Отсутствие причин остаться — это хорошая причина уйти. Camila Cabello — Something’s Gotta Give
Мой портфель с громким стуком падает на парту, но этот звук утопает в остальном шуме, происходящем вокруг. Все смеются, толкаются, что-то активно обсуждают и просто болтают ни о чем. А мне хочется, чтобы этот день поскорее закончился и я оказалась в своей собственной комнате, где я смогу проплакать несколько часов подряд под грустные песни. Но моим планам не суждено сбыться, потому что чертову школу никто не отменял. Как только я сажусь на скрипящий стул и принимаюсь выкладывать перед собой учебные принадлежности, над моей головой раздается радостное «Привет!», а через пару секунд перед лицом вырастает как всегда веселая Джиен. Она садится за следующую парту, не выпуская из рук картонную упаковку апельсинового сока и разворачиваясь корпусом в мою сторону. И так ярко улыбается, что меня передергивает. Только ее сейчас не хватало. — Как дела? — спрашивает одноклассница и делает глоток сока через трубочку, из-за чего раздается характерный противный звук. Бросив на нее короткий взгляд и заметив жутко розовую заколку в коротких волосах, я угрюмо отворачиваюсь. — Нормально, — отрезаю я и надеюсь, что девушка найдет в тоне моего голоса жирный намек и поскорее от меня отстанет. Я не хочу, чтобы меня доставали вопросами, а Джиен в этом мастер. Это и беспокоит. Постукивая пальцами по картонке, она вдруг любопытно прищуривается и принимается качать ногой в воздухе, изображая задумчивость. Раздражает. Тетрадь по математике с изображением какой-то дурацкой панды на обложке падает на стол следом за пеналом. Я поудобнее устраиваюсь на стуле, всеми силами игнорируя шумных одноклассников, слипающиеся от недосыпа глаза и испытующий взгляд прицепившейся ко мне Ким Джиен. Кто-то в конце кабинета подрывается от смеха, а потом раздаются звуки ударов и еще парочка смешков. Все это — скрип обуви, громкие голоса, шелест бумаги и хлопанье дверьми — действует мне на нервы и давит на мозг. Я готова вот прямо сейчас все бросить и убежать домой, в свою комнату, но прогулять школу — непозволительная роскошь. Хотя, по правде говоря, сегодня утром я еле-еле заставила себя вылезти из постели. Сколько я поспала? Час? Два? Максимум три. — Кто-то не в настроении? — Джиен вертит прядь волос пальцами и смотрит на меня краем глаза. Мой же взгляд устремлен в доску, а руки нервно елозят по деревянной поверхности парты. Жутко хочется начать ковырять ногтями кожу пальцев, но я давно пообещала себе отучиться от этой вредной привычки. Правда, не кусать губы как-то не получается. Некстати я вспоминаю, что, должно быть, выгляжу просто отвратительно. Мне было слишком лень расчесывать длинные волосы, а уж тем более мыть, поэтому я просто завязала их в хвост первой попавшейся под руку резинкой и побежала в школу, не заботясь даже о легком макияже, который бы скрыл мои синяки под глазами. Всю ночь я анализировала случившееся дома у Чонгука и наш с ним разговор. Пыталась на трезвую голову оценить, правильно ли я поступила, когда залезла в телефон своего парня, заранее зная, что ему это не понравится. Не слишком ли резкой я была в своих словах? Возможно, мне не стоило пороть горячку? Нужно было дать Чонгуку время высказаться и объясниться? Ведь шанс того, что я все неправильно поняла, очень велик. Но как объяснить то, что Чонгук просто промолчал на все мои обвинения? Он ведь даже не пытался возразить, перебить меня и сказать «Ты все не так поняла!». Черт, он просто стоял и смотрел, как я ухожу. Я до сих пор не понимаю, чем закончился для нас тот