***
Как только Эрик вошел в свою комнату, он сразу же накинул на себя черный плащ и надел широкополую шляпу, завершая привычный образ Призрака Оперы. Ему трудно было предугадать, чем закончится эта вылазка: несколькими несчастными случаями, сопровождаемыми бесплотным смехом, или же появлением на публике, но стоило быть готовым ко всему, чтобы люди в театре продолжали верить в легенду. Эрик понимал, что в последнее время совершенно не следил за делами наверху, но когда у него появилась возможность проводить свой досуг с Кристиной, а не в оперном театре, то выбор был очевиден. Однако это все же являлось его работой, и стоило относиться к некоторым вещам серьезно. В конце концов, в доме теперь жил еще один рот, который следовало кормить и, конечно, он не хотел отказываться от средств, которые помогли бы это сделать. Так что Эрик поднимался наверх с целью напугать несколько танцовщиц и еще раз провозгласить свою единоличную власть в этом месте. Окончательно распрощавшись с по-прежнему самодовольно выглядещей Кристиной, тем самым предупредив ее, он вышел из дома, направившись по туннелям наверх в сторону Оперы. Когда Эрик приблизился к секретному коридору, который вел в зрительный зал, его уши подверглись атаке самыми ужасающими звуками. Боже правый, что это? Поинтересовался про себя Эрик, подавляя желание как можно скорее заткнуть уши. Проскользнув через раздвижную панель в задней части ложи, он осторожно пробрался к борту, оставаясь скрытым за бархатистыми шторами. На сцене стояла женщина - или, по крайней мере, Эрик верил, что это женщина - хотя назвать ее безрадостно ревущей коровой было бы намного правильнее. Кажется, Амир все-таки говорил правду: он отсутствовал здесь уже слишком долго. Мужчина присел и стал ждать, когда же та перестанет визжать, желая узнать, что скажут на это директора и месье Рейе. Ради их же блага им лучше было как можно скорее отослать претендентку прочь, в противном случае всех будет ждать заслуженная кара. Когда женщина, наконец, закончила, Эрик услышал как начали подшучивать трое мужчин, делая все от себя зависящее, чтобы оставаться вежливыми, пока сообщали ей, что обязательно будут на связи. Он отметил про себя, что единственной причиной еще раз связаться с ней должно быть только желание сказать, что подобный кандидат не может быть допущен до фестиваля. Тем не менее, когда Эрик был вынужден сидеть в зале в течение следующего часа, его настроение падало все ниже и ниже. Он не мог поверить в существование такого большого количества бездарных гарпий, которые осмелились выйти на эту сцену и начать петь, при этом совершенно не имея таланта. Одна за другой, они появлялись перед директорами, но всем им как будто медведь на ухо наступил. К тому времени, когда на сцене появилась шестая девушка и начала блеять подобно раненому ягненку, Эрик осознал, что с него достаточно этой пытки! - Спасибо, мадемуазель, - сказал месье Рейе, потирая свои виски, пытаясь выставить прочь претендентку, которая не слишком горела желанием уходить. - Я могу спеть что-нибудь другое для вас, если нужно. - Предложила она, совершенно не обращая внимания на полные отвращения взгляды не только директоров и дирижера, но и хористок, находящихся рядом. Все они насмехались над этой музыкальной катастрофой. Рейе уже собирался отклонить это предложение, когда в зале раздался громкий голос. - Еще одна нота, мадам, и клянусь, что это станет вашей собственной лебединой песней! - Прорычал Эрик, заставив всех в зале подскочить и начать оглядываться вокруг в поисках источника этого зловещего голоса. (Прим. переводчика: "Лебединая песнь - фразеологизм, обозначающий одно из последних и значительных проявлений таланта. Еще в древности существовало поверье, будто лебеди поют перед смертью) - Это Призрак! - Вскрикнула маленькая белокурая балерина, будучи самой впечатлительной. Он всегда мог рассчитывать на то, что девушка объявит его, заставляя всех остальных прижаться друг к другу в страхе. - Помогите! - Закричали другие балерины, убегая со сцены. - Если вы не можете найти настоящий талант, даже обыскав при этом всю эту страну и несколько других, - угрожающе продолжил Эрик, наблюдая за тем как месье Дебьен и месье Полиньи вжимаются в свои кресла, обитые