долго шла к этому, так старательно и увлеченно пыталась ухватиться за все те неясные, давно уже обитавшие в голове образы и вывести из них замечательную и куда как более конкретную[63] историю! _____________________________________________________________________________ [63] Пока, правда, еще не совсем, но уже оформившуюся. _____________________________________________________________________________ Скоро ее очередь. С чего же начать? Пожалуй, она покажет им рисунки Биба. Да, именно с него! А уже потом подведет к главному герою… Но… Но где же тот альбом, в котором собраны рисунки с Бибом? Неужели она забыла его дома? Джулия нырнула с головой в свою здоровую сумку. Нет-нет-нет! Не может быть! Как же так?! Он где-нибудь на дне. Где-то тут… вот еще альбом, вот сейчас… нет, не то! Да как же так?! Пришлось выныривать из сумки, чтобы заглотнуть свежего воздуха. Ох! Да вот же он на столе, прямо перед ней! Ну и глупышка, совсем перенервничала! Как можно было его проглядеть? Джулия ощутила прилив энергии, а на какие-то секунды даже почувствовала себя счастливой как никогда. Все сегодня получится! Она это чувствует! Сегодня особенный день! Она следующая! Внизу какая-то неизвестная Джулии особа с самым трагическим видом представляла свой сюжет, обильно снабжая его всевозможными охами-вздохами-завываниями, вкупе с набросками, издалека казавшимися лишь черными пятнами. — И завершается все эпилогом. Миссис Грум вздыхает, отворачивается и замолкает навеки. — Какая грустная история! — сказал один из членов конкурсной комиссии. — Какая проникновенная и трогающая за душу история! — сказал его сосед. — История, достойная пера Шекспира!— согласилась та женщина, что сидела у самого края. — Так сколько героев выжило? — Ни одного. Только второстепенные. Жизнь жестока и трагична порой, — ответствовала печальная творческая натура. — Какой смелый, поистине революционный ход для мультфильма! Всем давно уже надоели счастливые концы… Мультфильм, рассчитанный на восприятие взрослых, познакомившихся с тяготами жизни, мультфильм, который правдиво изображает взрослую жизнь! Ну что ж, спасибо, мы обязательно подумаем над вашей идеей и дадим вам знать о нашем решении в ближайшие две недели. Вы нас заинтересовали! В вас есть творческое непокорство и дух бунтарства — так держать! Печальная дива, казалось, еле-еле сдерживала улыбку[64], но ей удалось откланяться, не растеряв своего трагического пафоса. _____________________________________________________________________________ [64] Однако, приятно получать похвалу от такого уважаемого жюри! _____________________________________________________________________________ — А теперь свой проект представит Джулия Браун. Джулия со свойственным ей грохотом[65] (ну задела несколько стульев за трескучим рядом, пока выбиралась — с кем не бывает) добралась наконец до кафедры. _____________________________________________________________________________ [65] А ведь и не скажешь, глядя на нее. Производит впечатление очень хрупкой девушки. _____________________________________________________________________________ — Уважаемая комиссия! Ах, да, и не менее уважаемые участники конкурса… и просто зрители! Тоже уважаемые! Прекрасное начало выступления, как раз то, что требуется. — Не могли бы вы говорить погромче, мы вас совсем не слышим! Ну что ж, у нее есть второй шанс. Надо только собраться! — С большим удовольствием представляю вам свой проект мультфильма, основной идеей для которого послужило мое стремление показать, насколько прекрасной может быть наша жизнь, если только мы перестанем бояться совершать ошибки на пути к цели… и, главное, сможем определиться вообще, что же составляет настоящие ценности и идеалы, к которым стоит стремиться! Я хочу сказать… — Мы вас опять не слышим! Громче, пожалуйста! Так как вы планируете назвать свой мультфильм? Джулия вздохнула. — Пока еще у него нет названия. Она теряла их уважение и внимание. Надо было срочно что-то делать. — Но название — не главное! Главное ведь — содержание! Вы только представьте! Это история фантастическо-философская. Она о нашей реальной жизни, только скрыто все это за фантастическим сюжетом. Я хочу поразмышлять в ней о том, зачем мы живем, о том, как мир прекрасен, о том, как важно замечать красоту планеты, а еще о любви и о дружбе… — Мисс, все это замечательно, но, пожалуйста, не тратьте время