Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать

Первые намеки зимы уже витали в воздухе, и Анна начала подозревать, что вскоре должен был выпасть снег, покрывая белым одеялом их маленький городок. Девушка уже надевала плащ каждый раз, когда ей необходимо было добраться до рынка или же просто принести в дом еще дров. Когда стало холоднее, Анна нашла старые ковры, которые пылились в подвале, и повесила их вместо разбитых окон в комнате Эрика. Они успешно сдерживали ветер и холод, но, к сожалению, лишали помещение естественного освещения. Теперь комната освещалась лишь через единственное окно, стекла на котором все еще были на месте за счет заколоченных досок. К сожалению, других вариантов не было, так как Сьюзетт наотрез отказывалась тратиться на ремонт разбитых стекол. Прошло несколько недель с тех пор, как состоялся разговор об оркестре, потому упоминание об органе давно выветрились из головы Анны... но не из головы Эрика. Он тайком изучал все, что мог об этом удивительном инструменте, копаясь в словарях и энциклопедиях, а также в одной или двух книгах, которые купила для его загребущих рук Анна. Шел пятый месяц с тех пор как Анна переехала жить к Трувелям, когда все пошло под откос. Это было воскресение, поэтому Сьюзетт осталась дома, развалившись в гостиной, читая очередной женский журнал и выпивая херес. Анна поднялась наверх, чтобы увидеть Эрика и отнести ему завтрак, но по какой-то необъяснимой причине он был рассеян и почти не реагировал, отказываясь даже поесть. Девушка предположила, что дело было в Сьюзетт, которая находилась дома - в эти моменты Эрик всегда пребывал немного на взводе, так как не мог играть на фортепиано - поэтому не стала настаивать и вернулась к своим повседневным заботам. Анна уже начала готовить обед, когда услышала странный звук... это был стук в дверь. Кто бы это мог быть? Вопросительно взглянув на Сьюзетт, девушка махнула в сторону двери, молча спрашивая, стоит ли ей открыть. Даже мадам Трувель, казалось, озадачил этот горе-посетитель, поэтому она все же поручила свой гувернантке узнать, кто пришел. Когда Анна открыла дверь, позволяя потоку холодного ветра ворваться внутрь, она увидела, что это был очень толстый, бочкообразный священник, с которым они несколько раз сталкивались в городе, когда та ходила по магазинам. Он пришел, чтобы предложить провести мессу Сьюзетт прямо в доме, так как она никогда не посещала церковь? - Чем я могу помочь? - Спросила Анна у закутанного священника. - Я должен видеть мадам Трувель... немедленно! - Прошептал мужчина, проталкиваясь мимо девушки внутрь. Анна растерялась, не зная, что делать, но все же закрыла за ним дверь, не желая и дальше впускать в помещение холод. Затем она указала на гостиную, сказав, что там он сможет найти ту, кого искал. Пыхтя как измотанный мул, мужчина поспешил внутрь, пока не столкнулся лицом к лицу со смущенной Сьюзетт. - Вы пообещали мне, что будете держать мальчика взаперти! - Накинулся он на нее, разматывая шарф, но при этом его тон оставался крайне суровым. - Я предупреждал вас, что случится, если люди в городке увидят его. Конечно, слухи об этом ходили, но ни у кого не было точных доказательств... до прошлой ночи! - О чем вы говорите? - Спросила Сьюзетт, в ее голосе нарастало раздражение, когда пожилой мужчина продолжал свои обвинения. - Я никогда не позволю ему выйти из комнаты, не говоря уже о доме! Вы должны знать об этом, сумасшедший старик! - Сумасшедший? Вы продолжаете растить у себя в доме настоящего демона и при этом называете сумасшедшим меня? - Проревел священник. - Я поклялся, что сохраню ваш секрет, так как к этому обязывал мой долг, когда вы пришли исповедоваться ко мне. Но я предупреждал вас, что это существо