***
Эрик работал допоздна, корпя над своей латексной маской, прилагая все усилия, чтобы ее материал больше не соприкасался с его изуродованной кожей, вызывая при этом раздражение, которое он всей душой презирал. Поначалу резина совершенно не чувствовалась, но чем дольше Эрик оставался в ней, тем больше лицо начинало гореть и чесаться, пока он с долей явного разочарования не вынужден был снимать маску. Но теперь, со слоем ткани в качестве защиты, у него, возможно, получится оставаться в ней гораздо дольше. Мужчина никогда не рассказывал Кристине об этом своем изобретении и даже не собирался использовать его до той ночи, когда они отправились на улицу Пелле. Тем не менее, даже если бы он вспомнил о нем раньше, раздражающие побочные последствия заставили бы Эрика отклонить этот вариант. Однако, если у него выйдет решить проблему, то это откроет новые возможности... в первую очередь, для Кристины. Конечно, он до сих пор крайне зависел от той надежды, что девушка все-таки захочет остаться с ним. Эрик сделал все, что мог за эту ночь, пока не выжал всего себя и, наконец, дотащившись до своей комнаты, рухнул в кровать от полного истощения. Однако он знал, что это связано вовсе не с физической усталостью... нет... количество энергии, которую Эрик истратил из-за потерянной Кристины, составляло куда больший процент, и мужчина не был уверен, что сможет продолжать жить без нее. Он вдруг вспомнил, что за несколько часов до того, как найти девушку, лежащую почти мертвой на берегу озера, чувствовал себя ужасно старым. За всю свою жизнь ему хотелось лишь мира и покоя, именно так он и продолжал ждать своей смерти, которая должна была, в конце концов, забрать его. Но Кристина изменила все. Ее юность и дух оживили, заставили вновь чувствовать себя молодым и нуждающимся. Без присутствия этого ангела в жизни он лишь растратит отпущенное ему время впустую, подобно свече, оставленной гореть на столе без присмотра, пока, наконец, он не потушит сам себя. Поэтому, когда наступило утро, и Эрик лежал в кровати, думая обо всех возможных дальнейших вариантах его жизни, он понял, что единственный, который казался самым правильным, состоял в том, чтобы найти Кристину и приложить все усилия для ее возвращения. Эрик твердил, что не станет умолять о любви этого ангела, но кого ему хотелось обмануть - он ведь будет делать это и многое другое. Станет пресмыкаться, умолять и даже сможет извиниться перед ее отцом, если это потребуется. У него не осталось гордости... только любовь к своему милому ангелу. И Эрик надеялся, что этого будет достаточно. Ему потребовалось много времени, чтобы найти в себе силы подняться и приготовиться к грядущему дню. Он решил, что стоит начать с вылазки наверх. Ему хотелось верить, что еще не слишком поздно, чтобы отправить письмо сегодня, и после беглого взгляда на часы Эрик убедился, что если поспешит, то успеет сделать все в срок. Он быстро написал записку Анне, в которой просил ее встретиться с ним на ступенях оперного театра через два дня, давая письму достаточно времени, чтобы дойти. Эрик попросил о встрече в те часы, когда на улицах еще не будет большого количества людей, однако, он знал, что готов будет ждать весь день, если это потребуется. Нет, у него не получится отказаться от надежды, что его дорогая няня вспомнит о нем и станет союзником в борьбе за Кристину. Именно так, с надеждой в сердце и решимостью в походке, Эрик мастерски пересекал темные туннели оперы Гарнье. Он уже пробирался через потайные проходы, примыкающие к парадной лестнице, когда услышал это. Пение! И в тот момент, когда слова песни достигли его ушей, Эрик мгновенно перенесся назад во времени, в миг, когда слышал свою колыбельную. Это была Анна! Быстро, подобно вспышке молнии, он обнаружил потайное отверстие, которое позволяло ему наблюдать за пространством из его укрытия. Воздух комком встал в горле, когда Эрик увидел ее впервые за более чем два десятилетия. На волосах Анны появилась седина и, возможно, вокруг глаз залегло несколько новых морщинок, которых не было на фотографии, которую он взял из коробки с вещами Кристины. Но это лишь доказывало, что она смеялась и улыбалась множество раз за прошедшие годы... однако это по-прежнему была его Анна. По правде говоря, она совсем не изменилась, перед ним находилась все та же милая, заботливая и нежная женщина, которая жила в памяти. К счастью, Анна находилась в пределах его досягаемости и, кажется, рядом совсем никого не было! Это такая прекрасная возможность, но... как же ему привлечь ее внимание? Он должен был немедленно придумать способ!***
В это время Карл и Кристина покидали кабинет директоров, где оба мужчины были страшно обрадованы, что их главный фаворит нашелся и имел твердые намерения выступать на грядущем фестивале. Они с радостью направили своих посетителей в общежитие для артистов балета, разъяснив, что Мэг Жири проживает в комнате номер двенадцать. - Я надеюсь, что она все еще там, - сказала Кристина своему отцу, пока они шли вниз по коридору. - Мне не хотелось бы ждать, пока Мэг вернется с какого-нибудь перерыва или из похода по магазинам. Девушка была так полна решимости во что бы то ни стало найти эту балерину, что не смотрела, куда идет, поэтому, свернув за угол, случайно налетела на какого-то человека. - Тысяча извинений, мадемуазель, - произнес джентльмен, схватив ее за руки, чтобы удержать, так как они оба чуть было не