красным бархатом, - То, наверное, я сам должен буду найти новую диву, при этом сделать это за вас, и счесть вашу жалкую роль в качестве директоров несостоятельной. И не думаю, что вы хотели бы узнать, что обычно происходит с вещами, которые не нужны мне в своем оперном театре... не так ли? Эрик и сам смутно представлял, что хочет вложить в столь неясную угрозу, но это произвело желаемый эффект, директора не стали просить его уточнений, поверив, что ничего хорошего их ждать не будет. Однако, он случайно задел проволоку, от чего один из задников с грохотом упал на сцену, заставив всех, кто стоял рядом, закричать от ужаса... одна из девушек даже потеряла сознание. Эрик с разочарованием осознал, что пропустил столь занимательную картину. - Я ясно выразился, джентльмены? - Поинтересовался он, по-прежнему вкладывая как можно больше злости в свой призрачный голос, который эхом отдавался по всему помещению. - Д-д-да, - пискнул Полиньи, прикрывая рот списком претенденток, который держал в руках. Как будто какая-то бумага вообще была способна защитить его от великого и внушающего страх Призрака Оперы. - Отлично. - Отозвался Эрик, понижая голос, но все еще звуча достаточно грозно. - У вас осталось всего шесть недель... чтобы не разочаровать меня. После этого он ушел, решив, что уже должным образом отчитал сотрудников театра.***
Между тем, Кристине наскучило вязать, поэтому вместо этого девушка решила попрактиковаться в самостоятельной ходьбе по комнатам, отсчитывая количество шагов, и направилась к двери, а после вниз по коридору в сторону кухни. С триумфальной улыбкой на губах она нащупала холодильник и начала поиски какой-нибудь закуски. Найдя немного мяса и хлеба, Кристина сделала себе небольшой сэндвич, так как знала, что когда вернется Эрик, он, скорее всего, предложит ей поесть что-нибудь более сытное и полезное. Девушка улыбнулась, когда подумала о том, насколько же мужчина внимателен и всегда спрашивался о ее потребностях и казался крайне счастливым, когда она действительно просила что-нибудь. Кристина ругала себя за то, что наслаждалась им слишком много и дала себе обещание не использовать его доброту. Тем не менее, ей было очень приятно принимать данные ухаживания. После того как временно удалось утолить голод, девушка посчитала шаги в музыкальную комнату, удовлетворенно кивнув самой себе, когда почувствовала, что перед ней стоит фортепиано - именно там, где оно и должно было находится по ее предположениям. Однако когда ее рука потянулась к инструменту, Кристина случайно дотронулась до клавиш, нажав на них, от чего по комнате разлетелись несколько звонких нот. Она остановилась, ощущая что-то необъяснимое в своем сердце и прислушиваясь тому, как звуки исчезают в небытие. Она любила, когда Эрик играл здесь... потому что это возвращало ей множество счастливых воспоминаний о детстве и о том, как ее родители развлекали не только дочь, но и себя столь замечательной музыкой. Вдруг Кристина почувствовала непреодолимое желание играть на фортепиано самой, поэтому она без колебаний села за него сама и положила пальцы на клавиши. Ей потребовалось несколько попыток чтобы найти нужные созвучия, но как только девушке это удалось, можно было подумать, что она никогда и не прекращала играть. Одна мелодия перетекала в другую, а затем в еще одну, пока Кристина не вынуждена была остановиться из-за ноющей боли в пальцах из-за долгого отсутствия практики. Это напоминало о том, что девушка больше не могла воздерживаться от желания петь, хотя и продолжала доказывать себе, что эта часть ее жизни закончилась... но то, что продолжало оставаться внутри нее, боролось за жизнь. Пение было для Кристины истинной радостью все то время, пока она себя помнила, и не проходило ни дня без того, чтобы девушка не пела или не напевала себе мелодию, пока убирала дом, пока не исполняла обязанность, которую делили все члены их семьи. Ее мать была отличным учителем, а отец поощрял дочь в каждом начинании, предлагая поиграть для нее или просто послушать, пока та тренировалась сама. Ужасная авария на барже, возможно, и смогла украсть зрение Кристины и любые надежды когда-либо стать оперной дивой, но не смогла лишить ее любви к музыке. В конечном счёте, с сожалением вздохнув, она