Иногда восхитительное, Иногда безумное, Чувство под названием «любовь». NF — Thing Called Love
Оторвав широкую салфетку от рулона, я на негнущихся ногах подхожу к умывальнику и поворачиваю кран, из-за чего вода сильной струёй хлыщет в раковину, отбиваясь о мраморные стенки и разлетаясь во все стороны. Рядом стоящая девушка с тюбиком помады в руках недовольно на меня косится и отступает чуть в сторону, но я совершенно её не замечаю. Вместо этого смотрю на своё отражение в зеркале, чувствуя собирающуюся в районе солнечного сплетения горечь и противный ком поперёк горла. Хочется проблеваться прямо в эту самую раковину в надежде, что всякая мерзость покинет моё тело и оставит в покое ноющее сердце. Но я могу только сполоснуть прохладной водой бледное лицо, наплевав на макияж, и вытереть чёрные разводы под глазами. Жаль, что таким же образом нельзя расправиться с остальной грязью. На душе, например. Ещё раз смотрюсь в зеркало, когда эта самая девушка, громко стуча каблучками, выходит из женской уборной, прикрыв за собой дверь. Играющая в зале музыка, а ещё гул голосов и стук столовых приборов слышатся и через толстые стены, противно забиваясь в уши и вызывая только раздражение. Я ненавижу это сборище звуков. Мне больше нравится тишина, особенно в такие минуты, когда просто необходимо перевести дыхание. Уперевшись обеими ладонями в умывальник, я, прищурившись, обвожу глазами незаметное благодаря тональному крему пятно на шее. Но я знаю, что оно там есть. И так странно хочется почувствовать на себе те самые губы, которые его здесь оставили. И хотя человек с этими губами сейчас сидит в паре метров от меня, создаётся такое ощущение, будто всё это было просто сном. Тяжёлый вздох эхом разносится в помещении, и я остервенело треплю свои волосы, понимая, что пора возвращаться. Я уже минут десять провела в туалете, сославшись на то, что мне срочно понадобилось удалиться. Впрочем, это ничуть не ложь. С самого начала вечера мне отчаянно необходимо было сбежать подальше. И желательно домой. Где я запрусь и меня никто не найдёт, кроме, может быть, мамы, которая обязательно сунет свой нос в мои дела. Так что, ещё с минуту постояв на том же самом месте, я твёрдым шагом выплываю из уборной, обходя на своём пути официантов, и иду к одному из занятых столов, за которым сидят двое. Он и она. — Всё в порядке? — хриплым голосом спрашивает Чонгук, когда я осторожно присаживаюсь рядом с ним. Он закидывает одну руку на спинку моего стула и склоняется, чтобы заглянуть в глаза. Проглотив образовавшуюся во рту слюну, я вынужденно кривлю губы в подобие улыбки и смотрю на него в ответ, ободряюще сжимая ладонь на его бедре. — Да, просто нужно было освежиться, — отвечаю я и вдобавок ещё киваю. — А мы уже начали волноваться! — влезает третий голос, заставляя меня невольно вздрогнуть. Но я сразу же тянусь руками за вилкой, деланно притворяясь, что очень хочу съесть свою пасту. На самом же деле, аппетита никакого нет. Его и не было. И это несмотря на то, что я ничего не ела почти с утра. — Не стоило, — холодно отрезаю и набиваю рот целой вилкой спагетти, лишь бы мне не приходилось говорить и дальше. Чонгук повторяет за мной и тоже принимается за еду, а Нам Соль хватает со стола стакан воды и делает большой глоток, не сводя с меня взгляда. Я это чувствую. — Да, кстати, у вас же скоро выпускные экзамены, м? — заводит она разговор, перекладывая волосы с одного плеча на другое. Её телефон, который лежит на столе, рядом с её собственной тарелкой какого-то супа, вибрирует и светится, оповещая о новом сообщении, но она не обращает на него никакого внимания. — Двадцатого ноября, — говорит Чон, посмотрев на меня. — Волнуетесь, наверное? Помню, когда я сдавала экзамены, неделю ни есть, ни пить не могла. Тот ещё стресс! Я ничего не отвечаю, просто копаюсь вилкой в тарелке и стараюсь придерживаться своего обещания. Я пообещала Чонгуку, что готова принять Нам Соль. Что вовсе не против того, что она ему нравится. И я сдержу своё слово. Даже если сейчас у меня кошки на душе скребутся. Это ведь нормально, а боль пройдёт. Главное, что мой парень выглядит так, будто на самом деле наслаждается этим вечером. — Есть такое, — пожимает плечами Чонгук и снова приобнимает меня, заставляя покачнуться на стуле. — Родители многого от меня ждут, и брат сказал, что зад надерёт, если я завалюсь. — Нам Соль хохочет, вызывая улыбку на лице Чонгука, а я молча вглядываюсь в деревянную поверхность стола, как будто надеюсь что-то там разглядеть. Поблизости раздаётся непонятный скрежет, и я нервно оборачиваюсь назад, понимая, что это всего лишь кто-то закончил ужинать и собирается домой. Выдохнув под нос, я откидываюсь на спинку стула и вожу языком по внутренней стороне щеки, пытаясь увести свои мысли в другое русло, чтобы полностью абстрагироваться от реальности. О чём можно подумать? Например, о Джиён, которая сегодня, кажется, окончательно от меня отказалась. Она холодно меня встретила, не захотела говорить и уже обзавелась новой подругой. И какой? До Боми? Чёртова До Боми, от которой через пять минут начинают уши вянуть? Она же трещит, как сорока! И она странная. Ещё более странная, чем сама Джиён. И ведь я даже не помню, чтобы они вообще когда-то общались. С Боми в принципе никто не хочет общаться. Она надоедливая, противная, заноза в заднице. И вот я хуже неё? И почему? Потому что мне было необходимо отвлечься от своих проблем и я на минуту позабыла о Джиён, которая не способна самостоятельно за себя постоять? Почему в этой ситуации вина только на мне? Я же извинилась! Искренне! Мне правда жаль, что у нас с ней опять ничего не вышло. Ну да, я не умею дружить. У меня-то друзей никаких не было до появления Чонгука в моей жизни. И я… И я снова ищу себе оправдание. — А Мэй Джей, кажется, совсем не переживает из-за экзаменов, — доносится до моих ушей, и я сначала моргаю несколько раз, стирая видение расстроенного лица Джиён, а затем в упор смотрю на Нам Соль, нахмурив брови. Когда наши взгляды встречаются, она облизывает губы, ткнув пальцем в мою сторону. — Ведь так? — Эм… — В голове только какая-то пустота и звон. Переживаю ли я? Конечно. То есть, наверное, не так, как должна, но определённое волнение присутствует. Но как можно думать об экзаменах, когда твоя жизнь напоминает грёбанное кино? — Что? Почему? — уловив какие-то странные нотки в голосе Соль, Чонгук удивлённо поднимает брови и откладывает вилку в сторону, чтобы взять салфетку. — О, просто мне тут птичка нашептала, что Мэй Джей в выходные отрывалась в клубе. Вот я и подумала, что экзамены её волнуют в последнюю очередь, — восклицает Нам Соль так, словно меня за этим столом нет, а у меня сердце подскакивает, ударяясь о грудную клетку. За столом моментально повисает