***
Остальное утро было проведено вполне приятным образом. Кристина задавала ему много вопросов о доме, и о том, как же он смог построить его. И каждый раз, когда ему приходилось отвечать, Эрик должен был быть предельно осторожным, чтобы не сказать лишнее или же случайно не выдать, что они находятся под Оперой Гарнье. Последнее, чего он хотел бы, так это чтобы Кристина ассоциировала его с историями о Призраке Оперы, потому что даже несмотря на то, что девушка была в Париже сравнительно недолго, истории о нем уже были настолько легендарными, что вполне возможно, они доходили до ее ушей. Нет, пусть лучше она продолжит верить, что его подземный дом находится где-то на окраине города, нежели в самом музыкальном центре. Независимо от того, как он пытался встряхнуться, Эрик все еще чувствовал волнение из-за продолжающихся попыток Кристины стать более независимой. Сначала девушка изъявила желание помочь с завтраком, затем она настояла на самостоятельной сушке посуды после обеда, пока он занимался вопросами личной гигиены, но позже, в тот же день, Кристина попросила его помочь ей отсчитать шаги из комнаты в комнату, и вот тогда Эрик начал действительно раздражаться. Не из-за этого, а из-за всей ситуации в целом. У него было так мало способов выразить свою благодарность за то, что она жила с ним, но постепенно она стремилась отобрать и их. Кроме того, если бы Кристина начала чувствовать себя достаточно уверенно, чтобы передвигаться по его дому в одиночку, какие бы еще причины он бы смог придумать, чтобы получать ее невинные прикосновения? Он ведь так отчаянно жаждал их. Тем не менее, Эрик не смог отказать в этой просьбе и, в конце концов, сделал так, как Кристина и хотела, оказав ей помощь в отсчитывании шагов из ее комнаты до кухни, от кухни до гостиной и так далее. К вечеру девушка уже могла перемещаться по дому без шарканья ногами и вытянутых вперед рук, которые Эрик находил столь беспомощно очаровательными. Вместо этого Кристина совершала очень точные и уверенные шаги, пользуясь своими условными знаками и внутренними подсчетами, пока не добиралась до необходимого места, и тогда на ее алых губах начинала играть улыбка гордости. Эрик поздравлял свою гостью и высоко отзывался о затраченных усилиях, но внутри чувствовал, что каким-то образом становится все более и более бесполезным.***
Когда часы отбили положенное количество ударов, показывая им, что наступила ночь и пришло время ложиться спать, Эрик проводил Кристину в ее комнату, планируя зажечь для нее свечу, как всегда делал это до этого. Тем не менее, когда он подошел к ящику, где они лежали, и открыл его, то был потрясен, увидев, что там ничего не нашлось! Да, он полностью отвлекся на попытки развлечь Кристину, но это никак не оправдывало его халатность в отношении пополнении запасов. По-видимому, зажигание свечи каждую ночь в комнате девушки по ее же просьбе быстро истощило весь резерв. Когда Эрик пересказал проблему Кристине, она, казалось, встревожилась из-за этого, но все же постаралась скрыть свое разочарование. Он предложил зажечь для нее газовые фонари, но ей было бы трудно услышать их, если бы она проснулась и захотела бы подтверждения, что находится в темноте не одна. Камин, находящийся в комнате, казался разумной альтернативой, давая как небольшой свет, так и слабый шум, сопровождаемый мерцающим газовым пламенем. Таким образом, с весело играющим и горящим огнем в очаге Эрик пожелал Кристине спокойной ночи, позволив ей спокойно раздеться в одиночестве, в то время пока сам терпеливо ожидал у двери. Когда он был совершенно уверен в том, что девушка уже лежала в постели и хорошо прикрывалась одеялом, он незаметно вернулся в комнату и молча занял свой привычный пост. Кошмары Кристины становились довольно редкими, но это не мешало ему каждую ночь сидеть на стуле в углу и наблюдать за ней до тех пор, пока не будет точно убежден в том, что она будет спокойно спать всю оставшуюся ночь. Свеча всегда обеспечивала более чем достаточно для него света, чтобы спокойно разглядывать ее спящую фигурку, и ему нравилось это время суток, когда он мог наблюдать за ней в столь расслабленном состоянии. Несмотря на то, что Кристина казалась относительно счастливым человеком, часто, когда она чувствовала, что он не смотрит на нее, Эрик видел в ее глазах беспокойство, накатывающее из-за