слишком умное и хитрое для своих лет... это противоестественно! - Да, вы говорили об этом. - Признала Сьюзетт со вздохом отчаяния. - Но какое отношение это имеет к вашему визиту? - Этого мальчика... видели! - Закричал священник. - Он тайком пробрался в церковь на прошлой неделе, чтобы играть на органе... и петь! Многие мои прихожане услышали его и пришли ко мне прошлой ночью, утверждая, что церковь посетил ангел. Но я уверен, что это был никакой не ангел, а демон из ада! У Анны, стоявшей в дверях, при первом упоминании о мальчике закружилась голова. Она тиха ахнула и прикрыла рот рукой. О, Эрик, что же ты натворил? - Нет ни единого шанса, что это был он. - Продолжала отрицать Сьюзетт. - Мой мальчик держится под замком без возможности спуститься вниз с чердака, а единственный человек, который имеет доступ к его комнате... Анна. Стоило ей произнести имя своей гувернантки, Сьюзетт медленно повернулась, пока не стала смотреть прямо на девушку, немного прищурившись. - Он не мог быть в церкви... разве что... - Женщине потребовалось всего пять секунд, чтобы сложить одно с другим. Сьюзетт быстрым шагом направилась к Анне и прижала ту к соседней стене, вцепившись в ее плечи. - Что ты наделала?! - Закричала она. - Ты выпустила мальчишку из комнаты и позволила ему бродить за пределами дома, рискуя разоблачить и его, и меня?! - Н-нет. - Оправдывалась Анна, признавая лишь половину правды. - Он никогда не был снаружи... я... я не знаю, как он смог... - Лгунья! - Прошипела Сьюзетт, все сильнее впиваясь ногтями в ее плечи, заставляя девушку съеживаться от боли. - Это была ты! Только у тебя есть другой ключ, и ты постоянно беспокоишься о нем! Говоришь, что ему нужно больше еды, больше одежды и больше свободы. Ты устала упрашивать меня и решила освободить маленького крысеныша?! Отвечай мне, или, клянусь, я возьму хлыст и выбью из тебя правду! - Нет! - Раздался очень громкий, но испуганный голос со стороны дверного проема на лестнице. - Это не она! Я выбрался сам... Анна не знала. Никто не знал! - Значит, ты признаешь свой грех! - Священник подошел туда, где теперь стоял Эрик, и схватил его за руку, вытянув того на середину комнаты. - Это кощунство для такого как ты вообще появляться в церкви! Затем он обратил внимание Сьюзетт на себя, все еще не отпуская мальчика. - Его обнаружили вчера вечером в органной комнате, когда тот играл и... пел! Ближе к полуночи в мою комнату ворвались с десяток очень набожных и благочестивых женщин, поющих в хоре, и начали в один голос твердить, что ангел сошел с небес, чтобы воспеть нашу церковь во славу Бога. Но когда я вошел в комнату, то увидел это... эту мерзость. Я знал, что это было ничто иное, как работа дьявола! Мужчина с силой сжал руку мальчика, заставив того всхлипнуть от боли. - К счастью, он выбежал из церкви так быстро, что никто не успел разглядеть его. Мне удалось достаточно быстро утихомирить толпу взволнованных сестер, но я знал правду... я точно знал, что за злодей был скрыт под этой маской! Сьюзетт была ошеломлена, а по мере того, как священник говорил, ее лицо заливалось бордовой краской. Одно дело - быть вынужденной заботиться о мальчике, но совсем другое - защищать его, а также и себя от разгневанной толпы, если существование Эрика будет обнаружено. На этот раз удалось скрыть личность... но что будет потом? О нет, что до Сьюзетт, то она не позволит совершиться другому такому разу! - Я благодарю вас за информацию, отец, надеюсь, что мне можно будет рассчитывать на ваше дальнейшее молчание. - Начала женщина, выпуская Анну и делая несколько шагов в сторону священника и мальчика. - Я могу вас заверить, что это больше никогда не повторится... обещаю. Все то время, пока она это говорила, Сьюзетт продолжала