молчание. Мои ладони становятся влажными, покрывшись холодным потом, и я судорожно тру их о джинсовую ткань штанов, боясь поднять голову. О моём походе в клуб было известно только троим — мне, Джиён и Намджуну. Выходит, теперь ещё и Нам Соль. И не трудно догадаться, кто ей об этом растрепал. Значит, она решила воспользоваться этой информацией, чтобы уколоть меня и поставить в неловкое положение перед Чонгуком? Панические мысли пробегают у меня в голове буквально за секунду, пока я смотрю на свои ботинки в попытке избежать взгляда Чонгука. Который подозрительно молчит. — Упс, я что-то не то сказала? — охает девушка, снова хватаясь за свой стакан, а потом подносит его к губам, чтобы, я уверена, скрыть ехидную улыбку. — Клуб? — Чон разворачивается ко мне, серьёзно осматривая взглядом из-под бровей. — Это когда? Я ничего не отвечаю. Почему мне так стыдно и… страшно признаться в подобной ерунде? Я ведь имела право пойти в клуб с подругой в свой выходной и просто весело провести время. Мы с Чонгуком не были вместе. На тот момент мы расстались. Ему не в чем меня упрекнуть. — А ты не знал? — продолжает, словно издеваясь, Соль. — Я думала, вы всё друг другу рассказываете. — Видимо, не всё, — хмуро выговаривает Чон и снова буравит меня глазами. — Это ничего… Мы с тобой… расстались на тот момент, и я сходила с Джиён в клуб. Что такого? — бурчу я, испытывая внезапную жажду, и, проведя языком по ровному ряду зубов, поворачиваю голову в сторону Нам Соль, чтобы окинуть её злым взглядом. Девушка на это только поднимает над столом руки, невинно улыбаясь. Зачем она это делает? Чон вдруг выпрямляется и ставит локти на стол. — Ладно. И… всё. Он больше ничего не говорит. Просто смотрит перед собой, словно потеряв ко мне интерес и о чём-то глубоко задумавшись. А я чувствую, что в очередной раз разочаровала его. Я ненавижу разочаровывать его. Ненавижу. Взгляд устремляется на сидящую передо мной черноволосую девушку. И её я тоже ненавижу. — Мне снова нужно в туалет… — в спешке подрываясь со стула, скомканно выговариваю я, но меня тут же хватают за запястье, вынуждая растерянно обернуться. — Хватит уже сбегать! — восклицает Чонгук, резко дёргая меня обратно на стул. Упав рядом с ним, я стыдливо опускаю голову пониже, ощущая, что некоторые другие посетители теперь смотрят на нас. Пока его пальцы неприятно сдавливают кожу вокруг моего запястья, а глаза выжигают дыру в моём затылке, сама я нервно вожу ботинками по полу, не понимая, как могла оказаться в такой дурацкой ситуации. — Знаете что, — подаёт голос Соль и звонко прочищает горло, вытирая краями салфетки рот. Отодвинув стул, она прихватывает телефон и сумочку и выходит из-за стола. — В туалет на пару минут отойду я, — она стреляет чёрными глазами в мою сторону, — а вы пока что… поговорите, — затем в сторону Чонгука и действительно уходит, оставляя нас наедине. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Чонгук наконец-то отпускает мою руку и чуть пододвигается на стуле, покачивая ногой под столом. Одна его ладонь ложится ему на лоб, а вторая спускается вниз, пока не оказывается на моей коленке, из-за чего я сдавленно сглатываю, но уверенно сжимаю её своими пальцами, словно пытаясь успокоить. Себя, в первую очередь. — Чего ты всё время бегаешь туда-сюда? Почему молчишь, словно язык проглотила? Тебе всё это не нравится, и ты решила самым противным образом это продемонстрировать? — выпаливает на одном дыхании Чонгук, цокая языком. Я в ответ качаю головой. — Нет, всё не так. — Тогда как? — усмехается парень, окинув меня насмешливым взглядом. Я пожимаю плечами. — Ну как? — Не так, вот и всё. Напряжение. Опять это чёртово напряжение. Но на меня накатывает такая усталость, что я просто решаю проигнорировать его. — Хорошо. Тогда, может, объяснишь, почему Нам Соль о твоих походах в клубы известно, а мне нет? И как ты туда вообще попала, м? — вопрос в лоб. — Не знаю, Намджун, наверное, ей рассказал. И это был единственный раз, мы больше туда не ходили! А попали… Ну… — вдруг мнусь я. — Просто соврали о возрасте на входе, — заканчиваю и сразу же громко вздыхаю, качая головой. — Слушай, мы можем не обсуждать это? Мне тогда было плохо без тебя, и я хотела отвлечься, не более того… — Намджун? А он здесь причём вообще? — фыркает парень, перебивая меня, и перекладывает ладонь с колена снова на спинку моего стула. Он вопросительно щурится, смешно кривя губы, но мне не до смеха. — Просто оказался рядом… — Намджун оказался рядом? Рядом с тобой? — на последних словах его голос становится выше, что странно меня задевает. Он будто не верит в то, что кто-то кроме него и его окружения вообще может посмотреть в мою сторону. Какого чёрта? — Рядом со мной, Чонгук. Он был рядом, когда не было тебя! — выплёвываю громко я и несильно пихаю его в грудь, но парень даже не покачивается. — Какая тебе вообще разница? Я ведь не расспрашиваю тебя о том, чем ты занимался с Нам Соль, после того как мы расстались. Не расспрашиваю, потому что всё это осталось в прошлом. Мы теперь снова вместе, так что, пожалуйста, перестань вести себя так, будто я в чём-то провинилась перед тобой, когда… — резко закусив язык, я поджимаю губы и отворачиваю голову. Откуда это во мне? Это что, накопившаяся злость вдруг решила найти выход наружу? Дура. Он теперь молчит. Наверняка, злится из-за того, что я говорю с ним в таком тоне. Ему это явно не нравится. Я не должна… Не должна всё портить. У меня перехватывает дыхание, когда ладонь Чонгука касается моего подбородка, заставляя снова повернуться к нему. Я боюсь, что сейчас увижу злость в его взгляде, поэтому упорно гляжу куда угодно, но только не на него. — Мэйджи, посмотри на меня, — твёрдым голосом велит Чон, проводя большим пальцем по моей нижней губе. Ещё пару секунд сопротивляясь его зову, я всё же смотрю в его тёмные глаза, нервно покусывая язык. Но парень в ответ лишь прижимается своим лбом к моему, развернувшись на стуле и упираясь своими коленями мне в бедро. — Прости меня. — Сердце подскакивает. — И я больше не буду ни о чём спрашивать, только сначала ответь мне: есть ли что-то ещё, о чём я должен знать? Глаза в глаза. Одно дыхание на двоих. Моя грудь тяжело вздымается вверх. Одно единственное воспоминание встаёт перед глазами, заставляя губы покалывать. Есть ли что-то ещё, о чём он должен знать? Или о ком? — Нет. Больше ничего, — выдыхаю я. Хотя кажется, что Чонгук расслабляется, потому что уголки его губ ползут вверх, всё моё нутро по-прежнему напряжено. Я ёрзаю на стуле, но даю себя поцеловать, когда парень наклоняется к моим губам. Отчаянно хватаюсь за его шею, притягивая ближе к себе, и первая отодвигаюсь, поправляя холодными пальцами пряди его волос. — Хорошо, — только и отвечает он, а потом поднимает голову вверх, чтобы на кого-то посмотреть, и садится за столом ровно. — А вот и я! — радостно говорит вернувшаяся Нам Соль, усаживаясь на свой стул. — Вижу, вы поговорили? Ничего ей не ответив, я прикусываю заусенец на большом пальце и отвожу взгляд в пол. Кажется, что этот день ещё не скоро закончится.* * *