бед, свалившихся на нее в текущей ситуации. Ей было намного лучше, девушка всеми силами старалась приспособиться к слепоте, но он понимал, что пройдет довольно много времени, прежде чем она сможет полностью смириться со своей судьбой. Эрик часто задумывался о том, окажется ли верным его собственный обнадеживающий прогноз, который он дал ей в тот первый день. Неужели, все же существовала небольшая возможность, что ее зрение вернется, и Кристина сможет вернуться к той жизни, о которой мечтала? Также Эрик задавался вопросом, делает ли его ужасным человеком тайное желание, чтобы Кристина осталась слепой навсегда? Тем, чем он занимался в то время, пока сидел и ждал, понадобится ли ей его помощь, было сочинительство. Эрик клал руки на свои колени и двигал пальцами в такт мотивам в голове, будто действительно играл на фортепиано. Именно в эти тихие минуты с мирно спящей перед ним Кристиной он создавал самые вдохновляющие мелодии. Звуки вновь и вновь прокручивались в его голове, пока ему не становилось трудно терпеть этого и приходилось выскальзывать из комнаты, чтобы переписать все на бумагу. Эрик опасался, что если немедленно не перенесет все, то случайно забудет их под натиском новых потрясений в своей голове. У него было множество страниц с музыкой, посвященной одной только Кристине, и все же он не смог найти ни одной подходящей строчки, которая сумела бы сочитаться с нотами. Что Анна когда-то сказала ему? Музыка исходит из сердца. У Эрика никогда не было проблем с созданием мелодий... но слова постоянно ускользали от него. До сих пор у него не было причин заглядывать в тот холодный и мертвый о́рган, который Эрик и сам перестал считать своим сердцем. Почему он вообще должен рассчитывать на него? С тех пор как ему пришлось отказаться от попыток когда-либо увидеть Анну снова, там было абсолютно пусто, никто и ничто не смогло занять там свое место. Но теперь... теперь в его сердце появилось маленькое мерцание, хрупкое пламя, которое начало расти с того момента, как Кристина вошла в эту серую жизнь. Возможно со временем при достаточном поощрении слова придут сами, и он сможет подставить их под музыку... свою музыку. Эрик не был уверен как долго был поглощен мыслями, но вдруг ощутил, что температура в комнате из-за камина значительно поднялась. Он уже решил опустить клапан, чтобы приглушить пламя в тот момент, когда Кристина начала двигаться, сразу же завладев всеми его мыслями. Сначала Эрик решил, что она находится на грани кошмара, и приготовился подняться, чтобы пойти ей на помощь, но вместо этого девушка перевернулась и, по-видимому, решив, что ей жарко, откинула с себя одеяло, так и не проснувшись. Глаза Эрика расширились, а его рот с тихим вздохом открылся. В своих попытках охладиться Кристина случайно задрала подол своей ночной рубашки, который слегка оголил ее бедро, подвергая его глаза видению дразнящей плоти своей стройной ноги, зрелищу, которое он никогда не предполагал, что будет иметь честь видеть. Мерцающее пламя заставило свет и тени танцевать по очертанию ее тела, и Эрик начал желать, чтобы и его пальцы были удостоены такой же чести. Спящая Кристина совершенно не знала о пытках, которыми подвергала его, просто лежа в этой невинной, но чувственно провокационной позе. Внезапно он ощутил, что тело начало реагировать, а брюки стали невыносимо тесными. Эрик молча проклинал все, что видел и чувствовал. Неужели не было конца тем унижениям, которые ему нужно было пережить из-за предательства собственной жалкой плоти? Он бесшумно поднялся со своего места и вышел из комнаты, его глаза смотрели вперед, словно в изумлении. Эрик не переставал идти, пока не добрался до входной двери, быстро активировав механизм, который позволил проходу без посторонней помощи распахнуться. Пройдя через него, он направился прямо к подземному озеру, на ходу снимая с себя маску и другие предметы одежды. Когда на нем не осталось ничего кроме его по-прежнему слишком тугих брюк, Эрик стоически зашел прямо в холодную воду, позволяя ледяному течению принести себе облегчение. Ему пришлось стоять по грудь в воде довольно долго, в то время пока легкие волны врезались в него. Когда тот, наконец, почувствовал, что восстановил контроль над своим девиантным умом, он открыл глаза и посмотрел на окутывающую его воду, которая будто бы насмехалась над ним из-за