свалились друг на друга. - С вами все в порядке? - Месье Амир? - Выдохнула Кристина, сразу же узнав голос и акцент перса, так как его внешность была все еще непривычна для ее глаз. - К-К-Кристина? - Выдавил дарога, делая шаг назад и удивленно смотря на нее широко раскрытыми глазами, полными шока и, возможно, даже страха. - Что... что вы здесь делаете? - Амир, mon amour? - Раздался вопрошающий голос пылкой, черноволосой женщины, стоящей за спиной перса и непонимающе глядя на него. - Откуда ты знаешь эту девушку? - Это тот Амир, о котором ты говорила? - Вмешался Карл, также пытаясь разобраться в ситуации. Монике, судя по всему, не понравилось то, как прозвучала эта фраза, поэтому она поспешила раскрыть свое неудовольствие. - Почему эта девушка говорила о тебе, любовь моя? - Теперь стало очевидно, что балерина с подозрением отнеслась к симпатичной девушке, и перс понял, что ему нужно быстро все объяснить или же столкнуться с ее ревнивым гневом. - Моника, мой маленький цветок, - начал Амир успокаивающим голосом, обнимая ее одной рукой. - Это мадемуазель Кристина Даэ, возможно, ты помнишь прослушивание, на котором она пела несколько недель назад? А это, если я не ошибаюсь, ее отец, месье Даэ. Он быстро протянул свободную руку приятному шведу, который, в свою очередь, тепло поприветствовал его. - Кристина, позвольте вам представить мою невесту, Монику Сорелли. - Невесту? - Она была поражена, поскольку и понятия не имела, что перс с кем-то встречается, чего уж говорить про намерения вступить в брак. Кристина про себя отметила, что ему очень повезло, а потом, быстро вспомнив о своих манерах, протянула руку этой поразительной женщине. - Поздравляю вас обоих. С радостью хочу сказать, что вы двое - замечательная пара. - Ах, так ваше зрение еще больше восстановилось, не так ли? - Поинтересовался Амир, искренне радуясь этому наблюдению, попутно притягивая Монику к себе поближе и смотря на нее сверху вниз с восхищением. - Но я не могу не согласиться с вами, Кристина, что нам хорошо вдвоем. Хотя, рядом с этой изящной богиней, ваш покорный слуга больше похож на придворного шута, но мне не хотелось бы быть нигде, кроме как подле нее. - Амир, ты мне льстишь, - залилась краской Моника, выглядя крайне умиротворенной его словами. Она потянулась и быстро поцеловала перса в щеку, любовно глядя на него. На мгновение показалось, что любовники забыли, что находятся не одни, но затем, с растерянным видом, дарога прочистил горло и вновь обратился к Кристине. - Вы все еще не сказали мне, что привело вас в Оперу, мадемуазель, - повторил он свой вопрос. - Репетиции фестиваля начнутся только на следующей неделе. - Я ищу Эрика, - созналась девушка, решив миновать какие-либо упоминания о Мэг и перейти сразу к конечной цели - поиску собственного жениха. - И, надеюсь, что смогу рассчитывать на вашу помощь в этом. В последней фразе просквозил угрожающий намек, так как Кристина не собиралась упускать перса из поля зрения без ответов, которые искала. - О ком она говорит? - Поинтересовалась Моника, смотря то на Амира, то на девушку. - Это жених моей дочери, - пояснил Карл, все еще спотыкаясь на этом слове, но умудряясь произнести его ровно. - Возможно, вы видели его... такой высокий парень с темными волосами, который носит маску. - Высокий человек в маске? - Моника нервно рассмеялась. - Наверное, вы шутите, месье. Такое чувство, что ваша дочь обручена с самим Призраком Оперы. Балерина продолжала смеяться, не замечая, что единственная находит это смешным. - Призрак Оперы? - Переспросила Кристина, вспоминая те расплывчатые упоминания о нем, которые слышала в прошлый раз. Ей сказали, что этот призрак преследует всех в этом месте, а также сделали предупреждение, когда она и Виктор прибыли сюда на прослушивание. Что же имела в виду та дама... что им не следует теряться, иначе, они могут зайти на его территорию... Возможно ли, что его территория находилась под землей... под Оперой? - И вы говорите, что этот Призрак соответствует описанию, данному моим отцом? - О, да, Призрака Оперы замечали несколько раз, - Моника была настолько счастлива поделиться этой информацией, что совсем не обращала внимание на умоляющие глаза Амира, которые просили его будущую жену и мать их ребенка замолчать. - Он терроризирует Оперу Гарнье уже в течение многих лет, и описывается как очень высокая фигура, которая одевается во все черное: начиная темной широкополой шляпой и заканчивая черными туфлями. Тем не менее, даже в мертвенной темноте вы сможете разглядеть его белую маску, которую он всегда носит на своем лице... и эти жуткие золотистые глаза, которые будто светятся в темноте. У каждого театра должен быть свой дух, и у нас, мадемуазель Даэ, самый впечатляющий из всех. - Да, что вы говорите, - сухим тоном заметила Кристина, попутно бросая на Амира подозрительный взгляд. - Я бы хотела еще послушать про этого... Призрака, мадемуазель. Тем не менее, прежде чем новоиспеченный информатор смог продолжить говорить, вмешался перс. - Моника, любовь моя, - начал он, беря ее за руку и нервно целуя кисть. - Разве тебе не нужно было как можно быстрее вернуться на репетицию? В конце концов, очень скоро ты будешь не в состоянии выступать и если не хочешь упустить последнюю возможность продемонстрировать всем свой талант, то лучше уйти сейчас и не опаздывать. Потянувшись к своим часам, висевшим на куртке в качестве украшения, и проверив