Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать

Эрик продолжал стоять и молча пялиться на Кристину, совершенно не зная, что говорить и как реагировать. Ее замечание о картине совершенно ошеломило его, и он почувствовал себя старым идиотом, у которого не достает остроумия, чтобы ответить каким-либо должным образом. Девушка перед ним была так красива, и Эрик обнаружил, что подсознательно тянется к ней, как человек, умирающий от жажды, тянется к источнику воды. Но, к величайшему ужасу, он понял, что Кристина, в свою очередь, тоже разглядывает его... и на этот раз действительно все видит! Ему стало воистину неловко, и Эрик захотел отвернуться или же скрыть себя каким-либо образом, но это было невозможно, и он знал это. - Что... что ты здесь делаешь? - Спросил мужчина, наконец, обретя дар речи. - Как ты... И вдруг его озарило, и Эрик почувствовал как все в нем начинает раскаляться от ярости. - Амир! Этот проклятый навязчивый перс, не так ли? - Процедил он, сжимая руки в кулаки, желая, видеть в них шею того человека, который так вероломно вмешался. - Дарога никогда не чувствует, когда стоит держать свой любопытный нос от чужих дел! На этот раз я точно убью его, клянусь! Столь опасное заявление только заставило Кристину закатить глаза и с легким раздражением ответить. - О, прекрати, - сурово сказала она, - ты ничего ему не сделаешь, и мы оба это прекрасно знаем. То, как тебе нравится выражать свою дружбу, уже начинает утомлять. Но затем девушка сделала несколько шагов к нему, и ее голос смягчился. - Если кто и виноват в этом, то только я. Мой первоначальный план состоял в том, чтобы найти месье Виктора и заставить мне показать путь к тебе, но потом мы с месье Амиром случайно столкнулись. И я вымолила у него помощь. - Тогда ты мудро выбрала свою добычу, потому что пока у Виктора достаточно здравомыслия, чтобы бояться меня и держать рот на замке, в то время как у этого идиота нет даже намека на инстинкт самосохранения, - проворчал Эрик. - Ну, я действительно не оставила ему выбора, - с хитрой улыбкой ответила Кристина. - Можно сказать, даже угрожала. Наверное, мы с тобой слишком долго жили вместе. Девушка хотела свести все к шутке, чтобы хоть как-то облегчить летающее в воздухе напряжение, но Эрик счел это замечание как критику собственного скверного характера и быстро начал умолять ее о прощении. - Я не могу передать тебе, как мне стыдно за то, что произошло тогда с твоим отцом, Кристина, - заговорил он, делая несколько шагов к ней, пока они не оказались на расстоянии вытянутой руки друг от друга. - Если бы я мог только вернуться во времени назад и не говорить и не делать того, что было... - Эрик, погоди! - Прервала его Кристина, не давая сказать последующие слова. - Я не виню тебя за то, что ты сделал тогда. Мой отец наговорил глупых и оскорбительных вещей как про меня, так и про тебя, но он уже осознал свою ошибку и раскаивается в той роли, что сыграл. Теперь ему хочется загладить вину, но для этого нужно, чтобы ты вернулся к нам, чтобы у него была возможность извиниться. - А ты? - Спросил Эрик, немного удивленный тем, что только что услышал. - Ты хочешь, чтобы я вернулся к вам? - Я в первую очередь не хотела, чтобы ты вообще куда-то уходил! - Твердо отрезала девушка. Эрик больше не мог этого выносить и, прежде чем до него дошло, что он делает, уже крепко обнимал ее, отчаянно прижимая теплое маленькое тело этого ангела к себе. - О, Кристина, я так скучал по тебе, - пробормотал он, упираясь щекой в макушку девушки и наслаждаясь ощущениями, оставленными ее руками, когда они скользнули вокруг его туловища. - Но не так сильно, как я скучала по тебе, - возразила она, прижимая свое лицо к его груди. - Мне было так страшно, что мы с тобой больше не увидимся, потому что не было способа найти тебя или узнать, где расположено это место. И ты так просто бросил меня одну, Эрик? Ты планировал вернуться ко мне? - Хотел бы я сказать, что был достаточно силен духом, чтобы уйти и позволить