***
В его отсутствие Кристине потребовалось время, чтобы проанализировать Эрика и его... странности? Конечно, он объяснил свое нежелание подниматься наверх болезнью кожи, и в начале ей показалось это вполне правдоподобным. И все же, разве он не стоял рядом с ней в том переулке? Или же не поднимался, чтобы заняться своими делами? Не говоря уже о том, что каждый раз, когда вопрос об его болезни поднимался в присутствии перса, Эрик становился беспокойным и пресекал разговор. Возможно, Кристина не могла видеть... но ее нельзя было назвать абсолютно слепой! Что он скрывал? Потягивая напиток, девушка стала удивляться тому, почему Эрик был так расстроен, когда она усомнилась в его внешности в тот день, и почему он буквально споткнулся о скамью, когда она попыталась протянуть руку и коснуться его лица. Его лицо... Кристина вдруг поняла, что никогда не дотрагивалась до него. Она чувствовала руки, когда заставила мужчину снять те раздражающие перчатки, несколько раз обнимала туловище, от горя или радости. Но за все время своего пребывания здесь она ни разу не смогла дотронуться своими пальцами до его лица, чтобы попытаться понять, как оно может выглядеть. Ну, возможно, пришло время! Помешает ли ей вопрос напрямую осуществить задуманное? Кристине пришла в голову одна поговорка: "Легче просить прощения, чем разрешения". Но может ли она сделать подобное? Должна ли позволить своему любопытству преодолеть чувство приличия и посягнуть на его личную жизнь? Прежде чем девушка смогла подумать о чем-то еще, она пришла к выводу, что если Эрик начнет занимать куда больше места в ее сердце, - а эти чувства Кристина не могла более отрицать - ей стоило знать правду. Если мужчина упорно держал что-то в секрете от нее, это должно было быть действительно ужасно, так как Эрик был не тем человеком, который станет расстраиваться по мелким и незначительным вещам. Он уже не раз доказал, что храбр и уверен в себе, когда неоднократно приходил к ней на помощь. Так почему же, кажется, так упорно уклоняется от этой конкретной темы? И какое отношение ко всему имеют розовые бисквиты?***
- Вот и я, - объявил Эрик, возвращаясь в комнату и начиная быстро смахивать осколки, желая как можно скорее закончить с острым стеклом, которое могло навредить девушке. - Все убрано. Теперь вы можете двигаться свободно. - Мой герой, - хихикнула Кристина, допивая восхитительное шампанское. Она услышала, как Эрик прошел в дальнюю часть комнаты, чтобы выкинуть осколки в мусорную корзину, что укрепило ее уверенность. Теперь, когда они могли вернуться к успехам на прослушивании, Кристина нашла в себе мужество, чтобы начать следовать своему плану, который помог бы узнать правду. - Эрик... можно попросить вас об одолжении? - Вы можете просить меня о чем угодно, Кристина, - заверил он ее, протягивая руку, чтобы забрать пустой бокал и поставить его на столик. - Вам ведь это известно. - Потанцуете немного... со мной? - Произнесла девушка, смущенно опуская глаза в пол. Внутри же Кристина была напряжена до предела. - Потанцевать? - Его голос звучал так, как будто он никогда не слышал о подобном виде деятельности. - Да... потанцевать, - ободряюще улыбнулась девушка, выставляя руку по направлению звуков его голоса. - Я не хочу, чтобы наш праздник закончился подобным образом, и мне так хорошо на душе, что хочется танцевать. - Но... если я стану вашим... партнером... кто обеспечит музыкальное сопровождение? - Пробормотал Эрик, чувствуя, что заикается на каждом слове. Она хотела потанцевать с ним? Приглашает его держать ее в довольно интимных объятиях, пока они будут скользить по полу? Идея была действительно заманчивой, но... одновременно вселяла ужас! - Я могла бы напевать мелодию или же петь. - Предложила Кристина, смеясь над оправданиями, потому что слышала в его голосе трепет. - Или, может быть, у вас есть какая-нибудь музыкальная шкатулка, которая задаст мелодию? В этот момент Эрик вспомнил про то, что забрал из магазина в ту ночь, когда на Кристину напали. Он был настолько отвлечен ужасными событиями того вечера, что совершенно забыл отдать девушке тот маленький подарок, который украл. Эрик вспомнил, что повесил тот специальный плащ на вешалку, когда они вернулись домой, и не использовал