Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать

- Отец! - Воскликнула Кристина с расширившимися от шока и огорчения глазами, быстро вставая с места. - Я... я не могу поверить, что ты сказал это! То что мы с Эриком будем... или не будем... делать, как только поженимся, касается лишь нас и больше никого! Ее лицо приобрело прекрасный оттенок розового из-за слов отца, и даже будучи абсолютно ошеломленным, Эрик решил воспользоваться моментом, чтобы полюбоваться своим ангелом. Вдруг осознав, как именно могло прозвучать его заявление, Карл также смутился и протестующе поднял руки в знак протеста. - Нет, нет, нет! Я совсем не это имел в виду! Боже мой, нет! - Растерянно заговорил скрипач, глядя на всех удивленных людей вокруг него. - Однако, Эрик сказал мне, что у вас не будет детей из-за его страха передать... ну... несчастные обстоятельства. - О... я... поняла, - заикалась Кристина, успокаиваясь и возвращаясь на диван. Хотя багрянец на ее щеках отчетливо говорил, что она все еще была немного оскорблена из-за своего отца. - Но все равно, это наше дело! Только нам решать, что делать... и больше никому. Затем она повернулась к Эрику и бросила ему ласковый взгляд, мысленно прося прощения за бестактность слов Карла. - Но у меня есть информация, которой, судя по всему, вы оба не обладаете, так что я знаю, что обязан вмешаться, Кристина! - Возразил мужчина в свою защиту. Обратившись к жене, швед еще раз попросил ее вмешаться. - Скажи ему, Анна. Скажи, что ты рассказа мне про его мать и о том, что она сделала. Он уже давно не ребенок, которого тебе нужно защищать. Он взрослый человек, заслуживающий правды. На этих словах Эрик перевел взгляд от своей прекрасной невесты к бывшей няне. Именно тогда он заметил, что на глазах у Анны навернулись слезы, и женщина нервно сжимала носовой платок, будто что-то сильно тревожило ее. - Анна? - Позвал он ее, подходя ближе к тому месту, где та сидела. - О, Эрик... я никогда не хотела, чтобы ты узнал об этом, - простонала женщина, протягивая руку, чтобы потянуть его к себе и заставить сесть рядом, между ней и Кристиной. - Это так ужасно, и все, что мне хотелось когда-либо сделать, так это защитить тебя от правды. Я думала, что она все равно ничего не изменит, узнай ты все... но теперь вижу, что ошибалась. Незнание лишь еще больше повлияет на ваше будущее счастье, но, пожалуйста, пойми, что я никогда не говорила тебе об этом, потому что слишком сильно любила. И теперь же обязана сказать из-за той же самой любви. Эрик почувствовал, как страх проникает в его сердце, пока он пытался понять слова бывшей няни. Какими бы ни были эти новости, нежелание Анны разглашать их сильно тревожило. Вдруг Эрик почувствовал как Кристина прижимается к нему и успокаивающе сжимает свободную руку. Он повернул голову и посмотрел на ее прекрасные голубые глаза, однако, по-прежнему не мог побороть волнение. - Я рядом, - заверила его Кристина, - чтобы это ни было, мы столкнемся с этим вместе. - Я знаю, любовь моя, - кивнул он в ответ, поднося ее руку к губам, чтобы благоговейно поцеловать. - Возможно, мне лучше уйти, - проговорил Амир, чувствуя себя лишним при столь личном разговоре. Но, стоило ему наклониться вперед, чтобы отставить свою чашку чая, Эрик остановил его. - Нет! Сиди там, где сидишь, - приказал он персу, демонстрируя тем самым, что даже с поддержкой Кристины все еще был на грани, в следствие чего немного паниковал. - Ты один из немногих, кто знает обо всех моих прошлых грехах, дарога, так что я бы не хотел, чтобы ускользнуло что-то из самых ранних. Эрик посмотрел прямо на Амира, и его глаза чуть ли не умоляли того остаться... в качестве моральной поддержки. - Я хочу, чтобы ты остался. Перс был ошеломлен, но все же внял просьбе и продолжил сидеть в кресле после молчаливого кивка согласия. - Скажи мне правду, Анна, - вновь обратился к ней Эрик. - Чтобы это ни было, я должен это знать. Затем он быстро оглянулся на Кристину. - Мы должны это знать. - Да, я понимаю, - согласилась женщина, тронутая их любовью, которую видела перед собой. Она замолчала, закрывая глаза и подыскивая подходящие слова, чтобы собраться с силами и открыть рану, которая никогда не заживет. - Я узнала об этом совершенно случайно, так как решилась подслушать разговор Сьюзетт с твоим дедом, когда он приехал к вам тогда. - Так этот человек, как я и подозревал, все же