***
Вскоре они заставили себя покончить с проявлениями своей любви и направились через туннели обратно к парижским улицам. Солнце только что село, поэтому Эрик не слишком беспокоился из-за того, что его мог кто-то узнать, и, поскольку у него больше не было нужды заставлять Кристину верить, что они добирались сюда из окраины города, им захотелось прогуляться по кварталам до квартирки ее родителей вместо того, чтобы нанимать экипаж. Благодаря длиннополой и надвинутой на глаза шляпе и Кристине, полной благородства, которую он вел под руку, никто в городе даже не мог и подумать, что среди них разгуливал сам Призрак. Эрик вскоре обнаружил, что красивая дама была лучшей маскировкой, нежели его резиновая маска, потому что даже если кто-то слишком близко подходил к их счастливой паре, то неизбежно смотрел исключительно на Кристину, оставляя ее спутника без внимания. Прогулка не заняла много времени, и уже совсем скоро Эрик помогал девушке подняться по лестнице к той самой двери, у которой они стояли две ночи назад. Однако на этот раз он чувствовал себя в несколько раз хуже, потому что теперь он знал, что его ждёт по ту сторону двери. И в то время как одна его часть жаждала вновь увидеть Анну, другая преисполнялась нервного трепета перед повторной встречей с отцом Кристины. Поджав плечи и дав себе клятву, что на этот раз он справится со своим характером, Эрик смело постучал в дверь. Внутри послышался какой-то шум и звуки шагов, приближающихся к ним, после чего они увидели на пороге тревожное лицо Анны. - Я подумала, что вы двое никогда сюда не вернетесь! - Сообщила им женщина, нервно рассмеявшись и протягивая руку, чтобы заставить их войти внутрь. Они оба, в свою очередь, получили материнские объятия и восторженную улыбку счастья. - Мы собирались отправить поисковый отряд, чтобы найти вас. - Я бы не советовал вам этого делать, Анна, - предупредил Эрик, которому не понравилось, что его любимая няня могла стать жертвой одной из многочисленных ловушек в туннелях. - О, но у нас бы был первоклассный проводник, который убедился бы, что мы добрались туда в целости и безопасности, - заверила она его, проведя на кухню и указывая на Амира, который сидел за столом вместе с Карлом и наслаждался чаем. Перс кинул на друга неопределенный взгляд, пытаясь определить состояние его настроения. Пусть он все еще держал Кристину за руку, что, определенно было хорошим знаком, но с Эриком никогда нельзя знать наверняка, когда жизнь не находится в непосредственной опасности. - Ах, точно... кажется, наш невероятно полезный дарога действительно стал подрабатывать проводником по нижним подвалам Оперы Гарнье, - прокомментировал Эрик голосом, полным яда. - Смотри, кого я нашел в гостиной, Амир... может, ты имеешь к этому какое-то отношение? - Я не в настроении играть с тобой сегодня, - фыркнул перс. - Тебе прекрасно известно, что именно я проводил Кристину туда, и сделал бы это снова, если бы это означало, что вы двое станете разговаривать друг с другом. Вам обоим было плохо, и ты должен в первую очередь выразить мне свою благодарность, а не презрение. Эрик посмотрел на раздраженного перса, а затем на Кристину и тепло ей улыбнулся. Он обнаружил, что не может спорить с дарогой в вопросе их примирения, и еще раз простит предательство, позволяя Амиру дальше жить. - Я не стану винить тебя в рассуждениях по этому вопросу, дарога, - ответил Эрик, кивнув ему и надеясь, что этих слов будет достаточно, чтобы все сгладить. Тем не менее, когда его взгляд остановился на Карле, он понял, что для того, чтобы примириться с ним, нужно будет сказать гораздо больше. Скрипач не был похож на Амира, которого можно было запугивать, обманывать и делать все, что хочешь, как уже давно между ними повелось. Нет, Карл Даэ был человеком другого