его до сих пор, что поспособствовало тому, что это совсем вылетело из его головы. - Действительно, у меня есть одна музыкальная шкатулка, - объявил Эрик, подходя к вешалкам и залезая в один из многочисленных карманов. Когда он вытащил маленькое механическое устройство, то что-то еще выскользнуло из него, плавно приземлившись на пол рядом с обувью. Приглядевшись, мужчина непроизвольно охнул, а за тем тихо выругался. Черт! Письмо Кристины! То самое, ради которого он разыграл небольшую сцену, планируя прочитать его прежде, чем убедится, что оно будет действительно отправлено ее родителям. Как можно было забыть об этом?! Прошло уже несколько недель с тех пор, как Эрик должен быть отправить письмо, и теперь только мог представить как, должно быть, беспокоились их безграничные родительские сердца. Мужчина знал, что в этой ситуации он сам волновался бы не меньше, если бы ему пришлось также вынужденно находиться вдали от драгоценной Кристины так долго. И теперь Эрик чувствовал себя полнейшим идиотом! - Что-то... случилось? - Поинтересовалась девушка, очевидно, услышав его встревоженный голос. - Нет... все в порядке. - Солгал он, беря письмо и перекладывая конверт в карман своего жилета. "Ну, теперь уже было ничего не поделать," - подумал про себя Эрик. Ему нужно как можно быстрее разобраться с этой ситуацией, и, возможно, вновь придется привлечь к этому одного раздражительного перса. О, как же это его бесило. - Но я нашел музыкальную шкатулку. Эрик произнес это в надежде переключить внимание девушки. - Замечательно, - улыбнулась Кристина, радостно хлопнув в ладоши. - Заведите ее, я хочу послушать, как она звучит! Эрик все еще чувствовал себя неловко, как от просьбы потанцевать, так и от забытого письма, но энтузиазм девушки был настолько заразен, что он невольно проникся им. Мужчина несколько раз провернул маленький ключ, пока пружины не стали заведены, после чего положил шкатулку на стол и подошел к тому месту, где стояла Кристина. Эрик все еще нервничал, но был готов преодолеть любые чувства, если это означало получение удовольствия от совместного времяпрепровождения с его удивительным ангелом. - Эта мелодия идеально подходит для танца, - заверила Кристина, протягивая руку вперед, чтобы определить его местоположение. Она положила одну из его тонких рук себе на талию, а другую взяла сама. Девушка почувствовала, как ее кавалер слегка задрожал от таких прикосновений и нашла это ироничным, ведь он вызывал в ней точно такие же эмоции. - Теперь, все, что нам нужно сделать, так это отсчитывать шаги. Раз, два, три - раз, два, три и так далее. Под собственный счет Кристина начала двигаться в такт музыке, поражаясь насколько легко Эрик следовал всем ее указаниям и позволял своей природной грации помогать им обоим. В мгновение ока они уже начали вращаться по комнате, словно они были рождены, чтобы танцевать в паре. И когда Кристина наклонилась, чтобы опереться щекой ему в грудь, то почти поверила, что так оно и было. - Вы замечательный танцор, - похвалила она его, наслаждаясь ощущениями от сильной, но нежной руки, которая скользнула по ее маленькой спине и теперь полностью возглавляла все их движения. Кристина счастливо вздохнула и позволила себе быть полностью загипнотизированной эмоциями, что он вызывал в ней. Девушка представляла заключенной в его объятиях на всю оставшуюся жизнь, не желая ничего более, что имела сейчас. Но еще... она хотела знать правду. Кристине нужно было понять, что именно Эрик скрывает от нее. Просто обязана сделать это. Эрик же находился в том фантастическом мире, где всегда мог держать на руках это нежное существо. Он обожал ее, поклонялся ей и хотел заботиться о ней до конца своих дней, вне всяких сомнений. Кристина изменила так много вещей в его жизни, дала ему надежду и такое количество радости, что он не мог даже себе и представить. Если бы у него вышло, в свою очередь, отблагодарить девушку и вернуть ей хотя бы часть того, что она дала ему... наверное, он бы даже смог считать свою жизнь благословленной. Закрыв глаза, Эрик позволил мыслям блуждать, раздумывая на тем, чем можно было бы одарить Кристину: безопасность, слава, ее мечта выступать на сцене. Это правда, что она, возможно, никогда не сможет играть