тебе найти лучшую жизнь, чем ту, которую мог бы дать сам, - в его голосе читалось огорчение, - но так и не смог заставить себя сделать это. Ты продолжала быть единственной, о ком я мог думать, и как бы я ни старался, твое лицо никак не выходило из моих мыслей. Оставить тебя - означает перестать дышать. Оба этих варианта означают для меня верную погибель. - Тогда... ты все еще любишь меня? - Приглушенно спросила Кристина, но Эрик услышал ее страх от этого вопроса. - Больше, чем когда-либо, если это вообще возможно для человека, - заверил он, поднимая голову девушки, чтобы целомудренно поцеловать в лоб. Его слова и действия заставили Кристину вздохнуть с облегчением, и улыбка вновь заиграла на ее губах. - Почему ты не говорил мне, Эрик? - Укорила она его. И когда он с удивлением посмотрел на нее, девушка поспешила пояснить. - О моей матери. Почему ты не рассказал, что она когда-то была твоей няней? - Я... я не знаю, - сознался мужчина, не совсем уверенный в своих действиях. - Я узнал об этом только недавно, когда ты начала петь ту колыбельную, чтобы помочь избавиться от кошмара. Именно она и несколько твоих наводящих вопросов, помогли мне понять, что моя давно потерянная Анна является твоей матерью. Я до сих пор пребываю в шоке от этой новости, и я хотел бы увидеться с ней прежде, чтобы узнать, помнит ли она меня, а уже потом говорить тебе об этом. - Она помнит тебя, Эрик, - отозвалась Кристина, смотря на него, и в ее глазах начали скапливаться крупные слезинки. - Я знаю, - сознался мужчина, - мы только что с ней разговаривали в Опере. Она в одиночку бродила по залам, и у меня появился шанс поговорить с ней наедине, пока нас не прервала мадам Жири, которую отправили на ее поиски. - Приятно слышать, что вы смогли воссоединиться, - сказала ему Кристина, хотя сама была немного разочарована тем, что пропустила столь трогательную встречу. Но, возможно, это даже к лучшему, что рядом не было лишних глаз, потому что, без сомнения, их обоих переполняли эмоции. - Мне показалось немного странным, однако, теперь я знаю, что твой дом находится прямо под Оперой Гарнье. Как долго ты собирался хранить этот маленький секрет от меня? И все эти круги, которые мы нарезали по округе, когда поднимались наверх... довольно неплохая уловка, должна признать. - Прости меня, Кристина... у меня нет оправдания своей лжи, помимо страха, - взмолился он. - Но я действительно построил свое логово под тем самым местом, куда ты так хотела попасть. До тех пор, пока мы не встретились, музыка была моей жизнью, и мне хотелось быть как можно ближе к ней..., это расположение оказалось для меня идеальным. - Это, конечно, немного удивило меня, но должна признать, что это имеет смысл, если знать тебя достаточно хорошо, как знаю я сейчас, - усмехнулась Кристина, а потом с хитрой улыбкой на губах продолжила. - Но мне радостно слышать, что именно ты, а не легендарный Призрак Оперы наткнулся на мою мать, пока она бродила по залам, ибо, как я поняла, он уже давно преследует это место и обладает весьма скверным характером. Ты слышал что-нибудь о нем, Эрик? В конце концов, как мне кажется, что у вас двоих есть много общего. Эрик закрыл глаза и тяжело вздохнул. По ее тону было более чем очевидно, что Кристина знает и про его тайную личность. Он лишь хотел понять, стоит ли благодарить дрянного перса еще и за это. Это была последняя вещь, которую ему хотелось обсуждать на данный момент, но мужчина понял, что у него совсем нет выбора. Если он хочет доказать, что достоин любви Кристины, то должен перестать лгать и честно во всем сознаться. - Это правда, - грустно кивнул Эрик. - Я притворялся Призраком, чтобы заставлять тех двух тупых директоров делать то, что необходимо и художественно выгодно для Оперы Гарнье. Без меня они бы давно уже обанкротились, если бы действовали по собственным соображениям! Кристина смогла расслышать твердую уверенность и сильную гордость в его словах и не могла не улыбнуться из-за этого. - Даже не сомневаюсь, что