— Капец, — убито припечатывает мама, шелестя бумагами в руках. Громко цокнув языком, я выхватываю их у неё и закатываю глаза, после плюхаясь за стол. — И куда ты собираешься поступать с такими результатами? — спрашивает она, вставая, чтобы помешать овощи в кастрюле. — Куда-нибудь да поступлю, — отвечаю я, ещё раз обводя глазами свои баллы за выпускные экзамены, которые сдала буквально три дня назад: шестьдесят четыре по математике, шестьдесят семь по естествознанию, семьдесят четыре по корейскому и восемьдесят восемь по английскому… Ну, не смертельно. Мама, в издёвку, фыркает, стуча деревянной ложкой по кастрюле. А затем поворачивается ко мне и возводит глаза к потолку. — Я же даже свечку в церкви за тебя ставила. Боже, ну за что мне досталась такая дочь? — ноет она, прикрыв глаза и покачав головой. И хотя это выглядит комично со стороны, я всё равно обиженно выпячиваю губы, искренне не понимая, что её не устраивает. Моим родителям всегда было известно, что у них не гений родился, чего они ждали? Что я поступлю в Сеульский национальный университет и резко превращусь в какого-нибудь учёного? Хотя, конечно, где-то в глубине души меня гложет тот факт, что они потратили на репетиторов для меня целую кучу денег, а я… Ай, ладно. Плевать. Самое главное — это то, что я, наконец-то, чёрт возьми, окончила школу! Одиннадцатый класс в самом деле почти остался позади. Остался лишь выпускной, и… я буду свободна? В самом деле? Невольно на лице расползается улыбка, и я вскакиваю со стула, чтобы побежать в комнату за своим мобильным и позвонить Джиён, похвастаться результатами, но… вспоминаю, что за всё это время Ким так и не удосужилась меня простить. Она по-прежнему со мной не разговаривает. Поэтому я сажусь обратно и подпираю кулаком голову, грустно вздыхая. Чонгуку я позвонила сразу же, как только получила результаты, а больше, в принципе, и не кому. С Тэхёном у меня с понедельника так и остались напряжённые отношения. Мы, вроде бы, и общаемся в присутствии Чонгука, но как только он куда-то отходит, сразу повисает неловкое молчание. И за это молчание я искренне себя ненавижу. — Кстати, мам, — зову я и обхватываю пальцами тёплую керамическую чашку, в которую пару минут назад налила чай, — Хосок в субботу приглашает всех к себе домой. Ну, отметить сданные экзамены и всё такое… В общем, можно я пойду? — чисто формальный вопрос, потому что и я, и она знаем, что я всё равно пойду. Каким бы не был её ответ. — Можно, но ты знаешь правило — домой не позже десяти, — отвечает спокойным голосом родительница и принимается нарезать мясо, включив, к тому же, кухонный телевизор. — Начало в восемь, — фыркаю и встаю из-за стола, прихватывая с собой чашку. — И с каких пор у нас существует это «правило»? — Ты всё ещё под домашним арестом! Притормозив, я оборачиваюсь через плечо и смеряю её скептическим взглядом. Решив ничего на это не отвечать, лишь качаю головой и ухожу в свою комнату, топая ногами.* * *
Прочувствовав руками вибрирующие из-за музыки стены, я сдавленно стону, когда очередное пьяное тело врезается в меня, забивая в угол и заставляя практически присесть на рядом стоящую тумбу. Отчаяние стягивает узлом горло, а липкость и запах потных тел вызывают рвотный рефлекс, который я, тем не менее, сдерживаю и перебарываю, потому что отвлекаюсь на другое — мне нужно дойти до стола и выпить. Много выпить. Вечеринка Хосока началась не так, как я изначально себе представляла. Вместо посиделок с нашим узким кругом друзей и приятелей Хосок, похоже, решил собрать у себя дома всю сеульскую молодёжь. Поэтому здесь яблоку некуда упасть и я чувствую себя не в своей тарелке. Повсюду ходят странные, совершенно не вписывающиеся в компанию парни и девушки, которые походят на двадцатилетних, а не на выпускников старшей школы. И последний час они только и делают, что шумят, галдят, подпевают последним хитам музыкальных чартов и надираются в хлам, не вызывая ничего, кроме раздражения и отвращения. И Хосок мало чем отличается от них. Сидит на диване и едва языком шевелит, присосавшись к очередной бутылке. Как же это… отвратительно. Впрочем, я иду делать то же самое. Когда мне всё же удаётся добраться до пункта назначения, я облегчённо выдыхаю и на минуту приваливаюсь бёдрами к столу, чтобы перевести дыхание и потереть виски. Всё-таки как же я ненавижу громкую музыку. У меня от неё только уши болят и нет никакого желания вливаться в танцующую толпу, чтобы потрясти костями. Лучше дайте мне затычки или ещё чего. Стол я обвожу критическим взглядом, пытаясь среди кучи бутылок найти хоть что-то, от чего мне не захочется выблевать свои лёгкие. К счастью, Чонгук, я знаю, поблизости, поэтому я могу себе позволить напиться. Он не оставит меня валяться пьяной на полу в случае чего. Будет контролировать. И эта мысль меня подбадривает, когда я хватаю прозрачную бутылку текилы. Налив себе целый шот, я воровато оглядываюсь, убедившись, что на меня никто не смотрит, а затем быстро выпиваю, наморщив лицо. Это не самое худшее из всего, что я когда-либо пила, и тем не менее, этот вкус не доставляет мне особого удовольствия. Не знаю, может, нужно иметь определённое настроение, чтобы алкоголь хорошо пошёл и не вызывал желание промыть рот с мылом, или же это мне так не везёт. Потому что каждый раз, когда я пью, всё это сопровождается самыми неприятными ощущениями. Но я пришла сюда пить. И я буду пить. В своё удовольствие. Отправив в рот кусочек любезно нарезанного кем-то лимона, я беру всё ту же бутылку и наливаю себе ещё, стеклянным взглядом следя за тем, как жидкость переливается в мой стакан. Невольно вспоминается обещание маме о том, что я вернусь домой к десяти. Но, увы, я уже выключила свой телефон и, как минимум, отойду только к одиннадцати. Слабо усмехнувшись себе под нос, я преподношу стакан к губам, как вдруг в меня кто-то врезается, отчего я покачиваюсь, но, на мою удачу, ничего не проливаю. Недоуменно обернувшись, я вижу перед собой невысокую блондинку с размазанным макияжем и влажными то ли от пота, то ли от воды волосами. Её пьяный смех сразу же наводит меня на мысль, что врезалась она в меня не специально, поэтому я лишь качаю головой на её извинения, говоря, что это ничего страшного, и отворачиваюсь, чтобы вернуться к своему алкоголю. Однако девушка вдруг придвигается ко мне ближе, заставляя невольно чуть отступить и уставиться на неё. Ну чего ещё? — Стой-ка… — заплетающимся языком бурчит она, почти что тыкая своим