в полноценных операх - отсутствие зрения является серьезным сдерживающим фактором - но у нее, определенно, выйдут обычные выступления! Кристина будет приносить каждой площадке сотни покровителей, которые захотят услышать ее пение, станут просить петь арию за арией, пока она продолжит поражать их. Да, он увидит сияние Кристины, позаботится о том, чтобы она стала звездой. Эрик был настолько потерян в своих мечтах о будущем, что перестал обращать внимание на настоящее... и на то, что маленькая рука Кристины скользнула по его плечу и подкралась к самому лицу. К тому времени, как он почувствовал, что любознательные пальцы докоснулись до челюсти и мягкой бледной кожи, было уже слишком поздно. Мужчина на мгновение замер, прежде чем с резким рывком вырваться из ее рук. Кристина, по-видимому, не была готова к такой реакции, поскольку когда их контакт резко прекратился, она споткнулась обо что-то и начала заваливаться назад, схватив первое, что могло бы остановить падение. К сожалению, единственным, до чего ее пальцы успели докоснуться, была его маска, и когда она упала на пол, то удар смягчил лишь небольшой коврик, который выступил в роли своеобразного щита. Девушка взвизгнула от страха, но ее голос утонул в яростном крике, который сорвался с губ Эрика. - За что?! - Закричал он, закрывая лицо рукой и быстро прижимаясь к маленькому дивану. - За что, Кристина?! Почему ты просто не могла оставить все как есть?! Почему ты должна была все уничтожить?! С каждым словом вся его горечь и все страдания превращались в ярость, которую он с радостью вымещал на предметах мебели, стоящих в комнате. Хозяин этого места чувствовал себя разоблаченным, травмированным, и, что хуже всего... Эрик чувствовал себя преданным! Ему стало ясно, что все шло слишком хорошо, чтобы продолжаться вечно, ведь он осмелился летать слишком высоко и слишком близко приблизиться к светлому небу. И точно также, как легендарный Икар, теперь должен был столкнуться с неизбежной гибелью из-за падения на холодную землю суровой реальности. Кристина была чересчур хороша для него, он никогда не был достоин прикоснуться к такой красоте, и этот роковой момент стал ценой, которую стоило заплатить за столь амбициозные мечты. Тем не менее, осознания неизбежности не хватало, чтобы успокоить его горе и утолить горечь страданий. Ему просто было больно. - Эрик... - прошептала Кристина, вздрагивая при каждом новом крушении и звуках разбивающихся предметов. Она сидела на полу, сжимая в руках кожаную маску, которую непреднамеренно сорвала с его лица, молясь только о том, чтобы мужчина успокоился, и чтобы она сумела извиниться. Однако Эрик продолжал бушевать, и девушка начала опасаться, что все может зайти слишком далеко, и что он может не будет готов... или же не захочет простить это согрешение. О, почему она оказалось такой глупой? Что заставило ее выдумать этот обман, чтобы насытить свое проклятое любопытство? Как вообще посмела так прескверно отнестись к нему? Кристина почувствовала, как слезы начали течь по щекам, пока она там сидела на полу, сжавшись в комок и сжимая в руках маску. Гнев Эрика продолжался до тех пор, пока полностью не исчерпал себя, и закончился вместе с последней целой вазой, которая была с грохотом запущена в стену. Задыхаясь и пытаясь перевести дух, он наклонился вперед, положив руки на бедра, делая все возможное, чтобы прийти в чувство. Это заняло несколько минут, но когда Эрик вернул себе то небольшое самообладание, которым все еще владел, до него донеслись звуки плача, сопровождаемого всхлипами. Через мгновение он вспомнил, что находился в комнате не один... Кристина также все еще была здесь, и на нее обрушился весь его дурной нрав и ярость. С сердцем, полным раскаяния, мужчина медленно повернулся, инстинктивно закрыв лицо рукой, хотя и полностью осознавал, что девушка ничего не может увидеть, но Эрик чувствовал себя вынужденным скрывать это. И все же, когда он увидел испуганную Кристину, вжавшуюся в пол, то почувствовал себя самой низкой формой жизни, которая когда-либо существовала на земле. Его разум мгновенно перенесся во времена детства, когда Анна принесла ему бумагу для рисования, и он позволил своим разочарованиям из-за неудавшихся проектов взять вверх. Эрик