на цветистые фразы. Давайте лучше сразу к делу. Что конкретно вы предлагаете? Джулия достала тот самый альбом с Бибом. — Перед вами Биб. Это инопланетянин. Он, может, покажется вам безобидным… а, возможно, даже милым… или не покажется… но в любом случае, это… это Биб. Да, вот еще один рисунок Биба. И еще. Так о чем я? Бибу требовалось выполнить одно задание, которое ему поручили на его планете. Одно очень важное задание. А он потерпел крушение на Земле. Ему, вообще-то, и надо было лететь на Землю… но только он не планировал терпеть крушение. А потерпел. Ну да… И свалился он в дом к главному герою нашей истории… Тут ей попался скетчик девушки. — А, подождите, давайте я расскажу о главном герое! Вот это девушка, которая ему всегда очень нравилась. Он ее совсем не знал, только видел на лекциях, но она ему нравилась. Такое ведь бывает, правда? Они вместе учились. Он смотрел на нее и представлял, какая она: что ей нравится и какую музыку она слушает. Но никак не решался подойти. Что его смущало — так это то, что он о ней ничего не знал. А вдруг она оказалась бы не такой, как он представлял? Но гораздо больше его расстраивало то, что он не был уверен, сможет ли он ей понравиться. Он не знал, как ему себя с ней вести, что ей можно было бы подарить, о чем с ней лучше поговорить — вот в чем дело. Но он все-таки решился с ней заговорить. И как раз в ночь перед тем знаменательным днем, когда он планировал к ней наконец подойти, к нему в дом и свалился Биб. И потерял у него ту самую вещь, которую должен был уничтожить. Правда, я еще не решила, что именно это была за вещь, но важнее то, что она могла, а не то, как выглядела или называлась… Биб — взгляните на него только! — был достаточно безалаберным, он не смог найти эту вещь и решил, что она уничтожилась во время аварии. Поэтому он… он… ну… не хотел оставлять улик… — Джулия запнулась. В этом месте была дыра. Она еще не решила, мог ли Биб стирать людям память или вводить их в сон… — Почистил герою дом и незаметно улетел, правильно? Кстати, как вашего главного героя зовут, мисс? — Я… я пока… пока думаю над этим… я хочу дать ему какое-нибудь милое имя. Пока я еще не решила. С рядов послышались смешки. — Но это же неважно, как его зовут! Он же уже придуман, даже и без имени… Важно то, что вещь осталась у нашего героя, и на утро он ее нашел. — И что же делала эта ваша вещь? — А вещь… я… тоже пока точно не решила. Уже более откровенный гогот. Джулия растерялась совсем. Зачем же так громко гоготать? Она оглядела ряды и вдруг заметила на своем «любимом» какую-то девушку, которой раньше там точно не было. Девушка не гоготала — наоборот, она выглядела очень увлеченной ее рассказом. Джулия приободрилась. — Скорее всего, эта вещь волшебным образом помогала ему налаживать контакты с людьми. Или очаровывать их. Или давала какие-то новые способности. Ну… она умела что-то такое, что могло принести ему успех, понимаете? И с этой вещью он с легкостью познакомился с девушкой — и понравился ей. И с легкостью нашел работу. И стал работать. И вести научную деятельность в своем университете. Он продвигался все дальше и дальше по служебной лестнице, он привыкал к людям и все меньше ценил свое общение с ними — ему удавалось с легкостью завоевывать их расположение. Даже девушка больше не вызывала в нем тот восторженный трепет, что раньше. А ей… ей тоже было тяжело — он всегда угадывал все ее желания, но мог уделять ей все меньше времени — работа поглощала его все больше. А потом он принялся, наверно, из-за работы путешествовать по свету. И встретился снова с Бибом, которого отправили обратно на Землю, как только узнали, что вещь та осталась в целости и невредимости. Ну и вот… так о чем я? Джулия посмотрела на развешанные на доске скетчи. — Ах, неужели я так и не показала вам главного героя? Сейчас-сейчас! Где же он есть? У меня тут целый альбом… Ага! Сейчас мир наконец увидит его! Впервые! Раньше его видел только Роберт. — Достаточно! Спасибо! — прервал ее резкий голос одного из членов комиссии. — Но… н-но… н-но-но-но… но вы же его даже не увидели! — Большое спасибо за презентацию, нам уже все понятно. К сожалению, ваш проект не соответствует нашим требованиям. Остренькое личико Джулии вытянулось. И стало еще острее. — Вам не понравилось? — Позвольте дать вам несколько бесплатных советов. Во-первых, у вас слишком мало действующих лиц. Во-вторых, как