Prunus dulcis var. amara

Идет вторая неделя, как Молли пришла в себя. Постепенно радость сменяет грусть, надежду сменяет отчаяние, боль сменяет боль. Идет вторая неделя, когда Молли борется, но все попытки не увенчаются и малейшим успехом, она терпит, сжав зубы, пытается ухватить ложку и хоть как донести ее до рта. На что она способна, если не может сама себя накормить? Эти руки будто больше ей не принадлежат, только чувствуют, но не хотят работать. Молли прекрасно соображает, все помнит, в голове проносится миллион мыслей в секунду, самых разнообразных. Она ясно помнит детали из жизни, названия костей человека на английском и на латыни, последовательность действий при стандартном вскрытии, но какой в этом толк, если она, ни слова не может сказать. Все больше Молли ощущает себя взаперти, будто это тело вовсе не ее, или находится в плену, с кляпом во рту и связанными руками, осознавая происходящее вокруг, но не в силах повлиять на ситуацию. Она способна только выть, тихо, чтоб никто не слышал, утыкаясь лицом в подушку, и даже с силой не может сжать складки наволочки. Безысходность теперь ее второе имя. Ничего не изменится, она так и останется недочеловеком, которого все знали. НедоМолли… Существует еще одна проблема, которую она не может высказать. Но это неплохо, ведь не хватало оказаться под присмотром психиатров. А потому сила Молли в том, что она никому не показывает, что уже смирилась. Даже ему, тем более ему. Когда он приходит и остается с ней, это время ей дается тяжело, так как осознание своей ущербности приходится прятать далеко, глубоко в себя. Шерлок старается, каждый раз находит нужные слова, но все безнадежно. Потому Молли все чаще прикладывает ладони к груди, в знак любви, делает жест кивком головы и буквально отталкивает его. Она хочет, чтоб он ушел, занялся делом, отвлекся. Ей не нужно такое его внимание, когда она немощная и жалкая. Не этого она хотела, не о том грезила. И тем больнее его шепот, его поцелуи, его тщетные попытки помочь ей. А Молли улыбается, что все хорошо, что справится сама, что все под контролем. Его прикосновения обжигают, губы прожигают ладони насквозь. В эти моменты, глаза Шерлока светятся теплом и заботой, и одновременно сосредоточенные, когда он вновь и вновь складывает ее пальцы, обозначая звуки, которые она не может произнести. Неделю назад Молли решает, что справится с едой сама. Медсестра приносит обед, выходит, а когда возвращается, то каждый раз видит практически нетронутый обед. Молли кривит губы, когда ее кормят. Это противно. А еще она боится еды. Этот страх в кулак сжимает все внутренние органы. И не дает разомкнуть губы. Только при помощи неимоверных усилий, она заставляет себя есть. Нет! Не этого она хотела. Молли пытается поднести ложку ко рту, но в десяти сантиметрах ото рта, прибор оказывается пустым, рука трясется от напряжения. Слезы сами наворачиваются на глаза, все безнадежно. Со злостью, Молли бьет по посуде, бросает ложку в стену и отшвыривает столик от себя. Безнадежно. Развернувшись, она утыкается в подушку и дает волю слезам. Шерлок не понимает, отчего так яростно Молли его отталкивает. Идут дни. Ничего не меняется. Она не хочет прикосновений, не хочет помощи, только отправляет его домой или заняться делами. Он приходит каждый день вечером и уходит утром. Она улыбается, старается, но ничего не меняется. Молли такая холодная. Шерлок ощущает это все сильнее и сильнее, что она удаляется от него, закрывается, прячется за улыбкой. И уходя по утрам, он не может избавиться в течение дня от болезненного чувства тревоги. Что-то идет не так. Она очень долго выходит из комы, часто засыпает внезапно, врачи говорят, что это нормально, что скоро она будет все меньше спать, что организм восстанавливается. Но ничего не меняется, Шерлок гонит тревожную безнадежность из головы. Но она как червь грызет изнутри. Вот так и сегодня не в силах справиться с этими ощущениями, он решает зайти к Молли днем. Уже походя к палате, Шерлок слышит, как что-то с грохотом бьется об пол. Толкнув дверь, он замирает от звука, доносящегося из глубины помещения, это не может быть она, ведь все хорошо. А все действительно хорошо? Он приоткрывает дверь и смотрит, на кровать. Молли, свернувшись калачиком и уткнувшись лицом в скомканное одеяло, в попытке ухватить подушку, жадно скребет пальцами по ткани. Плачет? Нет, это больше похоже на крик или вой, но не на плач. Он подходит и садится рядом, Молли замолкает, но не поворачивается. Теперь слышны лишь редкие всхлипы. Шерлок поворачивает голову и пытается рассмотреть то, чего боится, признаков неожиданно посетившей его догадки. Больничная рубашка развязалась и открыла, острые лопатки, торчащие позвонки и слишком видимые ребра. Он поднимает руку и ладонью проводит по позвонкам. Это конечно могли бы быть последствия комы, но очнувшись, она однозначно выглядела иначе. Молли вздрагивает и делает пару глубоких вздохов. Шерлок убирает руки и переводит взгляд на пол. Мозаика собирается в целостную картину, которую можно назвать «Апофеоз отчаяния». Становится невыносимо больно, все, что он пытался делать, не имеет никакого успеха. Все безнадежно и он действительно ее теряет. Снова. Он чувствует, как Молли поворачивается, и приподнимается, чтоб сесть. Не глядя на ее заплаканное лицо, он приподнимает подушку. -Молли, какого черта ты творишь? Объявила голодовку? Сейчас ты успокоишься, я уберу все это, - Шерлок берет ее за руку, на которой наливается синяк, вздыхает и кладет ладонь на место, - а потом ты поешь. Молли мотает головой, но Шерлок уже не смотрит на нее. Он быстро поднимает с пола посуду и ставит на поднос. Затем выходя из палаты, не оборачиваясь, добавляет: - Не маши головой, это слышно, уж поверь. Шерлок ждет. Обед стоит на столике. Он молчит и протягивает ей ложку, в надежде, что Молли попробует сама, а он поможет. Но она машет головой и отпихивает его руку. -Хорошо, - отвечает он и набирает полную ложку супа,- попробуем иначе. Молли отрешенно смотрит на ложку, на Шерлока и вертит головой, сжимая губы. -Молли, ты должна есть! Это не нормально, я же хочу помочь тебе, если пока самой не получается это делать. Но пройдет время и все вернется. Для этого нужны силы. А ты сдалась,- Шерлок ближе подносит ложку. Но, маленькая трясущаяся ладонь отпихивает ее. Не успев положить прибор на стол, он ощущает резкий толчок в грудь, Молли приподнявшись, пытается снова и снова оттолкнуть его от себя. Гнев поднимается из глубины, Шерлок, отодвигает столик с обедом, отходит к двери. - Я не могу помочь тебе, так как ты этого не хочешь. Не хочешь меня видеть? Не хочешь моей помощи? Хорошо. Поступай, как знаешь. В конце концов, ты в состоянии сама выбрать,- он сжимает ладони в кулаки, резко разворачивается и выходит. Последнее, что он видит, это слезы, сбегающие по щекам любимой женщины. Подавив в себе желание вернуться, Шерлок с силой захлопывает дверь и выходит.