пальцем мне в глаз. — Ты же эта… Ну… Нам Соль пишет… — А это моя подруга Бёль! — перебивает её подоспевшая из ниоткуда сама Нам Соль, из-за чего я удивлённо пучу глаза и оторопело шагаю назад, лишь бы подальше от неё. Девушка хватает за плечи свою подругу, поворачивает её к себе лицом и критически осматривает следы убитого макияжа. — Ты совсем перебрала, хотя мы пришли недавно. Иди отоспись, — с насмешкой велит она и толкает Бёль в сторону диванов, занятых теми, кому стоять в вертикальном положении уже противопоказано. Блондинка послушно делает то, что ей сказали, но напоследок оборачивается, оглядывает меня с ног до головы, а затем, прикрыв рот ладонью, странно хихикает и исчезает в лесу из тел. И что это было? Она меня знает? С чего бы Нам Соль рассказывать своим друзьям обо мне? Всё это непонятным грузом ложится на мои плечи, словно мне обязательно нужно будет это обдумать. Трудно поверить в то, что в этом нет какого-то подвоха. — Почему ты пьёшь здесь одна? — спрашивает Соль, делая шаг вперёд, чтобы стать ближе ко мне. Прикрыв на секунду глаза, я обвожу взглядом её коктейльное платье и угрюмо пялюсь на свои джинсы, потому что наивно полагала, что на субботние посиделки никто не будет выряжаться. Ну да, конечно же. — Это запрещено? — изогнув бровь, фыркаю я и гляжу в свой стакан, принюхиваясь к текиле. Не медля ни секунды, быстро вливаю её в себя, на этот раз даже не поморщившись. Не хочется выглядеть слабачкой перед Нам Соль. — Нет, но это ведь скучно! — восклицает девушка, изгибая губы в улыбке. Пристроившись у стола, она прикладывает один палец к пухлым губам и начинает мычать вслух, словно раздумывая. — Предлагаю нам пропустить по стаканчику вместе! Молча наблюдая за тем, как она берёт стакан для себя и бутылку коньяка, я вдруг чувствую, как в середине груди начинает противно свербеть. Это даже смешно — я что, правда собираюсь пить с Нам Соль? Стоп-стоп, с той самой Нам Соль? Этот день может стать ещё более странным? — Ты будешь? — обращается она ко мне, приподняв бутылку коньяка в воздухе. Я уже хочу отказаться, как вдруг встречаюсь с её чёрными глазами и, прочистив горло, уверенно киваю. — Наливай. Когда я протягиваю ей свой стакан, Нам Соль довольно подмигивает и, скользнув пальцами поверх моих, отчего меня словно ударяет зарядом электричества, она наливает коньяк, а после берёт бутылку колы и доливает сверху. Обычно я не смешиваю, предпочитая не перебивать вкус алкоголя и пьянеть быстрее, но мне неохота спорить. Я покорно принимаю стакан в свои руки и чуть качаю им, наблюдая за коричневой жидкостью. — На брудершафт? — раздаётся уже знакомая мне фраза, и я вся внутренне содрогаюсь, поднимая медленно взгляд на стоящую передо мной девушку. «Когда двое пьют на брудершафт, они берутся под руки и целуются» — проносится в голове буквально за секунду, и я широко раскрываю рот, пытаясь понять — это она так неудачно пошутила или всерьёз говорит? Но, похоже, выражение моего лица поднимает Нам Соль настроение. Она громко смеётся и сама стукает свой стакан об мой, заставляя меня пошатнуться на месте. — Ладно, расслабься. А-то застыла, как статуя. Пьём за тебя и за твои успешно сданные экзамены! Ура! — гордо вздёрнув подбородок, пропевает девушка и растягивает губы в улыбке. Наморщив лоб, я убираю пряди волос с лица и делаю вид, будто меня вовсе не напрягает её компания. — Ага, — безразлично выдаю и пытаюсь залпом выпить то, что мне налили. Но уже буквально через пару секунд вся загибаюсь от отвращения, потому что горькое пойло обжигает горло и никакая кола не спасает положение. Зато Нам Соль заливается очередной порцией смеха, запросто проглатывая содержимое своего собственного стакана. Вмиг преодолев между нами расстояние, она отбирает у меня недопитый коньяк и ставит его на стол, при этом не сводя с меня взгляда и сжимая пальцами моё плечо. Всё это заставляет меня недовольно поморщиться, потому что я ещё не пьяна. Мне нужно пить больше. И не важно — без компании или с Нам Соль. — Что… — Я думаю, тебе уже хватит. Чонгук мне рассказывал, что ты не очень хорошо переносишь алкоголь, — отвечает она на вопрос, который я даже не успеваю задать. Легко огладив мои голые руки, она облизывает губы и кивает головой в сторону импровизированного танцпола. — Может, хочешь потанцевать? Ступор. Сначала она… не просто «кто-то», а Нам Соль подходит ко мне, наливает выпить, потом пьёт за меня, а теперь зовёт с ней потанцевать? Что это? Я окончательно тронулась умом, и мне всё это мерещится? Это все вокруг посходили с ума, стерев всякие рамки нормальности? Или же… это и есть та самая нормальность, которая является следствием принятых мною решений. Боже, как же у меня болит голова. Я слишком много думаю. Слишком много придаю значения всему и всем, кто меня окружает. Устала. Как же хочется уже передохнуть. И почему-то алкоголь не спасает. Зачем Хосок всегда в нём тонет, если от него никакого толку? Я так и не отвечаю на предложение Нам Соль, зато вдруг чувствую плечом, как чья-то грудь плотно вжимается в моё тело, будто защищая. Завертев головой, чтобы этого кого-то увидеть, я совсем разворачиваюсь корпусом, но почти сразу понимаю, что стоит передо мной не кто иной, как Ким Тэхён. И он с подозрительным прищуром смотрит на Нам Соль, вытянув губы в тонкую полоску. Его тёмные волосы прикрывают лоб, но я знаю, что он сейчас, наверняка, хмурится, явно не одобряя то положение, в котором мы находимся. Вернее, я нахожусь. Это первый раз, когда я вообще вижу Тэхёна рядом с Нам Соль, если не считать тот вечер с байкерами. Но я знаю, ему известна природа отношений Нам Соль с Чонгуком. Вернее… её часть. Поэтому чувствую исходящее от парня напряжение. — Привет, — здоровается первой Нам Соль и дружелюбно улыбается, но ответной улыбки не получает. Хмыкнув, она поворачивается к танцующим, когда музыка переключается на другую, и замечает, что её светловолосая подруга вполне ещё способна веселиться. Поэтому Нам Соль устало вздыхает и качает головой, чтобы затем снова посмотреть на нас. — Видимо, танцевать мне придётся с Бёль. Не скучайте! Окинув взглядом Кима, она в последний раз улыбается и уходит, оставив после себя шлейф сладких духов. Невольно втянув носом этот запах, я разворачиваюсь на пятках к стоящему за моей спиной парню, почти утыкаясь носом в его грудь, потому что голова немного кружится из-за согревшего кровь алкоголя. Но Тэхён вовремя хватает меня за плечи, выравнивая на ногах, и заглядывает в глаза. — Всё нормально? — Привет, — вместо этого говорю я, стараясь всем видом показать, что меня ничуть не смущает его присутствие. — Ну привет, — усмехается парень, убирая руки. Обведя взглядом мои, должно быть, покрасневшие немного щёки, он смотрит на забитый выпивкой стол и качает