двигаться вперед, не сводя глаз с маски Эрика. Священник посмотрел на полностью опустошенного мальчика, а потом на его мать, после чего с издевкой высвободил руку Эрика и указал пальцем на Сьюзетт. - Смотрите, если это окажется не так! Я не желаю видеть этого монстра в своей церкви... это святое место, и не стоит осквернять его такими как он! - Выпрямившись в полный рост, которым едва ли можно было похвастаться, мужчина выбежал из комнаты, хлопнув входной дверью перед тем как уйти. - Что ты делал в церкви?! - Накинулась Сьюзетт на Эрика, как только священник ушел. - Как ты выбрался из своей комнаты... это она тебя отпустила?! - Н-н-нет... я сам... я научился открывать замок несколько лет назад. - Сознался мальчик, не глядя в разъяренные глаза своей матери. - Анна не знала, что я сбегаю, клянусь. Я просто хотел узнать, как звучит орган... я хотел играть и петь, как это делают другие люди... я просто хотел играть. - Как ты узнал о том, что такое орган?! - Рявкнула Сьюзетт, сжимая руки в кулаки, слушая правду. - Кто тебе рассказал о нем?! - Я рассказала! - Заговорила Анна, не в силах больше молчать. Она не позволит Эрику взять вину на себя, потому что и сама была замешана в этом. - Мадам, у вас удивительный сын! Он играет на фортепиано как самый настоящий виртуоз, а его голос уникален, я никогда не слышала чего-то подобного... как и сказали те дамы в церкви... у него голос ангела. - Нет! Это голос самого дьявола... тот же голос как и у его одержимого отца! - Сьюзетт приложила руки к ушам, со всей силы надавив, словно стараясь заглушить звуки прошлого. - Я никогда не хотела детей... я никогда не хотела толстеть и терпеть муки родов, и, видит Бог, я никогда не хотела тебя! Все это она кричала прямо в лицо Эрику, заставляя того вздрогнуть и отвернуться. - Я сделала все, чтобы избежать этого ужаса, прося больше времени, заверяя, что я слишком молода, чтобы становиться матерью, а сама тайно пила отвары, чтобы всеми силами предотвратить зачатие. Некоторое время я пыталась запрещать эти супружеские связи, запрещала ему находиться рядом со мной. И мой жалкий муж соглашался с этим, не заставляя меня исполнять брачный обет! Но, о Боже... его голос... я не могла сопротивляться... его голос. Этот чертов призыв сирены, который делал меня беспомощной, неспособной противостоять его страстным мольбам. И все это время он будто совершенно не обращал внимание на то, какой эффект производил на меня, я готова была отдать ему все, что имела, лишь бы он только пел мне тем голосом! Анна не могла поверить в то, что слышит, а ее лицо начало краснеть от того, о насколько интимных вещах говорила Сьюзетт. Девушка была благодарна за то, что Эрик, казалось, не обращал внимания на то, что она говорила, преуменьшая укоряющий тон свой матери, так как слова и смысл были непонятны для его детской головы. Но у Анны не было достаточно времени раздумывать над этим, так как Сьюзетт продолжила. - Каждый раз он умолял меня, пользуясь своим положением, всячески соблазняя, а я не могла остановится и отдавала все свое тело в обмен на его прикосновения. Это была его вина... Он заставил меня желать его... и все ради неземного удовольствия слышать как он поет! - Сьюзетт посмотрела прямо на Эрика со всей ненавистью, на которую была способна. - И ты становишься как он... с этим нечестивым голосом и зловещим маленьким умом! Да, ты его точная копия! И, прежде чем Анна успела сделать шаг, чтобы закрыть собой мальчика, звук сильной пощечины, которая досталась Эрику, разлетелся по комнате. Удар, казалось, больше всего оглушил мальчика, который явно не ожидал подобного поворота. После чего Сьюзетт вновь угрожающе занесла над ним руку, готовясь ударить снова. Эрик взвизгнул и нырнул в