Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать

Когда на следующий день Анна подошла к ржавым воротам, то на душе ее уже было намного спокойнее. Толкнув калитку, она направилась по ту сторону полуразрушенного дома. Сегодня был ее первый рабочий день в месте, которое позволило ей остаться с крышей над головой и едой в желудке. Мадам Трувель, или Сьюзетт, выдала ей половину зарплаты за месяц вперед, а вторую часть пообещала отдать после отработанных двух недель, что позволило наконец выплатить счета за комнату и купить новое платье для работы. Никаких изысков: обыкновенное платье из скромного магазинчика одежды, но Анна чувствовала себя в нем весьма уверенно. В этом была доля иронии - в течении многих лет она носила платья от кутюр и обедала в самых дорогих ресторанах, при этом никогда не задумываясь о стоимости. Теперь же каждый клочок одежды был драгоценен для нее, а от каждого куска пищи она получала лишь удовольствие. С какой же высоты ей пришлось упасть! Прогоняя эти ненужные мысли из головы, Анна обошла дом и зашла со стороны запасного входа, открыв дверь ключом, который ей выдали накануне. Таким образом, сейчас у нее на руках было всего два ключа: один от задней двери, а второй от комнаты Эрика. Девушка немного беспокоилась о том, что Сьюзетт была вынуждена держать ребенка под замком, а когда Анна все же решилась озвучить свои опасения работодателю, то ответ совсем ее не утешил. - Мальчик опасен! - Заявила мадам Трувель сердито. - Я бы ни за что не заперла его в комнате, если бы он не портил и не ломал вещи! Несколько раз он сбегал из дома, прихватывая с собой некоторые драгоценности. Бог знает, где этот мальчишка спрятал их: я пыталась искать их бессчетное число раз, но до сих пор не смогла найти его тайное убежище. Даже угрозы и наказания не развязали ему рот, этот воришка так и не признался! Анна была в ужасе от оскорблений, которые сыпала в адрес Эрика мадам Трувель, но как сотрудник не имела права возражать, а от того просто сидела и слушала поток брани. Немного успокоившись, женщина перечислила список обязанностей, которые Анна послушно переписала на листок бумаги, боясь забыть хотя бы одну вещь. Каждое утро девушке предстояло приносить свежую почту, после растапливать камин и подавать завтрак. К счастью для нее, ничего особенного мадам Трувель не требовала: только несколько тостов, чай и, по желанию, вареное яйцо. Это вселяло надежду в Анну, что с такой готовкой сможет справиться даже она. Также девушка с облегчением обнаружила, что дом хоть и выглядел старым и дряхлым снаружи, но внутри был оснащен большим количеством современных удобств. Ручной насос помогал набрать воду в раковину через систему трубок, а в дальнейшем Анна поняла, что все туалеты в доме также являются весьма новомодными, что до этого ей встречалось только в самых богатых домах. Это одновременно смутило и обрадовало девушку, ведь Мадам Трувель не выглядела как состоятельная женщина. После подачи завтрака Анне предстояло пополнять запас дров и приступать к систематической уборке каждой из комнат в доме. Девушка была уверена, что полная уборка займет где-то около месяца, но Сьюзетт не ставила никаких ограничений по времени, поэтому Анна не переживала, работа может продвигаться слишком медленно. Обед и ужин следовало подавать в промежутках между уборкой, после чего девушка должна приступать к помывке посуды. И только по окончанию всех дел она могла быть свободной до утра. Однако мадам Трувель недвусмысленно намекнула, что при первом же малейшем писке мальчика на чердаке, Анна должна была немедленно бросить все дела и подниматься к нему наверх. Было совершенно очевидно, что Сьюзетт не испытывает желания хоть как-то контактировать с Эриком, поэтому по возможности спихнула всю заботу о нем на Анну. Когда девушка поинтересовалась, что делать с его питанием, мадам Трувель недоуменно посмотрела на работницу, а после махнула рукой, сказав, что не стоит уделять этому вопросу много внимания. - Маленькой монстр почти ничего