головой. — Решила напиться? — Да, — честно отвечаю я, смотря туда же, — хочется хотя бы на один день позабыть о том, кто я такая и сколько ошибок совершила. Хосок говорит, что, когда ты пьяный, жизнь не кажется таким уж дерьмом, — выплёвываю я с грустной улыбкой на лице. Тэхён сразу на это ничего не отвечает. Только подпирает локтем стену и глядит на меня. Прямо в упор. Под таким взглядом невольно теряешься и чувствуешь себя… странно. Но я игнорирую всякие намёки на «странные» чувства, спихивая их на элементарное смущение. Потому что Ким сегодня выглядит очень хорошо в своих тёмных брюках и коричневой рубашке и сильно выделяется на фоне пьяных подростков в рваной и мятой одежде. Тэхён в принципе всегда выделяется. — Что ей нужно было от тебя? — внезапно спрашивает он, не упоминая имени, но я и так понимаю, что речь идёт именно о Нам Соль. Переступив с ноги на ногу, я пожимаю плечами, стараясь скрыть тот факт, что его слова заставляют меня нервничать. Обсуждать Нам Соль с Тэхёном по телефону, когда мы с Чонгуком не вместе, это одно. Но говорить о ней, когда он даже понятия не имеет, сколько всего произошло, это другое. Поэтому, прочистив горло и поправив задравшуюся футболку, я стараюсь говорить как можно более непринуждённо. — Просто хотела со мной выпить, а потом звала потанцевать, ничего особенного, — отмахиваюсь и немного отступаю от стола, давая дорогу незнакомому парню. — С каких пор ты с ней выпиваешь? И правда. — Общаешься? — добавляет Тэхён. — Разве не ты звонила мне с обвинениями в том, что Чонгук изменил тебе с Нам Соль? — несмотря на то, что он говорит, я не чувствую никакой насмешки или издёвки в его голосе. Только искреннее любопытство и недоумение. Поэтому я знаю, что он меня не осудит. Не будет надо мной смеяться. Все остальные — будут. Если правда обо мне, Чонгуке и Нам Соль раскроется. А я стану посмешищем. Но я всё равно не могу ему рассказать. — Мы просто… Просто общаемся, — глупо тараторю я, скорее отворачиваясь от испепеляющего взгляда Тэхёна. — А в тот раз я погорячилась. Извини. — Погорячилась? — кажется, его удивление только растёт. Как, наверное, абсурдно звучат мои слова. — Хочешь сказать, что и тебе, и мне померещилось? Очередная громкая песня буквально разрывает мои барабанные перепонки, и я хватаюсь за голову, прикусывая верхнюю губу. Поскорее бы алкоголь на меня подействовал, потому что пока что я никакого кайфа от этого вечера не получаю. Сплошная головная боль. — Ну всё, хватит, я хочу присесть, — припечатываю и намереваюсь уйти в ту сторону, откуда карабкалась к выпивке, но меня перехватывает за запястье Тэхён, не позволяя далеко уйти или скрыться в толпе. Поэтому я вынуждена остановиться, прежде закатив глаза. — Ты так и будешь продолжать от меня бегать или, может, объяснишь, что с тобой происходит? — гипнотизируя меня глазами, чётко выговаривает Ким. Дежавю. Почему все считают, что я от них бегаю? — Нечего тут объяснять, ясно? Чонгук переболел и вернулся ко мне. Мы снова счастливы, нам хорошо, никаких проблем нет и выдумывать не надо. Всё. Баста! А теперь, может, отпустишь? — раздражённо тяну я каждое слово. Мои ноги немного заплетаются, когда я пытаюсь освободить руку, но всё равно остаюсь ровно стоять на месте. В ответ мне прямо по лицу прилетает молчание. Тэхён отпускает моё запястье, немного отшатываясь, и, поджав губы, качает головой, будто не одобряя мои слова и поведение. Как же… раздражает! Почему все вокруг считают, что у них есть право осуждать меня! Учить! Все решения в этой жизни принимаю я сама, и я не собираюсь выслушивать чужие недовольства в мой адрес. Мне хватает и того, что я сама себя ненавижу. — Просто… хватит капать мне на мозги, ладно? — выпаливаю я, тяжело вздыхая и проводя ладонью по взмокшему от духоты в доме лбу. — Ладно, — просто отвечает он, почти неслышно из-за музыки. Вот и договорились. Кивнув как будто самой себе, я снова разворачиваюсь, но на этот раз Ким позволяет мне уйти. Поэтому я, проталкиваясь сквозь танцующих и просто снующих туда-сюда людей, как можно скорее подбираюсь к единственному нужному мне человеку, которого не видела уже целых десять минут. Это слишком много для того, кто отчаянно нуждается в тёплых объятиях, потому что, несмотря на то, что я пришла сюда веселиться, кажется, будто все хотят только испортить мне настроение ненужными разговорами. Надоело. Заметив тёмную макушку Чонгука, который сидит на том диване, где некоторое время назад мостился Хосок, я невольно широко улыбаюсь и ускоряю шаг, чтобы сесть рядом с ним. Но вдруг повернув чуть голову, я понимаю, что неподалёку стоит не кто иной, как Джиён. Правда, она не одна. В компании своей Боми, конечно же. А её-то кто пригласил? Готова поспорить, точно не Хосок. Состроив безразличное выражение лица, я прохожу мимо них, стараясь не смотреть в сторону Джиён, а затем просто падаю около Чонгука, моментально наваливаясь боком на него. Парень на это удивлённо охает, но, узнав меня, лишь вздыхает и обвивает рукой мою талию, придвигая меня ближе к себе — так, что наши бёдра соприкасаются. — Я скучала, — опаляя его ухо горячим дыханием, шепчу я и широко улыбаюсь. — Тогда больше не пропадай, — так же шёпотом отвечает Чон и осторожно целует меня в висок, чуть сжимая пальцами ткань моей майки на боку. И мы сидим вот так, вдвоём, какое-то время, просто прижимаясь друг к другу и делясь теплом. Чонгук медленно потягивает пиво из рыжей бутылки, весело разговаривая с расположившимися на противоположных диванах знакомыми и по-прежнему приобнимая меня за талию. А я сижу у него под боком и дышу его запахом, чувствуя, как у меня постепенно начинают гореть лицо. Перед глазами немножко плывёт, поэтому я даже не пытаюсь встать на ноги, зная, что непременно завалюсь назад. Да и мне гораздо спокойнее и комфортнее рядом с источником моего счастья. С самым любимым человеком. С самым дорогим и нужным… Любовь вдруг настолько меня переполняет изнутри, что я поджимаю губы, понимая, что ещё немного и расплачусь. Поэтому утыкаюсь лицом в плечо моего парня и просто затихаю, мечтая, чтобы так уютно и хорошо мне было всегда. Всег-да. — Так! А ну все заткнулись! Сейчас будем играть в «Правду или действие»! — раздаётся громкий голос, в котором я сразу узнаю Хосока. Он пьяно улюлюкает себе под нос и перепрыгивает через развалившегося на полу парня, чтобы пройти в центр. Стоящие неподалёку быстро соглашаются и принимаются занимать места вокруг хозяина дома. Кто-то делает музыку потише, кто-то, наоборот, отмахивается рукой и встаёт с дивана, чтобы только не играть в эту дурацкую игру. Я тоже вздыхаю себе под нос, к своему неудовольствию осознавая, что по другую сторону от Чонгука уселась Нам Соль. Она приветливо улыбается мне, а затем блестящими глазами смотрит на