разговор? Это была очередная ссора или же… Мы расстались? — Мэй Джей! — Джиен тыкает меня в плечо и заглядывает в глаза, и я удивленно хлопаю ресницами, даже не заметив, что снова погрузилась в себя. Повернув голову, я недовольно смотрю на девушку. — Ну чего? — едва ли не шиплю я. — Ты чего не в настроении? Что-то случилось? — спрашивает Ким, вроде как даже искренне переживая, но кто она такая, чтобы лезть мне в душу? Мы не подруги, и меня бесит один лишь факт того, что она притворяется, будто все в корне наоборот. — Какая тебе разница? Не лезь не в свое дело! — неожиданно повышаю голос я и убираю ее руку от своего плеча. Джиен замирает и смотрит на меня во все глаза. Ее широкая улыбка стирается с лица. Я чувствую, что перегибаю палку, но мне так плевать. Девушка медлит и, хотя мнется, продолжает сидеть и смотреть на меня. — Джиен, будь добра, отстань от меня. Последние мои слова оказывают влияние, потому что одноклассница, чуть покраснев от возмущения и обиды, вскакивает со стула, едва его не перевернув, и бросается к своей собственной парте. Я думаю, что меня наконец-то оставили в покое, как вдруг она возвращается и швыряет мне чуть ли не в лицо толстую тетрадь. Я растерянно беру предмет в руки, а затем перевожу взгляд на Ким. Та судорожно дышит и морщит лоб, глядя на меня сверху-вниз. — Домашка по математике, — холодно припечатывает одноклассница и быстрым шагом удаляется к своей парте, чтобы затем рухнуть на стул и уткнуться носом в учебник. И что это было? Поджав губы, я отворачиваюсь и гляжу на тетрадь, расклеенную разными стикерами, на одном из которых аккуратным почерком выведено имя Ким Джиен. Я действительно не сделала домашнюю работу, мне было не до этого. А теперь мне даже как-то стыдно. Совсем немного, но стыдно, потому что она ничем мне не обязана и я ее обидела. Джиен, как человек, куда лучше меня. Выглянув в окно на пару секунд, чтобы перевести дыхание и избавиться от сонливости, я решаю все-таки списать домашнее задание, чтобы не нарваться на гнев учителя. До звонка на урок остается где-то восемь минут, и я невольно, пока пишу какое-то дурацкое длинное уравнение, кидаю взгляд на входную дверь. Чонгука до сих пор нет. Обычно он очень пунктуальный и предпочитает появляться за минут двадцать до занятия вместе с Тэхеном. Поэтому я снова начинаю нервничать, но трясу головой и напоминаю себе, что мы, вообще-то, в ссоре. Я и так выжата, как лимон, из-за него. Мне нужна передышка. Но не успеваю я аккуратно вывести последнюю цифру на листе, как дверь открывается. Запыхавшийся Чонгук, держа в одной руке рюкзак, залетает в помещение следом за спокойным Кимом. У меня перехватывает дыхание. Я знала, что нам не избежать встречи, и тем не менее, я теряюсь. Как себя вести? Мне вообще можно смотреть в его сторону? А стоит ли? Предчувствуя, что меня могут заметить, я быстро отворачиваюсь. Тэхен проходит мимо первым и невесомо кладет руку мне на голову по пути к своему месту, с улыбкой проговаривая «Доброе утро». Я автоматически реагирую, чтобы поздороваться и посмотреть на него в ответ, но вместо Тэхена натыкаюсь взглядом на Чонгука. Время словно замедляется. Глаза в глаза. Я застываю, сидя на стуле, и чувствую, что у меня холодеют пальцы. Чон буквально обдает льдом, всем видом показывая, что ему нет до меня дела. Его руки прячутся в карманах брюк, рубашка застегнута как-то небрежно и заправлена за пояс лишь наполовину, а красный галстук, который он так редко надевает, расслабленно висит на шее. Розовые пухлые губы крепко сомкнуты, а под глазами пролегли тени. Тоже плохо спал ночью? И он не падает за парту позади меня. Он проходит дальше, в самый конец другого ряда, игнорируя удивленный взгляд друга, и быстро садится, ловко вынимая учебник и тетрадь с ручкой из рюкзака. Уже через минуту он затихает и утыкается в телефон. А мне снова больно.* * *