укрытие под один из мягких стульев. - Не смей трогать его, мерзкая гадина! - Завопила Анна. Пусть она не смогла предотвратить первый удар, но могла не позволить второй. Девушка вцепилась в плечи Сьюзетт, резко повернув ее к себе, после чего со всей своей силы ударила женщину по лицу сжатым кулаком. На этот раз настал черед мадам Трувель отшатнуться назад, попутно споткнувшись о стол, от чего старая, и, возможно, дорогая ваза полетела на пол. Было более, чем очевидно, что никто не ожидал, что такая тихая гувернантка сможет наброситься подобным образом, даже сама Анна. Конечно, девушка уже кричала раньше на свою работодательницу, ругая за жестокое обращение с Эриком, но никогда еще ей не приходилось поднимать руку на другого человека. Даже ее муж, Уолтер, не был удостоен этой чести, хотя и заслужил за все свои деяния. Тем не менее, когда Анна увидела, что Сьюзетт начала срывать свой гнев на бедного маленького Эрика... что-то в ней щелкнуло. Рука женщины мгновенно потянулась к тому месту на лице, куда ударила Анна, стараясь унять теперь жгучую боль, когда Сьюзетт впилась взглядом на обычно покорную работницу. Когда же она одернула руку, то увидела на пальцах липкую красную жидкость и то, как маленький белый зуб, весь в крови, лежал у нее на ладони. Выражение ее лица исказилось ненавистью. - Ведьма! - Прошипела Сьюзетт, изо всех сил карабкаясь к месту, где стоял серебряный чайник на подносе, чтобы использовать его в качестве импровизированного зеркала, чтобы рассмотреть произведенный Анной ущерб. - Посмотри, что ты наделала! Посмотри на меня! Вся сила девушки и вся ее жажда мести растворилась в нарастающей панике. Что она совершила! - Я... я... - Заикалась Анна, не зная, что сказать. Защита Эрика - было ее второй натурой, подобно тому, как мать-львица готова была защищать своих львят. К сожалению, она не была настоящей матерью этого львенка... поэтому легко могла сбиться со своего цели, когда начала осознавать, что же натворила. - Посмотри на меня! - Продолжая вопить Сьюзетт, сплевывая кровь на пол и разглядывающая дыру, где когда-то был ее выбитый передний зуб. - Куда я могу пойти в таком виде?! Как я смогу снова показать на людях... и кому?! В порыве ярости женщина бросила чайник через всю комнату, сбив несколько безделушек с камина, стоило предмету соприкоснуться с ними. - УБИРАЙСЯ! - Воскликнула Сьюзетт. - Убирайся из моего дома, ты, ужасное существо! Убирайся и не смей возвращаться! - Пожалуйста, нет! Мне очень жаль, мадам. Пожалуйста простите меня. - Анна выдохнула, молясь, чтобы ее импульсивные действия не разрушили шаткий мир Эрика. - Простить тебя?! - Кричала Сьюзетт в недоумении. - Мне придется заковать тебя в кандалы за то, что ты сделала со мной! Я настаиваю на уголовном обвинении за нападение! Они должны запереть тебя там, где ты больше никогда не увидишь дневной свет, ты меня слышишь?! - Нет, пожалуйста! Это не вина Анны. - Умолял Эрик, выбравшись из того места, где прятался, вставая прямо перед девушкой. - Я был плохим... не она! Пожалуйста, не отправляй ее в тюрьму! - Я должна отправить вас обоих в тюрьму за то, что вы сделали! - Продолжала Сьюзетт. - Вы солгали, предали и атаковали меня! Почему же я должна думать о том, чтобы проявить милосердие?! - За все то, что ты совершала по отношению к этому абсолютно невинному мальчику на протяжении многих лет. Я считаю, что ты обязана сделать ради него! - Анна говорила тверда. Она уже поняла, что отступать некуда. Скромная слуга без семьи и поддержки без проблем может быть выброшена на помойку. Но ее сердце подсказывало, что она должна делать то, что было сейчас правильно для Эрика. Мальчик нуждался в ее защите в этот момент. - Я знаю, почему ты держишь его взаперти! Я слышала