Джастин
Ана была действительно хорошим другом. Несмотря на все дерьмо, которое свалилось на нее накануне вечером, у нее была огромная улыбка на лице, когда она шла к алтарю. Не было даже намека на волнение, чего не скажешь обо мне. Это был день Гевина и Джианны — все остальное должно быть отложено на потом. Улыбок и слез пары было достаточно, чтобы показать, что ссора прошлым вечером ничего не значила. Они были достаточно сильными, чтобы пройти через все это, и они были там, где они должны были быть. Когда Джианна и Гевин обменивались клятвами и кольцами, я не мог оторвать глаз от Аны. Я все еще не мог этого сделать, даже когда церемония закончилась, и мы отправились делать фотографии. То, как она широко улыбалась, наблюдая, как ее лучшие друзья женятся, то, как она бегала туда-сюда, убеждаясь, что все идет так, как хотят Гевин и Джианна. Девушка явно разделяла радость тех людей, о которых она заботилась. Я жил в мире, где я правил своим шоу. В нем заботятся только о себе. Но если бы я захотел кого-нибудь в свою команду, то это была бы Ана. Мы бы собрали одну адскую команду. Прием был таким же обширным и экстравагантным, как и любые другие вечеринки, устроенные Джианной. Молодожены танцевали медленный танец, когда я увидел Ану, сидящую за нашим столиком со стаканом воды в руке. — Хочешь потанцевать? — я протянул руку. Девушка взглянула на нее, прежде чем кивнуть, а затем поставила свой стакан и взяла меня за руку. Мы молча перемещались по танцполу, даже не глядя друг на друга. — Итак… — Я сохраню его, Джастин, — тихо сказала Ана, прежде чем я успел сказать хоть слово. Мое сердце затрепетало. — Что? — Я не буду делать аборт, это не вариант, — она покачала головой. — И я не какой-то глупый подросток, чтобы рожать ребенка и отдавать на усыновление. Я взрослый человек. Гевин записал меня на прием к доктору на завтра. Если действительно… действительно все подтвердиться, то я рожу этого ребенка. Я не откажусь от него. — Это же хорошо, Ана. Это… это очень хорошо. — Мне почему-то показалось, что теперь стало гораздо легче дышать, чем раньше. Я сказал Ане, что согласен с ее решением, независимо от того, что будет. Но если бы она выбрала какой-нибудь другой вариант, что-то во мне изменилось бы. Я бы всю оставшуюся жизнь думал об этом. — Мой отец… он бы хотел этого. Он будет гордиться моим решением. Мысль о том, что он может увидеть своих внуков прежде, чем… — Девушка замолчала, не в силах найти слова. — Ана, этого ребенка будут очень сильно любить, — сказал я, касаясь ее подбородка, заставляя посмотреть на меня. — У нас же все хорошо? Мы сделали это. Ана кивнула, наклонив голову вперед и положив ее на мое плечо. Я поднял руку так, что она прижимала шею девушки. Мы раскачивались бок о бок, когда одна песня сливалась в другую.***
После свадьбы дом остался в нашем с Аной распоряжении. Остальные гости разбрелись по своим кроватям, а молодожены отправились праздновать свою первую брачную ночь. — Я пойду в душ, — сказала девушка, потирая затылок и глядя в пол. — Хорошо, — мягко улыбнулся я. — Спокойной ночи. Дойдя до своей комнаты, я достал свой телефон. Меня не волновало, в какой точке мира сейчас находился Лео, и сколько у него сейчас времени. — Бибер, — грубый голос моего тренера послышался на другом конце линии. — Я вижу, ты рад меня слышать, Лео, — сказал я с усмешкой. — Чему я должен радоваться в… 8:30 утра. Знаешь, я планировал наслаждаться этим двухнедельным отпуском и не слышать о тебе. Я усмехнулся. — Где ты сейчас? — В Париже. И знаешь, женщины здесь гораздо интереснее, чем в штатах. Тебе стоит подумать о том, чтобы начать свою карьеру здесь, выйти на международный уровень. Я снова усмехнулся. — Хотелось бы, но у меня скоро появятся новые обязательства. Последовала пауза. — Заткнись. — Лео истерически засмеялся. — Будь