Чонгука, которому ещё и волосы взлохмачивает. Проглотив ревность, я воровато оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не стал свидетелем ненужного скиншипа между моим парнем и ней, и едва ли не вздрагиваю, когда натыкаюсь на Тэхёна, который усаживается на противоположном диване, не сводя с меня пустых глаз. В животе неприятно сводит, поэтому я мотаю головой и сильнее прижимаюсь к Чонгуку, забираясь ладонью ему под футболку. — Сейчас-сейчас, — бурчит Хосок и чуть мотает полупустой бутылкой в своих руках, как будто что-то обдумывая. Затем, пожав плечами, он буквально в два глотка пригубляет остатки алкоголя и с громким выдохом и рыком ставит эту бутылку на пол, тем самым давая начало игре. К удивлению, я обнаруживаю, что даже Джиён со своей собачкой сели на полу, с улыбками настроившись играть. И от моего взгляда не ускользает то, как Ким открыто пялится в сторону Тэхёна, наверняка, рассчитывая на то, что ей повезёт сегодня поцеловаться с ним. Как это смешно выглядит. Закатив глаза, я совершенно не обращаю внимание на то, как Хосок крутит бутылку, а после охотно целуется с пьяной девчонкой, с которой обжимался какое-то время назад на диване, под громкий вой и свист перевозбуждённых подростков. Кто бы сомневался, что первым «действием» будет именно страстный поцелуй на глазах у всех собравшихся. Кажется, за тем, что происходит дальше, я перестаю следить совсем, потому что, положив голову на плечо Чонгука, я полностью ухожу в себя. Делаю глубокий вдох носом, чувствуя, как по всему телу расползаются мурашки, а в низу живота тянет так, что хочется мурлыкать и улыбаться. Кажется, алкоголь всё-таки ударяет мне в голову, потому что постепенно у меня слабеют конечности, появляется сонливость и перед закрытыми глазами танцуют странные разноцветные фигуры. Но стоит мне разлепить веки, и я сразу же начинаю хихикать сама по себе, стараясь перебороть желание броситься в пляс. Или выпить ещё. — Правда, — нехотя отвечает Тэхён, почёсывая двумя пальцами переносицу. Он сидит где-то напротив меня, и я слышу его голос отчётливо, но не поворачиваюсь, вместо этого сконцентрировавшись на Чонгуке и на наших сплетённых с ним пальцах. Хосок реагирует первым. Громко присвистнув, он вскакивает на ноги и подходит ближе к Киму, который странно на него косится. Поставив руки на спинку дивана по обе стороны от головы Тэхёна, он под внимательными взглядами всех вокруг задаёт свой вопрос. — Ты уже с кем-то целовался? Сонливость как рукой снимает. Резко дёрнувшись на месте, я судорожно облизываю губы и забираюсь на диван с ногами, поджимая их под себя и упираясь пятками в копчик. Сердце постепенно набирает темп, стуча у меня в ушах, а во рту сохнет так, словно это не я какие-то двадцать минут назад пила один шот за другим. С кем-то целовался? Целовался ли с кем-то Тэхён? О да, ещё как. И не просто с кем-то, а со мной. С Мэй Джей. Девушкой его лучшего друга — Чонгука. Который сидит рядом со мной и расслабленно пьёт пиво, с улыбкой наблюдая за тем, как один его друг допытывает другого. А мне кажется, что меня задавило какой-то плитой сверху — настолько тяжело мне становится просто сидеть. Я бегающим взглядом вожу от Чона к Киму, немного приоткрыт рот и закусив нижнюю губу. Нервничаю. Ужасно нервничаю, потому что боюсь, что Тэхён обо всём расскажет. А расскажет ли?.. Он ведь не сделает этого. Он не станет портить наши только-только наладившиеся отношения с Чонгуком. Потому что Чонгук определённо не будет рад услышать правду. — Хосок, что за подстава? Ты бы ещё у него спросил, смотрел ли он когда-нибудь порно. Мы что, в первом классе? — недовольно стонут со всех сторон, смеясь над Чоном. Но тот лишь отмахивается и фыркает, положив ладонь на плечо Тэхёну. — Наш Тэхённи хороший мальчик и просто так свой первый поцелуй никому не отдаст, — пропевает пьяный парень, звонко посмеиваясь. В ответ на это Тэхён открыто закатывает глаза и раздражённо убирает его ладонь. Очевидно, что этот вопрос ему совершенно не по душе. — Я ведь прав? Прав? А? Тэхённи-и-и? — Отвали, — фыркает он, облизывая губы и подпирая согнутыми пальцами голову. — Ну говори: целовался или нет? — продолжает подтрунивать Чон, даже не подозревая, что заставляет нервничать своим вопросом не одного, а целых двух людей в этой комнате. Мотнув головой, я тянусь с дивана к стоящему поблизости столу и хватаю с него открытую бутылку пива, надеясь смочить горло и избавиться от противного страха. Один глоток за другим, но легче не становится. Только Чонгук непонятливо на меня косится, а затем снова переводит взгляд на Кима. — Да, целовался. Доволен? — выпаливает вдруг Тэхён, и я едва ли не давлюсь янтарной жидкостью, благо, успеваю убрать скользкое горлышко от своих губ. Отвернув голову так, чтобы никто не видел моё вспыхнувшее краской лицо, я провожу тыльной стороной ладони по губам, стирая расплескавшиеся капли пива. Он признался! Мгновенная реакция не заставляет себя ждать. Все вокруг довольно подвывают и начинают поздравлять Тэхёна, кто-то даже хлопает его по плечу с насмешкой объявляя, что Ким «почти уже и не девственник». А сам Хосок чуть ли не в экстазе чмокает друга в лоб, искренне за него радуясь. И всё могло бы закончиться на том, что Тэхён, громко цокнув, показал собравшимся средний палец, явно не словив удовольствия от чрезмерного внимания к своей персоне, но это было бы слишком просто. — А с кем? — спрашивает кто-то из толпы, вызывая цепную реакцию. Этот же самый вопрос сыпется со всех сторон, и снова вокруг шум и гам. Животные. Какие же они мерзкие. Невыносимые. Всюду им нужно сунуть свой нос и вынюхать всё и обо всех. Прикрыв глаза, я пару секунд пытаюсь потушить огонь в груди и перебороть захлестнувшее меня раздражение. Нельзя выглядеть слишком подозрительно. И даже… даже если Тэхён во всём признается, — чего он делать не должен — то моей вины в этом нет. Он сам меня поцеловал. Сам этого захотел. Я не сопротивлялась только потому, что он мой друг и я не хотела его обидеть. А Чонгук поймёт. Конечно, он поймёт. Может, позлится немного, но поймёт. У нас с Чоном было нечто большее, чем просто первый поцелуй. Да. Кивнув самой себе, я снова возвращаюсь в реальный мир и обвиваю руками предплечье Чонгука. — Это уже второй вопрос, — отнекивается Ким, порываясь встать с дивана, но Хосок настойчиво усаживает его обратно. — Да отстань ты! И он совершает большую ошибку, ни с того ни с сего взглянув в мою сторону. Вернее, прямо мне в глаза. Отчего мои брови удивлённо ползут вверх, а рот приоткрывается. И я вдруг перестаю слышать всё вокруг, потому что… у Тэхёна очень красивые глаза, когда в них нет пустоты. И они словно светятся. И в них столько души, что невольно спирает дыхание. Вернее, хочется задохнуться. Зачем он смотрит на