Холостяк

Виктор Поплеев – Половина мира Их путь не имел цели. Хлоя избегала тех улиц, которые могли привести к её дому, постоянно отступая от него, а Найл, в свою очередь, засунув руки в карманы джинс, мечтал о том, чтобы она открыла для него двери своей квартиры, жизни. – Почему ты до сих пор здесь? – Обрывая пустоту тишины, задала вопрос Хлоя. Он пожал плечами. До сих пор мысли не складывались в ясную картинку, ответ не приходил на ум. – Я хочу быть здесь. Она тяжело вздохнула. – А если я не хочу, чтобы ты был здесь? – У нас свободная страна. Сейчас так модно говорить. – Глупости, – воскликнула девушка. – Наша страна не может быть свободной, пока мы не расквитаемся с этим общим котлом Евросоюза. Идея Наполеона была гениальной, но то, что мы видим сейчас – абсурд. Брюнетка говорила об этом с таким чувством, как будто они сейчас стояли на дебатах политического шоу. – Только ленивый не обсуждает политику сейчас, – осторожно подметил блондин. – Я предпочитаю держать свои взгляды при себе. Хлоя метнула в него быстрый взгляд, а затем закатила глаза. Она явно не была удивлена его ответу, скрыв надменную улыбку. Найл и представить не мог, что за этой скромностью и красотой прячется такой острый ум. – Знаешь, что это означает? – Тонкие пальцы снова пробежались по шарфику. – У тебя нет никаких взглядов. – Почему? – Удивился он. – Потому что люди не боятся того, во что и правда верят. В этом весь смысл своей позиции и своего видения. Хлоя снова пропустила арку, которая выводила на улицу, где до её дома оставалось всего минут семь. Она могла бы уйти прямо сейчас, закатить концерт, но эта встреча что-то значила для неё, девушка не разобралась в себе, но ощущение, что сейчас ей нужно быть здесь крепко втиснулось в неё. – Я имею свои взгляды, юная леди, – Найл спародировал какой-то южный акцент, думая, что рассмешит её этим, но в итоге ничего не вышло. Она посмотрела на него. Он хмурился, серьезно ведя с собой разговор, не понимая, почему этот приём не сработал сейчас, хотя до этого казался безотказным. Хлоя и сама не обратила внимания, как улыбнулась. Его старания вызывали в ней прежний трепет, только кое-что все же изменилась. Девушка не верила в продолжение, а знала, что дальше только конец. – Серьезно? Это когда-то работало? Парень фыркнул и сложил руки на груди. – Всегда вообще-то, – ответил он. – Сколько кругов вокруг одного и того же квартала мы ещё сделаем? – Столько, сколько нужно, чтобы тебе надоело. – А если мне не надоест? – Надоест, – уверенно произнесла девушка, прикусив нижнюю губу. – Хватит думать, что я захочу уйти, как это сделала ты. Хлоя остановилась. Одна точка казалась идеальной для того, чтобы смотреть на неё все то время, пока сердце не оставит попытки выломать ей рёбра. Груз всё же упал. Найл развязал швы на свежей ране, делая её открытой снова. – Мир не делится на чёрное и белое. Ты забываешь про другие оттенки, когда так просто говоришь о моих желаниях. – Черт, – выругался блондин, носком своих ботинок отправляя пустую бутылку, лежавшую на асфальте, куда-то подальше. – Хлоя, может, тогда ты объяснишь в чем дело, если не в желаниях? – Какой в этом смысл? Ты, кажется, выбрал себе невесту. Нет ни единой причины, почему я должна прямо сейчас снова говорить тебе что-то, вываливать свою душу, здесь даже камер нет, не стоит пытаться изобразить реальную историю любви, чтобы потом вернутся к Челси. Вот это имеет смысл. Твой выбор... Хлоя начала тараторить так быстро, Найлу показалось, что у неё просто начинается настоящая история. Способа заставить её молчать хуже придумать было нельзя, но и думать времени не оставалось. Найл крепко обнял девушку за плечи, закрывая её рот поцелуем. Маленькие кулачки попытались причинить ему боль, стуча по груди. