Люциус Малфой и Безумный Безумный Мир

      Мораль магглов и магов в корне различается, — что зачастую упускают из виду обе стороны. Так для магглокровок немыслимо, что амортенция, конфундус, обливейт считаются даже не мелким хулиганством, а невинной шалостью. А непростительные наоборот — непростительны.       Все просто: магглы основой своей личности считают разум, — потому любое воздействие на него для них чудовищно. Маги же основой своей личности полагают магию, которая нераздельно соединена с кровью.       Это Дафна Гринграсс узнала в восемь лет, случайно подслушав разговор отца и дяди Сайруса.       Различие магов и магглов заинтересовало ее, и к своим двенадцати годам Дафна уже прочитала достаточно много книг по человеческой и нечеловеческой психологии, — как учебников, так и монографий.       Другой разговор отца и дяди Дафна случайно услышала в десять лет. В гостиную ввалился пьяный дядя Сайрус и принялся жаловаться на Малфоя:       Что Малфой был лучшим на чарах, Сайрус столько сил потратил, чтоб его обойти, а тот даже не обратил внимания.       Что Сайрусу нравилась Нарси Блек, и после демарша ее сестры с магглокровкой он собирался к ней свататься, уже договорился с отцом, а Малфой не стал разрывать помолвку.       Что Малфой дружил с магглокровным отребьем, а на него — Сайруса Гринграсса — не обращал внимания. Даже когда тот стал старостой школы и лучшим учеником. Даже после падения Волдеморта, когда Малфоя перестали принимать. Сайрус выждал два года, чтоб Малфой прочувствовал свое положение, и послал ему приглашение на прием. И что? И тот пришел, и смотрел скучающе поверх голов, а при первой возможности ушел вместе с женой.       Что малолетний дружок Малфоя в грязных подштанниках стал мастером зелий, и все дела с ним теперь только через Люциуса, а тот дерет три шкуры.       Что подружка Малфоя грязнокровка Смит стала генетиком — чуть не лучшим специалистом в маггловской Британии, и одной из дюжины магогенетиков на весь мир. Живет во Франции, смеется над магобританскими законами по вопросам крови и не желает иметь дел ни с кем по фамилии Гринграсс. Подумаешь, шлюхой назвал. Кто же знал, что Малфой с ней не для этого ходит…       На этом месте отец поставил заглушающее, и дальше Дафна не слышала.       К своей первой поездке в Хогвартс Дафна наметила для себя стратегию успеха, основанную на Малфоевской (понятой со слов дяди). Найти увлеченного неким делом полукровку или магглорожденного, подружиться — именно подружиться, а не оказать покровительство — и после школы получать деньги и уникальные услуги всю жизнь.       В детстве Дафна была уверена, что самое сложное — распознать подходящего уникума. Теперь же, будучи уже взрослой двенадцатилетней слизеринкой, Дафна понимала, что все гораздо сложнее.       Вот Лонгботтом. Уникальный ботаник. Хоть и чистокровный, но совершенно не принятый в обществе, как это ни странно (почему-то бабушка не водила его ни к самим Гринграссам, ни к тем же Малфоям (три года назад они начали устраивать приемы). Но о чем с ним говорить? О травках? Дафна ненавидит копаться в земле.       Или взять ту равенкловку с талантом в арифмантике, имя которой Дафна опять забыла. О чем с ней говорить? Ее занудство даже Грейнджер не выдерживает!       Вот, кстати, Грейнджер. С такой пробивной силой бомбарды не надо. Ходячий справочник. Абсолютно ничего не знает о магическом мире. Казалось бы, можно брать и приручать. Вот только как разговаривать с этой абсолютно непробиваемой упертой гриффиндоркой, Дафна понятия не имеет.       Наверняка у старшего Малфоя с тогда-еще-не-профессором Снейпом таких проблем не было — он ведь нормально социально адаптирован. Специально игнорирует некоторые неписаные правила, но сами правила явно знает, и знает, что может себе позволить, и за рамки никогда не выходит, — это даже дядя Сайрус признаёт.       Сначала Дафна присматривалась к Драко, но тот ее быстро разочаровал. Конечно, она отметила на будущее не забывать присматриваться к тем, с кем он дружит. Но пока тот ходит только с Креббом и Гойлом, приятельствует с Паркинсон и лается с Золотым Мальчиком и его свитой.       После занятия по этикету Дафна наткнулась на Грейнджер, расспрашивающую старосту воронов о том, почему Дамблдор не отправил пострадавших в Мунго. Староста — магглокровка — тоже не понимала.       Этикет требовал пройти мимо, но… Люциус Малфой — тот самый, знакомый по обмолвкам взрослых (не слишком-то похожий на того, которого видела Дафна на уроке) — разве прошел бы мимо? Или наплевал бы на этикет и высказался?        — Грейнджер. Для магов, в отличие от магглов, самое важное — это магия. Твоя магия пострадала? Нет. Значит, ничего страшного.        — Но?.. — гриффиндорка смешно раскрывала рот, не находя слов.        — Но, если бы Дамблдор обратился в Мунго, это бы значило, что директор не может решить школьную проблему своими силами. Не говоря о том, что за ваше лечение кому-то пришлось бы платить.        — Я слышала, пострадавших собирались лечить настойкой из мандрагоры, — подала голос староста Равенкло.        — Настойкой из мандрагоры на слезах феникса, — уточнила Дафна. И на всякий случай пояснила, хотя это было совершенно очевидно даже для малышей: — Да, у Дамблдора есть феникс. И нет, Мунго не приняло бы слезы Дамблдорового феникса, потому что Дамблдор не является сертифицированным поставщиком фениксовых слез.       Грейнджер задумалась. Староста равенкло поблагодарила Дафну, Грейнджер отмерла и тоже изволила сказать «спасибо».       Возможно, идея дружбы по примеру Малфоя не так и безнадежна. Но для ее осуществления надо вести себя в большей степени по-малфоевски. Что может выставить саму Дафну в дурном свете.       Это нужно тщательно обдумать…