сорта. - Сэр, - поприветствовал его Эрик, признавая присутствие этого человека и выражая свое почтение... чего он очень мало делал в своей жизни. - Эрик, - Карл слегка кивнул головой. - Вижу, наш разговор будет весьма лаконичным, если мы, женщины, не станем в него вмешиваться, - с раздражением заметила Анна, чувствуя как в комнате нарастает напряжение. - Как насчет того, чтобы переместиться в гостиную и там немного побеседовать? - Мне кажется, что это великолепная идея! - Согласилась Кристина, потянув Эрика за собой, а Анна, сделала то же самое с Карлом. Амир последовал за ними почти как пятое колесо, не желая пропускать ничего интересного. Он долго жил на этой земле, но никогда не думал, что доживет до того дня, когда Эрик Трувель, грозный убийца Персии и ужасающий Призрак Оперы будет вынужден унижаться перед другим мужчиной. Зрелище обещало быть очень интересным. Некоторое время они все сидели в неловком молчании, а Эрик и Карл старались смотреть куда угодно, но не на друга. Кристина едва приготовилась сказать что-нибудь незначительное, что поможет начать разговор, когда голос отца остановил ее. - Эрик, я могу поговорить с тобой снаружи... наедине? - Его тон не был ни жестким, ни добрым, что заставило всех пребывать в легком недоумении, куда это может привести. - Конечно, - согласился Эрик, хотя голос предательски звучал не так, как ему того хотелось. Оставшиеся сидели с широко раскрытыми глазами и наблюдали, как Карл и Эрик встают и направляются к черному выходу, который вел в небольшой садик. Судя по тому, какой жесткой была их походка, можно было подумать, что им предстоит идти к месту собственной казни, и в то же время существовал явный шанс того, что один из них может нанести вред другому, если никто не успеет остановить их. Теперь, когда молчание стало более неловким, мать и дочь потянулись к друг другу через диван, чтобы крепко переплести руки и получить поддержку. - Как ты думаешь, нам следует пойти за ними? - Наконец поинтересовалась Кристина. - Нет... думаю, что лучше всего позволить им разобраться во всем самостоятельно, - покачала головой Анна. - Тот факт, что ты продолжаешь носить кольцо Эрика, должен помочь ему смириться с идеей, что вы скоро женитесь. Возможно, это его собственный способ. Она обеспокоенно повернулась к черному выходу. - Или, по крайней мере, я надеюсь на это.***
Эрик шел за пожилым мужчиной, стараясь держать себя в руках и совсем не нервничать... но пока терпел полное фиаско. Если и раньше было боязно разговаривать с будущим тестем, то теперь и подавно. После предыдущего ужасного провала, он имел все основания беспокоиться. Тем не менее, Эрик не желал подводить Кристину: она уже так много сделала для него, пожертвовала даже большим, чем должна была, и это было наименьшим, что можно дать ей в ответ. - Пожалуйста, присаживайся, - подозвал его Карл, подходя к каменной скамье, расположенной в центре небольшого кирпичного патио. Вокруг было несколько деревьев и кустарников и одна или две статуи, украшавшие садик. Эрик медленно прошел туда, куда указал Карл, и довольно нерешительно сел... ни на секунду не отрывая своих янтарных глаз от человека перед ним. Он почувствовал еще больший дискомфорт, когда понял, что скрипач собирается продолжать стоять, заставляя смотреть на него снизу вверх, что Эрику никогда не внушало доверия. Однако, вместо того, чтобы давлеть над ним с высоты своего роста, как мог бы сделать он сам, Карл пошел по тактике примирения. - Эрик... для начала мне хотелось бы извиниться за свое грубое поведение в тот вечер, - признался швед с искренним раскаянием в голосе. - Я был очень расстроен и полностью истощен из-за тщетных поисков Кристины, но все это, конечно, не может быть оправданием моего ужасного поведения. Надеюсь, ты найдешь в себе силы, чтобы простить