Чонгук, очевидно, делает все возможное, чтобы избежать со мной столкновения. На уроках в мою сторону даже не смотрит, а на переменах первым выбегает из кабинета. Тэхен сначала пытается что-то выяснить у меня, но видит, что я не настроена на разговоры, и молча подсовывает шоколадный батончик после английского. Вроде мелочь, но приятно. Когда наступает время большой перемены и пора идти в столовую, я тихо выползаю из кабинета следом за всеми остальными, но не рвусь за порцией какой-нибудь каши и мерзкого компота. Вместо этого я сжимаю в руке подаренный Кимом шоколад и просто иду по коридору без всяких мыслей. Мне необходимо проветриться и побыть наедине с собой, пусть и не в тишине, потому что в школьных коридорах априори не может быть тихо. Голова болит, глаза по-прежнему слипаются и я замечаю, что зеваю чуть ли не через каждые пять минут. Только я собираюсь отведать свой скромный обед где-нибудь в уголке, как вдруг мне на глаза попадается собравшаяся у лестницы компания. Прищурившись, я узнаю среди них Хосока. Он, как всегда, ярко улыбается и над чем-то хохочет, наверняка, отпуская дурацкие шутки. Мысль поговорить с ним возникает сама по себе. Мы не виделись с той чертовой пятницы, потому что Хосок с Юнги учатся в другом классе. Как, собственно, и Чимин, который еще со средней школы числится в классе с повышенным уровнем. Отличник и умник, что с него взять. Но у меня накопилось достаточно вопросов к Чону. Моментально забыв про шоколадный батончик, я быстрым шагом иду к компании неизвестных мне лиц, где легко угадывается Хосок в своих дранных джинсах и желтой футболке со смайликом. Он выглядит таким же довольным жизнью, как Джиен этим утром, от этого у меня начинает бурлить кровь в венах, но главной причиной моей ярости к нему является то, что он точно так же, как Чонгук, не отвечал на мои звонки и сообщения, хотя раньше такого не наблюдалась. Да когда вообще Хосок позволял себе игнорировать чьи-либо звонки? В том-то и дело, что никогда. — Хосок! — зову я, приблизившись к собравшимся на лестничной площадке. Все стоящие оборачиваются на мой голос, но, узнав в моем лице девушку Чон Чонгука, они тут же теряют интерес. Зато Хосок выступает вперед и становится передо мной во всей своей красе, улыбаясь. У меня невольно сводит зубы. — Нам нужно поговорить. — Я складываю руки на груди. — Я весь твой, — дергая бровями, говорит он. — Наедине, Хосок, — закатив глаза, цежу я. — Ну, наедине, так наедине! — бодро отзывается парень и подходит ближе. Закинув руку мне на плечи, он куда-то меня ведет, подальше от своих дружков, и я послушно передвигаю ногами. Мне все равно, где мы будем говорить, главное, чтобы свидетелями нашего разговора не были чужие уши. Через минуты две он тормозит у широкого окна, прямо напротив ряда синих шкафчиков. Вокруг практически ни души, только вдалеке ходит мелочь из начальной школы и изредка мимо проносятся спешащие куда-то учителя. — И о чем же ты хочешь поговорить, зайка? — как будто насмехаясь, спрашивает Хосок и, не оборачиваясь, садится на подоконник, упираясь лопатками в прохладное стекло окна. Я подхожу ближе и почти становлюсь между его ног, но все же сохраняю между нами необходимую дистанцию. За последние несколько дней этот парень так успел меня разозлить, что от его привычного «зайка» меня передергивает и я морщусь. — Выкладывай