время, девушка кивнула. - Как быстро идут часы, - вздохнула Моника, обращаясь к Кристине и Карлу с извиняющийся улыбкой. - Я хотела бы остаться и поболтать с вами подольше, но долг обязывает. В конце концов, мне не хочется опаздывать и навлекать на себя гнев Призрака. Он достаточно строг с исполнителями и тем более директорами. Затем она наклонилась, чтобы подарить Амиру прощальный поцелуй, и поспешила дальше по коридору. Они остались втроем, и пока перс выглядел немного смущенным, Карл и Кристина с подозрением разглядывали его. - Призрак Оперы? - Многозначительно поинтересовалась девушка, вкладывая в эти два слова сразу несколько вопросов. - Я могу объяснить, - проговорил Амир, хотя сам даже не знал, с чего начать. - Уверена, что можете, - кивнула Кристина, но затем остановила его. - Однако мне хотелось бы услышать об этом от самого Эрика. Человека, которого при встрече или поцелую, или дам пощечину, это уж я буду решать потом. А теперь скажите мне, как его найти! - Вы хотите сказать, что он не приходил к вам прошлой ночью? - Вновь смутился Амир, так как был уверен, покидая пещеру Эрика накануне, что его друг хотел посетить квартиру Даэ той же ночью. - Если бы он это сделал, думаете, стала бы я бегать по всему Парижу в его поисках? - Разочарование в голосе Кристины было более, чем очевидным. - На самом деле... - вмешался Карл, чувствуя себя обязанным сознаться в своих подозрениях о таинственном госте, которого видел вчера в окне. -... он, возможно, пытался связаться с тобой, но его сдерживало мое присутствие. - Что ты имеешь в виду? - Вскинулась Кристина, переводя свои подозрения с Амира на отца. - Что ты сделал? - Я увидел какую-то фигуру в окне, которая скрывалась в тени на противоположной стороне улицы прошлым вечером, - сознался скрипач, - но не был уверен, действительно ли это Эрик или же нет, поэтому не стал ничего вам говорить из-за страха, что окажусь не прав и снова разрушу ваши надежды. Я вышел из квартиры и попытался приблизиться к нему, намереваясь принести ему мои искренние извинения, но так и не смог найти ни его укрытия, ни его самого. Он просто растворился в воздухе. - Очень похоже на него, - пробормотал Амир, закатив глаза и ясно представляя себе в уме эту картину. - Ты хочешь сказать, что он приходил ко мне... но не захотел поговорить? - Боль, сквозившая в ее голосе, была очевидной, и Карл чувствовал сильные угрызения совести из-за того, что вновь стал тому причиной. - Я не хотел его спугнуть, Кристина, - возразил мужчина, - если бы мне удалось найти его, то я сразу же пригласил бы в дом и предложил поговорить, как ты и советовала. Возможно, не стоило недооценивать то впечатление, которое осталось от меня после нашей первой встречи о моей сильной неприязни к нему и нежелании понять. Затем Карл посмотрел на Амира, как будто пытался оправдаться перед ним. - Я был очень расстроен, когда мы впервые встретились и, боюсь, сказал некоторые обидные вещи, которые сейчас хотел бы забрать назад, если бы он только позволил это сделать. Пожалуйста, месье, прошу вас не ради себя, ради своей дочери... помогите нам отыскать его. Амир молчал, смотря то на одну, то на другую пару умоляющих глаз, пытаясь решить, как поступить. С одной стороны, он очень любил дышать кислородом, а теперь, когда Моника согласилась выйти за него и вместе воспитывать их ребенка, перс совершенно не хотел так просто расставаться со своей жизнью. Но с другой, Эрик был его другом, или же самым близким к этому определению, и он уже предупреждал, что если тот не предпримет ничего в ближайшее время, то будет вынужден вмешаться и исправить ситуацию самостоятельно. Ну... он ведь дал Эрику целый день... не так много времени для значительных шагов, но достаточно, чтобы оправдать свое вмешательство. Поэтому, с тяжелым вздохом, Амир решил влезть в дела Эрика, рискуя жизнью и целостностью собственного тела. Он лишь надеялся, что это будет того стоить. - Очень хорошо, Кристина, - сказал ей перс с побежденной улыбкой, - я отведу вас к нему.***
Почти двадцать минут Анна бродила вокруг, любуясь каждой богато украшенной нишей и декоративной статуей, установленной внутри оперного театра. Даже не осознавая этого, женщина начала тихо напевать себе под нос колыбельную, которую Эрик любил так сильно, и пока она прохаживалась здесь, ее мысли пребывали в тех драгоценных месяцах много лет назад. Вскоре Анна спустилась по лестнице и оказалась в ротонде, предназначавшейся для обладателей абонементов, в этом удивительном круглом зале, окруженном шестнадцатью рифлеными колоннами из дорогого коричневого мрамора. Здесь было что-то, что наполняло ее душу чувством покоя, а низкие потолки, натянутые над арочными выходами, создавали ощущение пещеры. Она с легкостью распознала руку Эрика при создании этой комнаты, поскольку это напоминало ей о том, как комфортно он чувствовал себя в подвале, где они с ним впервые обнаружили пианино. Едва женщина опустилась на круглое, бархатное сидение в середине комнаты, когда услышала это. Постукивание. В начале Анна проигнорировала звуки, считая, что это всего лишь люди, разгуливающие над ней, но когда прислушалась повнимательней, то в ее голове сложилась четкая картина. Когда постукивания повторились еще несколько раз, она поднялась и последовала за звуком, так как необходимость все проверить толкала женщину вперед. Стук, казалось, исходил из одной из арочных ниш, расположенных