Даже сейчас, почти расставшись с тобой, Я не справляюсь с желанием найти тебя. Adele — Set Fire to the Rain
Не чувствуя земли под ногами, я слепо кручу головой из стороны в сторону, истерично не соображая, где мне искать помощи и стоит ли вообще её ждать. Богом по-прежнему торчит у барной стойки, только в этот раз рядом с ним стоит его приятель, который ранее окучивал Джиён. Если это правда и он что-то подсыпал ей в стакан, то сейчас он, наверняка, будет её искать, а это значит… что мы в полной заднице. Нам просто пиздец, потому что Джиён буквально висит на моих руках, что-то бормоча себя под нос и болезненно постанывая с каждым вздохом, а я чувствую, как у меня к горлу подбирается паника или же истерика. Я не знаю, что именно, но мне жизненно необходим глоток свежего воздуха. И нам нужно убираться отсюда! Сейчас же! Немедленно! — Джиён… — шепчу я, поднимая голову подруги вверх и заглядывая в её совершенно пустые глаза. Она словно не видит меня, продолжает водить зрачками туда-сюда и хлопать губами. — Нам нужно на улицу, слышишь? Прошу, ты только не отключайся! Помоги мне! Не дождавшись никакого внятного ответа, я отчаянно всхлипываю и, посильнее подхватив подругу за талию, в последний раз смотрю в сторону барной стойки, тут же, к своему ужасу, встречаясь взглядами с настороженным Богомом. Голос в голове кричит мне «Беги!», и я резко срываюсь с места, врезаясь плечом в проходящего мимо парня, который лишь толкает меня в спину и орёт что-то оскорбительное вслед. Плевать. Сердце стучит как будто и в ушах, и в горле, и в животе. Я не слышу раздирающую барабанные перепонки музыки. Только стук моего сошедшего с ума сердца. И мне даже больно от того, как сильно оно врезается в грудную клетку, но приходится игнорировать все признаки того, что ещё чуть-чуть и я испуганно забьюсь в угол. Потому что мне страшно. До ужаса страшно. Меня трясёт так, будто я полчаса провела на морозе голая. Пот, выступивший на лбу, катится по лицу к шее, а во рту сухо, как в пустыне. Уже, наверное, в сотый раз я кусаю губы, когда пытаюсь руками нащупать хоть какую-нибудь дверь, которая выведет нас наружу. Воспоминания о том, как мы сюда вообще вошли, просто стёрлись из памяти. Или это я в приступе паники потерялась в пространстве. Нужно уходить… Уходить… Моё сознание кричит так громко, что мне самой хочется вопить во всё горло. Внезапное чувство вины за то, что это из-за меня мы вообще оказались в этой невероятно тупой ситуации и из-за меня Джиён сейчас не может стоять на ногах, буквально пожирает меня изнутри. Как же всё это невероятно тупо… Когда, наконец-то, одна дверь поддаётся мне и открывается, я громко выдыхаю, понимая, что это, должно быть, что-то вроде чёрного выхода, потому что взгляд тут же натыкается на покарябанный забор и исписанную граффити стену, вдоль которой тянется ряд мусорных контейнеров. Холодный ветер окутывает разгорячённую кожу, и я вспоминаю, что наши с Джиён куртки остались в гардеробе. Но желание поскорее уйти из этого злополучного места, подальше от Богома и его друзей, которые могли в самом деле накачать чем-то мою подругу, а возможно и меня, пересиливает меня. Поэтому я из последних сил отталкиваюсь ногами и тут же валюсь вперёд вместе с Ким. С громким криком я падаю на колени и морщусь из-за обжигающей колени и ладони боли. На глазах выступают слёзы из-за моего просто до одури абсурдного положения. Я стою на четвереньках, роняя слёзы на грязную землю, посреди тёмного двора, среди вонючего мусора, а рядом со мной лежит Джиён, которая протяжно стонет. И я не знаю, что мне делать. Такой необходимый мне воздух забивается в ноздри, и я раскрываю рот, чтобы проглотить его побольше и не позволить панике захватить моё сознание. Медленно-медленно, чтобы не пораниться ещё больше, я поднимаюсь с колен на ноги и осматриваю последствия своего падения. Кровь мелкими каплями сочится из царапин на ладонях, которыми я проехалась по неровному асфальту. А вот коленям повезло чуть больше благодаря колготкам, которым теперь самое место