был ее отцом, - кивнул Эрик, чувствуя, что еще один кусочек головоломки встал в правильное место. - Да, хотя я так и не узнала его имени, он был твоим дедушкой по материнской линии. Тем не менее, за то, как этот человек обращался с тобой, вряд ли вообще имел право называться им. - Анна снова остановилась и ласково посмотрела на него, еще раз переживая ту боль, которую ему приходилось терпеть в детстве, когда каждые полгода был вынужден выставляться на показ без каких-либо объяснений. - Видишь ли, причина, по которой он приходил, чтобы встретиться с ней... и тобой... заключалась в том, чтобы удостовериться, что ты все еще жив, что его мерзкая и эгоистичная дочь не позволила тебе погибнуть от несчастного случая или же злого умысла, но отнюдь не потому, почему может показаться на первый взгляд. Это было вовсе не из-за беспокойства... а чтобы проверить, что наказание по-прежнему в силе. - Наказание? - Переспросил Эрик, но когда он увидел, как Анна стыдливо опускает глаза в пол, вдруг осознал смысл сказанных слов. - Ее... ее наказание заключалось в том, чтобы... заботиться обо мне? Его голос стал очень низким: на границе с шипением и рычанием, и даже Кристина смогла почувствовать всю ненависть Эрика к этой женщине. - Тогда... надеюсь, что я делал ее жизнь тем самым адом, который она заслужила! Что еще будет подходящим местом для женщины, которая осмелилась родить такого демона, как я? - Нет! - Оборвала его Анна, пребывая в глубоком шоке от его заявления. - И, хотя я не согласна с тем, что она заслужила все страдания, на которые обрекла сама себя, все обстоит немного не так, как ты думаешь. Ее отец не считал Сьюзетт достойной прощения не за то, что она просто родила искалеченного сына... он наказал ее за то, что его дочь стала тем, кто стал тому причиной! - Она... что? - Теперь Эрик был полностью ошеломлен, не имея ни малейшего представления о том, что на самом деле имела в виду Анна. - После того, как твой отец умер, и до твоего рождения... Сьюзетт... - Женщина глубоко вздохнула и подалась вперед, позволяя ненавистным словам сорваться с губ из-за страха, что они никогда не будут сказаны, -... она выпила какую-то отраву, которую приобрела у цыганки в надежде положить конец своей беременности. Ты никогда не должен был быть таким, Эрик... она стала причиной этому, поэтому в тебе нет никакой дурной наследственности, которую можно было бы передать будущим поколениям... Сьюзетт одна виновата в том... что тебе приходится скрывать свое лицо. Эрик был слишком оглушен признанием Анны, что едва услышал слова Кристины про жестокость его матери. И все же, чем больше он думал об этом, то тем больше понимал, что должен быть наименее всех удивлен этим открытием. Эрик никогда не верил, что Сьюзетт смогла бы полюбить его, даже родись он совершенным, потому что ее ненависть к Анри была слишком очевидной. Осуждающие слова о том, как сын похож на своего отца вновь всплыли в его голове, чтобы вновь начать преследовать. Нет, из того, что Эрик помнил про Сьюзетт, легко было поверить в то, что Анна говорит правду. Собственная мать пыталась убить его еще в своей утробе, чтобы покончить с ребенком до того, как он впервые вздохнет. И Эрик должен был признать, что это немного иронично, ведь к нему часто приходили мысли о том... что лучше бы ему умереть при рождении, чтобы спастись от тех унижений и боли, которые приходилось терпеть. Вспоминая все годы, которые он провел в своей тюрьме на том одиноком чердаке, Эрик задался вопросом, а была ли его мать вообще когда-либо счастлива или же просто нашла что-нибудь близкое к удовлетворению? Являлись ли страдания плодом ее собственного творения или же жизнь просто побила Сьюзетт точно также, как она очень часто била его самого? Но он пережил... он выжил... не позволил злу исказить сердце и разум точно также, как мать, очевидно, исказила его внешность. В любом случае, Сьюзетт прожила свою жизнь так, как выбрала сама, игнорируя подарки и преимущества, которые буквально уже были в ее руках, и решив последовать по пути горечи и ненависти. Она никогда не была достойной его времени и энергии, и с этого для он больше не собирается думать о ней. Вместо этого Эрик повернулся, чтобы посмотреть в лицо одной женщины, которая любила его как настоящая мать, и нежно сжал руку другой, которая теперь была его любовью... он внезапно осознал, что счастлив