между двумя лестницами по обе стороны, ведущей обратно к главному входу. В углублении стояла бронзовая статуя женщины, и при внимательном осмотре, Анна поняла, что она была кем-то вроде Пифии, жрицы Аполлона и прорицательницы оракула. Однако ее внимание привлекла не сама статуя, а то, что находилось на голой ноге женщины. Маленький нежный бумажный лебедь. Анна шагнула вперед, протягивая руку, чтобы снять его и с особой осторожностью положить на ладонь. Эрик! Он был здесь, она знала это! Постукивание было его любимым способом привести ее к нему, когда они играли в прятки, так как мальчик всегда становился нетерпеливым, когда у нее уходило слишком много времени, чтобы обнаружить его тайник. Но теперь, когда она, наконец, нашла его, он больше не мог укрываться от нее. - Эрик? - Тихонько окликнула женщина, не желая, чтобы кто-то, кроме него, услышал ее. И она знала, что он услышит: его слух всегда был чувствительнее, чем у любого другого человека. - Выходи, Эрик, не прячься от своей Анны. Она почувствовала порыв воздуха за спиной и, даже без единого звука, поняла, что он был там. Медленно обернувшись и затаив дыхание, Анна приготовилась к тому моменту, о котором мечтала в течение долгих двадцати лет. И вот, Эрик стоял перед ней, а его взгляд призрачных янтарных глаз заставил ее собственные наполниться слезами. Он был точно такого же роста, как и описывала Кристина, тело стало крепче, но сохранило тонкий и худощавый вид... только теперь все сопровождала властная маска. Женщина непроизвольно задрожала от того, как внезапно он появился, и как его белая маска резко контрастировала с черным кашемировым плащом и вечерним костюмом. Неудивительно, что Карл испугался, все в нем излучало чувство опасности. Тем не менее, Анна совсем не испытывала страха и вместо того, чтобы закричать от страха или выбежать из комнаты, как это сделал бы любой на ее месте, она развела руки, любящим жестом приглашая его к себе. Эта просьба была немедленно удовлетворена, когда Эрик бросился вперед, падая перед ней на колени, обнимая своими длинными руками ее за талию и прижимаясь щекой под маской к животу. Он издал душераздирающий крик. - О, Эрик, - рыдала женщина, крепко держа его за плечи и одной рукой ласково гладя затылок. Ей было радостно, что теперь эти волосы перестали находиться в том ужасном беспорядке, который был у него в детстве. - Анна... я... я не могу поверить... - Это единственное, что он выдавил из себя, прежде чем смесь радости и облегчения одолела его, сделав безмолвным. - Мой милый мальчик, - прошептала она, как будто все еще не могла поверить, что перед ней был действительно он. - Я так скучала по тебе и молилась каждую ночь, чтобы ты был в безопасности. И едва ли кто-нибудь сможет представить, как сильно разбилось мое сердце, когда мне пришлось оставить тебя в тот день... и уйти, зная, что ты остался в руках у той ужасной женщины! - Это все в прошлом, Анна, - настоял Эрик, не желая даже думать о том страшном дне, который был так давно. - Я никогда не винил тебя в том, что ты ушла. Я хотел, чтобы с тобой... все было хорошо. Я знал, что не было другого выбора. - Но я вернулась, - быстро сказала женщина, - вернулась за тобой! Он отстранился от нее достаточно, чтобы иметь возможность наклонить голову и посмотреть ей в лицо с открытым от шока ртом. - Т-ты вернулась? - Заикаясь, поинтересовался Эрик, который был едва в состоянии поверить словам, однако глаза Анны выдавали всю правду. - Конечно, вернулась, я ведь обещала, что сделаю это, а я никогда не нарушаю свои обещания, - заверила женщина, проведя рукой по краю маски, которая скрывала его кошмар от ее глаз. - Но ты сбежал, Эрик. Я приехала, чтобы просить Сьюзетт отпустить тебя со мной в Швецию, так как к тому времени успела выйти замуж за одного хорошего человека, Карла, и, наконец, могла предложить тебе другую жизнь. Я была полна решимости не покидать тот дом с пустыми руками, желая вернуться с тобой в место, где ты бы смог обрести настоящую семью... семью, которая бы любила тебя. - О, Анна, - всхлипнул Эрик, от всего сердца желая, чтобы это действительно сбылось. Однако его нетерпение и страх за ее безопасность заставили действовать слишком опрометчиво и сбежать прежде, чем она успела вернуться. Вернуться, чтобы спасти его от живого кошмара... как и обещала тогда. - Когда Кристина сказала мне, кто спас ее после несчастного случая, я решила, что сплю, - сказала Анна и рассмеялась. - Все эти годы я терзалась вопросом, что с тобой стало и увижу ли когда-нибудь снова. И вот, собственная дочь стала той, кто помог вернуть тебя в мою жизнь. Это почти нереально. - Я... я понятия не имел, кто она, - пояснил Эрик, начиная немного нервничать, когда тема коснулась девушки, которую он любил больше, чем жизнь. Анна, возможно, любовно относилась к памяти о нем и была счастлива встретиться снова, но готова ли она принять его чувства к своей единственной дочери? - Хотя, по правде говоря, мне следовало сразу же обо всем догадаться, потому что ей передался твой поразительный и милосердный характер. Все равно, если бы я знал, что она твоя дочь, тот самый ребенок, о котором ты всегда мечтала, то никогда бы не осмелился... то есть... я имею в виду, что никогда бы не... Эрик позволил своему голосу сорваться в тишину, потому что, на самом деле, не знал, что сказать. Чувствовал ли он себя иначе, если бы знал о семье Кристины? Любил бы ее