старику его глупость. - Нет! - Чуть было не закричал Эрик, вскакивая на ноги. Когда глаза Карла расширились, и скрипач инстинктивно сделал шаг назад, он поправился. - Конечно, я прощаю вас... но вы вовсе не должны извиняться передо мной! Именно мне стоит на коленях вымаливать у вас милости. Я не только прятал вашу дочь в своем доме на протяжении двух месяцев, но и напал на вас. К тому же, пренебрег традициями и попросил у Кристины руки, не попросив благословения у родителей. Поэтому именно я должен просить прощения. Карл немного расслабился и внимательно изучал Эрика после его небольшой речи. - Это очень великодушно с твоей стороны. Хотя я согласен только с тем, что, поскольку мы оба виноваты, то и оба должны понести наказание... или же не делать этого вовсе. - Скрипач протянул руку, предлагая ее мужчине в знак примирения, если не дружбы. Эрик целое мгновение смотрел на нее, но все же сомкнул рукопожатие и твердо потряс рукой. Он никогда не делал так... по крайней мере, сколько себя помнил. Ни один мужчина в его жизни не удосужился такого внимания... даже дарога. - И сейчас самое время обсудить вопрос брака с вашей дочерью, сэр? - Отважился подать голос Эрик, как только они опустили руки. - Я так понимаю, что вы оба полны решимости заключить этот союз? Карл скрестил руки на груди и прилагал усилия, чтобы выглядеть строгим и неодобрительно относящимся к этому делу отцом, но Эрик продолжал настаивать. - Да. - Сказал он. - Кристина знает и принимает все мои величайшие грехи, но продолжает говорить о своей любви ко мне. Я тоже не скрываю своей привязанности и преданности к ней. Поэтому, будучи абсолютно честным перед вами сейчас, месье Даэ, прошу предоставить мне шанс взять вашу дочь Кристину в жены. - А что, если я откажусь? - Поинтересовался Карл. - Искренне надеюсь, что вы этого не сделаете, - парировал Эрик, не отступаясь ни на дюйм. Они продолжили стоять, как два самых упрямых человека в мире, и ждать, пока оппонент дрогнет, однако, этого не произошло. Карл, наконец, заговорил, и его тон был преисполнен горя. - Расставание с Кристиной - не самая легкая вещь для меня, Эрик, - сознался пожилой мужчина. - Последние восемнадцать лет я провел наблюдая, как она растет на моих глазах из младенца в удивительную молодую женщину... и это то, что мне лишь совсем недавно пришлось признать вслух. Неважно где она будет или как далеко уедет от дома, Кристина навсегда останется моей маленькой девочкой. Именно моим долгом было защищать ее, заставлять улыбаться и давать все, что ей необходимо в этом мире. Но теперь... теперь когда она надеется на тебя, я просто не знаю, что делать. - У меня нет намерений отнимать у вас дочь, - быстро заверил Эрик, полностью принимая нежелание мужчины расставаться со столь драгоценным сокровищем. - Я бы не стал с ней сбегать или прятать в тайном месте, да и она никогда не перестанет быть вашей дочерью... даже будучи моей женой. И вы должны знать, что я готов пройти через любой огонь, чтобы защитить ее, и я не позволю никому и ничему причинить ей вред. Клянусь! Карл не сомневался в искренности этих слов, но потребовалось несколько напряженных моментов, прежде чем он сдался. И после этой вечности хмурый взгляд скрипача наконец уступил место кривой улыбке. Мужчина тихо усмехнулся. - Полагаю, что мне ничего не остается, кроме как дать вам мое благословение, - сказал он, наконец, подходя к еще одной каменной скамье прямо напротив Эрика и тяжело опускаясь на нее. - Особенно, если я хочу вообще дожить до ее свадьбы. - Сэр, вы должны были понять, что я никогда не причиню вам вреда, даже если нам с Кристиной нельзя будет быть вместе, - возразил Эрик, уязвленный тем, что этот человек продолжал думать о нем в столь негативном свете. - О, я совсем не имел в виду тебя, - по-доброму