на свалке. Ноги ломит настолько, что я заунывно вою, желая просто повыдирать себе все волосы на голове. Идиотка! Ты только посмотри на себя! — Джиён! — подползая к подруге, говорю я, положив руку на её плечо. — Эй! — поджав губы, зову, но не решаюсь похлопать её по лицу или сделать что-то ещё, потому что не хочу замарать её в крови. — Ну же! Но ответа так и не следует, разве что невнятное мычание. А ещё у неё открывается рот и на землю тонкой струйкой стекает слюна. Ухватившись рукой за ближайший мусорный контейнер, я кое-как заставляю себя встать в полный рост. Одёрнув задравшуюся юбку, с остервенением вытираю ладони о ткань рубашки, а затем сильно тру свои руки от плеча до локтей в надежде хоть немного согреться. Оглянувшись на подругу, я вдруг думаю, а что, если мне тоже что-то подсыпали в алкоголь? Богом мог это проделать? Что, если эффект наркотика просто до сих пор не ударил мне в голову, но ведь это произойдёт? И что тогда? Что мы будем делать, если обе прямо сейчас отрубимся на заднем дворе чёртового клуба? Что с нами будет? Господи, какая же я дура… И хотя я знаю, что раз я пока что в сознании, то нужно действовать быстро, я всё равно продолжаю стоять и смотреть в землю, вцепившись пальцами в короткие волосы. Из-за выпитой рюмки водки у меня неприятно саднит в горле, а голова начинает понемногу болеть. В животе сдавлено урчит, и я не знаю, то ли потому, что я хочу есть, то ли потому, что выпивала на голодный желудок. Кажется, ещё немного и меня просто стошнит. Будь это из-за паники или из-за водки, не важно. Когда спустя пять минут Джиён так и не приходит в себя, я дрожащими руками вынимаю телефон из узкого кармана юбки, тихо радуясь тому, что не оставила его в куртке. Идея вызвать такси отпадает, потому что ни у меня, ни у Джиён денег не найдётся. Нужно кому-то позвонить. Но кому? Родителям? Чтобы они точно заперли меня дома до конца моей жизни? Если мне вообще ещё долго жить осталось. Тэхёну, которого я сама лично послала куда подальше и велела мне не звонить? А ответит ли он вообще на мой звонок после этого? Хосок точно нет, он сам, должно быть, валяется сейчас где-то в пьяном угаре. Строгие родители Чимина ни за что не отпустят его неизвестно куда в это время. — Мэй Джей… — стонет Джиён, пытаясь перевернуться на бок. Мгновенно к ней подскочив, я испуганно вглядываюсь в бледное лицо. — Меня… тошнит… — Блять… — вырывается у меня, и я хлопаю себя ладонью по лбу, изо всех сил кусая верхнюю губу, чтобы сдержать слёзы. Хватит рыдать, ещё ни разу это не помогло тебе, Мэй Джей. Юнги! Можно позвонить Юнги… Чуть отодвинувшись от Джиён, которая качается из стороны в сторону, наверное, пытаясь перебороть чувство тошноты, я судорожно вожу пальцами по экрану телефона, пытаясь отыскать номер Мин Юнги. Зная его привычку игнорировать поступающие ему звонки, боюсь, что меня так же просто проигнорируют, особенно в одиннадцать часов вечера, но всё равно прижимаю телефон к уху, волнительно комкая пальцами ткань кофты Джиён. Ну пожалуйста, Юнги, ответь. Прошу тебя. Умоляю! Внезапный хлопок дверцы и затихающий мотор машины где-то поблизости заставляют меня дёрнуться от неожиданности, и я автоматически поворачиваю в сторону звуков голову. Из чёрного автомобиля, припарковавшегося у обочины дороги, в конце тёмного двора, где сидим мы с Джиён, лениво выходит человек с фиолетовыми волосами. Я сразу понимаю, что это мужчина, благодаря его широким плечам и высокому росту, а также его громкому басу, когда он проговаривает что-то в трубку телефона. Кинув мобильник через открытое окно внутрь салона машины, мужчина ловким движением руки вытаскивает из внутреннего кармана куртки пачку сигарет. «Абонент не отвечает или находится все зоны действия сети…» — проговаривает спустя несколько гудков голос женщины в телефоне, и я, словно завороженная, хлопаю глазами, то ли к счастью, то ли к ужасу, узнавая в этом человеке с фиолетовыми волосами Намджуна, приятеля Хосока. Пока я под стоны Джиён пытаюсь решить, как мне правильнее будет поступить