меня! — Стоп, — раздаётся голос сбоку, и я заставляю себя отвернуться от Тэхёна, — это была Мэй Джей? Кажется, в зале становится гораздо тише. Многие тут же смотрят на меня, но я ощущаю на себе только один взгляд — взгляд Чонгука. Он так сильно хмурит брови, что мне сразу же хочется разгладить образовавшуюся складочку большим пальцем и обязательно поцеловать его, потому что ему не идёт эта потемневшая гримаса. Совершенно. Мне не нравится видеть недоумение вперемешку с разочарованием в его глазах. Не нравится настолько, что я отчаянно хватаюсь за его ладонь, злобно уставившись на говорившую Нам Соль. Вот же чёрт. — Мэй Джей ведь, да? — переспрашивает она, водя глазами между мной и Тэхёном. У меня всё внутри холодеет, потому что я понимаю, что Тэхён сам нас выдал. Во всём виноваты его чёртовы глаза. И снова улюлюканье, шум и гам. А мне хочется только прочистить свой организм от скопившейся внутри грязи. Какая же я дура. Почувствовав движение рядом, я даже не слышу того, как Тэхён упорно пытается оспорить утверждение Нам Соль, потому что Чонгук молча встаёт со своего нагретого места, холодно вытягивая руку из моей хватки, и даже не смотрит на меня, уходя куда-то в другую комнату. Он не отзывается на то, что я зову его обратно, только качает головой и скрывается за дверью, оставляя радостный гул за спиной. И меня тоже. Теперь мне кажется, что я сижу совершенно голая. Удивлённый взгляд Хосока смотрит на меня, виноватый взгляд Тэхёна смотрит на меня, насмешливый взгляд Нам Соль тоже смотрит на меня. Все вокруг смотрят на меня, как на дикую зверушку, будто я не с Тэхёном поцеловалась, а переспала с десятком мужчин за спиной бывшего парня. — Что?.. — тихо охает кто-то с пола, и я нехотя смотрю туда, понимая, что это Джиён. Которая теперь тоже разочарована мной. Скривив губы в подобие усмешки, я в последний раз гляжу на Тэхёна, смеряя его холодным взглядом, и хватаю всё с того же столика уже испробованную мною бутылку пива. Кажется, сегодня всё-таки напьюсь.* * *
Сидя на кухне в полном одиночестве, я просто смотрю в окно на тёмное небо, усыпанное яркими звёздами. В зале по-прежнему играет музыка, всем по-прежнему весело, алкоголю по-прежнему не видно конца. А я всё ещё не могу найти в этом хаосе своего парня, который час назад скрылся от меня непонятно где, ничего так и не сказав. Он словно испарился в воздухе, отключив свой телефон. Специально, лишь бы я ему не дозвонилась. И от этого так по-человечески обидно. Настолько, что можно было бы и поплакать, но мне правда кажется, что слёз уже просто не осталось. Как и пива в бутылке, которую я переворачиваю горлышком вниз, но ни одна капля не падает на ламинат. И я могла бы пойти взять ещё, но мои ноги стали словно ватными, а мозг упрямо вопит, что с меня хватит. Больше пить нельзя. Время перевалило за одиннадцать, а я не то чтобы не отрезвела, я словно стала ещё пьянее. Во рту вяжет, глаза застилает размытая пелена, щёки горят, а всё вокруг меня прыгает в такт музыке. И на телефоне уже несколько пропущенных от мамы. Интересно, на сколько они теперь запрут меня дома, как какую-то заключённую. Медленно проведя руками по крышке стола, я подхватываю свой телефон, прожигая глазами экран и слепо тыкая по кнопкам, чтобы набрать заученный наизусть номер. Но всё одно и то же — пустые гудки и «Телефон абонента выключен...». Остервенело швырнув мобильный обратно, я зарываюсь пальцами в волосы, сдавленно пыхтя себе под нос. Но ведь не может он так долго злиться на меня из-за подобной мелочи? Или может?.. Я ведь обманула его. Он спросил меня: есть ли что-то ещё, о чём я должна ему рассказать? И я соврала, так и не договорив. Просто посчитала, что это не важно. Зачем ему было знать обо мне и Тэхёне? Это ведь… ничего особенного. — Мэй Джей! — раздаётся у меня за спиной, но я не сразу реагирую. Ещё некоторое время продолжаю лежать, пока моего плеча не касается чужая рука. Неохотно подняв голову, я обнаруживаю рядом с собой Чимина. Но он не один. Рядом с ним, дружелюбно улыбаясь поистине очаровательной улыбкой и глазами-щёлочками, стоит невысокая девушка с длинными тёмными волосами. Она немного неловко переминается с ноги на ногу и сжимает в руках свой рюкзачок в форме лошадки. Мне требуется несколько раз проморгаться, чтобы я поняла, что это всё реальность. — Привет… — выдыхаю я и выпрямляюсь на стуле, прочищая горло. — Привет, ты чего тут сидишь одна? — спрашивает Пак, хлопая ресницами. Не услышав ответа с моей стороны, но заметив, как я странно смотрю на его спутницу, он моментально розовеет в лице и нервно чешет за ухом, растягивая губы в улыбке. — А-а… Это Сэрон, моя… подруга. Сэрон, это… тоже моя подруга, Мэй Джей! — Очень приятно, — кивает девушка. Я отвечаю ей тем же, только немного скованно, и безуспешно пытаюсь вспомнить, где же я могла слышать это имя. Доходит до меня только спустя где-то полминуты, зато затем я удивлённо подпрыгиваю на месте и распахиваю рот, понимая, что Сэрон — это дочка начальника отца Чимина, с которым у них некоторое время назад состоялся званный ужин. Ну конечно! Она же ещё ему понравилась! Лишние мысли сразу же улетают, отдавая право руководить моей головой искреннему восхищению. Потому что я действительно рада видеть рядом со светящимся Паком такую милую и в чём-то даже похожую на него девушку. — Вы только пришли? — спрашиваю я, не зная, куда деть руки, поэтому завожу их за спину и сцепляю в замок, покачиваясь на ногах взад-вперёд так, чтобы Сэрон не было видно, что я, вообще-то, пьяна. — Нет, мы здесь уже где-то час сидим… Но как раз собирались идти домой, — отвечает Чимин, быстро взглянув на Сэрон. Та согласно кивает. — О, вот как. Жаль, я думала, пообщаемся, — вздыхаю. На самом деле, сил на разговоры у меня нет, но показаться невежливой перед новой знакомой было бы не очень хорошо. — Сэрон, подожди меня на улице, я сейчас выйду, — повернувшись к девушке, просит Пак. Та согласно кивает, забрасывает на спину рюкзак и поворачивается, чтобы уйти, но в последний момент смотрит на меня, чтобы с улыбкой попрощаться. Я отвечаю ей тем же, пусть и чуть запоздало из-за алкоголя в крови. Как только дверь за её спиной закрывается, Чимин тут же подскакивает ко мне и смотрит в мои, должно быть, красные глаза. Его брови сведены вместе на переносице, а губы недовольно поджаты. — Ты сколько выпила? — фыркает парень, качая головой. Я лишь отмахиваюсь от него и сажусь на уже пригретый стул. — Не важно. — А где Чонгук? Или Тэхён? Хоть кто-нибудь. Почему ты здесь одна? — продолжает он сыпать вопросами. — Чимин, не жужжи! — восклицаю я раздражённо. Ну вот. Ещё одна мамочка. Какое-то мгновение мы молчим: я смотрю в стену, прожигая её взглядом и прислушиваясь к музыке из зала, а он смотрит на меня, пытаясь что-то прочитать