не ест. - Сказала она с прежним безразличием. - Раньше я пыталась впихнуть в него еду через силу, привязывая к постели и практически вталкивая пищу в его рот, но в итоге он только разбрасывал все по комнате, создавая ужасный беспорядок. Так что я просто оставляла поднос на входе и разрешала ему есть, тогда, когда ему самому захочется. Не тратьте на него много времени, тарелка каши и хлеб - будет достаточно для него в течение нескольких дней. Такое отношение сильно раздражало Анну, которая уже поняла, что Сьюзетт ничего не знает о правильном уходе за ребенком. Сама девушка не имела детей, к своему бесконечному несчастью, но даже ей было известно, что кормить кого-то через силу - это наихудший способ заставить что-то съесть. Неудивительно, что Эрик был настолько худым! После таких действий для него кормление стало чем-то вроде пытки. И Анне хотелось все изменить. Но она практически ничего не умела готовить, поэтому стоило тщательнее обдумать, что же делать с мальчиком. Этот вопрос еще требовал размышлений. Поскольку в это время было очень тихо, то Анна решила заняться обдумыванием того, что же ей делать с Эриком. Сьюзетт не любила вставать рано, поэтому девушка смогла без особых проблем заняться выполнением своих обязанностей. Едва успев заполнить камин дровами, Анна услышала, что мадам Трувель начала ходить по своей комнате. Наспех доделав завтрак, девушка тщательно проверила, что не сожгла тосты, и, после чего только намазала добрую порцию сливочного масла. Поставив уже приготовленный горячий чай на поднос с едой, Анна направилась с ним в столовую, где ее ждала женщина, читая утреннюю почту. - Доброе утро, мадам Трувель. - Поздоровалась Анна с ней, гордо ставя перед Сьюзетт поднос. - Я надеюсь, что вы хорошо спали. - Полагаю, что не плохо. - Отозвалась та, не отрываясь от письма. - Вы уже затопили камин? - Да, мадам. - Ответила Анна. - И заполнили ящик дровами? - Да, мадам. - Тогда можете начать уборку. - Сьюзетт не давала девушке забыть о своих обязанностях. - Да, мадам. Я займусь ей сразу после того как принесу завтрак Эрику. - Заверила ее Анна, на что женщина лишь что-то проворчала себе под нос, но девушка решила не обращать на это внимание, так как собиралась убедиться, что мальчик будет получать регулярное питание, пусть и продолжит отказываться от еды. По крайней мере, так ее совесть будет чиста. *** Поднимаясь по массивной лестнице с тарелкой, на которой лежали несколько тостов, и со стаканом молока в руке, Анна раздумывала о том, как Эрик отреагирует на нее сегодня. Она не могла представить, что мальчик был доволен, оставаясь запертым в комнате, поэтому ей хотелось узнать, выпускала ли его Сьюзетт из комнаты вообще. Женщина упомянула о том, что он устраивал беспорядки, уничтожал вещи и даже крал что-то, из чего можно было сделать вывод, что хотя бы раз, но тот находился на воле. Повернув ключ и не забыв вежливо постучаться, прежде чем войти, Анна все еще продолжала думать о судьбе этого ребенка. - Доброе утро, Эрик. - Радостно поздоровалась она с ним и поставила еду на маленький столик. Мальчик сидел на том же месте, где и вчера, но уже переодетый в другую одежду, которая по-прежнему была ему ужасно мала. Однако в этот раз он находился спиной к стене, читая другую книгу. Анна еще раз огляделась, но так и не нашла места, откуда Эрик мог бы брать их. Возможно, мальчик хранил их в деревянном сундуке или даже в шкафу. - Я принесла тебе несколько тостов и молоко, надеюсь, тебе понравится. - Анна изо всех сил старалась выглядеть дружелюбно, надеясь на ответ. Но Эрик по-прежнему хранил молчание, продолжая смотреть на книгу в упор. Подняв глаза, девушка заметила, что лебедь, которого она оставила вчера на сундуке, был перенесен на подоконник. Анна улыбнулась, когда поняла, что эта поделка оказалась на самом почетном месте в его комнате - там, куда мог пробиться солнечный свет из заколоченного окна. Приняв это за хороший знак, Анна начала заниматься уборкой в комнате. Дверь справа вела в собственный