так сильно, как сейчас, когда ему было невозможно представить себе ситуации, когда она не была бы для него центром всего мира. - Ты стал бы ее любить несмотря ни на что, - закончила за него Анна, видя какая мысль мучает его. - Я знаю своего ребенка и могу без сомнений сказать, что вы оба созданы друг для друга. Она рассказала мне о своей любви к тебе, а сейчас в твоих глазах читаются те же эмоции. Когда-то я мечтала о том, чтобы ты мог быть моим сыном, но когда в тот день пришлось оставить тебя, меня одолевали страхи, что этого никогда не произойдет. Но теперь мне дали второй шанс... шанс назвать тебя моим зятем. Эрик посмотрел на нее со всей надеждой, которая была в этом мире: может ли она действительно принять его в семью таким образом? Дать свое благословение на брак с Кристиной? Это невозможно... это слишком идеально. Но потом в голове промелькнули мысли о первой встрече с Карлом Даэ, и он понял, что... это было слишком хорошо, чтобы быть правдой! У него может быть одобрение Анны, но стоит ли ему вообще надеяться на расположение ее мужа? Эрик искренне сомневался в этом. - Мне трудно поверить, что отец Кристины когда-нибудь скажет то же самое, - вздохнул он, отворачиваясь, в надежде, что она не разглядит абсолютное разочарование в его глазах. - Наша первая встреча была... скажем так, менее успешной. - Я знаю обо всем, - с сочувствующей улыбкой отозвалась Анна. - И, боюсь, что Карл наговорил лишнего из-за страха и отчаяния, так как мы с ним были сильно опечалены из-за необъяснимого исчезновения Кристины. Он был застигнут врасплох и отреагировал... неправильно. - Твой муж имел полное право так отреагировать, - проговорил Эрик, удивляясь своей решительности встать на защиту этого человека. - Какой отец повел бы себя иначе, когда увидел бы на пороге своего дома такого монстра, как я, который признался что укрывал его единственную дочь у себя в доме, без присутствия других людей, а затем бы зашел так далеко, что даже напал на него в своей же гостиной? - Эрик! Ты не монстр, и я запрещаю тебе говорить такие вещи! - Прошло очень много времени с тех пор, как она ругалась на него из-за чего-либо, но ее сердце заполнилось радостью, что даже сейчас он принял ее слова близко к сердцу и кивнул в знак согласия, не желая даже выдвигать дальнейшие аргументы. - А из того, что мне рассказали Кристина и Карл, можно с уверенностью утверждать, что его обидные слова заслуживали такой реакции... и многого другого. Последние слова Анна сказала с внезапной вспышкой гнева в голосе, так как обидные слова ее мужа раздражали женщину даже сейчас. - Все равно... мне стоило лучше контролировать свой характер, - вынужден был признать Эрик. - Это всегда являлось моей главной проблемой, но, клянусь, что никогда бы не причинил ему вреда, Анна. Я бы также никогда не причинил бы вреда тебе или Кристине. Уж скорее перережу себе горло, чем увижу, что хотя бы одна слеза скатывается по прекрасной щеке твоей дочери. - Я знаю, Эрик... я знаю, - улыбнулась она, вновь по-матерински нежно касаясь его лица. - У тебя всегда были проблемы с темпераментом. Анна вдруг вспомнила, какую он устроил истерику, когда не мог что-то сделать правильно в своих чертежах. Женщина в последний раз сжала его руки, прежде чем повернуться и отойти на несколько футов назад, позволяя себе еще раз залюбоваться окружением, созданными ими. - Хотя, вижу, что ты, наконец, смог разобраться с тем краеугольным камнем, - засмеялась она, указывая на богатые интерьеры. - Это ведь все сделано тобой, не так ли? - Я приложил к этому руку, - скромно признался Эрик, вставая на ноги и поправляя пиджак, пытаясь вернуть себе прежнюю собранность. Он мог бы шокировать ее, рассказав насколько сам Гарнье полагался на его проекты и вклад, но не хотел говорить о том, какого количества тяжелой работы и пролитого пота понадобилось ему создание этого великолепного здания. - Я узнаю многие детали в эскизах, которые ты рисовал в детстве, - сообщила она, все еще удивляясь тому, что все здесь сделано им. - Твой потенциал был виден еще тогда... но сейчас понятно, что у тебя получилось превзойти даже мои самые смелые ожидания. Эрик не мог не выстоять перед ее словами, упиваясь этим сиянием родительской гордости, исходившую от женщины, которую он давно мечтал называть своей матерью. - Кристина также рассказала мне, что ты стал превосходным музыкантом и композитором, - продолжала Анна, возвращаясь к нему, чтобы вновь оказаться рядом, и закидывая голову, чтобы иметь возможность смотреть ему в глаза. - Что ж, меня это также не удивляет. Я сохранила все твои нотные листы и рисунки, которые ты оставил в своей комнате после того как сбежал. Мы с Карлом забрали их с собой, когда вернулись за тобой, все они были слишком драгоценны, чтобы оставлять их такой как Сьюзетт! - Спасибо, - с благодарностью кивнул Эрик. - Меня мучило, что придется оставить их, но все же мне хотелось путешествовать налегке. - Я... я никогда не рассказывала Кристине о тебе, - тихо призналась Анна, опуская глаза в пол. - Мне было слишком больно вспоминать о том, как меня заставили бросить тебя в тот день, и я не могла заставить себя поделиться этим с кем-либо. В моем сердце ты уже был моим сыном, и говорить о том, как я потеряла своего ребенка, было ужасно невыносимо. Так вот... Кристина влюбилась в тебя самостоятельно, не зная ничего о нашем общем прошлом или каких-либо историй о нем. И я хочу