ты был самым полезным сотрудником для этого общего дела, - заверила она, кладя руки ему на грудь, стараясь унять раздражение. - Мадемуазель Сорелли считает тебя самым лучшим духом и даже выразила свое почтение. - Что она сделала? - Это заявление шокировало Эрика. Он никогда не думал, что кто-то видел в нем нечто большее, чем досадное недоразумение или предмет страха. - Именно так, и я готова поспорить, что многие готовы разделить с ней эту точку зрения, - усмехнулась девушка, прежде чем добавить. - Ну, возможно, не сами директора, потому что никому бы не понравилось, чтобы ему все время говорили, что и как делать... особенно тот, кто называет себя Призраком Оперы. Вдруг ее улыбка померкла, девушка сделала шаг назад и посмотрела на него с неопределенной долей обеспокоенности и страха. - Ты имел какое-либо отношение к моему выходу в финал? Это Призрак Оперы заставил директоров взять меня? - Нет! - Эрик быстро взял ее за руку и крепко сжал. - Клянусь, что не имею к этому никакого отношения! Ты завоевала место в финале исключительно благодаря своему голосу и таланту, прошу, поверь мне! - И тебе никогда не приходилось угрожать им или же настаивать на том, чтобы они захотели прослушать меня? - Продолжала девушка, внимательно смотря ему в глаза, чтобы понять правду. - Единственное, что я сделал, так это перенес твое выступление на более позднюю дату, но его ты завоевала сама, своим первым прослушиванием в Швеции. И ни разу не отправил ни единой записки и не сделал какого-нибудь требования в отношении тебя, Кристина. Никто и никогда не станет ассоциировать твое имя с Призраком Оперы. Тебя выбрали для фестиваля заслуженно. Я клянусь! Девушка молчала, терзаясь сомнениями, но его настойчивость все же победила. - Я верю тебе, Эрик, - кивнула она, прекрасно зная, что он никогда не станет врать ей о чем-то настолько серьезном. - Но ты должен пообещать мне, что и впредь не будешь вмешиваться. Победа или поражение, но я хочу получить их самостоятельно, а вовсе не потому, что люди станут бояться возмездия, если не дадут мне первое место на фестивале. - Я поклялся себе и тому проклятому персу, что не стану манипулировать судьями, - сознался Эрик. - Тем не менее, поскольку ты точно затмишь всех остальных и получишь то, что заслуживаешь, совсем не имеет значения, что будет или не будет сделано. - Но это важно для меня! - Кристина уперла руки в бедра и строго посмотрела на него. - Пожалуйста, позволь мне выиграть или проиграть в одиночку. Не вмешивайся. Обещай это! - Я же уже сказал тебе, что не собираюсь, и сдержу свое слово. - Также твердо отозвался он. - Спасибо, - теплая улыбка вновь вернулась к ее губам. - И пока ты в столь располагающем к выполнению обещаний настроении... не хочешь ли сделать то, что обещал мне несколько дней назад? - Что именно? - Переспросил он, озадаченный ее странными словами. - Ты обещал, что снимешь свою маску и позволишь мне увидеть твое лицо, - напомнила девушка. - Ты обещал, что сделаешь это, когда мое зрение полностью восстановится... а я теперь вижу точно так же, как раньше. Сердце Эрика ушло в пятки на этих словах, ведь он опасался их с того момента, как ее зрение стало возвращаться. - Кристина... умоляю, не проси этого, - прошептал мужчина, боясь, что она увидит самый главный его позор. Стала бы девушка продолжать любить, если бы увидела такое лицо? Он сильно сомневался в этом. - Эрик, чего ты боишься? - Удивилась Кристина, не понимая его нежелания делать этого. - Я чувствую, что ты прячешься от меня за этой маской... или тебе кажется, что это будет иметь какое-то значение? Если ты действительно любишь меня и доверяешь, то покажешь, что находится за ней. Кошмар Эрика, который приснился ему той ночью, моментально вернулся к нему. Она произнесла тогда почти те же самые слова, но тогда она в ужасе закричала и сломала его как человека. Смеет ли он искушать судьбу и пережить то же самое в реальной жизни? Мог ли пересилить себя и показать своему дорогому ангелу