туалет, который был также современно оборудован как и другие в этом доме. Еще в комнатке находилась маленькая раковина и насос для подачи воды. Девушка с облегчением вздохнула, поняв, что мальчик, по крайней мере, мог удовлетворять свои естественные потребности, а также иметь доступ к питьевой воде. Анне не надо было иметь дело с ночным горшком. Судя по развешенным в ванной вещам, Эрик использовал эту раковину еще и для стирки белья. Мальчик оказался удивительным чистюлей для своего возраста, поэтому девушке толком не оставалось никаких дел в комнате. Таким образом, Анна решила сузить круг своих дел на заправлении простыней. - Моя мать часто любила повторять, что стоит начинать свой день с аккуратной застеленной кровати. - Сообщила она, приводя спальное место мальчика в порядок. К сожалению, даже это не отняло у нее достаточно времени, поэтому уже через минуту Анна вновь не знала куда себя деть, пока Эрик по-прежнему отказывался разговаривать с ней. - Я боюсь, что плохо разбираюсь в уборках по дому... Может, подскажешь, чем мне надо еще помочь тебе? Возможно, починить что-нибудь... Даже если Эрик ответил бы сейчас положительно, то вряд ли девушка смогла бы выполнить его просьбу, но попытаться разговорить мальчика стоило. Однако последний шанс для диалога провалился о стену молчания со стороны ребенка. Разочарованно вздохнув, Анна направилась к выходу, где ее внезапно остановил тихий детский голос. - Может... вы бы... не отказались показать мне, как делается... лебедь? - Она четко услышала его вопрос. - Пожалуйста... В этот самый момент сердце Анны растаяло. И не только потому, что эта просьба была настолько жалобной, а от того насколько у Эрика был музыкальный голос. Он походил на некую симфонию, где каждый инструмент находился в гармонии с окружающей средой. Такого ей прежде никогда не приходилось слышать, а от того Анна отчаянно хотела, чтобы Эрик продолжил говорить с ней. Медленно обернувшись, она улыбнулась ему, смахивая с глаз выступившие слезы. - Я бы с удовольствием показала это тебе. - Заверила его девушка. - Мне даже известно как сделать лягушку из бумаги, если ты больше интересуешься ими. Вот, только... у меня нет бумаги, я не догадалась принести ее с собой. - Можно использовать страницу отсюда. - Эрик потянулся к книге, чтобы воплотить свою идею в жизнь, вырвав лист из книги. - Нет! - Крикнула Анна и сделала шаг вперед, чтобы перехватить его руку. От такого неожиданного действия Эрик с испугом сразу же вскочил на ноги, от чего книга с грохотом упала на пол, а сам мальчик вжался в стену, зажмурившись, будто бы ожидая удара. Анна ужаснулась от подобной реакции ребенка, ведь ей хотелось лишь остановить его от порчи книги, а не нанести физический вред. - Извини меня, Эрик. - Продолжила она более мягким голосом, опустившись перед ним на колени, чтобы не возвышаться с высоты своего роста. - Я не хотела кричать на тебя, просто, мне кажется, что твоя... мать... не была бы рада, если бы ты порвал одну из книг, которую она дала. Так как мальчик не поправил ее, то Анна с облегчением подумала, что правильно угадала их родственные отношения. Эрик продолжал смотреть на девушку довольно долгое время, пытаясь понять, может ли он доверять ее словам. Анна понимала насколько мальчику трудно открыться кому-либо, учитывая отвратительное отношение к нему со стороны Сьюзетт. Его собственная мать открыто заявляла о том как связывала его, заставляла есть и не скрывала, что бьет сына за малейшее непослушание. Как он вообще мог доверять кому-то с подобной жизнью? - Она не давала мне книгу. - Заговорил Эрик, немного расслабившись, смотря на лежащую у ног книгу. - Она не знает, что эта вещь у меня. Кроме того, то что написано здесь, несколько... глупо. Эрик несильно пнул книжку в сторону Анны, которая, наконец, смогла рассмотреть название. "Анатомия и физиология человека" - было нацарапано на обложке. В этот момент девушка увидела, как мальчик неосознанно потянулся рукой под маску, чтобы дотронуться до того