распределены роли между ними? Где злодей? Где яркие персонажи для второго плана? А ваш трогательный Биб недостаточно трогателен. В-третьих, ваш главный герой — на кого он рассчитан? Это какой-то жалкий неженка и нюня, не способный подойти даже к девушке, и вы думаете, он найдет отклик в зрительских сердцах? Зрителям нужны герои! Те, на кого стоит равняться, те, на кого им захочется быть похожими, на кого хочется смотреть. В-четвертых и главное: ваша история пока совсем не проработана! Ваш рассказ звучит ужасно запутанно и нелогично, хотя история вроде бы очевидная и простая. Сейчас она еще абсолютно сырая, полностью лишена интриги и не захватывает совершенно. Где же экшен? Думаете, кому-то будет интересно смотреть на серые будни за работой? Им этого и в жизни хватает. Или вы думаете, дети это оценят? При чем тут, наконец, путешествия по миру? — Ну… да ведь в том-то и дело: он же будет путешествовать! Работа будет только в начале! Я недорассказала… — Не очень понятно все равно, но допустим. Допустим, он путешествует по миру. И где же именно? Много ли мест? — О да! Мне бы хотелось!.. Мой двоюродный брат, молодой, но уже достаточно известный ученый Роберт Браун — вы не слышали о нем? нет? — он как раз готовит проект «путешествие вокруг Земли для инопланетян». Он был бы рад оказать консультационные услуги и предложить различные места, которые были бы интересны Бибу. — Ах, понятно. Ваш мультфильм рассчитан на инопланетян. Опять смешки в зале. — Вы, наверно, знаете наши высокие стандарты в работе: для большей реалистичности и лучшего результата мы всегда посылаем художников на места. Не кажется ли вам, что команда художников, колесящих по всему Земному шару, — это чересчур? Ни один бюджет этого не потянет. Вы замахнулись на слишком многое. Попробуйте контролировать свои желания, будьте реалистичнее: все и сразу получается только в сказках. Так что… Мисс, мы благодарим вас за ваш рассказ и желаем вам успехов. Если вы возьметесь за свой проект с головой, наверняка, в следующий раз вам повезет больше. Вы же, наверно, в курсе: мы проводим такие конкурсы проектов каждые два года. Удачи и до свидания! — До свидания! — на автомате повторила Джулия и с не свойственной ей тишиной отправилась к выходу. Совершенно обыкновенный день! И что это ей только утром показалось? Что в нем такого особенного? И на что она надеялась? Что ее вместе с безымянной историей и безымянным героем встретят с распростертыми объятиями? Они правильно сказали: только в сказках. Вокруг было очень шумно. Ей вдруг показалось, что кто-то позади назвал ее имя. Вот уже и такое начинает мерещиться. Пора и правда завязывать со своими чудаковатыми мечтами. Не будет оглядываться. Все равно это ничего не даст. Нет, точно, не станет она оглядываться. Ну… хотя еще один раз можно. Еще один — но точно последний. Сейчас там никого не будет — и больше она уже точно не станет на такое обращать внимание. Джулия наконец оглянулась. Так и есть. Улица. Много людей, никто, кажется, на нее не смотрит. Тяжко вздохнув, Джулия повернула голову обратно. И встретилась лицом к лицу с девчонкой, неожиданно выросшей, как ей показалось, просто из ниоткуда! (Или она просто очень тихо передвигалась? А, может, Джулия слишком тяжко и громко вздыхала?) И хотя девушка была ей незнакома, Джулии понадобилась лишь секунда, чтобы вспомнить, где же она ее видела. Точно, это она разделила с ней «трескучий» ряд! Девушка дружелюбно улыбалась и протягивала ей руку. — Необыкновенно рада познакомиться с тобой, Джулия! Твоя история — она просто чудесна! Давно уже не слышала я ничего более замечательного! И то, что тебе хочется вставить туда путешествия, — это великолепно! Честное слово! Я в восторге! Уже несколько минут пытаюсь тебе это сказать, да только… Но я не представилась! Меня зовут Шерри. Очевидно, эта Шерри приехала откуда-то издалека. И хотя нельзя было сказать, чтобы она сильно отличалась от людей вокруг — одеждой, манерой поведения, еще чем-либо, — но все-таки было в ней что-то такое, неуловимое, может, в выражении лица, может, в глазах, что сразу же позволяло сделать вывод о ее отличности от остальных. Что-то нездешнее. Да еще и говорила с легким акцентом. Джулия таких раньше никогда не встречала. Шерри с первых же секунд вызвала в ней симпатию. Джулия улыбнулась и пожала ей руку. — Мне и правда очень приятно, но, как видишь, теперь