лицо смерти? Единственной его надеждой было то, что Кристина унаследовала бесконечное сострадание Анны. Это удивительное создание уже много раз доказывало, что способно принимать некоторые его недостатки... и теперь Эрик отчаянно молился, чтобы Кристина сделала это же самое и на этот раз. - Что ж, ладно, - вздохнул мужчина. Под бешеный стук сердца, он поднял руки, чтобы снять защиту, которая скрывала его позор. Ему потребовалось несколько лишних секунд, но маска все же была снята, и он испуганно отвел взгляд... боясь смотреть на нее в ожидании реакции, которая может изменить всю его жизнь. Кристина смотрела на него, казалось вечность, но на самом деле всего несколько секунд. Его лицо оказалось более ужасным, чем она себе представляла, и даже подробное описание ее матери не смогло уменьшить шока от того, что, наконец, предстало перед ней. Однако Кристина не дрогнула... не задержала дыхание и не отвернулась. Он когда-то описывал себя как монстра, зверя, живой труп... но для нее это был просто Эрик. Человек, которого она любила больше, чем саму жизнь. И когда мужчина по-прежнему отказывался встретиться с ней взглядами, девушка подняла руку и мягко коснулась его щеки, заставляя обратить на себя внимание. - Никогда не отворачивайся от меня от стыда, - начала Кристина, не выдавая своих чувства, и шагнула к нему ближе, чтобы теперь вновь прижиматься к нему. - Мне понятен твой страх... страх быть изгнанным или не принятым. Я тоже чувствовала его, но ты ни разу не отвернулся от меня. Именно потому, что ты был рядом тогда, когда я больше всего нуждалась тебе, когда была одинока и разбита, ты и разжег во мне любовь, которая больше никуда не исчезнет. Для меня, Эрик Трувель, ты всегда будешь ни кем иным, кроме как... прекрасным! Кристина, подавшись вперед, прижалась к его губам, запечатляя свою любовь к нему через поцелуй. Эрик не знал, как реагировать... поначалу. Но мозг и тело слишком быстро ответили на ее проявление привязанности, и он крепко обнял девушку, углубляя их поцелуй, выплескивая на него все свои страхи, боль и беспокойство. Она была его! Даже без маски, Кристина все еще любила его, и с этого момента Эрик решил, что сделает все ради нее: будет лгать, обманывать, воровать и даже убивать, лишь бы только сохранить и защитить ее. Этот ангел был всем, в чем он когда-либо нуждался и чего желал, и тот факт, что Кристина любила его, делал жизнь полноценной. - Я люблю тебя, - шептал Эрик снова и снова, когда их губы разъединились. Однако ему не хотелось ослаблять свои объятия, чтобы Кристина никогда больше не была на более далеком расстоянии, чем длина его руки. - Это все, что я хотела услышать на протяжении последних двух дней, - созналась девушка, в полнейшем удовлетворении прижимаясь к груди мужчины. - И, надеюсь, что теперь, когда мои родители здесь, да и зрение вернулось, мы сможем начать подготовку к нашей свадьбе. - Ты все еще хочешь быть моей женой? - Переспросил Эрик, до сих пор пребывая в небольшом шоке, что она действительно любит его, не говоря уже о том, чтобы выйти за него замуж. - Больше, чем когда-либо! - Заверила девушка, окидывая голову назад, чтобы посмотреть на неприкрытое маской лицо. - У нас будет самая замечательная жизнь! Уединенная, полная музыки, смеха, любви и всего, чего мы оба когда-либо хотели. - Всего, кроме... детей, - вздохнул Эрик, вкладывая в эти слова страдания, которые испытывал при этом. - Что? - Теперь настала очередь Кристины выглядеть расстроенной: она совсем не понимала, в чем дело. - Почему бы нам не иметь детей? - О, Кристина, - простонал он, отходя от девушки на несколько шагов и поворачиваясь к ней спиной, - разве это не очевидно? Неужели ты не догадываешься, почему мы никогда не сможем стать той семьей, которой тебе всегда хотелось? Только посмотри на меня! Я ни за что не позволю, чтобы дети унаследовали от своего отца такую внешность, невинные младенцы не заслуживают этого. Кристина была ошеломлена и стояла молча, не в силах принять