места, где должен был находиться его нос. - О... - Анна не могла выдавить из себя ни слова. Тот факт, что его собственное тело отличалась от того, что было описано в книге, заставил Эрика думать, что трактат написан неправильно? Она продолжала думать над его словами, до тех пор, пока мальчик опять не нарушил тишину. - Я никогда бы не навредил ни одной из других книг. - Заверил он ее, имея ввиду то, что читал недавно. - Они принадлежали моему отцу, а не ей! Она не читает их... нет, она никогда не делает ничего, кроме как сидит на кресле и смотрит на стену... и пьет. Именно поэтому я иногда ускользаю из комнаты, чтобы взять книги, пока никто не видит. Сьюзетт была права, Эрик часто делал так, чтобы вещи "исчезали". - Где ты их прячешь, когда она приходит к тебе? - Спросила Анна, радуясь тому факту, что они уже могут о чем-то поговорить. - Она никогда не приходит ко мне... пока я веду себя тихо. - Отозвался в ответ Эрик весьма равнодушным тоном, но в его голосе явно звучала боль. - Ей все равно, что со мной происходит, если я не мешаю ее делам. Вдруг мальчик рассмеялся, но его смех звучал несколько иначе... это был совсем не детский смех. - И когда она идет искать пропавшие вещи, то никогда не может их найти. Она никогда не найдет их! Если Эрик хочет, чтобы что-то исчезло, то это никто не сможет найти! Его загадочные и почти зловещие слова вызвали у Анны мороз по коже, от чего та поразилась насколько обманчиво было первое впечатление о мальчике... Он казался таким безобидным, маленьким и слишком слабым, но что-то явно скрывалось за ним, что-то пугающее, что боролось в нем и мечтало вырваться наружу. - Ты должен понимать, что брать вещи без разрешения нельзя. - Наконец смогла найти в себе силы для возражения Анна, которая не желала мириться с воровством. - Возможно, если бы ты попросил, то твоя мать дала тебе их сама. - Я просил! - Негодующе запротестовал в свою защиту Эрик. - Умолял ее много раз, но она всегда отказывала мне! Ей кажется, что я слишком глуп, чтобы понять, что там написано, но это неправда! Она сама слишком невежественна, чтобы понять суть этих книг, поэтому не заслуживает иметь их. Эти вещи принадлежали моему отцу... и поэтому они теперь должны принадлежать мне, а не ей! - Что случилось с твоим отцом, Эрик? - Спросила Анна, недоумевая по поводу отсутствия мужчин в доме с момента ее первого прихода сюда. - Он... умер. - Тихо ответил мальчик. - Я очень сожалею... - Извинилась Анна. - А каким он был? - Он был изобретателем и инженером. - Эрик показал на комнату со странным блеском в глазах. - Здесь располагался его офис, по крайней мере, она так сказала мне. Это было место, где отец придумывал интересные дизайнерские вещи. Он был очень умным: я читал некоторые из его работ, а также несколько статей, которые были опубликованы про его изобретения. В тот момент, когда мальчик повернулся к ней, Анна заметила искру гордости в его янтарных глазах. - Знаете, именно он построил этот дом. Отец оснастил его новейшей сантехникой, а также сделал газовые фонари... но у нее нет денег, чтобы оплачивать для них топливо. Она позволяет дому разрушаться, позволяет уничтожить его гениальные изобретения. Но мне все же удалось найти чертежи отца, поэтому теперь я знаю о каком доме он мечтал. И все эти знания хранятся здесь. - Эрик с гордостью указал на свою голову, как будто это было самое безопасное банковское хранилище в городе. - Однажды я завершу его мечту и построю дом будущего. - Я уверена, что у тебя все получится. - Анна кивнула, совершенно не сомневаясь в своих словах. - Похоже, он был очень умным и добрым человеком. Но Эрик лишь опустил голову, также внезапно погрустнев как и загоревшись ранее рассказом об отце. - Я... я никогда не видел его. Он умер еще до моего рождения. - Тихо, почти шепотом сказал Эрик. - Она сказала, что отец был счастлив. Из-за того, что каменная стена на стройке придавила его насмерть, он сумел покинуть землю, прежде чем я родился... она сказала, что он умер, чтобы не видеть каким