на моём лице. Интересно, а до него уже донесли новость о том, что я целовалась с Тэхёном? — Ну… как она тебе? — вдруг тихо задаёт вопрос Пак, неуклюже постукивая костяшками пальцев по столу. Прищурившись, я мотаю головой. — Кто? — Сэрон, — поясняет парень, указывая пальцем себе за спину. — А-а-а… — Облизнув губы, я улыбаюсь. — Она кажется очень милой, но я её совсем не знаю. Вы встречаетесь? Чимин охает и принимается махать руками в воздухе, словно я сказала что-то запрещённое. — Нет! Что ты! То есть… В смысле… — С его губ срывается тяжёлый вздох. — Она знает, что она мне нравится. И я ей тоже нравлюсь. Но… — Парень делает длинную паузу, вдруг зависнув. Поэтому я тыкаю пальцем его в бок и выжидающе гну бровь. — Но-о-о… Что? — Она сказала, что хочет, чтобы я написал сочинение о том, почему она мне нравится, и тогда она согласится со мной встречаться. А я ведь не умею писать сочинения, ты же знаешь! — отчаянно скулит Пак, чуть ли не падая на колени. Обведя взглядом его грустное лицо, я заливаюсь смехом, на какое-то время искренне развеселившись. Ведь и правда. Тогда, в библиотеке, Чимин чуть ли не головой о стол бился из-за сочинения по зарубежной литературе. А теперь девушка, которая ему нравится, требует от него невозможного — в понимании Чимина, конечно же. И это так смешно. — Что мне делать? — продолжает хныкать он, заглядывая в глаза. Перестав смеяться, я качаю головой и пожимаю плечами. — Просто напиши сочинение, что в этом сложного? Она ведь тебе нравится. И не просто так. У этого должны быть свои причины. Вот и напиши об этих причинах. Искренне и от всей души. Как если бы... ты говорил ей это в лицо, — медленно и задумчиво проговариваю я. Вот бы и мои отношения с Чонгуком были такими же простыми. Написала ему сочинение на тему: «Почему я так тебя люблю», и вы вечно счастливы. — В лицо говорить проще, чем писать на бумаге… — бурчит парень, но через секунду согласно кивает. — Ладно. Я что-нибудь придумаю. Мне уже пора идти, а то Сэрон меня ждёт. А ты не сиди здесь одна! И хватит уже пить, — одновременно с последними словами он хватает со стола мою пустую бутылку пива и остервенело выбрасывает её в мусорное ведро. Попрощавшись, кажется, с единственным настроенным положительно по отношению ко мне человеком в этом доме, я снова угрюмо ложусь головой на стол, пытаясь перебороть в себе желание схватить телефон и начать трезвонить Чонгуку. Потому что я сердцем чую, что он где-то рядом. Всё ещё дома у Хосока. Сидит где-то и злится на меня. Возможно, презирает, считая, что я подвела его. Предала. И я даже не могу поспорить с ним. Вернее… просто не хочу. Я уже устала оправдываться. Если он считает, что я виновата, то пусть так оно и будет. Только пускай он вернётся ко мне. Мне так плохо. Пересилив тянущую меня на пол силу притяжения, я, едва передвигая ногами, выплываю из кухни, намереваясь отыскать среди шатающихся тел самое любимое лицо. Нам нужно поговорить. И чем скорее это произойдёт, тем лучше. Но как только я ступаю одной ногой в зал и опираюсь плечом на дверной косяк, мои глаза сразу улавливают какую-то странную атмосферу. В воздухе стоит ощущение чего-то… дикого. В центре почему-то гораздо меньше народу, но и оставшиеся стоять выглядят каким-то напуганными? Или же чем-то озабоченными. И все взгляды направлены вглубь комнаты, но мне ничего не видно. Поэтому я, с трудом соображая, что происходит, пытаюсь передвигать ногами в ту сторону, чтобы лично всё разузнать. Дурацкое предчувствие чего-то плохого снова сковывает моё горло, потому что Чона всё ещё не видно. Не видно даже чёртовой Нам Соль, рядом с которой можно было хотя бы надеяться обнаружить Чонгука! Поэтому я растеряно верчу головой, напрягая слух, и к своему ужасу понимаю, что кто-то кричит. Вернее, кричит на кого-то. Кто-то с мужским голосом. А затем следуют треск стекла и ещё больше злого рычания и возмущения. Всё моё нутро в ужасе сжимается. Я уже быстрее иду к своей цели, боясь в центре событий обнаружить именно Чонгука. Он с кем-то дерётся? О боже, он дерётся с Тэхёном?! Грубо оттолкнув застывшую на моём пути девушку, я почти сворачиваю за угол, как вдруг меня кто-то хватает за руку, возвращая на пару шагов назад, и заставляет развернуться. Мне требуется пара секунд, чтобы волна тошноты отступила и взгляд прояснился. Но зато потом я почти сразу узнаю коричневую рубашку и ошалелые глаза передо мной, поэтому пытаюсь вырваться, едва ли не плюясь. — Пусти! — ворчу я, но Тэхён заламывает мне руки, не позволяя сдвинуться с места. — Отпусти меня, я говорю! — Успокойся! — шипит на меня парень и чуть встряхивает, отчего мне снова становится нехорошо. Тэхён здесь, но крики продолжаются. Значит, там не он? А где же тогда Чонгук? Задрав голову, я обследую лицо Кима на наличие каких-нибудь боевых ран или ссадин, но, к своему счастью, понимаю, что Тэхён выглядит как всегда. — Что происходит? Где Чонгук? — бормочу я, хлопая быстро ресницами. Я по-прежнему пытаюсь что-то рассмотреть, но Ким не даёт мне этого сделать, сдавливая ладонями моё лицо. — Это я у тебя хотел спросить, где Чонгук, — мрачно выпаливает он, что-то высматривая в моих глазах, но затем, встряхнув головой, он твёрдо говорит: — Тебе нужно уходить. Пойдём, я провожу тебя домой… — Что значит домой?! — яростно брыкаюсь я, успешно вырываясь из цепких рук. — Я никуда без Чонгука не пойду! И объясни же, что происходит?! Громко цокнув языком, Тэхён ведёт плечом в ту сторону, откуда раздаются странные звуки и громкая ругань. — Я не в курсе всей ситуации, но, кажется, Хосок приставал к чьей-то девушке. На них с Юнги налетело несколько парней, и теперь они разбираются. — Они дерутся?! — в ужасе вскрикиваю я, прижимая руки к лицу. — А Чонгук не с ними? — Нет там Чонгука, — остервенело выплёвывает Ким. Увидев, что я не способна сейчас нормально соображать и продолжаю пытаться разглядеть хоть что-нибудь в той стороне, он опять хватает меня за руку и ведёт к входной двери. Только на этот раз я не сильно сопротивляюсь, но продолжаю смотреть через плечо. — Мало ли, что может произойти, а ты и так едва на ногах стоишь. Тебе надо домой. Мы подходим к вешалке, заваленной верхней одеждой, и Тэхён сам отыскивает в этой куче наши с ним куртки, а затем отдаёт мою мне. — Но мы же не можем просто уйти… А что… Что, если Хосоку нужна помощь! Тэхён! — зову я парня, настойчиво потянув его за рукав рубашки. Он оборачивается ко мне с напряжённым выражением лица. — Я провожу тебя и вернусь. Пойдём! — тоном, не терпящим возражений, припечатывает и сам натягивает на меня куртку, после хватая за ладонь и выводя на улицу. Ещё прежде чем за мной захлопывается дверь, я в последний раз пытаюсь разглядеть в толпе лицо человека, по которому так отчаянно скулит сердце. Где Чонгук?