в этой ситуации, Намджун поджигает кончик сигареты зажигалкой и прижимается спиной к машине, будто он ждёт кого-то, кто вот-вот должен выйти из клуба. У меня нет доверия к этому мужчине. Он меня пугает, и я его совершенно не знаю. Но сейчас он является моей единственной возможностью помочь Джиён или хотя бы вернуться домой, пока этот вечер не свёл меня с ума окончательно. Неуклюже поднявшись на ноги и проглотив образовавшийся комок в горле, я бросаю взгляд на Джиён, а затем быстрым шагом иду в сторону чёрной машины, не до конца осознавая то, что я действительно это делаю. — Вы ведь Намджун?.. — неуверенно начинаю, когда останавливаюсь у него за спиной, с другой стороны машины. Мужчина сначала удивлённо дёргается, едва не выронив сигарету из руки, и, кажется, сдавленно матерится, а затем оборачивается ко мне через плечо. Признав его загорелое лицо, я тут же громко выдыхаю и быстрым шагом приближаюсь, сложив руки на груди. — Боже… Умоляю вас, помогите мне! Моя подруга в бессознательном состоянии лежит там, — указываю пальцем в сторону тёмного двора, — у нас нет денег на такси, и мы ни до кого не можем дозвониться. Я не знаю, что мне делать, у меня паника, и я… — Эй, эй, стой, притормози! — ворчит он, избавляясь от наполовину истлевшей сигареты, просто бросив её на землю. Оттолкнувшись ногой от машины, он хмурит брови и внимательно осматривает меня с ног до головы, будто не узнавая. — Ты ведь та подружка Хосока? — Да! — Что с тобой? — спрашивает Намджун, скривив губы и осуждающе оглядев мои разодранные коленки, мятую одежду и, наверняка, размазанный по всему лицу макияж. — Мы… Моя подруга… — снова повторяю я, указываю рукой себе за спину. Намджун тоже смотрит туда, обнаруживая по-прежнему лежащую на земле девушку, а затем грубо усмехается. — Что, обе настолько надрались, что теперь не можете уехать домой? — В его голосе сквозит и осуждение, и издёвка, но больше всего именно осуждения. Но я вдруг так злюсь, что сжимаю руки в кулаки и высоко задираю подбородок. — Её накачали наркотиками! — выплёвываю я, тряхнув головой. — Я прошу лишь отвезти нас домой! — Наркотиками, говоришь? — переспрашивает мужчина, мгновенно нахмурившись, а затем, неожиданно для меня, он делает широкий шаг вперёд и становится прямо передо мной. — Садись в машину. — Низкий голос заставляет меня затрястись всем телом, но я не двигаюсь с места. Лишь смотрю на него во все глаза, не понимая, почему у него так резко поменялось настроение. Ничего не объясняя, он мягко толкает меня в сторону и уверенно идёт к Джиён, оставляя моё продрогшее от холода тело стоять у машины. Завидев, как он приближается к ней и подхватывает на руки, я тут же бегу следом, чтобы помочь или остановить. Не знаю. — Я же сказал, садись в машину, — сердито цедит Намджун, глядя на меня сверху вниз и удерживая Джиён над землёй. Подруга даже не пытается уцепиться за него или обхватить руками его шею, просто лежит. — Вы отвезёте нас? — стуча зубами, спрашиваю я, следуя по пятам за мужчиной. Подойдя к машине, он прижимает Ким к окну и открывает дверцу, чтобы положить её на задние сидения. Осторожно повернув её на бок, мужчина разворачивается ко мне, из-за чего я чуть не врезаюсь лицом ему в грудь. Громко вздохнув, он лично хватает меня за плечи и подводит к пассажирской двери, после чего заталкивает внутрь салона, а сам садится за руль. Внутри автомобиля так тихо, что я автоматически задерживаю дыхание, боясь и пошевелиться. Только когда мужчина снова выуживает свой телефон и принимается печатать какое-то сообщение, я неуверенно оборачиваюсь назад, чтобы оглядеть подругу. Вся перепачканная, в мятой одежде, с торчащими во все стороны волосами и бледным лицом она выглядит такой беззащитной и болезненной, что у меня снова в глазах застывают слёзы. Это всё моя вина. Джиён ни за что бы не оказалась в подобной ситуации, если бы я не оставила её один на один с тем парнем. Она ни за что бы не пошла в клуб, если бы я не попросила её составить мне компанию. Если бы мы поступили так, как предлагала