отсутствия сдержанности. Тем не менее, у него вышло отстоять свою честь и действовать также, как и Анна учила его когда-то... как джентльмен. Это было одной из самых трудных вещей, которые ему приходилось делать в жизни: не поддаваться на искушения собственного сознания, но он справился с этим испытанием. Наконец, одержав победу нас своим телом, Эрик начал чувствовать кусающий холод воды. Выходя из озера, он медленно поднял свою маску и накинул на руку одежду, прежде чем вернулся внутрь. Оказавшись в доме, Эрик быстро пробрался к себе, стараясь слишком сильно не замочить полы в комнатах, а также стремясь переодеться во что-то сухое. Тем не менее, вид двери в общую ванную привлек его внимание. Прошло несколько недель с тех пор, как он смог в последний раз насладиться своей большой ванной, так как лично объявил это вне своей досягаемости, когда Кристина начала ей пользоваться. Однако теплая вода, несомненно, смогла бы заглушить озноб, а также избавить его от остатков озерного купания. Эрик достаточно тщательно следил за личной гигиеной, пользуясь небольшой раковиной в другой туалетной комнате, где мог ополоснуться и вымыть волосы... но идея погрузиться в теплую воду была слишком соблазнительной, чтобы просто отказаться от нее. Стараясь быть как можно тише, Эрик наполнил фарфоровую ванну, положив полотенце на дно тазика, чтобы заглушить звук воды, которая туда наливалась. Дважды его посещала мысль заглянуть в комнату к Кристине, чтобы убедиться, что она все еще крепко спит. Однако его останавливало опасение, что то, что он мог там увидеть вновь заставило бы его вернуться к стоянию в ледяном озере, поэтому Эрик старался держаться как можно дальше от соединяющей их двери. Вскоре ванна была полна и после того как ему удалось избавиться от остатков мокрой одежды, он проскользнул в расслабляющую жидкость. Эрик закрыл глаза и положил голову на бортик, позволяя глубокому вздоху удовлетворенности сорваться с его губ. Ему всегда нравилось быть чистым, не давая себе долго ходить грязным и не позволяя своему телу издавать неприятный запах. Поэтому, взяв в руки мыло и губку, которые он предусмотрительно принес заранее, Эрик начал удалять с себя все доказательства своего полуночного заплыва. В то время пока все его мысли были заняты тем, чтобы не издавать лишнего шума, он умудрился каким-то образом пропустить тихие шаги, которые подошли к двери перед ним. Эрик совсем забыл о том, что Кристина больше не шаркала ногами при ходьбе, так как в уме считала количество шагов от точки до точки. Поэтому, когда дверь внезапно открылась, единственным выходом для него было мгновенно замереть, молясь, чтобы его слепая гостья не изъявила желания воспользоваться уборной или ванной. О, почему ему не пришла в голову идея запереть эту проклятую дверь? К его большому облегчению, Кристина направилась к раковине, взяв в руки небольшой стакан, намереваясь наполнить его прохладной водой для питья. Эрик не сделал ни единого шага, не издал ни единого звука, который предупредил бы девушку о присутствии постороннего, хотя и без сомнений знал, что она никоим образом не смогла бы увидеть его наготу, ведь даже это не останавливало от появления красного оттенка стыда на лице, который доходил вплоть до шеи. Эрик мог видеть свою маску, которая лежала на маленькой скамейке и, казалось, смеялась над его нелепым и затруднительным положением. Он еще раз напомнил себе, что Кристина ничего не могла увидеть, но по-прежнему продолжал чувствовать неоспоримое желание выпрыгнуть из ванны и убежать в свою спасительную комнату. Тем не менее, один неверный шаг и девушка точно будет знать, что он находится здесь, что приведет к очень неудобному разговору... которого ему хотелось бы избежать. Когда Кристина закончила пить свою воду, она поставила стакан рядом с раковиной и повернулась, собираясь вернуться обратно. Эрик уже было подумал, что опасность миновала, когда та подошла и, взявшись за ручку, открыла дверь, готовясь оставить его достоинство мужчины при нем. И все же, когда судьба была к нему благосклонна? В самый последний момент несколько несвоевременных капель соскользнули с трубы вниз и упали, создавая небольшое эхо, что явно показывало, что в ванна сейчас была полна воды. Вся кровь, какая только могла, прилила к его и без того красному лицу, когда Кристина остановилась и