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что прямо сейчас чувствовал по-настоящему парень. Мягкие, они на вкус напоминали ему детство, то самое: босоногое, со счастливой беззаботностью и безопасностью родительского дома. Её губы – да, они были именно такими. Описать же чувства девушки он не мог, но, видит кто-то сверху, они на мгновение показались ему взаимными, потому что, когда Хлоя опустила руки, поплыв по течению происходящего вместе с ним, то остальные вещи перестали существовать. – Хоран, – пробормотала брюнетка, еле шевеля языком. – Ты настоящий мерзавец. *** Её квартира показалась ему пустой. Дело было не в интерьере, что-то иное заставляло его не чувствовать это место таким же насыщенным и поражающим, но одновременно успокаивающим, как его хозяйка. Хлоя повесила ключи на крючок около двери, брелок Эйфелевой башни зазвенел, столкнувшись с соседней связкой. Найл не помнил о том, говорили ли они о мечтах, но на миг он сам замечтался о том, чтобы увидеть с ней Париж. – Любишь путешествовать? – Блондин следил за тем, как она переодевается в домашние тапочки с изображением героя «Звездных войн». Хлоя повесила пальто на вешалку, смахнув с него невидимые пылинки, а затем убрала в шкаф-купе. – Раньше мне нравилось, – кивнула она, а затем резко нагнулась, чтобы перевязать волосы в высокий хвост. – А сейчас? Девушка выпрямилась. – А сейчас я безумно хочу чай, тебе не предлагаю, потому что он только для желанных гостей. – Есть коньяк? Хлоя поморщилась, как будто бы только что он её оскорбил своим вопросом, Найл был готов извиниться, но она опередила его. – Есть водка. А для меня вино, – ответила девушка, не давая ему никакого сигнала, а просто направившись на кухню. Найл последовал за ней, попутно пытаясь разглядеть её жилище. Это был достаточно престижный район, где обычно людям приходилось тратить состояния, чтобы купить квартиры. Он совершенно ничего не знал о ней, даже и не представлял, что за жизнь у неё «до» и «после» проекта. Найл скучал и лелеял образ, а сейчас происходила встреча с натурой. – Ненавижу слишком крепкий чай. В чем смысл этого горького вкуса, сколько сахара ты не добавь? – Девушка щелкнула кнопку на электрическом чайнике. Найл сел на стул, продолжая блуждать по кухне полными любопытства глазами – Я люблю кофе, – отозвался он. – Все любят кофе, когда не пили этот чай. Никакой «Старбакс» не сможет состязаться с ним. Найл усмехнулся. Она храбрилась так сильно, пыталась быть разговорчивой и уверенной, каждое действие Хло кричало: «эй, я справилась с тем, что когда-то ушла от тебя из-за того, что ты не заставил меня поверить тебе». И ему нравилось это. И не только. Появлялось ещё какое-то новое чувство, смутно напоминающее возбуждение. – Все ещё не хочешь угостить меня? – Не-а. Спустя десять минут девушка расставляла чашки на столе. У неё был обычный белый сервиз, купленный в икее. Найл подозревал, что наверняка где-то таится любимая кружка Хлои, но она не достала её. Брюнетка не хотела, чтобы он узнавал что-нибудь о ней. Найл поежился, почти физически ощущая эти границы. Хлоя села напротив него, взяла в руки чашку и вдохнула аромат чая. Ему хотелось спросить, является ли он её любимым? Но Найл не решился. – Помнишь наше первое свидание? – Найл провёл большим пальцем по краям чашки. – Пирс Санта-Моники, мороженое. Тогда всё казалось таким реальным. Брюнетка задумалась. В её глазах появилось что-то, что Найл не смог понять и расшифровать. – Это иллюзия. Мы стали персонажами шоу, – Хлоя говорила это, ведя настоящую борьбу с реальностью, внутренние убеждения противостояли этим словам, но она дала обещание – не врать самой себе. – Вот как? Для тебя... Я просто персонаж шоу? Девушка отмалчивалась. Она прикусила губу, даже решение оставить юридический в своё время не было таким сложным, как борьба со своим «я», препирающимся с голосом разума. – В детстве, когда я читала сказки, то мой папа повторял: «ты не принцесса, а принцы не существуют, поэтому закрой эту ерунду». Потом он всучил мне огромную энциклопедию, а каждый вечер проверял по прочитанным страницам, вразброс задавая вопросы и про сказки тоже. Так он убеждался: остаюсь ли я разумным ребёнком, – девушка и сама не заметила, что выложила ему своё воспоминание. – Так и есть. Сказкам не место в реальности. А я с детства научилась прятаться под одеялом, создавала свою идеальную сказку руками, как оригами, забывая, что она вряд ли бумага устоит под простым дождём. Этот проект... Я не жалею, что встретила тебя, своего принца, свою сказку. Это дало мне понять, что отец был прав. Я не принцесса. И моей сказке всегда было суждено лишь размокнуть. Найл, правда, ощутил себя героем какой-то сказки, пока был на проекте. Долгое время ему казалось, что это «Золушка», а вместо туфельки его принцесса оставила ему хрустальные осколки разбитого сердца. Но потом принял тот факт, что в лице Челси он встретил настоящую королеву