все. Сейчас же. Кто такая Нам Соль и какого черта ей нужно от Чонгука? Мне кажется, что мой голос эхом отдается в коридоре, и именно поэтому брови Хосока взлетают вверх. Затем он на секунду хмурится, выпячивает губы, оглядывая меня с головы до ног, а уже после начинает ехидно ухмыляться. Поставив одну руку на подоконник, он запускает вторую в густые волосы. — Откуда такой интерес к Нам Соль? — спокойно интересуется Чон, глядя прямо на меня. Я не намерена действовать скрытно, мне все равно, что он может обо мне подумать. Я хочу знать всю правду. — Она клеится к моему парню и ежедневно строчит ему смски. — Облизнув губы, я сглатываю. — И не делай вид, что ты этого не ожидал. Мне известно, что все выходные вы трое гуляли неизвестно где. — Мои собственные слова напоминают мне о неприятном разговоре сутки назад. — Мы трое? — Хосок скептически кривит губы. — Ты, Чонгук и Нам Соль, — выплевываю я, начиная закипать. Он что, специально тянет время и выбешивает меня? — Ну, Мэй Джей, тут ты ошибаешься. Мы гуляли не втроем, — усмехается Чон, покачав головой. — С нами было еще с десяток моих приятелей. С одним из них ты, кстати, знакома. Намджун. Точно. Я помню, что Нам Соль упоминала Намджуна в одном из смс. — Допустим, но это не отменяет того факта, что вы намеренно игнорировали мои звонки. Вы оба! — говорю я и покачиваюсь на носках. Спокойно стоять удается с трудом. Лицо Чона не меняется. Он продолжает улыбаться, ничем не выдавая своих эмоций. — Тебе виднее, — парень пожимает плечами, и я вопросительно на него смотрю. — Или мы тебя действительно игнорировали, или ты сама себе проблему напридумывала на пустом месте, — поясняет Хосок, но путает меня этим еще больше. Я морщусь, отводя взгляд, чтобы подумать, а затем взмахиваю рукой и снова смотрю на него. — То, что ты только что сказал, не имеет смысла. Но не уходи от вопроса, пожалуйста. Кто она такая, эта Нам Соль? — С каждым разом произносить ее имя все сложнее. Оно будто камнем оседает на кончике языка. — Слушай, Мэй Джей… — начинает Чон, устраиваясь на подоконнике поудобнее, но натыкается на мой выжидающий взгляд и обрывается на полуслове. Понимая, что я не отступлю, он облизывает губы и закатывает глаза. — Я не много о ней знаю, ясно?.. Она просто тусит в одной со мной компании, сама байк водит иногда. Старше нас на пару лет, днем работает, а ночью зависает с Намджуном и остальными. — Хосок на мгновение опускает взгляд вниз. — С Чонгуком она познакомилась в тот же вечер, что и ты. Они просто общаются, не более того. У нее, кажется, даже парень есть… Сокмин, Сокджун, Сок… Короче, — Хосок резко дергается вверх и принимается активно жестикулировать, и мне приходится отступить на шаг, чтобы он ненароком не заехал мне по носу, — как бы его там ни звали, она не клеится к Чонгуку, окей? Пока Хосок говорит, я молча его слушаю, закусив губу и сцепив пальцы рук вместе. Так странно наконец-то получить ответы на свои вопросы, хотя информации недостаточно и мне кажется, это точно не все, что Чон может мне рассказать. Но я не перебиваю его, просто стою и впитываю в себя информацию. Новость о том, что эта девушка уже с кем-то встречается, немного меня успокаивает. И тем не менее, это не мешает ей жаться к другому парню и писать ему смски посреди ночи. Кажется, у этой Нам Соль совсем стыда нет. — Он тебе что-нибудь говорил? — снова подаю я голос. — Ну… Что-то вроде того, что ему… она нравится? — У меня начинает першить в горле, и я делаю попытку прокашляться, не сводя глаз с сидящего передо мной. — Нет, — тут же отрезает Хосок. — Хотя… — Я моментально