все, что вы говорили в тот день с твоим отцом, когда он пришел тогда! Я знаю все, Сьюзетт, поэтому не позволю тебе обращаться с ним таким образом дальше! Глаза мадам Трувель еще больше расширились от смеси шока и гнева из-за обвинения Анны. - Ты шпионила за мной, маленькая шлюха! - Взвилась она. - Я знала, что с того момента, как ты перешагнешь порог моего дома, от тебя будут одни неприятности! Как ты смеешь говорить мне такие вещи, ты, никчемная оборванка?! - Я уйду! Я уйду и оставлю этот дом, так что ты меня больше никогда не увидишь... но, пожалуйста, позволь Эрику уйти со мной! - Вдруг взмолилась Анна, обнимая мальчика и притягивая его к себе за плечи. - Я возьму его с собой, поэтому тебе не о чем будет больше беспокоиться, клянусь! - Ты... хочешь взять... мальчика? - Переспросила Сьюзетт, пребывая в шоке, будто это идея казалась ей фантастической. И, хотя Анна увидела, что на долю секунды в ее глазах промелькнуло облегчение от такой перспективы, но мерзкий взгляд ненависти и алчности быстро вернулся на свое место. - Нет! Он мой! Ты не можешь забрать его! - Пожалуйста, назови причину! - Умоляла Анна, в то время как слезы начали течь по ее щекам от мыслей, что, возможно, они с Эриком вскоре расстанутся. - Я сделаю все, что ты попросишь! Если речь идет о деньгах, то я могу работать бесплатно, найду способ возместить тебе все, что ты потеряла... Сделаю все, что ты попросишь, только, пожалуйста, позволь ему уйти со мной! Однако, Сьюзетт было чуждо сострадание. Она жаждала отмщения. Повернувшись, она указала на разбитую вазу на полу, которую опрокинула, когда Анна ударила ее. - Это была бесценная реликвия! Я предъявлю тебе не только обвинение в нападении, но и за намеренное уничтожение моего имущества! Нет такого способа, который мог бы восполнить эту драгоценность, независимо от того, как долго ты будешь надрываться на разных работах. Мне хочется посмотреть, как тебе понравится гнить в тюрьме до конца твоей жалкой жизни! - НЕТ! - Зарыдал мальчик, упав на колени и ухватив Сьюзетт за платье. - Не отправляй Анну в тюрьму! Эрик останется в своей комнате. Он будет молчать как мышь и тебе никогда не придется вновь беспокоиться из-за него. Пожалуйста, не трогай Анну... не заставляй ее идти в это ужасное место! В голове у Сьюзетт промелькнула идея, как можно было повернуть ситуацию в свою пользу. Они оба в ловушке, ключ от которой находился только у нее. - Я скажу, что вам делать. - Начала женщина, дергая юбку, чтобы высвободить ее от оскорбительной для нее хватки Эрика. - Чтобы показать вам, что я не такая бессердечная. Я не буду звать жандармов... прямо сейчас. Затем Сьюзетт посмотрела на Анну и угрожающе указала на нее свой костлявый палец. - Я воздержусь от заявлений о твоих преступлениях до завтрашнего утра, то только в том случае, если ты уедешь. И я не имею ввиду мой дом или даже не этот городок... Ты должна уехать прочь из Франции! Анна поднесла руку ко рту, а ее сердце начало сжиматься от страха и отчаяния от этого ультиматума. Оставить Эрика? Если бы ее выгнали из дома, то у нее еще была надежда находиться рядом и наблюдать за ним издалека. Но она должна была покинуть страну? Как это вообще было возможно? Прежде чем к Анне вернулась способность говорить, Сьюзетт обратила свое внимание на Эрика, который по-прежнему продолжал стоять на коленях у ее ног, выглядя как побитый щенок. - А ты! - Сплюнула она. - Если ты хочешь уберечь свою любимую няню от тюрьмы, то будешь делать так, как я тебе говорю, и говорить то, что я скажу... ты меня понял? - Да, мэм. - Тихим голосом ответил он, признавая свое поражение. - Эрик, нет! - Умоляюще просила его Анна, вставая рядом на колени и обнимая мальчика. - Ты не должен делать этого. - Я не могу