без ассоциаций с какой-то написанной историей. – Но ты приняла решение не только за свой мир, но и за мой. – А ты не плохо справился с предложенной альтернативой, – грустная усмешка оказалась неуловимой для его глаз. Найл воспринял всё иначе. Он увидел перед собой ни о чем не жалеющую девушку, не заметил и печали, зародившейся в её глазах. Ему было легче принять правду того, что именно его обманули, что именно его обвели вокруг пальца. – Твоим предложением было страдать по тебе всю оставшуюся жизнь? Хлоя подняла голову, внимательно посмотрев на него. Она не заметила сразу, зато широко распахнутыми глазами видела сейчас: в какой-то момент в тупик зашли не их чувства, в тупик зашли они сами. Найл не слышал её, давая волю обидам. Так и сделала девушка, когда покидала шоу, ведь Мэндес таила огонёк надежды, что вот-вот он постучится в её двери, а концовкой станет прекрасный закат и огромные розовые буквы на глянцевых страницах. – Не превращай всё в детский фарс, – попросила девушка. – Ты только что пять минут говорила о сказках, принцессах, принцах, а теперь говоришь что-то о детском фарсе? Я просто зол, – он закрыл лицо ладонями, глубоко дыша. – Я понимаю, что не прав. Понимаю, правда. Но я не понимаю, почему ты даже не попыталась дать мне... Нам.. Шанс? – Шанс был бы, встреться мы на улице, Найл. Увидь ты меня в баре, предложи ты мне напиток или пригласи на танец, – сказала она. – Я бы смотрел на тебя весь вечер, – неожиданная вспышка гнева сменилась глуповатой улыбкой. – Прислушивался бы к смеху, чертыхаясь каждый раз, когда начинала бы играть глупая быстрая песня. Такие девушки, как ты, не созданы для баров. Я бы заметил это сразу же. И пытался бы не оборачиваться, но снова и снова терпел бы неудачу, а в голове придумывал сотни планов о том, как впечатлить или рассмешить тебя. Хлоя слушала его, не понимая, хочет она расплакаться или рассмеяться от того, как хорошо бы звучала такая история. Но даже это развитие вряд ли закончилось бы хорошо. Он оставался Найлом Хораном, а она оставалась той девушкой, которая сбежала от влияния своей семьи, скрылась в тени, так что шаг прямо навстречу вспышкам – это не её путь, что Хлоя уже успела проверить на проекте. Брюнетка не готова терпеть критику из-за каждого угла, не готова к драме того мира, который вдохновляет парня. А значит, и не готова принять его до конца. – Я бы влюбился в тебя без памяти, я и сейчас влюблён, – выдохнул блондин, накрывая её ладони своими. Хлоя резко встала. Чашка упала на пол, разбиваясь на десятки белых осколков. Девушка посмотрела на это, невозмутимо улыбнувшись. – Минусы дешевой посуды – разбивается. Но это же и минус самого дорогого фарфора, – сообщила ему Хло. – Иногда так приятно, что у двух таких разных вещей есть что-то общее. Это даёт... Надежду. – Я признался тебе в чувствах, а ты говоришь о посуде? – Это ты слышишь только слова о посуде, – поправила брюнетка. – Мы такие разные. Найл поднялся, нарушая все границы её личного пространства. Хлоя ощутила его тёплое дыхание прямо на своей коже. Он не дал сделать шаг назад, сжав запястья девушки. Хоран устал ходить вокруг, ему хотелось определенности. Только парень и сам-то не был уверен, что её возможно найти. – Хлоя, да перестань же уже держать и контролировать так сильно, покажи мне ту девушку, которую я встретил впервые! В его голосе слышалась такая мольба. Хлоя искренне сопереживала ему, только не могла выполнить просьбу. Она не была той девушкой больше. И если до их встречи этот образ все ещё сохранялся в ней, то сейчас он разбился вместе с этой икеевской чашкой. – Найл, ты сильно разочаруешься, если останешься ещё на какое-то время, – она посмотрела ему в глаза, за что прокляла себя уже через секунду, от самообладания не осталось и следа. Хлоя не была тем типом девушек, которые могли бы подвергнуться страсти, переспать с кем-то просто из-за желания, но прямо сейчас тугой узел внизу живота вопил об этом самом зародившемся желании. Найл делал её другим человеком, как будто бы насмехаясь над всеми принципами, с которыми Хлоя привыкла идти. Его голубые штормящие глаза сейчас кричали: «не тот тип? Какой, к черту, тип?». И океан в итоге нахлынул. Только в этот раз Хлоя была уверена, что, когда шторм пройдёт, она вряд ли сможет понять, кем была та самая девушка, которой она считала себя всю жизнь.