она, мы бы обе сейчас сидели дома после весёлого шопинга в каком-нибудь торговом центре с кучей пакетов из популярных магазинов. Но всё вышло не так. — Я должен был подобрать своего друга, но теперь придётся возиться с вами, — первым заводит разговор Ким, отбрасывая телефон на бардачок. Взглянув на меня, он ещё раз хмурит брови, а затем заводит мотор и кладёт руку на коробку передач, приводя машину в движение. — Простите… — шепчу я, опустив глаза на свои перепачканные сапоги. — Во-первых, пристегнись. Во-вторых, напомни, как тебя зовут? — спрашивает мужчина, выруливая на пустую дорогу, чтобы тут же сорваться вперёд. Я судорожно хватаю ремень безопасности и пристёгиваюсь. — Мэй Джей. — Похоже, у него реальные проблемы с памятью. Уже в третий раз мне приходится называть ему своё имя. Зато мне хватило одной с ним встречи, чтобы навсегда запомнить пронизывающий взгляд тёмных глаз и его мускулистые руки. Он, разве что, цвет волос сменил, а так он ничем не изменился. Всё такой же пугающий и ужасно непонятный. — Расскажи мне, как вы тут с твоей подружкой вообще оказались, Мэй Джей? — открыто усмехается он и, потянувшись рукой, включает обогреватель, благодаря чему салон автомобиля почти сразу же наполняется тёплым воздухом. Поёрзав на скользком кожаном сидении, я облизываю губы и обнимаю себя за плечи, ещё раз взглянув на Джиён. Но та всё так же лежит, совсем притихнув. Я даже пугаюсь, что она перестала дышать, но девушка в ответ тут же дёргает рукой. — Мы хотели просто повеселиться, — сухо отвечаю я, разглядывая профиль сидящего за рулём мужчины. — Вдвоём? — изгибает он бровь. — Разве у тебя не было парня? В животе что-то сжимается. — Был, — так же сухо, только на этот раз я отворачиваюсь в сторону пролетающих за стеклом улиц. — Мы расстались. — Вот как. Дай угадаю, вы расстались, поэтому ты решила пуститься во все тяжкие, втянула в эту авантюру свою милашку-подружку, но вечер закончился не так, как ты себе это представляла? — Я не понимаю, то ли он надо мной открыто издевается, то ли действительно злится. Мне приходится повернуться, чтобы увидеть, что Намджун крепко сжал челюсть. — Не поэтому! Я просто хотела в свой выходной, как и все, сходить в клуб, что в этом плохого? — вырывается раздражённо у меня. Я знаю, что я не права. Знаю, что сама заварила всю кашу. И теперь точно убедилась, что ночные клубы и подобные места не для меня. Но мне не нравится то, что незнакомый мне человек считает, будто у него есть право тыкать меня в моё дерьмо лицом. Мне не нужно, чтобы отпетый байкер, или кто он там, учил меня жизни. — Плохо то, что твоя подруга сейчас едва живая лежит на заднем сидении моей машины и вряд ли придёт в себя через ближайшие несколько часов из-за твоих «хочу», — словно гром среди ясного неба. Мне приходится только поджать губы и отвернуться. Снова тишина. — Ты сказала, что её накачали. Почему ты так в этом уверена? — спрашивает Намджун, повернув голову в мою сторону. Мимо нас проносятся другие машины, и я морщу лоб. — Она… Она сама так сказала?.. — неуверенно отвечаю я, будто спрашивая, и смотрю на Джиён. — И она в отключке, её тошнит… Тот мужчина, с которым она была, искал её, когда она подошла ко мне… — То есть, какой-то хрен накачал её наркотиками, а потом позволил ей просто уйти? — интересуется Намджун, закусив нижнюю губу. — Вряд ли. Очень вряд ли, потому что иначе он бы с неё глаз не спустил. Обычно наркотик быстро начинает действовать, поэтому нужно скорее сориентироваться. Прищурившись, я молчу пару секунд, внезапно чувствуя себя ужасно некомфортно в компании этого мужчины с фиолетовыми волосами. Откуда такие познания? В ответ на моё молчание Намджун вопросительно гнёт брови, а заметив моё растерянное выражение лица, он закатывает глаза. — Не нужно так на меня смотреть. Я часто бываю в клубах и уже сталкивался с подобным. Если парень решит подсыпать что-то девчонке в напиток, то он от неё не отойдёт ни на шаг, чтобы, как только она отрубится, можно было утащить её. — Притормозив на светофоре, мужчина