позволить ей запереть тебя из-за меня, Анна! - Причитал Эрик, уткнувшись ей маской прямо в грудь и опять зарыдав. - Я знаю, что это такое и не выдержу, если это случится и с тобой. Пожалуйста, Анна... просто... просто уходи. - Для этого крысеныша уже достаточно. - Прорычала Сьюзетт, наклонившись, чтобы оттащить Эрика, но девушка повернулась, загородив его от ее рук. - Ради Бога, оставь нас всего на минуту, чтобы мы могли попрощаться! - Плакала Анна, прижимая своего драгоценного мальчика к себе еще крепче. Она наклонила его голову и на самое ухо прошептала свои последние слова ему. - Я люблю тебя, Эрик. И я всегда буду любить тебя! Неважно, как далеко или долго мы будем жить врозь, ты никогда не покинешь ни моих мыслей, ни моего сердца. Я клянусь, что вернусь за тобой. Я не позволю тебе остаться в этом аду дольше, чем это будет необходимо. Я вернусь за тобой. Я обещаю! - Я... я тоже люблю тебя, Анна. - Прошептал Эрик в перерывах между всхлипами, но мальчик отчаянно боролся, чтобы суметь говорить, несмотря на слезы. Но, прежде чем тот сумел сказать еще что-то, жестокая рука Сьюзетт все же смогла оттащить его. - Ты попрощался, а теперь сдержи свое слово и повинуйся мне. Поднимайся наверх, в свою комнату... живо! - Закричала она, толкая его к двери. Анна осталась стоять на коленях, рыдая от того, что ее сердце готово было разорваться от зрелища того, как маленький испуганный мальчик направлялся к выходу. Его заплаканные глаза не спускали с нее глаз до того последнего момента, когда он резко повернулся и побежал вверх по лестнице, скрываясь из поля зрения. - Эрик! - Воскликнула Анна, попытавшись встать и побежать за ним, не желая расставаться. Но, прежде чем девушка успела сделать что-либо, Сьюзетт схватила ее за руку. - У тебя есть всего десять секунд, чтобы убраться из моего дома, пока я не передумала и лично не сдала тебя жандармам! - Угрожала женщина, попутно тянув Анну к двери. - Пожалуйста, позволь мне забрать его! - Продолжала умолять девушка, хоть и понимая, что это уже бесполезно. Однако мысль оставить Эрика здесь одного была просто невыносимой. - Тебе ведь он не нужен... отдай мне его! - Он, может, и является для меня бременем, но в ближайшие годы пригодится мне. - Возразила Сьюзетт. - Он мой! И я скорее сдам его в дурдом, чем соглашусь отдать его тебе, после того, что произошло. За последние восемь лет я ни знала ни покоя, ни счастья... черт, ну почему он? Они стояли у входной двери, где Сьюзетт схватила плащ Анны с крючка и всунула его ей в руки. - Теперь, уходи! - А что насчет моих вещей? - Протестовала девушка, в то время как ее руки тряслись от страха и горя. - Ты не можешь выкинуть меня на улицу ни с чем. У меня нет денег... чтобы уехать! Это, казалось, ненадолго смогло поколебать Сьюзетт. Женщина с досадой и гневом вернулась в гостиную и схватила карманную книгу, которую читала до этого. Пролистнув несколько страниц, она кинула с отвращением в Анну пачку банкнот. - Этого хватит на билет из Франции. - Сердито произнесла она. - Это больше, чем ты заслуживаешь, но я умываю руки перед любыми обязательствами, которые когда-либо имела по отношению к тебе. Теперь убирайся с глаз моих! Я собираюсь с утра навестить жандармерию, поэтому, если ты ценишь свою свободу, то советую воспользоваться этой форой и как можно скорее уехать из города! Предупреждаю, что если я когда-нибудь поймаю тебя в своем доме, то обещаю, что этот мальчишка первым поплатиться за твое непослушание. Вместо того, чтобы использовать кнут на тебе, он будет использован на его заду. Условием моего отца было то, что я должна сохранять мальчику жизнь, но нигде не оговаривалось в каком состоянии она может быть. После этого Сьюзетт схватилась за ручку двери и