я проклят. Неужели одна из тех девушек, которых ты испробовал, надрала тебе задницу? Я нахмурился. — Нет, это не так. — Ты хочешь сказать, что тебе удалось влюбиться и обрюхатить какую-то девушку за четырнадцать дней? — Только половина из сказанного правда, — я вздохнул, проводя рукой, но волосам. — Это старая подруга. Однажды ночью мы… зашли немного дальше. Это было случайностью, но мы не из тех, кто не справится с этим. Мы достаточно зрелые для такого. — И ты уверен в том, что она не сделала это по другим причинам? Любая девушка думает, что она может неплохо заработать, привязав ребенка к профессиональному атлету. — Не смей, черт возьми, — бросил я. — Она не такая, как тогда, когда мы виделись в последний раз шесть лет назад. У нас не было счастливого финала. Я уверен, если бы этого не случилось, мы бы никогда больше не увидели друг друга. — Но ты же всего этого не хочешь. — Я собираюсь быть рядом с ней, я собираюсь быть рядом со своим ребенком. Я не жду от нее ничего другого. Я не нуждаюсь ни в чем, чего она мне не хочет давать. — Ты хоть понимаешь, что сейчас ты в самом расцвете сил? Ты возвращаешься в Нью-Йорк через два дня, чтобы подготовиться к матчу за титул. — Лео не сердился. Он просто говорил мне то, что я и так уже знал. — Теперь у меня есть обязанности, — сказал я. — Мне нужно лучше заботиться о своих приоритетах. — Ладно. Я рад, что ты решил поступить по-мужски. Но это ставит тебя в трудное положение, и теперь ты должен выбирать. — Последовала пауза. — Чем эта девушка занимается по жизни? — Она учитель. — Тогда она сейчас в отпуске. Привози ее в Нью-Йорк. Я засмеялся. — Да, хорошо. — Я серьезно. Привози. Таким образом ты бы мог нормально тренироваться и быть рядом с ней. Мы предоставим ей все, в чем она может нуждаться. Безопасность, лучшие больницы, твоя огромная квартира. Это самая логичная идея, Джастин. Я прикусил свою губу. — Я не знаю, смогу ли я ее заставить так просто взять и оставить свою прежнюю жизнь. — Это только на лето. Ты тренируешься, дерешься, выигрываешь еще пару поясов, а потом заботишься о своем ребенке. И все счастливы. Я вздохнул. — Я поговорю с ней об этом, хорошо? — О, и Джастин? — Да? — Поздравляю, парень.***
Я не спал до четырех утра, и затем решил спуститься вниз и что-нибудь поесть. Осматривая холодильник, я заметил, что стеклянная дверь открыта. Ана стояла на крыльце, закутавшись в свитер. Я вышел к ней, закрыв за собой дверь. — Какая прекрасная свадьба, не так ли? Девушка повернулась. — Да, но я рада, что это наконец-то закончилось. Я никогда больше не хочу быть на свадьбе. Я рассмеялся. — Я не знаю, как мы справлялись с этими двумя. — И мы неплохо справились, — Ана улыбнулась. — Как обычно, — я усмехнулся. Я ожидал, что она отвернется, но вместо этого она улыбнулась и показала мне, чтобы я встал рядом с ней. Мы долго стояли молча, слушая, как приливают и отливают волны. Я задавался вопросом, сколько же мыслей сейчас в голове Аны, и были ли они схожи с моими. — Знаешь, — тихо сказал я. — Я всегда боялся одной только мысли о ребенке. Я был в ужасе от того, что придется любить и заботиться о ком-то, кто смотрит на тебя глазами, полными восхищения и доверия. И ты не можешь его подвести. Это в моих генах, понимаешь? Постоянно косячить, причинять боль людям, бросать их. Но это все заканчивается на мне. Потому что я никогда не позволю своему ребенку почувствовать то, что чувствовал я. Я не был достаточно хорош, меня не любили. Я не буду похож на членов своей семьи. Ана повернулась ко мне со слезами на глазах. — Не дай мне быть таким, Ана, — прошептал я. Глядя вниз, я приподнял край свитера девушки и положил ладонь ей на живот. Там была часть меня. И малыш уже знал, что папа его любит как никого больше. Ана положила свою руку на мою и, взглянув на меня, сказала: — Мы сделали это.