ерошит волосы на голове и смотрит через зеркало на мою подругу. — Она раньше выпивала? — Не знаю, нет, наверное. — Скорее всего, твоя подруга просто пьяна в хлам с непривычки, вот её и тошнит. Так что хватит ковырять мой ремень, а-то потом не расплатишься, — фыркает Намджун, и я опускаю взгляд, понимая, что в самом деле из-за нервов принялась ковырять ногтями ремень безопасности. Послушно убрав руки, я на секунду прикрываю глаза. Если он прав и Джиён действительно просто пьяна, то… наверное, это хорошо. Да, это хорошо. Ей утром станет лучше, мне просто нужно позаботиться о ней. И нам уже ничего не грозит. Скоро мы будем дома, в безопасности. И мы больше никогда не пойдём ни в какие клубы. — Эй, глянь, что с ней! — грубо ткнув меня пальцем в плечо, Намджун кивает головой в сторону Джиён. Распахнув глаза, я молниеносно разворачиваюсь в кресле, чувствуя, как ремень неприятно впивается мне в грудную клетку. Джиён, приподнявшись на локте и, кажется, очнувшись, судорожно водит ладонью по сидению, что-то бубня себе под нос. Её волосы закрывают ей лицо, поэтому мне приходится убрать их рукой в сторону. — Меня сейчас… — проговаривает едва-едва она, не глядя на меня, и я киваю. — Её сейчас вырвет! — восклицаю я, во все глаза уставившись на Намджуна. Тот громко цокает языком и быстро сворачивает на обочину, заглушая мотор. Поняв, что мне нужно делать, я расцепляю ремень безопасности и выпрыгиваю наружу, чтобы затем распахнуть дверь со стороны Джиён. Шепча ей успокаивающие слова, я помогаю подруге выбраться на улицу и, придерживая её за талию, отвожу подальше от машины. Намджун тоже выходит следом за нами и опирается руками на крышу автомобиля, чтобы с прищуром наблюдать. Долгие десять минут Джиён рвёт, плачет и стонет, а я придерживаю её волосы, сама едва стоя на дрожащих ногах. Мне так больно видеть её такой сломанной. Это не та Джиён, что улыбается мне в школе и даёт списать домашку. Не та Джиён, которая всегда радостно о чём-то болтает и хватает меня за руки. Ким Джиён, которую я знаю, не блюёт на обочине дороги, схватившись за живот и отчаянно рыдая, потому что она перепила в первом попавшемся клубе. Всё это из-за меня. — Держи, — раздаётся сзади, и я поворачиваюсь, грустно смотря на протянутую мне пачку влажных салфеток. Намджун кивает. — Возьми и вытри её. Тихо поблагодарив мужчину, я усаживаю Ким на сидение машины и осторожно вытираю салфеткой её лицо, избавляя от следов рвоты и слюны. Она почти не реагирует на мои прикосновения. Просто закрывает глаза и снова желает уснуть. Приведя Джиён в порядок, я помогаю ей лечь на спину и убрать ноги внутрь салона. — На бок поверни, чтобы не захлебнулась при случае, — подсказывает мужчина за моей спиной, но отодвигает меня и сам поворачивает девушку на бок, тут же накрывая её откуда-то взявшимся пледом. Скомкав салфетки в руке, я обнаруживаю стоящую неподалёку мусорку и выбрасываю их, а потом возвращаюсь к машине, где для меня уже открыта передняя дверь. Усевшись сбоку от Намджуна, я затихаю. Мы не трогаемся с места. Включив над нами свет и открыв пошире окно со своей стороны, мужчина берёт в руки пачку сигарет и под моим внимательным взглядом закуривает. Вдруг почувствовав странное желание ощутить болезненно знакомый мне привкус горечи на языке, я сдавленно сглатываю и неуверенно кусаю губы. — Можно мне?.. — тихо спрашиваю, потянув пальцы к пачке. Намджун сначала недоуменно на меня смотрит, а затем, сделав затяжку, прячет пачку в руке, но протягивает мне собственную сигарету. У меня даже рот от этого приоткрывается, и я снова смотрю на него. — Ты уже курила когда-нибудь? — интересуется он с лёгкой усмешкой на губах. Я киваю. — Пачка закончилась, так что можешь докурить мою. Только окно приоткрой. Неловко перехватив сигарету из его пальцев, я внимательно разглядываю горящий кончик, едва удерживаясь от того, чтобы поморщиться. Пахнет отвратительно. Сигареты Чонгука всегда пахли по-другому, а эти… Это не то. Намджун в это время снова заводит мотор машины и медленно выезжает на