напрягаюсь, проглатывая вздох облегчения. Но Чон это замечает и машет перед моим лицом рукой. — Я имею в виду, он говорил что-то вскользь о том, что она красивая и сексуальная, но это совершенно обычное явление. Мы парни. Мы ценим женскую красоту. — Лицо Хосока растягивается в ухмылке, и он два раза дергает бровями, явно гордясь собой. Но я его настроение не поддерживаю. Ревность медленно крадется откуда-то снизу, и я сжимаю руки в кулаки, сцепив зубы. Нет, я не могу отрицать тот факт, что Нам Соль в самом деле красивая и сексуальная. Черт, да она ходячая фотомодель или порно-актриса, чтоб ее! Я знаю, что Хосок прав и это просто слова, не более. Это ничего не значит. Сколько раз я сама лично слышала посвистывания Хосока вслед девушкам и похабные комментарии об их сиськах, ногах или задницах? Много. Но естественно, что Чонгук не позволяет себе делать такое передо мной. Поэтому слышать, что для него пускать слюни на длинноногих секс-бомб обычное явление, как минимум, неприятно. Нет, это чертовски задевает. Я и рядом не стою с Нам Соль. Этого только слепой не заметит. — Понятно… — спустя время, отвечаю я. Мне будто больше и нечего спросить, хотя, на самом деле, я столько всего хочу узнать. Но я вдруг выдыхаюсь. Не долго у меня получилось изображать из себя плохого копа. Хосоку редко удается держать рот закрытым, но сейчас он молчит точно так же, как я, и просто смотрит. Чтобы Хосок сидел и просто… молчал? Такое удовольствие удается испытать не всегда. И лучше бы он сейчас говорил, а не смотрел на меня пронзительным взглядом, то ли считая полной дурой, то ли жалея. Усталость окутывает все мое тело, поэтому я медленно сажусь на подоконник под боком друга. Я хочу спать, хочу есть и хочу, чтобы снова все было хорошо. Чтобы я больше не глотала слезы по ночам и не видела, как Чонгук обходит меня стороной. Мне кажется, если сначала Чон просто разбил мне сердце, сейчас он буквально разломал его на мелкие кусочки. И мне не ясно, делает он это намеренно или же наши отношения просто летят к чертям. Понятия не имею, какой вариант хуже. — Мэй Джей, — зовет Хосок и легонько толкает меня плечом. Я едва поворачиваю голову. — Хочешь совет? — Совет от Чон Хосока — это просто смешно, но как будто у меня есть выбор. — Не мешай ему жить. — Первые же слова, и прямо ударом под дых. — Возможно, ты думаешь, что это Чонгук один такой мудак, который тебя не ценит, и плевать он хотел на ваши отношения. — Я сама не замечаю, что киваю на произнесенные парнем слова. — Но ты ошибаешься. Я знаю его достаточно, чтобы понять, что он любит тебя. Любит, но в его жизни тебя стало слишком много! Ты буквально контролируешь каждый его шаг и ждешь от него, что он будет обо всех своих передвижениях докладывать непосредственно тебе. Но ты забываешь, что у него есть свои увлечения, свои друзья и собственное мнение. Кому понравится быть чьей-то марионеткой? Когда мы гуляем все вместе, ты ведь просто висишь на нем, прямо вот так, — говорит Хосок и наглядно обхватывает руками мое предплечье, потянув на себя и заставляя меня вжаться боком в его грудь. Я морщусь. — Неприятно, да? А ему приходится терпеть это каждый день. — Чон отпускает меня, а затем спрыгивает на пол. — Если бы моя девчонка так себя вела, я бы давно с ней распрощался. Отряхнув от невидимой пыли джинсы, он громко вздыхает и бросает взгляд на часы. До звонка остаются считанные минуты, но мне так плевать, что хочется вечно остаться сидеть на этом подоконнике. Я просто не способна сейчас двигать ногами, они словно ватные. Мне нужно прилечь. — Перестань копаться в себе и особенно в