Bow

«Бездна — не совсем место», — говорит он ей, глядя в тёмные глубины пропасти, болтая ногами. Под ними нет ничего, кроме дыма и облаков, сделанных из пустоты, но она не боится этого. Она знает: если упадёт, то её поймают. «Она намного старше и страннее всех твоих возможных знаний», — это звучит как вызов, и его голова слегка наклоняется в её сторону, его щека скользит по её. Его лицо острее, чем она представляла себе, словно обрезанные края камня и стекла. Яснее, чем та ложь, которой её кормили со времён появления в пабе «Песья яма». Рука петляет вокруг неё свободно, интимно, но, не касается спины, как она порой представляла себе. Он не говорит ей, какие её секреты он знает, и она не спрашивает. «Она огромна», — отвечает она. «Она пуста», — он кажется практически расстроенным от этой мысли, его тёмные глаза блестят, как оникс. Или как уголь, — не такие прозрачные, более матовые, хранители всего, что он видит. Бездна сделана из смягчённых облаками обрывов, которые скрывают и укутывают. Скрытая и на виду, не похожая на дворец Дануолла, или на горы, про которые она слышала о далёкой Пандуссии. Они молчат мгновение, или, может быть, больше, и она находит утешение в темноте. Она тепла, её спутник последователен в своей тайне. Его облик изменчив, угасает и течёт с силой Бездны, но она чувствует его подле себя, сильного и уверенного. Это тёплая роскошь. Это напоминание о том, что рядом с серым видением Соколова и горьким морем Меган существует пространство, вклинившееся в бесконечное время, которое, возможно, предназначено для неё. Её дыхание становится прерывистым. Она зовёт к себе туман Бездны, прошёптанные слова отчаяния и усталости, скрывающие её лицо от его взгляда. Всё, что осталось — её глаза, яркие на фоне окружающей темноты. Его глаза слегка расширяются, прежде чем магия снова рассеивается и он обнаруживает, что скользит пальцем по её бедру. «Возможно, это — вызов», — смеётся тон её щёк, и губы расплываются в лукавой ухмылке. Он открыл ей слишком много своих секретов, его улыбка оказалась в ловушке. Она целует уголок его губ. Он выпрямляет спину, глядя в Бездну: «Ты интересна, Императрица».