за жизнь, которой жил! Конечно, это не самая приятная участь, и Эрик никогда бы не пожелал ее любому другому человеку - даже дароге - но если все это было ради этого момента... это стоило того! - Эрик... ты в порядке? - Голос Анны прервал его мысли и заставил вновь сосредоточиться на реальности. - Да, - кивнул он, с удивлением осознавая, что это правда. - Я не рад узнать об этом... узнать, что моя жизнь могла пойти другим путем, если бы она не была такой эгоистичной и жестокой. Однако, понять... осознать то, что во мне нет недостатка, который можно передать другим... великий дар. Эрик посмотрел на свою любимую маленькую невесту рядом с ним. Ее глаза были полны слез из-за ужасной тайны, рассказанной Анной. Подняв руку, он вытер их большим пальцем и ласково провел по ее щеке ладонью. - Я боялся, что наш ребенок унаследует мое проклятие. Что даже с твоим добрым и нежным сердцем, это медленно начнет разрушать любовь. - Когда Кристина открыла рот в знак протеста, он поднял руку, чтобы заставить ее замолчать. - Я никогда не сомневался в тебе... я сомневался в себе. Мне было бы невыносимо жить с чувством вины, которое бы принесла эта трагедия. Только по этой причине у меня была решимость отказать тебе в желании иметь детей, пускай и знал, что ты жаждала их всем сердцем. Я молился, чтобы моей любви и преданности оказалось бы достаточно, чтобы компенсировать тебе эту потерю... но не более. Только когда Кристина подняла руку, чтобы стереть слезы, которые скользнули под его маской, Эрик осознал, что тоже плачет. - Я... я все еще не могу поверить, что ты любишь меня, но еще больше не могу осознать, что ты и правда хочешь... создать со мной семью. Но если это по-прежнему твое желание... в мире не осталось ничего, в чем я мог бы отказать тебе, мой ангел. Достаточно попросить, и это будет у твоих ног. - Ты, - прошептала она, наклоняясь, чтобы обнять его и прижать влажную щеку к своей груди, - ты - все, чего я когда-либо хотела в этом мире. Эрик содрогнулся от рыданий, сильнее зарывая лицо в изгибе ее шеи, когда неожиданная волна облегчения, мира и спокойствия накатила на него. Кристина по-прежнему была его. Он не проклят на жизнь в одиночестве и больше не боялся, что может передать ребенку свое проклятое лицо, как всегда верил. И самым прекрасным стало то... что Эрик, наконец, оказался в состоянии принять тот факт, что две женщины, которыми он дорожил больше, чем жизнью, действительно любили его. Жизнь возвратилась на круги своя, и Эрик был, наконец... доволен. Он и понятия не имел, как долго они находились в этом положении, цепляясь друг за друга, как будто никого в мире больше не существовало, но когда до его ушей донеслись чьи-то громкие всхлипы, Эрик вдруг вспомнил, что они находятся в комнате не одни. Отстранившись, мужчина первым делом обратил внимание на Амира, который смотрел на него с глазами, полными слез, и, казалось, в целом был на грани абсолютного срыва. На протяжении многих лет Эрик был свидетелем целой плеяды разнообразнейших эмоций от дароги: радость, сострадание, ревность, страх и гнев... последние две, правда, часто были его заслугой. Тем не менее, он никогда не видел, чтобы перс так искренне расстраивался, как сейчас. И это было довольно раздражающе! Эрик выпрямился, громко прочистил горло, в попытке вернуть себе самообладание, и быстро отвел взгляд. Он не желал больше смотреть на Амира, опасаясь, что ему придется выражать какие-то дружеские чувства к этому надоедливому человеку. Однако, когда Эрик повернулся, в начале на Карла, а затем на Анну, то понял, что все пропало. Оба родителя также плакали, однако, отец Кристины храбрился и пытался это скрыть... но неудачно. - Какая мы прекрасная компания, - сказал, наконец, скрипач, застенчиво оглядев присутствующих. - Обычно я бы сказал, что это повод для празднования, и все же... вместо бокалов шампанского, возможно, мне стоит принести всем нам носовые платки. Его шутка произвела нужный эффект, и все рассмеялись, протирая глаза. - Спасибо, Анна, - сказал ей Эрик, когда смог справиться с застрявшим в горле комом. - Похоже, я должен тебе гораздо больше за все то, что ты сделала для меня в прошлом... а теперь и в настоящем. - Есть еще кое-что, - ответила женщина, но на этот раз ее тон был взволнованным. - Еще? - Он не знал, смогут ли его расшатанные нервы в данный момент вынести другие подобные