отбросила свое отчаяние и начала распеваться. Прошло уже полтора месяца с того момента, когда девушка в последний раз пела. Ее связки стали жесткими, непослушными и слабыми из-за длительного отсутствия практики. Также как руки и ноги, мышцы, которые помогали ей петь, следовало вернуть в тонус, для того, чтобы Кристина хотя бы могла надеяться выйти к своему прежнему уровню. Должно было пройти некоторое время, прежде чем она смогла бы расслабиться, снять зажимы с резонаторов и начать правильно дышать при пении, но девушка была полна решимости попробовать. Когда Кристина, наконец, почувствовала, что готова, то вновь поднесла пальцы к клавишам и начала аккомпанировать себе, пока мягко пропевала первую песню. Вторую же она исполняла уже увереннее, а к третьей почувствовала гордость за себя. Девушка забыла как замечательно было ощущать себя поющей, и тяжесть, которая давила на нее все это время, вдруг спала с ее плеч. Пение было для нее самым настоящим лекарством... это то, чего Кристине так не хватало! Ужасно, что она больше не могла претендовать на карьеру певицы, потому что этим она наслаждалась гораздо больше, чем вязанием безделушек.***
- Дураки! - Изрыгал проклятья Эрик, пока бежал по туннелям. - Большинство из них полные идиоты! Он не осмеливался и дальше сидеть на прослушиваниях, услышав, как последняя претендентка пытается петь! Ему нужен был фестиваль, чтобы найти настоящий талант, а не жалкий сброд или никчемную клячу, чьими криками мог бы восхититься разве что никчемный любовник, у которого долгое время не было жарких ночей! Да, он признавал, что не присутствовал на каждом прослушивании, но если то, что ему пришлось услышать сегодня, было примером самого лучшего и яркого пения... они находились в серьезной беде. Он был слишком уникальным? Требовал слишком многого? Что ж, Эрик не собирался снижать свои стандарты и еще один сезон мучаться головными болями с ведущей примой, которая поет как умирающая корова! Необходимо было найти достойную певицу! Слишком поглощенный своей руганью, он услышал нечто прекрасное только после того, как подошёл вплотную ко входной двери. Музыка! И не просто мелодия... был еще и голос, который вторил ей! Эрик резко остановился на месте и огляделся, ища источник столь замечательного звука. Возможно ли, что это был кто-то с прослушиваний наверху, чей голос просочился сквозь туннели, чтобы благославить его уши таким совершенством? Нет... звук шел не со стороны Оперы... он раздавался из самого подземного убежища! С открытым от потрясения ртом, Эрик молча пробрался внутрь, следуя за прекрасным голосом, подобно тому, как мотылек летит на огонь. Дверь в музыкальной комнате была открыта, и, войдя, он, наконец, подтвердил то, о чем подозревал... но все еще не мог в это поверить. Кристина... пела! Девушка сидела за фортепиано, и ее пальцы умело играли сладкую мелодию на инструменте, справиться с которым было не так уж и просто, но она дарила истосковавшимся по таланту ушам настолько близкий к совершенству голос, что буквально заставила появиться на глазах Эрика слезы. Его Кристина была такой возвышенной... Она была его ангелом музыки! Он был ошеломлен и мысленно пнул себя за то, что не счел нужным проверить ее музыкальные способности раньше. Конечно, Эрик уклонялся от этой затеи из-за очевидного отсутствия энтузиазма у Кристины всякий раз, когда речь заходила об этом, но даже при том, что он имел радость слушать ее прекрасный голос, все же не осмеливался поинтересоваться... о, что за ирония? Не смея двигаться, Эрик стоял на одном месте и старался не дышать, боясь, что девушка остановится и лишит его такой радости. Но, когда она, наконец, закончила свою песню и положила руки к себе на колени с довольной улыбкой на лице, он не смог воздержаться от аплодисментов. - Браво! - Воскликнул он, в то время как его руки не жалели себя для оваций. - Браво! Это... это невозможно описать словами, Кристина... правда! Девушка от неожиданности подскочила на месте, так как не имела ни малейшего представления о том, что он стоял рядом. Вот они, недостатки быть слепым и увлеченным. Кристина встала рядом со скамьей, положив одну руку к себе на сердце, а другую - на инструмент, пытаясь устоять на ногах от шока. - Эрик... я... я