распахнула ее с громким треском. - А теперь, уходи! Анна стояла в дверях, сжимая плащ в одной руке, а жалкое количество денег - в другой, не в состоянии говорить или, даже, двигаться от ужаса из-за слов Сьюзетт. Она не сомневалась, что мадам Трувель готова будет исполнить все свои угрозы, но девушка не могла понять, как кто-то может быть настолько жестоким. Но ее угрозы достигли желаемого эффекта, так как они обе знали, что Анна никогда не поставит под угрозу здоровье Эрика, ведь в случае своей неудачи последствия будут слишком велики, а его боль станет реальной. Поэтому, не имя другого выбора, девушка повернулась и вышла из дома. Когда дверь за ней захлопнулась, Анна вздрогнула и резко обернулась, посмотрев на дом, куда когда-то боялась войти. Если бы пять месяцев назад, когда она только стояла на этом самом месте и задавалось вопросом, стоит ли ей стучать, знала бы, что будет значить для нее этот дом. И вот, она опять оказалась на улице ни с чем, кроме одежды, надетой на ней, и несколькими франками в руке. Но все это было пустяками на фоне большой дыры в сердце из-за потери Эрика. Он протоптал путь к ее сердцу, построив там свою резиденцию, будто всегда был рядом. Может быть, он не являлся ее плотью и кровью, но никто не мог полюбить этого мальчика так, как полюбила его она. Сделав несколько шагов назад, Анна искала в самом верхнем окне дома любой знак от него... последний взгляд, или хоть что-нибудь, что могло бы удержать ее сердце, которое и без того было разбито на множество осколков. Вдруг, в пространстве заколоченного окна, Анна смогла разглядеть его маленькую руку... он медленно махал ей, поскольку она была вынуждена уйти как можно скорее. Девушка испустила душераздирающий крик, как только сумела подойти к воротам не спуская при этом взгляда с окна. - Я люблю тебя, Эрик! - Завопила она, молясь, чтобы пронизывающий ветер донес ее слова до его ушел. - Я вернусь за тобой! Я обещаю! Еще один последний всхлип, и Анна толкнула ржавую калитку, после чего побежала так быстро, как только ноги могли нести ее. Подальше от этого дома, от Сьюзетт... и прочь от Эрика Трувеля.

***

Холодные и злые шаги, которые все ближе и ближе подступали к маленькой чердачной комнате, остановились возле двери. Но, вместо того привычного щелчка, по коридору пронесся звук удара по металлу. Сьюзетт использовала молоток и дюжину гвоздей, чтобы приделать к двери новый надежный замок. Когда все звуки стихли, дверь, наконец, скрипнула, объявляя о присутствии в комнате постороннего. Но Эрик, казалось, не замечал этого, не удосужившись даже повернуться. Он продолжал стоять спиной и смотреть сквозь небольшие трещины его заколоченного окна. - Она ушла. Не осталось никого, кто мог бы защитить тебя, поэтому, если ты не хочешь видеть, как ее никчемную шкуру бросают в тюрьму, то предлагаю сдержать свое обещание и не создавать мне больше поводов для беспокойства. - Огрызнулась Сьюзетт. - Я установила новый замок на твою дверь, так что не пытайся выбраться. И, если мне придется подниматься по этой лестнице чаще, чем просто для того, чтобы принести тебе еду, то, клянусь, что побои, которые были раньше, покажутся тебе детским лепетом. Ты понял меня, маленький уродец? Эрик не шевелился, не говорил, а только стоял и смотрел в щелку на то место, где в последний раз видел Анну. - Ответь мне, черт возьми! - Взвизгнула Сьюзетт. - Эрик тебя ненавидит. - Сказал он в ответ. - Разве это не удобно? - С горечью произнесла женщина, переходя на низкий тон, от которого веяло опасностью. - Потому что это чувство взаимно. После этого Сьюзетт захлопнула дверь и послышался громкий лязг, который извещал о том, что замок был закрыт. И женщина стремительно сбежала вниз. Эрик вновь остался один.