поблагодарить за спасение ее жизни... целых три раза, если верить словам моей дочери. В начале после аварии на барже, затем после того, как она пыталась сама себе нанести вред в момент отчаяния из-за потери зрения и, наконец, тогда, когда спас ее от тех трех мужчин, которые начали приставать к ней на улице. Именно ты вернул мне моего ребенка, Эрик, и уже тогда, когда я начала опасаться того, что больше никогда ее не увижу... точно также, как когда-то думала, что потеряла тебя. - Я бы никогда не позволил, чтобы Кристине был причинен какой-либо вред, - твердо сказал он, чувствуя, что мысли об обратном ранят его самого. - Она ангел, создание, созданное из света и добра... и, не будь я таким эгоистом, то уже давно бы покинул это место и никогда бы не пытался увидеть ее снова. Потому что она заслуживает гораздо лучшего, чем я. Любой твой ребенок заслуживал бы только самого лучшего. - Это именно то, что я сказала ей на днях, - призналась Анна с хитрой улыбкой. - Моя вера в то, что вы двое принадлежите друг другу, безгранична, потому что мне не придумать другой такой пары, кто будет лучше сочетаться между собой. Улыбка женщины вновь стала широкой, и она потянулась, чтобы опять взять его за руки. - Эрик, тебе даже не представить, как я огорчилась, узнав, что ты сбежал, так и не дождавшись моего возвращения. - Она продолжала изливать ему свое сердце, так как не хотела ничего скрывать от него. - Однако я знала, что ты ушел по собственному желанию, ведь мой бумажный лебедь тоже исчез. Его не оказалось в тайнике вместе с другими твоими сокровищами, и только это давало мне надежду, что ты... жив, в целости и безопасности. Тут она вспомнила рассказ Кристины о том, как его жизнь обернулась к худшему, и ее голос предательски дрогнул на последних словах. - Но... но ты ведь не был в безопасности... не так ли? По этому тону Эрик сразу понял, что Анна знала про его прошлое. Что она узнала либо про жизнь у цыган, либо про пребывание в Персии... и он не поставил Кристине в укор раскрытие этих вещей, так как вполне ожидалось, что ее родителям будет любопытно узнать, с кем она жила. И в то же время бесконечно огорчало, что любимая няня узнала про самые темные его секреты... хотя и имела на это полное право. Он не стал бы ничего скрывать от нее. - Кристина рассказала тебе, не так ли? - Спросил Эрик, отворачиваясь от женщины, поскольку больше не чувствовал себя достойным смотреть на ее измученное лицо. - О, мой милый, что они сделали с тобой... и что заставляли делать! - Анна шагнула вперед и осторожно положила руку ему на спину, надеясь успокоить и утешить его. - Да, Кристина рассказала нам как цыгане обращались с тобой, привязывая будто какое-то животное, а потом и про Персию... где ты был вынужден... На этом моменте Анна замолчала, не в силах даже произнести эти слова вслух. Теперь Эрика начал одолевать стыд: мысль о том, что няня знала все его грехи, резала без ножа. Кроме Кристины она была единственным человеком во всем мире, чье мнение имело для него огромное значение, и теперь он чувствовал, что будто предал ее. - Мне так жаль, Анна, - извинился Эрик, умоляя о прощении. - Я подвел тебя... не был хорошим, как ты учила меня. Он отстранился от нее и сел на скамью, обитую красным бархатом, стоявшую в глубине залы. Затем мужчина поднес к лицу свои дрожащие руки и поглядел на них с ненавистью. - Я убивал, Анна. Забирал жизни людей и причинял боль... слишком много боли. Мне никогда не смыть всю кровь с этих рук, они навсегда запятнаны преступлениями, которые я совершил. - НЕТ! - Чуть было не закричала женщина, бросаясь к нему и садясь рядом. Затем она схватила те самые руки, которые он теперь, казалось, ненавидел, и переплела их с собственными пальцами. - Ты не виноват! Это все тот ужасный человек, заставлявший тебя убивать. Мальчик, которого я знала, никогда не был способен на такие вещи, если бы его только не заставили делать этого. И мои глаза по-прежнему видят в тебе ту же самую искру добра, которая сияла когда-то в твоем сердце. Затем женщина опустила голову вниз, стыдливо пряча от него глаза и еле выговаривая следующие слова из-за сотрясавших ее рыданий. - Именно я должна просить прощения, Эрик. Пожалуйста, прости меня за то, что меня не было рядом, чтобы защитить тебя от тех злых цыган и того отвратительного Шаха. Если бы я могла, то убила бы их всех за то, что они сделали с тобой, мой мальчик. - Тише, Анна, - успокаивал ее Эрик, наклоняясь вперед и обнимая женщину за плечи. Притянув няню к себе, он делал все возможное, чтобы не только собраться самому, но и утешить ее. - Думаю, что Шах уже давно умер, и это не твоя вина, и я ни разу в жизни не винил во всем тебя. В этом мире просто существует зло, с которым никто не может бороться: ни беспомощный мальчик, ни, даже, сильный человек... иногда нам суждено проигрывать, несмотря ни на что. На мгновение он замолчал, глубоко вздыхая и напрягая всю свою смекалку. - Но не в этот раз, Анна... не сейчас! Наконец-то я нашел тебя, и ты не можешь себе представить, какую радость мне принесло это воссоединение. - Я так долго не желала ничего другого, что вряд ли так просто поверю, что это произошло, - засмеялась женщина, улыбаясь сквозь слезы и смотря на него. - И, подумать только, ты не только вернулся в мою жизнь, но и привязался к моей любимой Кристине. Ты не сможешь понять, как много значит это для этого старого сердца, Эрик. Меня