уже поздно о ней говорить. Не прошла. — Почему же поздно? А я бы с удовольствием поговорила еще… за чашечкой кофе и бэйглом, например! Я сегодня первый день в Нью-Йорке, мне тут так нравится! И я хорошо наслышана о нью-йоркских бэйглах, все надеялась их когда-нибудь попробовать! — Да, бэйглы у нас и впрямь замечательные. — Так не хочешь составить мне компанию? — просто спросила Шерри. — Хочу! — чистосердечно призналась Джулия. *** — Понимаешь, им, скорее всего, не понравилось, потому что они подошли к твоей идее достаточно формально. Им нужен готовый продукт. А твоя история, она как… как… — Шерри подбирала нужное слово. — Как бэйгл! В ней есть еще дырки, но то, что уже придумано — то, на мой взгляд, кажется весьма аппетитным для воображения! Фантастический сюжет, инопланетянин, путешествия по планете — что может быть замечательнее! Наверно, надо иметь богатую фантазию, чтобы сочинить такое. И еще, что не менее важно, мне нравятся идеи, которые ты вкладываешь в свою историю. Это, я думаю, главное. А более мелкие детали, как мне кажется, ты сможешь додумать по ходу работы. Совершенно определенно, то, что надо! Шерри довольно глотнула горячего кофе. Джулия была куда как менее уверена. — Я не очень тебя понимаю. Они же ясно сказали: нам это не надо. — Им не надо, но ведь тебе надо! И мне надо! А потом мы сами удивимся, когда узнаем, скольким еще это надо! Они и сами удивятся! Они просто пока еще не догадываются! — Я тебя все равно не понимаю. — Видишь ли, я очень рада, что встретила тебя и как раз имею возможность предложить кое-какую помощь. Если, конечно, ты согласишься… Мой отец занимается проблемами воображения уже не один десяток лет. И я, сколько себя помню, всегда интересовалась его изобретениями и старалась ему помочь. Не так давно нам наконец это удалось! Мы смогли создать устройство, которое может перевести человеческие мечты сразу на пленку и из представлений и образов в голове создать мультфильм. Здорово, да? Джулия не ответила. Она сидела с открытым ртом. — То есть, — пояснила Шерри, — если ты детально представишь свой мультфильм, то я помогу тебе перенести его на пленку! Без штата художников, без озвучки и продюсеров! Возможно, тебе покажется на первый взгляд, что это слишком просто. Но это только покажется. На самом деле справиться с этим под силу далеко не каждому. Вот мы с отцом не в состоянии сочинить ничего подобного, и у нас выходят лишь очень мутные образы. И еще это очень ответственное занятие! Тебе придется представить свой мультфильм очень конкретно, до секунды! Будет даже лучше, если ты нарисуешь к нему подробную раскадровку — наверно, так легче представляется. А еще очень важно вложить в него чувства. Но это, вне всяких сомнений, у тебя точно получится! Твои рисунки — они особенные и ни на что не похожие, видно, что ты их с большой любовью рисовала! У Джулии все еще был открыт рот. С таким открытым ртом ничего и не сможешь сказать, даже если захочешь. — Пока мы предпочитаем держать наше изобретение в тайне, но, если у нас все получится, мы сможем потом подать заявку на участие в каком-нибудь конкурсе анимационных картин и представить там свой мультфильм… И все-таки даже тогда я, при всем желании, не смогу разгласить принципов работы нашего изобретения… Чего доброго — узнают недобросовестные люди и устроят штамповку готовых мутных работ. Смысл мультфильма же в том, чтобы передать чувства и эмоции другим, так наверно — а вовсе не в получении дохода легким способом. По крайней мере, я так считаю. Так что пока это совершенно уникальный проект, аналогов которому еще не было и нет. Не могу даже знать, будут ли в будущем. Мне необычайно повезло, что я встретила тебя! Я думаю, это все неслучайно! Джулия наконец закрыла рот. И все равно молчала. Со стороны могло показаться, будто ей все равно. Она была гораздо молчаливее, чем обычно.