повернулась, смотря на него. Он начал думать о том, как далеко сможет позволить ей зайти, прежде чем окликнет ее, прося остановиться, прежде всего, опасаясь того, что она может выставить руки вперед, чтобы проверить не забыла ли случайно не разжать заглушку или же оставила кран включенным по ошибке. О, теперь это была еще более неловкая ситуация, от которой ему едва ли получится оправиться! Когда девушка сделала шаг навстречу, по-видимому, намереваясь обнаружить, что могло вызвать подобный звук. Эрик знал, что должен был что-то сделать... и быстро! Поэтому, призывая на помощь все свое мастерство, которое он долгое время оттачивал, играясь в Призрака Оперы, заставляя свой голос звучать таким образом, чтобы ей казалось, что он не сидит в ванной непосредственно совсем рядом, а вместо этого стоит у двери спальни. - Кристина... вы здесь? - Позвал он, наблюдая за тем, как девушка остановилась и посмотрела в ту сторону, откуда шел его голос. - Да, Эрик. - Отозвалась она. - Я сейчас подойду. Сделав несколько размеренных и просчитанных шагов, Кристина, к счастью, вышла из комнаты. С молниеносной скоростью, Эрик смыл с себя все настолько хорошо, как только смог, и, выпрыгнув из ванной, потянул за собой заглушку, перед тем как уйти. По пути он схватил свой купальный халат, практически на бегу завязывая его вокруг себя, после чего выбежал через соседнюю дверь, которая вела в комнату. Там Эрик ненадолго остановился, чтобы надеть пару домашних тапочек, чтобы случайно не подскользнуться и не убить себя на скользком полу, и уже вскоре вынырнул в коридор, где практически налетел на Кристину, которая пошла на его поиски. - О, вот и вы. - Сказал он, делая все возможное, чтобы голос не звучал также нервно и взволнованно, каким был сейчас на самом деле. - Я слышала ваш голос, но когда добралась до двери, то уже не нашла вас. - Объяснила Кристина. - Вам что-то было нужно? Да... его разум просто кричал о том, что ему просто необходимо еще одно погружение в холодную воду! Поскольку Эрик, наконец, смог разглядеть Кристину, что дало мучительное осознание того, что ткань, из которой была сделана ночная рубашка Кристины, была не только приятной на ощупь, но еще и невероятно тонкой! Ранее он был настолько поглощен страхом, что девушка могла застать его в ванне, что попросту не успел разглядеть ее, но теперь, когда они оказались так близко друг к другу, это внезапно дало Эрику пищу для и без такого гиперсильного воображения. - Нет... мне... мне показалось, что из вашей комнаты доносились шорохи, но когда я окликнул вас, то вы не ответили, поэтому, заволновавшись, решил поискать в других местах. - Солгал Эрик, в который раз почувствовав за свои слова чувство вины, но сейчас было гораздо лучше сфабриковать ситуацию, чем признавать правду. - В комнате стало жарко, поэтому я решила выпить немного воды. - Ответила она. Эрик понимал, что Кристина совершенно не осознает, что делает, когда так невинно смотрит на него своими большими голубыми глазами. К счастью, командный тон Анны всплыл в его голове, вовремя напомнив о том, что он должен вести себя как джентльмен, и что стоит быть правильным! И к его глубокому удовлетворению... предательское тело повиновалось, позволяя ему, наконец, сделать глубокий вдох и продолжать жить как честный человек. - Вы хотели бы, чтобы я убавил мощность камина, моя дорогая? - Предложил Эрик, впечатленный тем как уверенно звучал его голос. - Это было бы прекрасно. - Кивнула она, разворачиваясь и возвращаясь в свою комнату с минимальным шарканьем ногами. Эрик подавил в своем горле стон. Уходя, она казалась ему еще более соблазнительной! Как можно скорее повернув вниз вентиль, регулирующий газовое пламя, он сделал его минимальным, все еще оставив в комнате достаточно света. Затем Эрик еще раз пожелал Кристине спокойной ночи и покинул комнату, надежно закрыв за собой двери, после чего прислонился к ней спиной. - Это была слишком опасная близость. - Пробормотал он себе под нос, делая несколько глубоких вдохов, попутно размышляя, что же больше имелось ввиду: произошедшее в ванной или же то, как ему пришлось обуздать свои развратные ум и тело. Но в одной вещи Эрик был чертовски уверен: он не позволит этому дню закончиться раньше, чем у него получится достать еще несколько свечей! Вылазка в Оперу будет первой на повестке завтрашнего вечера!