испугал ее тогда, заставил няню упасть на пол, и теперь не мог не представить на этом месте свою дорогую Анну. Почему его так часто стали терзать воспоминания о ней с тех пор, как в доме появилась Кристина? Почему Анна вновь появилась для него, когда он в течение многих лет старательно выбивал из своей головы такие приятные, но такие болезненные воспоминания? Тем не менее, когда Эрик посмотрел на дрожащую девушку на полу, то увидел вместо нежных зеленых глаз своей няни неясную блестящую синеву глаз Кристины... которые были полны слез. Гнев моментально покинул его, оставив после себя только сожаление. Сожаление о поступках, о словах, и прежде всего о том, что он сам оказался виноват в произошедшем. Если бы сказал правду... если бы не лгал ей... тогда, возможно, все не было окончательно уничтожено. Эрик сделал шаг к девушке, но, как только его обувь коснулась до какой-то книги, издав хрустящий звук, то увидел, как Кристина вздрогнула и сжалась еще больше. Женщина, которую он любил, теперь боялась его, и ему не за что было винить ее. - О... Кристина, - простонал мужчина, опускаясь на пол и как можно сильнее закрывая лицо руками. - Эрик извиняется... Мужчине пришлось сделать над собой усилие, чтобы хотя бы ненадолго сдержать рыдание. - Ему очень жаль... пожалуйста, не ненавидьте его за то, что он сделал! - Это все, что успел сказать Эрик, прежде чем позволил своему горю вырваться наружу, говорить более было невозможно из-за разрухи, бушевавшей внутри. У Кристины, которая услышала его просьбу, сердце буквально разбилось на еще большее количество осколков. Подумать только, ведь это она довела его до такого состояния... и все из-за желания утолить собственное идиотское любопытство. От этого девушка чувствовала себя ничтожно, мелочно и крайне жестоко, и, по правде говоря, она была уверена, что Эрик теперь видел ее точно такой же. Кристина уничтожила все, что они выстраивали долгое время, в один миг одним своим неправильным решением. Она обязана была все исправить! Медленно поднявшись на колени, Кристина вытянула одну руку вперед и поползла на звуки его приглушенных рыданий, желая предложить все что угодно, лишь бы загладить вину. Когда ее пальцы дотронулись до дрожащего плеча, то девушка почувствовала, как Эрик напрягся, но, по крайней мере, не отстранился. Пододвинувшись ближе и оставаясь перед ним на коленях, Кристина в успокаивающем жесте положила одну руку ему на спину, в то время как сама пристроила свою мокрую от слез щеку на его плечо. - Эрик, пожалуйста, простите меня, - прошептала она умоляющим тоном. - Я не хотела... чтобы... Кристина замолчала, поскольку не была до конца уверена, что именно сделала. Ей уже стало понятно, что он носил маску на лице, и что ее потеря сильно расстроила его, но девушка все еще была в растерянности относительно связи этих событий. Что скрывалось за этим? Его личность находилась за этой маской, скрытой от посторонних взглядов... или же там было что-то еще? - Пожалуйста, поговорите со мной, Эрик. Расскажите, что происходит. Почему вы носите... это? Она приподняла маску, которую до сих пор держала в руках, умоляя его пролить свет на ситуацию. Ее близость оказала на него крайне успокаивающее воздействие на Эрика, а умиротворяющие поглаживания по спине напоминали ему о том, как Анна утешала его в детстве. Подняв голову, он увидел искренность в умоляющем взгляде Кристины, которая ждала объяснений... ждала правды. Несмотря на то, что это шло против всех прежних убеждений, Эрик понял, что девушка заслуживает ничего иного, кроме как абсолютной откровенности. Он, скорее всего, уже все разрушил своими жестокими действиями, так почему же не исповедаться и в остальных своих грехах? Успокоив дрожащий голос, Эрик немного подвинулся, пока вплотную не прижался к девушке, которая все еще стояла на коленях в раскаянии. Он неуверенно взял из ее крошечных пальцев ненавистную маску, но надевать не стал, решив обнажить свою душу, которая в таком состоянии находилась крайне уязвимой. Это был небольшой акт покаяния, но ему ведь нужно было с чего-то начать. - Кристина, - проговорил он, отчаянно ища правильные слова. - Я... я не был откровенен с вами. На самом деле, я даже... врал вам. Моя жизнь здесь, под землей