то, что он только что сказал. У них не будет детей? Но каждую ночь, стоило ей закрыть глаза, девушка ясно видела их в своем уме: маленького мальчика с темными волосами и выразительными глазами Эрика и девочку со светлыми волосами и яркой улыбкой, которые смеялись и игрались у ее ног, пока она сидела и держала еще одну малышку у себя на руках. Это была мечта Кристины... мечта, которой девушке не хотелось делиться ни с кем, кроме него. Но когда он повернулся, чтобы посмотреть на нее с выражением истинного страдания и отвращения к себе, все что она могла сделать сейчас... любить его. - Я... я не знаю, что сказать, - прошептала Кристина, на чьем лице до сих пор была смесь шока и смятения. - Скажи, что чувствуешь, - настаивал он, - скажи мне, что я ужасный и эгоистичный человек, раз отказываю в единственной вещи, которую ты хочешь. Вывали на меня все оскорбления, которые знаешь, я заслуживаю всех их, даже больше... Его голос сломался, и он встал перед ней на колени, беря ее руки в свои и начиная умолять самим жалким голосом, который только можно себе представить. -... пожалуйста, не бросай меня, мой ангел. Я больше не смогу жить без твоей поддержки. К твоим услугам будут все бриллианты, жемчуг и иные блага, которые только может дать этот мир. Просто, умоляю, не бросай меня. - Я... я бы никогда... - заикалась Кристина, расправляя плечи, чтобы изо всех сил казаться не тронутой этими словами. - Я никогда бы не бросила тебя, Эрик. Я люблю тебя слишком сильно, чтобы даже думать об этом. Девушка остановилась и сделала глубоких вдох, чтобы заставить себя звучать как можно убедительнее. Ради него ей предстояло солгать, глядя ему в глаза. - А кто вообще сказал, что я хочу детей? Разве ты не знаешь, что мне хочется быть независимой и продолжать свою карьеру? Я даже отказывалась от других предложений, потому что это могло обязать меня семейным очагом и домом. - Это правда, - согласился Эрик с грустной улыбкой от этой слабой попытки обмануть его. - Но ты также призналась, что для тебя очень важно иметь свою собственную семью. И еще ты сказала, что всегда мечтала стать матерью и иметь трех или четырех детей, чтобы кто-нибудь их них унаследовал светлые волосы твоей матери, а кто-то - улыбку твоего отца. - Я... я никогда не говорила об этом... откуда ты знаешь? - Кристина была ошеломлена, что он знает обо всем этом. Она совершенно не могла вспомнить, что говорила ему правду. Ее колени подкосились, и девушке пришлось опуститься на диван, и Эрик, быстро меняя свое положение, сел рядом. - Когда я это тебе сказала? - В ночь, когда ты напилась персидского Арака, - сообщил он ей, едва осмеливаясь отрицать, что это был лишь сон. - Тогда я узнал, что тебе хочется стать матерью, и уверен, что Анна и твой отец также хотят стать бабушкой и дедушкой. Но если ты выйдешь за меня, Кристина, мы никогда не сможем сделать этого, только из-за моего страха передать собственное уродство детям, которых ты будешь носить. Эрик взял ее руки и нежно провел по костяшкам. - Этого нельзя изменить. Я не смогу жить с тобой, зная, что осудил невинного ребенка на жизнь, от которой страдал сам из-за внешнего вида. Ты никогда не станешь матерью и не родишь ребенка, только не со мной в качестве твоего мужа. И это так, как должно быть. Если тебе трудно смириться с потерей роли матери... я не буду препятствовать, если ты захочешь уйти. Это наверняка уничтожит меня, но моя любовь слишком сильна, чтобы отрицать желания твоего сердца. - Ты все, чего желает мое сердце, Эрик! - Возразила Кристина, бросаясь к нему на шею и крепко обнимая. - Да, я буду скорбеть о невозможности иметь детей, но кто сказал, что наше будущее счастье зависит лишь от малышей? Посмотри на моих родителей... они решили пожениться, хотя мать считала, что никогда не сможет зачать ребенка. Как ты думаешь, это остановило их? Нет! И у нас будет полноценная и счастливая жизнь, я знаю, что будет! Не выбрасывай свою любовь просто потому, что у нас не будет одной части, присущей