переполняет радость! - А как же твой муж... Карл? - Спросил он, все еще настороженно относясь к тому влиянию, которое тот человек сможет оказать на их союз. - Карл будет... - начало было Анна, собираясь сказать, что муж будет делать то, что лучше для Кристины, но несказанные слова остановила женщина, позвавшая ее по имени с верхних ступеней лестницы. - - Мадам Даэ... вы внизу? - Прозвучал властный голос, по которому Эрик сразу же определил, что там находилась Антуанетта Жири. - Да! - быстро ответила Анна, а затем повернулась к мужчине... но его уже не было рядом. Несколько раз обернувшись, она искала своего дорогого мальчика глазами по всем углам, но так и не смогла обнаружить. - Эрик? В ее шепоте чувствовалась паника. - Эрик... где ты? - Прошу прощения, мадам? - Вновь подала голос женщина, одетая во все черное, которая уже начинала спускаться к Анне с озадаченным видом. - Вы с кем-то разговаривали? - Я... то есть я... - заикалась та, удивляясь способности растворяться в воздухе. Тем не менее, он еще в детстве доказывал ей эту свою магическую способность, так почему бы ему со временем не улучшить свои навыки. - Нет... просто я восхищалась этой комнатой и потеряла счет времени. - Ваш муж ищет вас повсюду и становится довольно безумным из-за вашего долгого отсутствия, - сообщила Анне мадам Жири, помогая той подняться по лестнице вверх. - Он уже заручился моей помощью и теперь ищет вас с несколькими другими сотрудниками, чем заставляет нас терять драгоценное время, которое следует посвящать нашим собственным обязанностям. - Прошу прощения, я не хотела причинять кому-то столько хлопот, - сообщила ей Анна, что прозвучало довольно контрастно, следуя за женщиной наверх, туда, где Карл расстался с ней изначально. Она лишь позволила себе остановиться на несколько секунд, чтобы в последний раз посмотреть на ротонду, отчаянно пытаясь разглядеть тот лаз, где мог скрыться Эрик, но это было совершенно бесполезно. - Вы уверены, что с вами все в порядке, мадам Даэ? - Вновь поинтересовалась Антуанетта, отмечая, как отвлеклась женщина, на поиски которой ее и отправили сюда. - Да... все прекрасно, спасибо, - заверила Анна, запуская руку в карман, чтобы ощутить там лежащего маленького бумажного лебедя. Держа голову высоко поднятой, она поднималась вверх по лестнице, внезапно чувствуя себя намного счастливее, чем в течение всех этих лет. Возможно, Анна и не знала, куда сейчас пропал Эрик, но она знала, что это не последний раз, когда видела своего любимого мальчика. Он жив, он здоров и влюблен в ее дочь. Это уже само по себе гарантировало их будущую встречу. - Анна! Где ты была? - Кинулся к ней Карл вниз по мраморной лестнице, как только заметил ее. - Я вернулся и обнаружил, что тебя нет! Тебе не следует так волновать меня... боюсь, что мое бедное сердце уже не выдерживает из-за всего свалившегося на него напряжения за последние несколько недель. - Я, правда, сожалею об этом, Карл, - грустно сказала она ему. - Мне не хотелось так беспокоить тебя. Я просто гуляла и немного... отвлеклась. Посмотри лучше, что здесь! Женщина потянулась в карман и достала оттуда маленького лебедя, любовно развернув его бумажные крылья и переложив на свою ладонь. Анна наблюдала за тем как расширялись глаза ее мужа по мере того, как о понимал значение этой находки. - Он... он был здесь? - Допытывался Карл тихим шепотом, не желая, чтобы кто-то подслушал их диалог. - Я разговаривала с ним, - призналась Анна, с нескрываемым волнением в голосе. - О, Карл, он такой же, каким я и помнила его... и такой, каким описывала его Кристина. Это было так, как будто все эти годы исчезли, и мы смогли продолжить с того места, где остановились тогда. Мне так много нужно о нем рассказать! - Я тоже хочу рассказать тебе о нескольких хороших вещах, - отозвался Карл, заставляя ее изогнуть одну бровь на этих загадочных словах. - Но не здесь... думаю, что лучше нам вернуться домой, прежде чем продолжать этот разговор. - Где Кристина? - Спросила Анна, вдруг заметив отсутствие дочери. - Это, как раз, одна из тех вещей, которые я хочу тебе рассказать. - Карл взял жену за руку и осторожно повел ее к выходу. - Ты не поверишь и половине того, что я должен тебе рассказать!***
Повернув на улицу Скриба, Амир подвел Кристину к секретному входу в подземное убежище Эрика. - Я уверен, что есть способ добраться до его дома сразу из Оперы Гарнье, но он никогда не считал нужным делиться этим со мной, - объяснил перс, открывая старые металлические ворота, которые служили барьером и охраняли от взглядов случайных прохожих. Поднявшись на цыпочки, дарога достал маленький фонарь, который, по-видимому прятал здесь с одной-единственной целью - освещать себе путь в подземельях. После этого он чиркнул спичкой и заставил появится на фитильке веселый огонек. Амир поднял предмет высоко над головой и пошел вперед. - Тем не менее, этот путь точно приведет нас туда, где вам нужно быть, но я лишь только смею надеяться, что Эрика сейчас нет дома, потому что мне не хотелось бы встречаться с ним сейчас, когда он сразу же сможет понять, что я согласился отвести вас в его логово... без разрешения. - С легкостью возьму всю ответственность на себя, месье Амир, - заверила его девушка, не желая, чтобы тот чувствовал какой-то дискомфорт из-за того, что считал свой поступок предательством. - Просто отведите меня туда, а со всем остальным я разберусь сама. - Мне очень