отозвался Карл. - К тому же, только последний дурак не стал бы иметь больше уважения к твоим... умениям... я хотел сказать, что Кристина с меня шкуру живьем спустит, если не получит это согласие! Скрипач немного наклонился вперед и заговорил зловещим шепотом. - Она может быть довольно пугающей, когда злится... это у нее от матери. - Карл с любопытством поглядел на Эрика, словно изучая его. - Ты говоришь, что хочешь жениться на моей дочери, но уверен, что знаешь, на что идешь, сынок? Эрик молча смотрел на человека, которого когда-то считал своим главным соперником в борьбе за привязанность Кристины, прежде чем лукаво улыбнулся. - Могу честно вас заверить, что совершенно не имею понятия, сэр. - Заверил он. - Тем не менее, я очень хочу это выяснить. - Возможно, так будет лучше. Если бы я рассказал тебе хотя бы половину тех историй, что знаю сам, то ты, скорее всего, вновь бесследно исчез... вновь заставляя меня пытаться объяснить твое отсутствие! - Рассмеялся пожилой мужчина. - И, наверное, ты уже можешь называть меня просто по имени, а не сэром. Когда-то я считал, что ты войдешь в нашу семью в качестве приемного сына, Анна разделила свое сердце между нами двумя, принимая тебя. Но теперь, мне кажется, что мы куда более равны, чем отец и сын... наверное... как друзья? - Я... я бы очень этого хотел... Карл, - согласился Эрик, возвращаясь на свою скамейку напротив него, чувствуя себя намного комфортнее, чем раньше. - Тогда... вы не будете ставить мое прошлое в укор мне? Вы не будете бояться за свою безопасность или безопасность Кристины? - Моя дочь объяснила, как обстоят дела, - его голос прозвучал глубоко огорченным. - Я не потворствую насилию, но даже мне было бы трудно не желать смерти тем, кто так ужасно обращался с тобой. Почти двадцать лет Анна не уставала рассказывать о том, какой ты замечательный, а теперь к ней присоединилась и Кристина. Кто я такой, чтобы ставить мнение кого-то превыше мнения двух женщин, которые все значат для меня? Он посмотрел на Эрика, изогнув бровь, однако, теплая улыбка смягчала этот грозный вид. - Однако, думаю, пришло время подумать над тем, чтобы занять себя более респектабельной работой, чем Призраком Оперы. Из того, что рассказал нам месье Дессан, это довольно прибыльное дело, но не то, которое я хотел бы для своего будущего зятя. Твой персидский друг отметил, что ты прекрасный архитектор и композитор. Может, стоит уделить время этим талантам и оставить Призрака позади? Эрик почувствовал, как краснеет его лицо под маской из-за этих слов. Конечно, родители Кристины хотели бы, чтобы у него была нормальная профессия, и хотя он не уделял этому вопросу много времени, одна его часть уже знала, что нужно делать, чтобы реализоваться: ему следует представлять свои работы анонимно или же найти кого-то, кто захочет быть подставным лицом, чтобы иметь дело лично с клиентами, пока он сам будет оставаться в тени. Эрик сразу же подумал о Викторе, но, возможно, Амир мог бы быть более полезен. К тому же, стоит связаться со своим старым коллегой, Шарльем Гарнье, и сообщить ему, что он ищет клиентов. Внезапно эта идея пришлась Эрику по вкусу, и он оказался почти взволнованным предстоящей перспективой вновь начать создавать великолепные строения. - Я готов оставить дело Призрака Оперы, - утвердительно кивнул он. - Я сделаю все, чтобы угодить Кристине. Хотя, уверяю вас, что у меня есть средства, чтобы жить на широкую ногу. Сделав несколько удачных вложений и не растратив деньги, я смог скопить солидную сумму, так что могу пообещать, что ваша дочь никогда не будет ни в чем нуждаться. - Что ж, приятно слышать, - Карл, казалось, был очень доволен этим, как и любой другой любящий отец. - Хотя я никогда не заставил бы Кристину выйти замуж не по любви, стоит признаться, что мое сердце спокойно