[66] Кроме того, она не прыгала от восторга[67] и даже не взвизгивала: «Ах! Невероятно! Ох! Спасибо! Ах-ах! Неужели я сейчас не сплю?!». Нет. Она просто молчала. Только лишь иногда отвечала на вопросы Шерри — как ни в чем не бывало. Наверно, она была в шоке и не смогла еще осознать полностью все то, что с ней произошло. _____________________________________________________________________________ [66] Не процитировала даже ни одного фильма в разговоре! [67] Вот было бы грохота! _____________________________________________________________________________ Это странно, но случается. В такие моменты думается: «Ничего же себе! Любой бы на моем месте сошел с ума от радости!», но ты почему-то с ума не сходишь, а вместо этого ведешь себя как ни в чем не бывало. Разве что рот иногда разеваешь шире, чем следовало бы. Неужели ее новая знакомая не шутит? Неужели такое и вправду возможно? Никак нельзя было представить, что Шерри может говорить несерьезно. Или обманывать. Она внушала безграничное доверие. Сложно даже сказать, в чем тут было дело. Просто Джулия чувствовала: нет, Шерри не из тех, кто может солгать или тем паче состроить пакость. Она со всей возможной откровенностью доверила свои планы Джулии. А ведь они совсем недавно познакомились! Более того, она верила в Джулию! Она верила в ее историю! Она верила в ее успех и нужность! Что еще тут можно сказать? Потому Джулия и молчала. Зато ее мобильный телефон подал голос. Джулия наконец вышла из своего гипнотического состояния. — Это мой брат. Пишет, что возвращается в Нью-Йорк. Можешь себе представить, говорит, засек какую-то вспышку энергии, судя по всему, прямиком из космоса, теперь его волнует что-то тут в окрестностях, хочет лучше изучить все на месте… Да сегодня просто невероятный день какой-то! — Это тот самый ученый, о котором ты говорила на выступлении? — Да, это он. — Роберт, да? Красивое имя… Хотелось бы мне с ним встретиться! Если бы только ты согласилась принять участие в моем эксперименте, если бы у вас нашлось время и желание, я бы пригласила вас в путешествие по замечательной Земле! — То есть как это? — Джулия уже готова была вернуться в свое рыбообразное состояние. — Очень просто. У моего отца более чем достаточно средств, чтобы обеспечить нам путешествие по планете. Говорю же, самое главное для нас — суметь перенести все наши чувства в мультфильм. И хотя я понимаю, ты наверняка сможешь попробовать испытать их сидя дома, но разве не полнее они будут во время путешествия? И разве не интереснее будет увидеть мир? О чем же речь? Джулия всегда мечтала отправиться в какую-нибудь экспедицию с Робертом, только места ей никогда не находилось. Действительно, кому она там была нужна? — И вот, как только я услышала о проекте твоего брата, о путешествиях для инопланетян, я поняла, что просто обязана поговорить и с ним тоже! Так он ученый? Какая же у него необычная тема проекта, однако! А чем он, если не секрет, занимается? — Роберт? Многим! Очень многим! Ну… с чего бы начать?.. Он совершил уже немало географических экспедиций и успел побывать на всех материках… — И на Антарктиде?! — Ой, нет, на всех, кроме Антарктиды… никто раньше не спрашивал об Антарктиде, ты первая… ну да неважно… а еще он изобретатель и уфолог. Ты знаешь, кто такой уфолог? — Разумеется! Человек, который любуется узорами на полях и носит черный плащ![68] Правда… это все, что я о них знаю. Наверно, я упустила что-то важное? _____________________________________________________________________________ [68] Видели в комиксах. _____________________________________________________________________________ — Ну… пожалуй… а плащ — это идея! Спасибо!.. Он, конечно, бегает — бегал по крайней мере, когда только начинал свои исследования, — по полям, но суть немного не в этом. Значит, я должна буду обязательно рассказать тебе… ну, перед тем, как ты с ним встретишься. Если же говорить совсем кратко, то он мечтает связаться с инопланетянами и рассказать им о Земле. Шерри широко и — может только показалось? — одобрительно улыбнулась. — Ах да, и еще он умеет играть на гитаре и немного на пианино! Видно было, Джулия им очень гордилась. — Похоже, очень разносторонняя и деятельная личность! — Да-да, ну только… только надо… надо привыкнуть что ли. Ну то есть… Он очень требовательный. У него не самый контактный характер. Как бы тебя не испугала его резкость. — С тех пор как я перестала бояться произносить слово «гипомонстрэскуипедалофобия», мне уже ничего не страшно, — спокойно сказала Шерри, важно допила свой кофе и поставила чашку на стол. — А?… Ну тогда я с ним обязательно поговорю. — Спасибо! — Шерри повернулась к окну. — А знаешь, отсюда замечательный вид! — О да! Нью-Йорк прекрасен! Я целыми днями любуюсь на него из окна!.. Ээээ, кстати, не хочешь заглянуть ко мне в гости? У меня дома много чего интересненького! Ну а вдруг? Вдруг Шерри захочет? — С большим удовольствием!