жаль, что до этого вообще дошло, моя дорогая, - сказал перс, проводя ее через самый настоящий лабиринт из проходов и туннелей. То, как он сам умудрился здесь не заблудиться, до сих пор казалось ему удивительным. - Эрик рассказал мне о встрече с вашим отцом, и о возникшей между ними ссоре. Он очень сожалеет о том, что сделал и желает как можно скорее помириться с вами. - Нам нет нужды мириться, - возразила Кристина. - Это всего лишь глупое недоразумение, и, если бы смогла увидеть его опять, то смогла бы убедить в этом. Я все еще люблю Эрика всем сердцем, и, пока он чувствует тоже самое, ничто не удержит нас от того, чтобы не быть вместе... даже его необоснованные выводы, упрямость или дурацкая гордость! Это заставило Амира рассмеяться, и звуки эхом разлетелись по всем туннелям. - Похоже, что Эрик, действительно, нашел в вас надежную опору, моя дорогая, - сообщил ей перс. - Ему нужен был кто-то, кто заставит его взять себя в руки и сосредоточить на чем-то ином, кроме грехов и недостатков. Я много раз говорил ему, что в нем скрыт большой потенциал... просто он нуждался в ком-то, вроде вас, чтобы раскрыться. - Сделаю все, что в моих силах, месье, - улыбнулась Кристина, - но, в начале, мне нужно поговорить с ним. Между нами возникло так много недоразумений, что настало время положить все карты на стол, так сказать. - Просто будьте осторожны, Кристина, - еще раз предупредил ее Амир. - Насколько мне известно, Эрик всегда обманывал, когда играл с кем-то в карты.***
Эрик не хотел расставаться с Анной так скоро, ему еще так много хотелось всего рассказать... чтобы наверстать упущенное. Но неожиданное появление мадам Жири прервало их воссоединение довольно резко, заставив его вновь отступить в секретные туннели, чтобы сохранить свое инкогнито Призрака. Он наблюдал за тем, как Анна поднимается вверх по лестнице, борясь с желанием вырваться вперед и последовать за ней, так же, как хотел сделать это тогда, когда ему было восемь лет. Но на этот раз Эрик знал, куда она пойдет, и где он сможет найти ее снова. Будь преградой ад или глубокая впадина, Анна Даэ получит ответный визит Призрака Оперы этой ночью. Ему больше не нужно было отправлять ей письмо, да и, к тому же, он использовал бумагу для предполагаемой корреспонденции, чтобы сложить маленького бумажного лебедя, которого использовал в качестве своей визитной карточки, и Эрик решил, что будет лучше вернуться к себе домой и посмотреть, есть ли еще что-нибудь, что можно доделать в его улучшенной латексной маске. Он будет нуждаться в ней вечером, когда поднимется наверх, и, хотя Анна уже видела его в этой, белой, Карл вряд ли воспримет это также... да, и, по правде говоря, он опасался Кристины. Эрик начинал дрожать, когда думал о том, как девушка отреагирует, впервые увидев его обезображенное лицо своими здоровыми глазами. Однажды у него получилось отстранить ее, когда она попросила его снять маску, но мужчина сомневался, что сможет сделать это во второй раз и сохранить доверие своего ангела. Тем не менее, показ того, что скрыто под маской, может привести к его неминуемой гибели, так это отпугнет ее, как он всегда и верил. Но это была мрачная тема, и Эрик не хотел сейчас развивать ее, не после радости от встречи с Анной. Поэтому, вернувшись в свой подземный дом, он решил сосредоточиться на их счастливом воссоединении, и на мыслях, вызывавших на его лице теплую улыбку. Когда Эрик подошел к скрытой двери, то повернул секретный замок и оказался в прихожей, вешая свой плащ на специальный крюк, после чего направился в гостиную. Однако в двух шагах от залы мужчина резко остановился. Что-то здесь было не так... он был не один! Стояла мертвая тишина, но Эрик не мог не почувствовать еще одного человека в границах своей защищенной территории, и это вызвало мурашки по всей его спине. Потянувшись к карману, хозяин дома вытащил оттуда свой пенджабский лассо, тонкий кусок кетгута (прим.пер.: Кетгут - материал, который делается из кишечника крупного рогатого скота), которым его рука владела превосходно, и приготовился к драке. Если бы это оказался Амир, войдя в дом без приглашения, то он бы просто убил его, забыв об их условно сформировавшимся союзе за последние несколько дней. Тем не менее, когда Эрик прошел к дверному проему, быстро осматривая гостиную, его сердце на мгновение перестало биться в груди. Кристина! Вот она, стояла посреди комнаты, повернувшись к нему спиной, и оглядывалась вокруг. Ему захотелось убежать, заплакать... но больше всего на свете, Эрику захотелось обнять ее и больше никогда не отпускать. Он, должно быть, чем-то выдал себя, потому что девушка вдруг обернулась, и ее глаза посмотрели на него впервые, с тех пор, как зрение полностью восстановилось. Мужчина наблюдал, как Кристина внимательно разглядывала его, то опуская, то поднимая взгляд, не пропуская ни одной детали от головы до лакированных кожаных ботинок, а затем остановилась на белой маске. Ее выражение было нечитаемым, а язык тела ничего не выражал, и Эрик обнаружил, что задерживает дыхание в ожидании того, что она может сказать. И все же, когда девушка, наконец, заговорила, это было последним, что он ожидал услышать. - Эрик, - начала Кристина, положив одну руку на бедро, и, в то же время, указывая другой на пространство чуть выше камина. - Пожалуйста, скажи мне, что это не та картина, которую я написала, когда была еще слепой! Это ведь абсолютно ужасно!