за то, что она и мои внуки будут обеспечены. До этого момента Эрик чувствовал себя счастливым, но при упоминании о детях, все надежды вновь рухнули. Он не мог позволить этого. Нужно было сообщить Карлу об отказе продолжать род. Это было горькой пилюлей, но следовало принять ее и сознаться. В конце концов, он ведь не просто так предложил свою руку дружбы? - Сэр... я должен сказать кое-что, - начал Эрик, чувствуя потребность вернуться к такой уважительной форме обращения. - Мы с вашей дочерью очень долго говорили об этом, и, хотя она была опечалена из-за этого, боюсь, что мне все же следует признаться. После того, как мы с Кристиной поженимся и создадим свою собственную семью... у нас не будет детей. - Что?! - Карл мгновенно вскочил на ноги, теперь возвышаясь над по-прежнему сидящим Эриком и пытаясь осознать сказанное. - Почему бы и нет? Ты не любишь детей? Является ли это отвращение настолько большим, что тебе непременно нужно лишить свою жену и нас с Анной, радости, которую они могли бы принести? - Я не имею ничего против детей, - сказал Эрик, хотя, на самом деле, он никогда не питал особой любви к малышам. - И, даже если бы это было не так, это ни за что бы не заставило меня пойти против желаний жены, даже если бы она захотела иметь их целую дюжину. - Тогда почему ты против них, когда Кристина хочет этого? - Карл был сбит столку: Эрик, казалось, противоречил сам себе. Он говорил, что даст его дочери все, что та пожелает, но при этом отказывался подарить то, что, как знал, Кристина всегда хотела. - Разве это не очевидно? - Спросил Эрик, с побежденным вздохом поднимаясь на ноги. - Я родился с врожденным уродством, которое вызывало у моей собственной матери отвращение ко мне, и я ни за что бы не хотел передать это другому невинному ребенку. Я уверен, что Кристина и Анна будут любить этого ребенка, но меня убьет тот факт, что именно я стал причиной того, что кто-то другой станет страдать из-за этого. Я никогда не сделаю этого, сэр. Не смогу! Эрик посмотрел прямо на Карла, молясь найти понимание в его глазах. - Мы уже говорили с Кристиной о том, чтобы усыновить ребенка... но решений никаких не принимали. Оба мужчины стояли друг напротив друга. И в то время как один из них выглядел решительно в своем неохотном решении, другой, похоже, был ошеломлен. - Ты... ты боишься, что сможешь передать... - Карл не был в состоянии назвать правильное слово, поэтому просто жестом указал на маску. - Это больше, чем просто страх... это мой самый настоящий ужас, - сокрушался Эрик. - Я никогда не сделаю этого с ребенком... или с Кристиной. - Эрик, - заговорил пожилой мужчина, звуча почти сочувственно, когда шагнул вперед и положил руку на плечо в утешительном жесте. - Мне понятны твои опасения... но есть кое-что, чего ты не знаешь. Что-то, что, надеюсь, изменит твое отношение к данной теме. Но это не моя история... а Анны. Карл начал аккуратно подталкивать Эрика в сторону двери, желая вернуться обратно в гостиную, где их ждали дамы... и Амир.***
Амир был почти рад видеть, что Эрик и Карл возвращаются, так как последние двадцать минут он пытался отбиваться от безжалостных атак Кристины и Анны по поводу его предстоящей свадьбы с Моникой. Женщины задавали ему всевозможные трудные и неловкие вопросы, на большинство которых перс попросту не знал, что отвечать. Откуда он должен знать, что невеста хочет получить в качестве подарка, или куда они отправятся на медовый месяц? Предложение сделано всего день назад... разве его роль на этом не закончилась? И все же, растерянного вида Эрика и хмурого взгляда Карла, было достаточно, чтобы Амир забыл о своих проблемах. Особенно тогда, когда скрипач подошел прямо к Анне и заявил: - Пожалуйста, объясни этому глупому молодому человеку, почему ему не стоит бояться дать мне внуков!