браку. Девушка остановилась и немного замешкалась, прежде чем продолжить. - Кроме того... мы ведь всегда можем усыновить ребенка, не так ли? Найти какого-нибудь малыша, которому будет нужен дом и любящие родители... Пожалуйста, скажи, что ты хотя бы подумаешь об этом! Не закрывай этих дверей, пусть даже эти дети и не будут нашими собственными плотью и кровью. - Я... готов к этому, - с охотой кивнул Эрик, цепляясь за любую нить надежды, которая станет держать Кристину рядом с ним. - Спасибо, - прошептала девушка, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать его в губы. - Я не заслужил тебя... - выдохнул он, пряча лицо ей в волосы и благодаря все звезды на небе за все, кем она была. - Ты слишком хороша для таких, как я... и я клянусь, что наполню твою жизнь своей любовью и преданностью, и тебе никогда не будет известна нужда. Я сделаю для тебя все, что угодно, обещаю. - Все, что угодно? - Переспросила девушка, и в ее голосе прозвучала доля озорства. - Просто скажи, что тебе нужно, и это будет твоим, - поклялся он. - Тогда открой мне правду... что я еще говорила или делала, когда была под влиянием того персидского спирта, - попросила Кристина, - ты сказал мне, что я не делала ничего постыдного... но меня вдруг начали терзать сомнения в истинности твоих слов. Затем девушка немного отстранилась, чтобы посмотреть на него, и ее глаза прищурились, когда она увидела виноватый взгляд. - Эрик? - Ну... - выдавил он, отказываясь смотреть ей в глаза, и его теперь ничем не прикрытое лицо явно покраснело от смущения. - Ты поцеловала меня... вроде... ну... ты поцеловала меня. И довольно страстно! - Ох... - это все, что она смогла ответить ему, отчаянно пытаясь восстановить к голове события той ночи. - Насколько... страстно? - Достаточно, чтобы подпитывать мои мечты в течение некоторого времени, - сознался он с волчьей ухмылкой на лице. - И не буду врать... я наслаждался этим. Особенно, когда ты призналась, что ждешь... того времени, когда сможешь выполнять все свои обязанности моей супруги. - Я... сказала это? - Ладони Кристины легли на ее теперь горящие щеки, а глаза девушки были широко открыты от ужаса. - Эрик, что ты, должно быть, подумал обо мне! - Вынужден признать, что я был вполне доволен этими словами, - сообщил он ей, желая уменьшить смущение Кристины. - Хотя благодаря некоторым мыслям, иногда возникающим в моей голове, я сам начинал опасаться, что ты начнешь считать меня каким-то развратным человеком. Это заставило девушку слегка рассмеяться, но она по-прежнему не смела даже на мгновение встретиться с ним взглядом, размышляя о некоторых его, возможно, не самых чистых помыслах. - Получается... в общем и целом, мы оба только что признались, что... имеем интимные чувства друг к другу? - Заключила девушка, кивая себе головой, будто только что решила какую-то замысловатую головоломку. - Получается, что так, - согласился Эрик, но ее несколько ошеломленное выражение вновь подняло на поверхность его страхи, - Но если ты передумала после того, как увидела мое лицо... я пойму и не буду больше возвращаться к твоим предыдущим словам. Все, о чем мне хотелось бы тебя попросить, так это просто позволить быть рядом с собой, потому что, боюсь, в противном случае, я погиб. - Я не передумала, Эрик, - прошептала она, вновь наклоняясь к нему и овивая свои руки вокруг его шеи. - На самом деле... кажется, чем мы ближе друг к другу, тем больше мне понятно, что я не могу дождаться того момента, когда смогу стать твоей женой... и разделить нашу первую брачную ночь. Кристина замолчала, заглядывая ему в глаза. - Меня не волнует твоя маска, прошлое или факт, что у нас никогда не будет детей. Ты - вот все, что мне когда-нибудь понадобится, и сейчас у тебя нет ни единого способа избавиться от меня, Эрик Трувель. Ты застрял со мной на всю оставшуюся жизнь! - И я даже не хотел бы, чтобы это было по-другому, - согласился он, наклоняясь и требуя ее губы в качестве доказательства этого... на веки вечные.