чудовищем оказался его сын. Анна не могла вздохнуть, слушая эти обидные слова. Зачем матери говорить такие ужасные вещи собственному ребенку? Но то, что Эрик все время был заперт на чердаке и носил маску на лице, легко отвечало на этот вопрос. - Эрик... это ложь! - Отрезала Анна. - Это было очень неправильно со стороны твоей матери говорить тебе такие отвратительные вещи! Ничего из них не является правдой. Ее слова, казалось, оглушили его, от чего мальчик посмотрел на нее в полном изумлении. - Она... соврала? - Спросил он, пораженный той мыслью, что это было весьма очевидной вещью, которая никогда не приходила ему в голову самостоятельно. Как будто Эрик просто принимал каждое слово матери за истину, даже не задавая вопросов. - Эрик, когда человек умирает, то делает это не по своей воле. Никто из нас не может знать о том, когда наш жизненный путь подойдет к концу, а несчастные случаи и болезни обрушиваются и вовсе тогда, когда мы меньше всего их ждем. - Рассуждала Анна. - Твой отец не мог предугадать дату своей смерти. И, конечно же, он умер не потому, что не хотел видеть тебя, похоже, что это действительно был несчастный случай. Анна тепло улыбнулась мальчику. - Уверена, что если бы он знал о тебе, то очень бы гордился тобой и даже поделился бы своими книгами с таким умным сыном. Эрик слушал девушку с раскрытым ртом, а глаза его подернулись поволокой. Прежде чем Анна успела что-либо еще сказать, слезы покатились градом из-под его маски и полосками стекали по подбородку. Всего несколько ее добрых слов заставили мальчика плакать. Неужели никто никогда не был к нему добрым? Анна воспылала праведным гневом по отношению к Сьюзетт, и ей даже пришлось бороться с желанием сбежать вниз и плюнуть этой женщине в лицо за такую жестокость. Но это привело бы только к тому, что ее уволили бы... и чтобы тогда было с ней самой, да и с Эриком? Потребовалось несколько секунд, чтобы сам мальчик понял, что он плачет. Эрик поспешно отвернулся, чтобы стыдливо вытереть слезы под маской. Ни один ребенок не хочет, чтобы на него смотрели, когда тот плачет... и он не был исключением. От этого в сердце у Анны закололо настолько сильно, что ей самой тоже захотелось рыдать, но пришлось сдерживать себя, чтобы удержать собственные слезы в себе. Было бы ужасно, если бы они оба сорвались в истерике. - Давай попробуем договориться... - Начала Анна, пытаясь контролировать себя. - Я могу взять некоторые книги из библиотеки, совершенно законным способом, а потом дать их тебе на время? Согласен? Когда Эрик энергично мотнул головой, от чего девушка с радостью подумала, что поступила правильно. - Что ты любишь больше всего? Что именно тебя интересует? - Мне нравится архитектура. - Эрик ответил сразу же, даже не думая над вопросом. - Что-нибудь с рисунками чертежей зданий... и планами объектов! В то время пока Анна думала, что ему будут интересны книжки про приключения, пиратов и рыцарей в сияющих доспехах, ум Эрика занимали совершенно иные вещи. - Тогда я приложу все усилия, чтобы найти для тебя такие книги. - Кивнула она. Анна не совсем понимала как реализовать на практике свое обещание, но решила во что бы то ни стало помочь ребенку. Она поднялась на ноги и огляделась, стараясь найти еще хоть что-нибудь, что позволило бы ей задержаться в комнате. К сожалению, помещение было настолько маленьким и практически без какой-либо мебели, поэтому ее работа здесь была окончена. Кроме того девушке стало совестно, что она забросила свои другие обязанности, которые нельзя было откладывать на потом, несмотря на то, как ей хотелось остаться здесь и еще немного побеседовать с Эриком. - Мне нужно идти. - Грустно подытожила она, поворачиваясь к двери. - Ты... ты ведь вернешься, правда? - С надеждой в голосе поинтересовался мальчик. - Конечно. - Улыбнувшись, отозвалась Анна, осознавая, что он также хочет быть с ней, как и она с ним. - Я вернусь в полдень, после обеда, надеюсь, что ты успеешь съесть свой завтрак к этому времени. Она надеялась, что сможет