не слышала как вы вошли, - созналась она с красным от смущения лицом. - Это хорошо, если бы вы поняли, что у вас есть слушатель, стали бы продолжать? - Он не стал дожидаться ответа и заговорил, зная, каким был бы ответ. - Конечно, вы бы этого не сделали и лишили бы меня столь великолепного выступления. Затем Эрик сделал в ее сторону несколько шагов, внезапно, находя себя еще больше восторженным от нее, чем раньше, - если такое вообще было возможно. - Почему вы не сказали мне, что умеете петь? - Я... это больше не имеет никакого значения. - Отозвалась девушка с тяжелым вздохом, опуская глаза в пол. - Конечно, это имеет значение! - Почти выкрикнул Эрик, делая все возможное, чтобы сдержать свой характер. Все это время он искал идеальный голос, который мог бы стать жемчужиной сцены, а он находился все это время у него под носом! Он одновременно был окрылен от волнения и сильно разочарован из-за этого открытия. О, недели, которые были потрачены впустую! - Кристина, вам нельзя просто игнорировать этот дар... вы должны петь! - Но ради чего? - Поинтересовалась девушка, приподняв голову и взглянув на него полными слез глазами. - Какая польза иметь голос, если с ним ничего нельзя сделать? - Что вы имеете в виду? - Теперь настала его очередь смутиться. - Я всегда мечтала петь на сцене... вступить в труппу какого-нибудь театра, - начала объяснять Кристина. - Конечно, должны... у вас есть талант для этого, а также и для многого другого! Намного большего! - Заверил ее Эрик. - Но кто наймет меня сейчас... слепую работницу? - Разрыдалась девушка, а горечь в ее голосе резала его без ножа. - Как я могу выступать на сцене, если не вижу, куда идти? Я бы наверняка сталкивалась со всеми коллегами-артистами или же балетом! Даже если бы у меня был лучший голос во всей Франции, то теперь он бесполезен для всех... включая меня. - У вас не только лучший голос во всей Франции... но и, пожалуй, во всей Европе! - Эрик понимал, что может преувеличивать... но совсем немного. - Пожалуйста, не издевайтесь надо мной, - продолжала сокрушаться девушка, садясь на лавку и закрывая лицо руками. Эрик понял, что избрал неправильную тактику. Ему хотелось, чтобы она сама захотела реализовать собственый потенциал, чтобы поняла, что не все было потеряно вместе со зрением. Он должен был убедить Кристину петь... просто обязан сделать это!Поэтому, когда Эрик подошел и сел рядом с девушкой, то чувствовал себя достаточно храбрым, чтобы самостоятельно обнять ее, предлагая поддержку. Он отчаянно нуждался в большом количестве подобного рода контактов, которыми они обменивались на днях, но все еще не находил в себе силы быть инициатором таких наслаждений. - Кристина, пожалуйста, не плачьте, - умолял ее Эрик, по-настоящему ненавидя те моменты, когда она расстраивалась, потому что для него это было подобно кинжалу в сердце. Он залез в карман пиджака и достал свой платок, вложив его в ту руку, которую девушка все еще держала около лица. - Я не хотел давить на вас... но вы обладаете даром, которым обладают очень немногие, и было бы самым настоящим грехом растрачивать его понапрасну. Вы упомянули, что хотели выступать на сцене? Как насчет Оперы Гарнье здесь, в Париже? Знаете, кажется, они в настоящее время проводят прослушивания для фестиваля, в конце которого должны будут назначить новую ведущую приму. - Я знаю, - тихо отозвалась девушка, вытирая глаза его любезно предложенным платком. - Я... приехала в Париж с этой единственной целью. - Неужели? - Эрик был ошеломлен, хотя теперь, когда он разумно обдумал всю ситуацию, то не стоило так удивляться. Его разведчики отправились во многие страны Европы... в том числе и в Швецию. Так что... очевидно, что у кого-то из тех идиотов, которых наняли директора, мог оказаться хороший слух. Было достаточно необычно думать, что благодаря его собственным желаниям Кристина и приехала во Францию... к нему! Это судьба... и ничто иное! Зачем же еще это небесное создание оказалось здесь, рядом с ним? Она обязана была украсить собой сцену... она должна была петь для него! Теперь только оставалось убедить ее принять это. - Кристина, прошу вас, выслушайте меня. Эрик делал все возможное, чтобы сохранять свой голос ровным и спокойным, стараясь не напугать