нем. — Брюнет поддевает указательным пальцем мой подбородок и становится так, что его бедра упираются в мои колени. На его лице снова расцветает улыбка, когда он заглядывает в, кажется, слезящиеся глаза напротив. — Если ты не дашь Чонгуку свободу и будешь продолжать контролировать его и ограничивать во всем, в чем только можно, я боюсь, что ты, силясь спасти ваши отношения, сама же их и разрушишь. — Голос Хосока серьезный, и он говорит осторожно и размеренно. Его пальцы ловят скользящие по моим щекам слезы, словно он был к этому готов. А я продолжаю молчать, переваривая сказанные слова и чувствуя себя совершенно отвратительно. Хосок дал мне совет, но он больно полоснул по еще свежим ранам. Так это все моя вина? — Не засиживайся здесь, скоро прозвенит звонок, — тихо говорит он, хлопая ресницами с каждым моим всхлипом. — И съешь это. — Его пальцы обхватывают мое запястье и поднимают вверх ладонь, в которой зажат подаренный Тэхеном батончик. Только из-за того, что я сильно сжимала его все это время, он потерял свою прежнюю форму и, должно быть, растаял. — Шоколад поднимает настроение. Запечатав легкий поцелуй на моей соленой от слез щеке, Чон уходит прочь, оставляя меня в одиночестве сидеть на подоконнике. И снова я плачу. Снова.* * *
Уже дома, сидя перед зеркалом в одном нижнем белье, я невольно скольжу взглядом по своему телу. Я не идеальная. У меня нет длинных ног, как у Нам Соль, и нет большой груди. Живот у меня не плоский, он мягкий и заметно выступает. Вот, даже на ляжках есть жир. Мои длинные волосы постоянно лезут в глаза, а не струятся блестящим водопадом, как у Нам Соль. И не всякая одежда на мне будет смотреться так, как она будет смотреться, опять же, на Нам Соль. Я не Нам Соль. А еще из головы не выходят слова Хосока. Так значит, в том, что вся моя жизнь идет наперекосяк, виновата только я? Это я перекрываю Чонгуку доступ к кислороду? Мешаю ему дышать полной грудью? Меня стало слишком много в его жизни? Но почему же я никогда этого не замечала? Почему я всегда считала, что именно так выглядят любые отношения? То, что я так зависима от Чонгука, я всегда считала само собой разумеющимся. Разве то, что я люблю его и хочу быть всегда рядом, делает меня плохим человеком? Я все порчу тем, что для меня важно знать, что он в порядке? Хотеть целовать его и крепко обнимать — преступление? Я уже ни в чем не уверена. Но Хосок друг Чонгука. Ему должно быть известно, что на самом деле испытывает Чонгук. И он сказал, что Чонгук все еще меня любит. Значит ли это, что у меня есть возможность спасти то, что еще осталось от «нас», если я попробую быть… менее прилипчивой? Менее настойчивой и требовательной? Ведь когда любишь, переступить через себя не должно быть чем-то невыполнимым. Осталось лишь узнать, готов ли Чонгук дать нам второй шанс. Мое отражение в зеркале вдруг начинает улыбаться, и я чувствую, что мне становится чуточку легче. Вот так и должно быть. Так, как было всегда. Как было два года назад. И год назад. Как было прежде, пока я не стала теряться в своей любви к Чонгуку. — Мэй Джей! — кричит мама с первого этажа, и я тут же поворачиваю голову в сторону двери. — Ужинать! — Иду! — восклицаю я и вскакиваю на ноги, едва ли не запутываясь в одеяле, которое каким-то образом оказалось на полу. Быстро расстегнув лифчик и отправив его в свободный полет, я натягиваю на себя домашние шорты и черную футболку Чонгука, которая достает мне до колен. А затем скорее бегу ужинать в кругу семьи, потому что в животе с самого утра побывал только батончик Тэхена. Шоколад, кстати, действительно поднимает настроение.