дорогу. Проглотив ком в горле, я вздыхаю и тут же прижимаю сигарету к губам, стараясь не думать о том, что минутой ранее её касались чужие губы, и не до конца понимая, что нужно делать, потому что нет, я никогда не курила. Чонгук не позволял мне этого, да я и не хотела. Я делаю настолько резкий и сильный вдох, что в горле моментально першит и кажется, будто я наглоталась перца, из-за чего я начинаю громко и надрывно кашлять. Сигарета тут же исчезает, а я со слезящимися глазами поворачиваюсь к Намджуну, который блаженно делает последнюю затяжку и затем выбрасывает сигарету в окно, лишь покачав головой, но никак не прокомментировав то, что я его обманула. Никогда бы не подумала, что курить так мерзко. Почему же люди настолько привязываются к этому ощущению мерзости в горле? Меня только ещё больше тошнить начало от одного раза. Или, может, я что-то сделала неправильно? — Зачем вы вообще попёрлись в клуб с теми парнями? — снова обращается ко мне мужчина, игнорируя то, что я до сих пор срываюсь на кашель. — Потому что… нас бы без них не впустили, — откровенно признаюсь я, понимая, как глупо это звучит. — Не впустили бы? — мужчина хмыкает. — А документы вам зачем? — Мы несовершеннолетние, — выпаливаю я, тут же сдавленно ойкая, потому что Намджун случайно, или же нет, давит на тормоза и я лечу вперёд. Шокировано уперевшись рукой в стекло, я быстро оборачиваюсь на Джиён, но та как лежала, так и лежит. — Сколько тебе лет? — восклицает мужчина, хлопая глазами и выравнивая машину. Я вдруг вжимаю голову в плечи и отвожу взгляд. — Семнадцать. Он так шокировано смотрит перед собой, что мне становится совсем неудобно. Почему его так удивляет тот факт, что я несовершеннолетняя? Да, Хосоку, его другу, восемнадцать, но он же должен знать, что тот ещё учится в школе. Ведь так? — Чёрт… — выдыхает мужчина спустя минуты две молчания и забирается ладонью в свои выкрашенные волосы. Облизнув губы, он вдруг тихо начинает смеяться. — А я к тебе тогда подкатить хотел, — говорит он, отчего мои щёки розовеют, но я отворачиваюсь, прислушиваясь к своему сердцу. Стучит быстрее. Я ещё в тот вечер поняла, что мужчина не просто так ко мне подсел и курткой меня своей укрывал. Но слышать это от него немного неловко. — Ну вы совсем, конечно. Кто в семнадцать лет по клубам шастает и бухает с кем попало?.. — А сколько вам лет? — зачем-то интересуюсь я. — Двадцать семь, — громко выдаёт он, и я просто съезжаю вниз в кресле, не веря своим ушам. Ему… двадцать семь? То есть, конечно, это можно было предположить, но… Он старше меня на десять лет! — Вот только не надо так на меня смотреть, будто я весь паутиной покрылся. И хватит мне «выкать»! — смеётся мужчина, держа только одну руку на руле. Внезапно телефон в кармане моей юбки вибрирует, и я незаметно для Намджуна достаю его. Мама [23:59]: Мы с папой переночуем сегодня в гостях! Спокойной ночи. Меня осеняет. — Я ведь не сказала вам… тебе свой адрес, — бурчу я. А ведь правда. Куда он нас везёт-то? Причём уже минут двадцать. И едем мы не в ту сторону. — Расслабься. Мы едем ко мне. — Заметив мой испуганный взгляд, он закатывает глаза. — А что ты предлагаешь? Твоя подруга не в адеквате, и ей точно нельзя ехать в таком виде домой. От тебя тоже несёт, как от помойного ведра… Не обижайся. — Я поджимаю губы. — Ей нужно где-то переночевать, но ты не можешь оставить её один на один со мной. Понимаешь? Завтра утром проснётесь и я вас отвезу домой. — Мы же… не знакомы даже, — нахмурив брови, говорю я. Сесть в машину к незнакомому мужчине — это одно. Но поехать к нему домой, чтобы там переночевать, это совершенно другое. — Я уже написал Хосоку, что ты и твоя подруга со мной. Если тебя это успокоит, — серьёзно говорит Намджун, притормаживая. Я быстро выглядываю в окно, натыкаясь на подъезд многоэтажного дома. — Так что, если не доверяешь мне, то будь уверена, что твой друг обо всём в курсе.* * *