не обусловлена неприязнью к солнцу... мне приходится делать это, чтобы избегать взглядов, насмешек и... криков ужаса. Ему пришлось замолчать и отвернуться, стыдясь вновь появившихся слез. - Эрик, что вы имеете ввиду? - Настаивала Кристина, которая предприняла попытку вытянуть руку, чтобы предложить ему поддержку. Но, прежде чем девушка успела даже дотронуться до него, он, выронив маску, быстро сжал оба ее запястья, держа их на расстоянии. Эрик прилагал не так много усилий, боясь причинить боль, но при этом держал руки достаточно крепко, чтобы не позволять двигать ими, что позволило бы ему сохранять свое достоинство на еще несколько мгновений. - Кристина... я... я ужасен, - задыхаясь, сказал он. - Я урод, ошибка природы, и я... я прячу свой позор за... маской. Тем не менее, вы даже будучи слепой смогли получить идеальное представление моей настоящей натуры через непростительный характер. Перед вами находится настоящий монстр, и за это я... хотел бы попросить у вас прощения. - Но это мне стоит попросить вашего прощения, - возразила Кристина. - Я обязана была уважать частную жизнь, личный выбор, которым человек руководствовался, когда решил скрывать от меня излишнюю информацию. - Но ведь вы... заслужили знать! Знать о том, какое я отвратительное существо! - Эрик застонал, прижав обе руки к своей груди, к тому месту, где располагалось его израненное сердце. - Я обманул вас, заставил думать, что являюсь обычным человеком, когда на самом деле далек от этого. Я... зверь... живой труп! - Это не правда... этого не может быть, - возразила Кристина. - Зачем вы называете себя так, когда были со мной так добры? Вы спасли мне жизнь уже три раза с тех пор, как мы встретились, и это то, что ни монстр, ни зверь никогда не сделал бы. Я не могу согласиться с таким описанием для такого человека. - Но вы ведь не можете видеть меня, Кристина! - С глубочайшим сожалением сказал он, заставив девушку отступить от своего сурового тона. - Вы слепы! И только по этой причине я позволил себе... притвориться. Мне пришлось солгать во имя мечты, где бы вам никогда не пришлось смотреть на то отвратительное лицо, которое есть у меня, и вы бы даже смогли представить себе, что я красив... или, по крайней мере, представить, что я не являюсь тем отвратительным существом, которое есть на самом деле. Но и этой мечты больше нет... иллюзия исчезла... и осталась лишь уродливая правда. - Но, Эрик... вы красивый, - поправила его Кристина. - Для меня вы красивый! Он горько рассмеялся. - Не очень убедительный комплимент от слепого человека, - отметил мужчина. - Я бы повторила то же самое, если бы могла видеть вас также ясно, как день, Эрик Трувель. - Твердо настаивала на своем Кристина, строго посмотрев на него. - Вы утверждаете, что некрасивы, что люди не принимают вас из-за этого, но я имела честь познакомиться с вами... по-настоящему... без помощи глаз, которые исказили бы правду относительно вашей души. Для меня не имеет значения как вы выглядите, ибо внешность никогда не сможет скрыть того истинного джентльмена, которого я разглядела в вас. Кристина ненадолго отступила и бросила на него скептический взгляд. - Вы бы стали относиться ко мне иначе, если бы я выглядела по-другому? - Конечно, нет! - Заверил девушку Эрик, с твердой уверенностью, что говорит чистую правду. В то время как он находил внешность Кристины довольно привлекательной, глупо было отрицать, что именно ее сердце и удивительный дух заставили его влюбиться в нее... а вовсе не красивое лицо. - Тогда почему вы выставляете меня настолько мелочной, что думаете, будто я стану относиться к вам отвратительно? - Допытывалась Кристина. Ее руки все еще сжимались им, и она нежно попыталась высвободить их. - Позвольте мне увидеть вас... позвольте посмотреть моими руками, а не глазами. - Нет! - Ахнул Эрик, в ужасе тряся головой. - Я уже наслушался людей, которые в страхе кричали, просто увидев меня. И поэтому ни за что не позволю вам подвергаться такому испытанию как прикосновение к уродству. - Эрик, пожалуйста, - умоляла девушка. - Как еще мне убедить вас, что это не имеет значения, если вы не позволяете мне увидеть все тем единственным способом, который остается? - Меня не нужно убеждать, - твердо заявил