девушку своим чрезмерным волнением. - Вы зашли так далеко, и я уверен, что вами уже было сделано многое, чтобы получить этот шанс. Нельзя же просто взять и выбросить его сейчас. - Ничего я не выбрасывала! - Огрызнулась Кристина. - Это украли у меня! Она перестала плакать, но теперь начала дрожать от гнева и боли. - Я приехала во Францию, чтобы начать новую жизнь, следуя за своей мечтой петь на сцене, но что можно поделать сейчас, Эрик... что? У нее была своя точка зрения, пусть и не очень твердая, чтобы он мог всерьез обеспокоиться из-за этого, но тем не менее... Мужчина понимал, что трудностей с убеждением директоров нанять слепую приму было не избежать... но ее голос... ее голос прекрасен! Эрик уже представлял, как Кристина будет петь его арии, как будут слетать мелодии с ее губ подобно жидкому золоту. Должен был найтись способ обойти этот недуг, возможно, трюк или хореография, способные позволить выступать Кристине и без помощи зрения. Тем не менее, девушка отказывалась поверить в себя, поэтому он решил еще раз сменить тактику. - Я ведь с самого начала сказал вам, что ваша слепота может быть лишь временной, - напомнил ей Эрик. - Что, если вы упустите этот шанс на прослушивание, а потом вернется зрение, что окончательно поставит крест на карьере? Разве не стоит рискнуть? - Вы действительно считаете, что мое зрение может вернуться? - Спросила Кристина, обращаясь к нему с надеждой. - Не отрицаю. - Заверил ее Эрик, и он действительно сам желал этого! Разве ему сейчас не приходилось сидеть рядом с самой красивой женщиной в мире... и даже разговаривать? Он никогда не верил, что подобное возможно, но оно произошло. - С помощью меня и небольших хитростей, я уверен, мы сможем обмануть людей, которые отвечают за организацию фестиваля, заставляя их поверить, что вы способны справиться с ролью дивы, что даст нам, по крайней мере, еще шесть недель на то, чтобы ваши глаза восстановились, и зрение вернулось. - А если нет? - Настаивала Кристина. - Если фестиваль начнется, а я все еще не смогу видеть... что тогда? - Тогда у вас будет новый выбор, но думать об этом рано. - Мягко заверил ее Эрик. - Но, по крайней мере, вы будете в выигрышном положении, чтобы сделать его. Если сдаться сейчас, то что может произойти? - Я не знаю... - С очередным тяжелым вздохом, Кристина наклонилась вбок и позволила себе положить голову на его плечо в поисках утешения. - Может быть уже слишком поздно... что, если я пропустила запланированное прослушивание? Если бы они отправили письмо на адрес моей старой квартирки, то не нашли бы никого, кто мог бы его получить. Когда Кристина прислонилась к нему, Эрик почувствовал, что не может нормально дышать и поспешил зажмуриться. О, какая она была теплая, какая восхитительно мягкая. И если повернуть голову, он смог бы вдохнуть в себя ее нежный аромат... самый настоящий рай. Воодушевившись ее действиями, Эрик проглотил комок в горле и позволил своей дрожащей руке медленно опоясать девушку вокруг плеч. Его охватила очередная волна эйфории, когда Кристина в ответ прижалась к нему, он едва мог сидеть на месте. Но все же ему следовало казаться спокойным... по крайней мере, снаружи. - Вы должны позволить мне взять это на себя. - Настоял Эрик, на миг закрывая глаза, пытаясь при этом запомнить каждое волшебное ощущение, которое чувствовал сейчас. - Я узнаю, на какое число назначено ваше прослушивание, поэтому все, что вам нужно, это вернуть свой голос в норму. - Прошло так много времени с тех пор, как мне приходилось петь, - продолжала Кристина, - полтора месяца... не знаю, смогу ли подготовиться вовремя. - Я помогу вам и в этом, - настоял Эрик, не желая позволить ей сдаться. - Мы заново поставим ваш голос, натренируем мышцы и восстановим выносливость, пока все не вернется к тому состоянию, как раньше, будто вы никогда и не прекращали петь. Когда придет время, у вас получится ослепить их всех, Кристина. Я гарантирую это! - Зачем вам это, Эрик? - Вдруг спросила девушка, поднимая голову и смотря на него. - Почему вы так добры ко мне? - Потому что вы заслуживаете большего, - отозвался он. Его голос стал тихим, почти шепотом, но ему было трудно совладать с собой, пока эти прекрасные голубые глаза смотрели на него. О, Эрик бы все отдал за