Почувствовав рядом с собой движение, я быстро отрываю голову от подушки и растерянно осматриваюсь. Серые стены, серый потолок. Телевизор, кофейный столик, с другой стороны кухня. Я не дома. Точно. Сонно прикрыв глаза, морщусь, почувствовав тупую боль в районе затылка, а ещё всё тело ноет, как и руки с коленями. Я ведь упала. Правда, колготок на мне уже нет. Они отправились в мусорку, как только Намджун завёл нас с Джиён в свою небольшую, но симпатичную квартиру. Джиён! Завертев головой, я вдруг понимаю, что за диваном, на котором я провела сегодняшнюю ночь, ко мне спиной стоит мужчина с фиолетовыми волосами. На нём только белая футболка и комфортные домашние шорты. Кажется, он что-то готовит. — Доброе утро! — пропевает он, поворачиваясь ко мне с чашкой кофе в руках. Оперевшись задом на кухонную тумбу, он спокойно делает глоток горячей жидкости, не сводя с меня взгляда. Почувствовав себя крайне неловко, я сглатываю и осторожно ступаю босыми ногами на тёплый ковёр, поджимая пальцы. — Как спала? — Как убитая… — хрипло отвечаю я и пытаюсь поправить растрепавшиеся во сне волосы. — Джиён не проснулась ещё? — Кажется, нет. Но тебе пора будить её. Уже десять часов, мне нужно ехать на работу, и если вы не хотите добираться до дома пешком, то давайте быстрей, — припечатывает он и ставит чашку на стол. — Сегодня же воскресенье? Ответа не следует, поэтому я оборачиваюсь через плечо, чтобы посмотреть на мужчину, но изумлённо замираю, потому что он ловким движением рук стягивает через голову свою футболку и небрежно комкает её пальцами. Наткнувшись на мой взгляд, Намджун кивает. — Я в душ. Как только за его спиной захлопывается дверь, я судорожно выдыхаю и прикладываю к своим щекам ладони, пытаясь то ли проснуться, то ли избавиться от образа полуголого мужчины. Ему же двадцать семь лет, Мэй Джей! Ты ведь не думаешь, что это он специально для того, чтобы соблазнить какую-то малолетку, разделся? Боже… Как же у меня болит голова. Пошатываясь из-за затёкших ног, я неуверенным шагом иду в сторону приоткрытой спальни. Намджун сказал, что живёт со своим соседом Джексоном, но тот уже неделю отсутствует дома, поэтому Джиён заняла его кровать, а мне выделили диван. И не то чтобы я жаловалась, но спать на мягкой перине всяко лучше, чем на жёстком диване. О чём свидетельствует моё ноющее тело. Подобравшись поближе, я замираю и прислушиваюсь. Кажется, тихо. Прикрыв глаза, перевожу дыхание. Отчего-то так страшно сейчас столкнуться с ней лицом к лицу. Я не знаю, что говорить ей. А вспомнит ли она хоть что-нибудь из того, что произошло? Будет злиться? Или же нет? Это ведь Джиён. Она никогда не злится! Уловив шелест постельного белья, я толкаю от себя дверь и тут же чувствую, что мой язык будто становится тяжелее. Джиён не спит. Она сидит на краю кровати, уставившись на свои ладони. Её сгорбленная спина вызывает мурашки по всему моему телу. Я прямо чувствую витающее напряжение в комнате. И даже ярко светящее солнце за занавесками не прибавляет радости. — Джиён?.. — неуверенно зову я, делая попытку подойти ближе к кровати. — Ты уже проснулась. Хорошо. Нам нужно собираться, мы поедем… — Всё из-за тебя, — перебивает подруга холодным голосом, резко поворачиваясь ко мне лицом. Я останавливаюсь. Её глаза красные, а щёки влажные из-за скользящих по ним слёз. Губы поджаты и покусаны. Сколько же времени она сидела здесь и плакала? — Это всё из-за тебя! Посмотри на меня! Как я выгляжу! — Вскочив на ноги, девушка быстро подходит, позволяя разглядеть её в полный рост. Вся её одежда перепачкана, а кофта порвана в районе живота. Кое-где видны пятна рвоты, а ещё у неё под ногтями грязь. Она выглядит… ужасно. И у неё такие синяки под глазами, что моё сердце сжимается. — Джиён… — зову я жалостливо и тяну руку, чтобы положить её на плечо Ким, но та грубо отодвигает мою ладонь. — Из-за тебя я чувствую себя так, будто меня грузовик переехал. Мне кажется, что я выблевала все свои лёгкие, а ещё я выгляжу как какая-то… шлюха. Ты посмотри на меня! Пока ты обжималась с каким-то парнем, меня всю облапали и напоили, Мэй Джей! Я едва помню всё, что вчера произошло, но я точно помню, как ты бросила