он. - Это невозможно, поэтому нет необходимости даже пытаться. - Вы ведете себя глупо! - Фыркнула Кристина, раздражаясь из-за отклонения просьбы. - Уверяю вас, моя дорогая, совсем... нет, - возразил Эрик столь же решительным тоном. - Вы недостаточно сильны духом, чтобы противостоять тому ужасу, что мне приходится называть лицом. - Разве из всех я не больше всего подхожу для этого? Обещаю, что не буду вести себя как нежная фиалка, - Кристина раздраженно вздохнула, слыша, как он вновь готовится возражать. - И, поскольку вы сознаете, что врали мне все время... из нас двоих, как мне кажется, именно моему слову можно верить. Девушка знала, что это подлый удар, но она была готова биться даже столь грязными методами, если это заставит его уступить. Чем дольше Эрик медлил, тем больше Кристина убеждалась в своей победе. Независимо от того, что он чувствовал сейчас, девушка знала о нем многое и понимала, что его совесть, в конечном итоге, заставит поддаться на уловки. И оказалась права. - Пожалуйста, Кристина, не просите меня об этом, - почти умолял он. - Вы не знаете, что делаете. - Эрик, вы мне доверяете? - Спросила девушка. - Вы верите, что я больше никогда не предам вас? Мне хочется этого не из праздного любопытства или из жестокости... я только хочу, чтобы вы поверили в меня, чтобы поняли, что кем бы ни оказались, этого будет достаточно. Обещаю, что не буду кричать или убегать. Пожалуйста, просто доверьтесь. Эрик был ошеломлен... разве ему не приходилось уже слышать эти слова раньше? В тот день он охотно показал свое лицо любимой няне. Анна не убежала или закричала... она сдержала свое слово. Возможно ли, что ему стоит дать и Кристине шанс? Возможно ли, что такое чудо произойдет дважды? - Я... я не верю вам. - Вздохнул Эрик, чей голос был преисполнен болью и страхом. Тем не менее, он ослабил хватку и позволил рукам девушки освободиться, чтобы та могла исследовать все, что захочет. Кристина сидела неподвижно в течение нескольких минут, ожидая, что мужчина передумает. И, когда оказалось, что Эрик больше не собирается останавливать ее, она позволила своим рукам дотронуться до его груди и направиться ближе к лицу. Мужчина выпрямился и глубоко вздохнул в тот момент, когда она прикоснулась к нему, машинально поднимая голову наверх, желая попытаться остановить неизбежное, когда ее пальцы пробирались все ближе и ближе к цели. Кристина, тем временем, уже подобралась к подбородку, прежде чем, наконец, докоснулась до искореженного лица. Эрик вздрогнул, когда один из пальцев задел его губы, от чего девушка остановилась. Она продолжила свое изучение только после того как он, казалось, не успокоился вновь. Затем Кристина стала нежно исследовать щеки и лоб, нахмуривая брови и пытаясь мысленно представить необычные параметры лица. Она чувствовала каждую неровность, каждую складку, каждый участок неправильной кожи, которая у него была. Наконец, девушка немного сместилась вниз, где обнаружила полное отсутствие сформированного носа, вместо которого была только искаженная плоть, где находились ноздри. - Все еще находите меня красивым, Кристина? - Осмелился поинтересоваться Эрик, чей голос теперь больше выражал горький сарказм. - Вы однажды спросили, почему же я остался холостяком... что ж, думаю, наконец, могу дать вам исчерпывающий ответ. - Мое доброе мнение о вас не изменилось. - Заверила его Кристина, складывая руки на коленях, демонстрируя, что уже увидела все, что хотела. - Я обещала вам, что не предам ваше доверие, и, как видите, я всегда выполняю свои обещания. Ее обеспокоенное выражение лица внезапно сменилось хитрой ухмылкой. - И мне приятно осознавать, что вы были честны хотя бы в чем-то. - Уверенно закончила Кристина. - В чем же? - Поинтересовался он, абсолютно ошеломленный тем, что девушка, прикоснувшись к нему, все еще была готова оставаться с ним в одной комнате... не говоря уже о том, что она даже не потеряла сознание. - У вас действительно нет усов или бороды. - Заявила она ему, а ее усмешка сменилась широкой улыбкой. - Я никогда не заботилась о человеке с растительностью на лице, поэтому рада, что вы чисто выбриты. Эрик сидел и смотрел на женщину перед ним в полнейшем благоговении. Он не знал смеяться ему или плакать, потому что его