право наклониться и поцеловать ее... но здравый смысл сдерживал его. - Я верю, что вам суждено стать великой примой, Кристина, и даже если ваше зрение никогда не вернется, то для вас было самым настоящим преступлением игнорировать тот дар, который дан вам. Есть так много других мест, где любой может продемонстрировать свои таланты, так что, если не захотите обращаться к Опере, то можно попытаться начать там. Но, Кристина... пойте. Вы должны петь! - Я... я все еще хотела бы пройти прослушивание в Оперу Гарнье, - отозвалась девушка с мольбой в голосе. - Это было моей мечтой с тех пор как мне стало известно, что она строится. Для меня нет ничего радостнее, чем выступать на парижской сцене... пойти по стопам своей матери. Но... вы действительно думаете, что у меня есть шанс.... даже будучи слепой? - Директора были бы полными идиотами, если бы не признали вашу способность к музыке. - Отрезал Эрик. - И с моей помощью вскоре весь Париж упадет к вашим ногам, восхваляя вас! - Что я сделала, чтобы заслужить такого друга как вы? - Вновь заплакала Кристина, но теперь уже крепко обнимая его. Он почувствовал, что снова возносится на небеса, когда поднимал свои собственные руки, чтобы обнять это нежное создание в ответ, позволяя им попутно мягко погладить ее по спине. Эрик жаждал наклониться вниз и упереться своей щекой об эти шелковые локоны, но не смел, так как опасался, что девушка сможет почувствовать его маску. Этого ему было достаточно на данный момент... этого было более, чем достаточно. - И я... Я тем более не имею представления, что мог бы сделать, чтобы быть благословленным вашим присутствием, Кристина, - тихо сознался он. Эрик быстро вспомнил всю свою прошлую жизнь, но так и не нашел ничего достойного, что позволило бы ему сидеть здесь и держать этого маленького ангела в руках. Нет... не было ни одной благородной вещи. Они оставались в таком положении еще некоторое время, пока даже Эрик не начал чувствовать, что это переходит границу приличия. Конечно, им уже приходилось бросать вызов общественным нормам, так как Кристина жила в его доме, но он не осмеливался принимать более никаких опрометчивых решений, которые могли бы заставить девушку задуматься о возможности сменить место жительства. С тяжелым вздохом, Эрик отпустил ее и вернул обратно в сидячее положение. - Хотите начать свое обучение прямо сейчас? - С нетерпением спросил он, желая как можно быстрее услышать ее славный голос еще раз. - Как вы уже сказали, до фестиваля осталось так мало времени. - Мы не могли бы... заняться этим после ужина? - Робко поинтересовалась Кристина. Тот маленький сэндвич, который она сделала тогда, больше не утолял ее голод, а девушка подозревала, что пение потребует много энергии. - Конечно! - Воскликнул Эрик, стыдясь своей неуважительности к ней. Как жестоко с его стороны было ожидать, что она будет петь ему, когда ей не предложили для начала подкрепить свои силы. - Простите меня, Кристина. Я такой эгоист и не думаю о ваших потребностях. - О, Эрик, боюсь, что "эгоист" не то определение, которое мне когда-либо приходилось ассоциировать с вами. - Рассмеялась девушка, вытирая последние слезы с щек своим платком. - Во всяком случае, вы мой ангел-хранитель, и у вас не получится убедить меня в обратном. Эрик почувствовал как его прошиб холодный пот, стоило ему представить, что с легкостью могло разрушить тот образ, который девушка создала в своей голове. Если бы Кристина только знала... если бы только видела, кем он являлся на самом деле. - Как насчет того, чтобы заняться ужином? - Предложил Эрик, отчаянно желая сменить тему. - Тогда мы, наконец, смогли бы начать наши уроки. - С удовольствием. - Улыбнулась девушка, вставая и протягивая ему руку. Он взял ее и встал рядом с Кристиной О, существовали же создания, способные издеваться над ним, думал про себя Эрик. Эта девушка была не только красивой, доброй и желанной, но еще и могла петь! Для чего еще такое совершенное существо как она могло быть создано, кроме как не заполнять собой все его фантазии? И все же... даже тогда, когда такая девушка ослепла, Эрик знал, что все еще может только мечтать о том, чтобы обладать кем-то столь же прекрасным как Кристина. Да, но ведь людям позволено мечтать... не так ли?