как-то побудить его начать питаться, если тот получит мотивацию к этому. - И, возможно, в этом случае я смогу найти какую-то бумагу и покажу тебе как сделать лебедя... или лягушку, смотря чего бы ты хотел больше. - От последней ее фразы мальчик улыбнулся, что явно было для него в новинку. И именно тогда Анна поклялась себе, что лично проследит за тем, чтобы такая реакция стала для него вполне обыденной. У Эрика Трувеля будут много поводов для улыбки! *** Чуть позднее, вытирая пыль с каминной полки, Анна решила, что собрала достаточно мужества, чтобы попросить у Сьюзетт немного бумаги. - Прошу прощения за беспокойство, мадам. - Начала Анна, пытаясь привлечь к себе внимание женщины, которая сидела в кресле и читала журнал. - Могу я попросить у вас несколько листов бумаги? - Бумаги? Для чего? - Спросила она, нахмурившись. - Для Эрика. Он попросил меня... - Попыталась объяснить девушка, но мадам Трувель ее перебила. - Нет! Ему не разрешается иметь ни бумаги, ни пера! - Закричала Сьюзетт, кинув на столик периодическое издание. - Последний раз, когда я дала ему это, чтобы перестать слушать его бесконечное нытье, то он исписал все листы бесполезными каракулями меньше, чем за неделю, а когда я попыталась забрать у него перо, то мальчишка попытался ударить меня им! Слышите, вам запрещено давать ему бумагу и что-нибудь из других острых предметов! Понятно?! - Мадам... - Анна запнулась, вновь удивляясь насколько сильно отличается Эрик от описаний этой женщины. Девушка не могла представить себе, чтобы он занимался чем-то подобным. - Мне кажется, что ему нечем занять себя... У него нет ни игрушек, ни игр, в которые он мог бы играть. - Маленький монстр не играет... только уничтожает! - Продолжала говорить Сьюзетт, еще раз подчеркивая, что Эрик крайне опасен. - Если бы я не держала его под постоянным замком, то он давно бы сравнял этот дом с землей! Мне пришлось закрыть его, едва тот научился ходить, да, именно тогда я установила на его дверь замок. Если мне пришлось бы давать ему игрушки или книги... или кормить его, то кто знает, какой коварный план мог бы родиться в его маленькой голове, что бы он мог бы сделать. Скорее всего убил бы меня, пока я спала, не сомневайтесь! Нет, лучше отрезать его от всего, что может заставить его хоть как-то думать! Сам он слишком туп, чтобы понять разницу его жизни и всех остальных детей, так что советую вам не сильно возиться с ним. Считая, что разговор закрыт, она встала, потянулась и, прежде чем направится к себе в комнату, допила вино из бокала. - Я собираюсь немного вздремнуть, так что не беспокойте меня до тех пор, пока не сделаете ужин. Анна смотрела в след женщине до тех пор, пока та не скрылась в своей комнате, гадая чем может быть настолько занята Сьюзетт, что остро нуждается в подобном отдыхе. Вряд ли бы она израсходовала слишком много энергии на завтрак и сидение на диване. Но мадам Трувель все же была ее работодателем, которая платила хорошие деньги, поэтому могла позволить себе спать весь день. Анна не имела права осуждать ее за это. Так, хотя бы, женщина больше не наблюдала за каждым ее действием, заставляя нервничать еще больше. И все же тот факт, что Сьюзетт запретила давать Эрику какие-либо острые предметы или вещи, которые могли бы заставить его думать, немного напугал Анну. Неужели, она неправильно поняла мальчика? Действительно ли он был ребенком, который мог навредить собственной матери... пером? Сьюзетт, скорее всего, преувеличивала. Ведь Анна разговаривала с маленьким ребенком, который был таким потерянным, непонятым и закрытым от всего мира, но отнюдь не жестоким и злым. Девушка готова была поставить что угодно, что Эрик был не таким, каким его описывала мать. Возможно, в женщине говорил страх за свою жизнь, который заставлял ее оскаливать зубы. Тем не менее, мальчику нужно было как-то развлекать себя помимо чтения книг, которых он крал у матери. Анна не собиралась идти против воли хозяйки этого дома, но... возможно был еще какой-то способ обойти этот приказ.