драгоценная Кристина, единственная девушка, к которой он питал большие чувства, улыбалась ему после того, как был открыт самый страшный секрет. Она не упала в обморок, не закричала... она улыбалась. Облегчение волной захлестнуло его, смывая все остатки напряженного страха. Страха, который поглощал всё до этого момента. Эрик наклонился вперед, чтобы взять ее руки в свои и прижать их к своему лбу. Слезы вновь начали душить слова, в то время пока он благодарил Кристину снова и снова, сопровождая бессвязную речь словами об его бесконечной преданности. Эта девушка была невероятной... она приняла правду. - Тише-тише, - ворковала Кристина, отнимая у него одну из рук, чтобы иметь возможность погладить его по волосам, в то время как он продолжал преклоняться перед ней. - Не плачьте. Все будет хорошо, и ничего не изменится. Эрик поднял голову, глядя на нее тревожным взглядом. - Вы... вы останетесь здесь... со мной... даже после того как узнали правду? - Поинтересовался он, вглядываясь ей в лицо, будто ища подобным образом ответы. - Если позволите, - сказала Кристина. - если сможете простить меня за то, что я разоблачила вас подобным образом. Мне действительно жаль. Затем она вновь улыбнулась ему. - Кроме того, я так привязалась к вашему маленькому подземному дому. И... где еще у меня получится найти лучшего учителя во всем Париже? У Эрика не было слов, чтобы выразить свою радость из-за того, что она согласилась остаться с ним, поэтому, вместо того, чтобы говорить, мужчина просто со всей своей благодарностью обнял ее, наслаждаясь Кристиной и молясь, чтобы этот прекрасный сон не завершился ничем ужасным. Это было истинным счастьем... это было блаженством. Они сидели на полу некоторое время, и никто из них не желал прерывать этот столь драгоценный момент, но когда до ушей Эрика донесся зевок со стороны Кристины, то он понял, что пришло время подняться. - Я думаю, что у вас сегодня был крайне утомительный день, моя дорогая, - объявил мужчина, вставая и возвращая маску на прежнее место. В этот момент на место неуверенного человека, только что обнажившего свою душу, вновь вернулся гордый и уверенный в себе Призрак Оперы. - Рекомендую вам вздремнуть. Я, в свою очередь, попытаюсь спасти здесь все, что осталось от устроенной мной катастрофы, и приготовить еду, которая будет ждать вас на столе, когда встанете. - Вы уверены? - Поинтересовалась Кристина, делая все возможное, чтобы заглушить еще один зевок, показывающий, насколько она на самом деле была измучена. - Безусловно, - настаивал Эрик, помогая девушке подняться на ноги. - Кроме того, вы сами указали на то, что нельзя совмещать разбитое стекло и слепого человека. Могу заверить вас, Кристина, что я сломал здесь гораздо больше вещей, чем может показаться, в своем приступе ярости... за который до сих пор продолжаю просить прощения. - Как насчет того, чтобы не возвращаться к этой теме отныне? - Предложила девушка с обнадеживающей улыбкой. - Вы слишком великодушны... и все же, разрешите подловить вас на слове. - Отозвался Эрик, проводя Кристину через учиненный им беспорядок прямо до дверей ее спальни. - А теперь отдохните немного. Вы будете нуждаться в передышке, ведь теперь, когда передо мной стоит будущая звезда оперы, я намерен стараться еще усерднее и начать работу над вашим выступлением на фестивале прямо непосредственно после ужина. - Какой вы тиран, - рассмеялась Кристина. - Разве мне не полагается ни одной передышки? - Вам ведь известно, как говорят, моя дорогая, - возразил Эрик, цокнув языком. - Дурная голова ногам покоя не дает. Девушка преувеличенно вздохнула, когда вошла в свою комнату, но теплая улыбка на лице так и не покинула ее.***