меня одну. Ты ушла! — Джиён начинает истерично кричать и даже толкает меня в грудь, отчего я пошатываюсь и врезаюсь спиной в твёрдую поверхность платяного шкафа. Выпучив глаза, я вдруг осознаю, что это первый раз, когда она на меня кричит. — Ты позволила ему прикасаться ко мне… — Я не хотела этого! — возражаю я, но мой голос срывается, из-за чего звучит сказанное ну просто убого. — Да впрочем как и всегда! — громко усмехается Ким, взмахивая руками. — Ты всегда делаешь что-то, а потом сожалеешь об этом, вот только твои действия наносят вред другим людям, Мэй Джей. — Сделав шаг ко мне, она облизывает губы и стирает слёзы с щёк. — Я так хотела с тобой дружить… Так хотела, что готова была терпеть то, что ты буквально плевала мне в душу, отталкивала. Пользовалась мной, как какой-то тряпкой! Я никогда не была тебе нужна, но верила, что если я попытаюсь, то у меня получится сблизиться с тобой… А что в итоге? — Я вздрагиваю, когда губы напротив трогает грустная улыбка. — Из-за тебя я сделала то, что поклялась себе никогда не делать. Наплевала на собственные принципы. И опозорила свою маму. Я могу только опустить взгляд в пол. Мне… нечего сказать. Я просто хочу, чтобы Джиён улыбнулась мне, как всегда, и мы поехали домой, стерев из памяти воспоминания о проклятой субботе. Она права. Конечно, она права. Я ошиблась, когда привела её за собой в клуб. И когда оставила её одну с незнакомым парнем, я тоже ошиблась. Даже когда позволила ей привязаться ко мне, я тоже ошиблась. — Намджун отвезёт нас… — Не стоит. Меня заберёт моя мама, — выплёвывает Джиён. — Из тебя получилась плохая подруга, Мэй Джей. И она уходит. Обувается и покидает квартиру, громко хлопнув дверью. — Твоей подруге уже лучше? — раздаётся голос Намджуна, когда он выходит в коридор уже переодетый в тёплый свитер и тёмные джинсы с мокрыми волосами. На лице нет усмешки или вроде того, но я вижу, что он либо слышал наш с Джиён разговор, либо сам обо всём догадался. Ничего не ответив, я только киваю головой и прохожу мимо него. — Отвези меня домой, пожалуйста.* * *
Мама [11:43]: Звонил твой репетитор по биологии, мистер Ха. Сказал, что приболел, но пришлёт кого-то вместо себя. Поэтому сиди и повторяй материал, не позорь меня! Закатив глаза, я откладываю телефон в сторону и прижимаю к груди колени, недовольно буравя взглядом ещё не зажившие царапины на белой коже. С ладонями та же история. В последнее время я начинаю привыкать к тому, что постоянно себя как-то калечу. Будь то разбитые костяшки рук или разбитые коленки. «Совсем не женственно!» — как сказала мама, когда увидела мои новые боевые раны. Во всём доме тихо. Тихо настолько, что блевать хочется. Каждый раз, когда я остаюсь один на один с собой, это заканчивается тем, что я погружаюсь глубоко в свои мысли. У меня уже крыша едет. Вот и сегодня родители ушли на работу, а я осталась одна. Сижу в гостиной с упаковкой йогурта, но аппетита не чувствую. Смотрю в экран телевизора, но вообще не вижу того, что показывают. Надоело так жить. Да мне в принципе жить надоело. Громко вздохнув, я тянусь назад и одним движением руки сдираю резинку, а затем убираю чёлку назад ладонью. Встаю на ноги и поправляю шорты, думая, что нужно переодеться к приходу репетитора, потому что появляться перед ним или ней в одних только шортах и майке как-то крайне неудобно. Но не тут-то было. Я только делаю шаг в сторону своей комнаты, как раздаётся звонок в дверь. Испуганно вжав голову в плечи, я очень быстро поправляю подушки на диване и хватаю халат мамы, который валяется на диване, чтобы накинуть его на себя и прикрыть голые плечи и ноги. — Так быстро? — шикаю я, облизывая губы. — Да чёрт с ним! Завязав пояс на талии, я скорее подбегаю к двери, в последний раз бросая на себя взгляд в зеркале. — Здрав... — начинаю я, но тут же замолкаю, вцепившись пальцами в ткань халата и просто не веря своим глазам. Язык будто прирастает к нёбу, а в груди моментально холодеет. — Привет, Мэй Джей. Мистер Ха прислал меня позаниматься с тобой биологией. — Нам Соль?