Эрик ожидал за дверью, пока не удостоверился, что Кристина благополучно добралась до кровати, прежде чем вернулся в гостиную и начал исследовать тот хаос, который сам же и создал, печально качая головой. Он наклонился вниз, чтобы взять несколько разбросанных книг, когда вдруг услышал у самого уха шуршание бумаги. Опустив глаза, Эрик увидел как из кармана жилета торчит уголок письма Кристины, и моментально забыл о том, что только что собирался убрать весь беспорядок. Быстро починив свое любимое кресло, он сел на него и открыл конверт, желая прочитать то, что девушка написала своим родителям. Эрик испытывал чувство сожаления от того, что вынужден читать ее личную почту, но теперь, когда письмо было у него, пути назад не существовало. Почерк Кристины оказался на удивление разборчив для того, кто писал без помощи зрения, так что он поздравил себя с тем, что придумал успешную идею как помочь ей писать прямо. Эрик был также доволен тем, что когда-то решил изучать шведский, так что к этому моменту он свободно владел устной речью, а также чтением и письмом, что сыграло свою роль, так как Кристина решила писать свое письмо именно на родном языке. Итак, сидя в кресле, мужчина нетерпеливо принялся читать... "Дорогие мать и отец, Пожалуйста, простите меня за то, что я не написала раньше, в последнее время произошло множество событий, и время потеряло свой счет. Не волнуйтесь, ведь ничто не омрачает мое пребывание в Париже. Здесь все точно так, как ты и описывала, мама. Тем не менее, боюсь, что наши мечты о моем пении на сцене Оперы Гарнье не увенчались успехом. Но я уже смирилась со своим разочарованием и перешла к поиску другой цели в жизни. Мне пока еще не удалось найти свое призвание, но у меня есть все основания полагать, что смогу преуспеть в этом..." Эрику пришлось прерваться, чтобы напомнить себе, что Кристина написала это письмо еще до того, как он обнаружил ее удивительный голос и устроил прослушивание в опере. В тот момент девушка, очевидно, считала, что любая возможность оказаться на сцене ускользнула от нее. Эрик задался вопросом, что подумала бы ее семья об этой новости, если бы письмо действительно дошло до них. Возможно, было и к лучшему, что он забыл отправить его, так как пока все, что Кристина описывала до сих пор, уже стало неактуальным. "...Я вполне довольна своими условиями жизни, и даже нашла несколько новых друзей во время своего пребывания здесь. Есть один человек, в частности, которого хотелось бы представить вам при первой же удобной возможности. Его зовут Эрик Трувель, и он стал мне очень дорог. Это удивительный музыкант, и могу с уверенностью сказать, что вы оба будете так же впечатлены им, как и я. Он оказал мне бесценную помощь, содействуя в поисках других занятий, обеспечил для меня безопасное существование и заботился о том, чтобы здесь, во Франции, со мной ничего не произошло. Надеюсь, что вам обоим Эрик понравится также, как и мне, потому что он совершенно исключительный во всех отношениях..." Эрик вновь остановился, чтобы позволить своим нетерпеливым глазам еще раз перечитать этот абзац, так как был шокирован тем, как Кристина описала его. Он стал дорог? Он стал для нее исключительным, и девушка даже зашла так далеко, что заявила, что тот нравится ей! Эрик почувствовал как слезы мешают ему сосредоточиться на строчках, ведь у него в руках сейчас находилось настоящее доказательство того, что Кристина начинала что-то чувствовать к нему. Никто не заставлял ее писать это, и девушка знала, что письмо не дойдет до его глаз, так почему же она решила рассказать об этом, если не считала свои слова правильными? Эрик был глубоко тронут. Мужчина глубоко вздохнул и продолжил чтение. "...Я хотела бы сказать вам больше, но будущее еще так неопределенно, так что все, что мне остается, так это заверить вас, что ваша дочь счастлива, в добром здравии и чувствует себя хорошо. Пожалуйста, не волнуйтесь за меня, а я постараюсь написать вам снова в ближайшее время. Надеюсь, что вы оба в полном порядке, и что зима в Швеции не оказалась слишком суровой или холодной, ведь мне известно, что кости отца начинает ломить с выпадением снега. Желаю вам крепкого здоровья и счастья. Со всей своей любовью, Ваша преданная дочь Кристина." Эрик прочел письмо еще два раза, прежде чем прижал его к сердцу и закрыл глаза. Если до этого он до сих пор не был убежден в своей любви к Кристине, то теперь все чувства были высечены в камне. Эта девушка была его сокровищем, его музой и, бесспорно, единственной женщиной во всем мире для него. И Эрик молился только об одном: чтобы с разоблачением лжи и ужасного лица, он случайно не убил в ней тех нежных эмоций, которые могли бы теплиться в ее милом сердце... независимо от того, насколько маленькими и незначительными они вообще могли бы быть.