новости. - Да, но это то, что мне следовало рассказать тебе тогда, когда ты достиг бы совершеннолетия. - Теперь на ее лице заиграла улыбка. - Видишь ли, твой отец, Анри Трувель, в отличие от Сьюзетт, очень любил тебя, поэтому перед смертью успел создать для своего ребенка трастовый фонд (прим. пер. "Трастовые фонды - это доверительная собственность, своеобразная структура отношений, при которой имущество, являющееся собственностью учредителя организации, передается в распоряжение доверительного собственника."). Тот, который к настоящему времени должен с легкостью сделать из тебя очень богатого человека. Это была одна из тех причин, которая заставила твою мать презирать тебя так сильно, ведь ее собственный муж, даже еще не видя своего ребенка, любил сына намного больше, чем жену. Ты был его гордостью и радостью задолго до того, как пришел в этот мир, и он позаботился о том, чтобы эта любовь распространялась даже за пределами могилы. - Отец... это сделал? - Эрик был изумлен. Он всегда боготворил Анри и предпочитал мечтать о том, что тот, возможно, стал бы заботиться о нем, несмотря на его уродство. Но узнать о том, что все детские фантазии оказались правдой... было уж слишком. - Я поговорила с адвокатом твоего отца, месье Коллье, и он подтвердил, что Анри Трувель назвал тебя своим единственным наследником, прежде чем умер, - продолжила Анна. - Коллье и твой отец были очень хорошими друзьями, и он поклялся заботиться об этом наследстве, пока ты не достигнешь совершеннолетия и не сможешь претендовать на всю долю. На протяжении многих лет я поддерживаю с ним связь, молясь, чтобы тебе стало известно об этом и ты хотел найти его. Не так давно мне пришло от него письмо, информирующее меня о том, что, хотя наследство и продолжает расти, твое местонахождение по-прежнему неизвестно. Думаю, что месье Коллье будет рад узнать, что ты, наконец, нашелся! - Я... я не знаю, что сказать, - проговорил Эрик, больше взволнованной тем, что сможет поговорить с человеком, который знал его отца, нежели перспективой большого наследства. - Я знаю, что тебе следует сказать, - вмешался Карл. - Скажи, что все улажено, и что я все-таки смогу стать дедушкой! - Отец! - Кристина вновь шикнула на него, хотя, на этот раз, с меньшей строгостью. - Мы с Эриком еще не поженились. Затем она вдумалась в смысл сказанного, ее щеки вновь запылали багрянцем, однако, сама девушка расплылась в хитрой ухмылке. - Тогда, возможно, стоит это изменить, - предложил Эрик, чье безграничное чувство любви к Кристине толкало его на решительные заявления. - Я не вижу ничего плохого в том, чтобы выйти замуж немедленно... хоть сегодня вечером, если это возможно! - Что? - Хором воскликнули Карл и Анна, потрясенные этим предложением. - Я за быструю помолвку, - сообщила женщина Эрику с убедительным кивком головы, чтобы тот точно понял, что она всецело поддерживает их, - но девушка выходит замуж только один раз... Анна замолчала и застенчиво посмотрела на мужа. -... или, в моем случае, дважды, если ей очень повезло. Поэтому мы вынуждены настоять на том, чтобы все было сделано правильно. Нам нужно купить подходящее свадебное платье для Кристины, заказать торт и подыскать того, кто проведет церемонию. Это все требует некоторого количества времени. - Сколько? - Поинтересовался Эрик, который немного переживал, что если они будут ждать слишком долго, Кристина может успеть передумать. - Несколько недель? - Предположила Анна, смотря на дочь в ожидании ее согласия. - Максимум, месяц. - Месяц! - Эрик не собирался сдаваться так просто. - Если деньги являются главной проблемой такой задержки, то, уверяю, что смогу возместить любые расходы. По-видимому, я теперь богат... даже гораздо богаче, чем первоначально думал, поэтому готов сделать так, чтобы эта свадьба состоялась в самый ранний возможный день! - Эрик, до фестиваля осталось всего две недели... разве нам не стоит продолжить готовиться к нему? - Напомнила Кристина. - И теперь, когда мое зрение вернулось, я могу снова начать мечтать о том, чтобы выступать на сцене, мне теперь больше, чем никогда хочется этого. - Ты с легкостью ослепишь всех судей и восторжествуешь, - заверил ее Эрик, наклоняясь, чтобы поцеловать невесту в лоб. - Как твой учитель я не подведу тебя, моя дорогая. Когда придет время, ты будешь более чем просто готова к выступлению. И это, конечно, вовсе не означает, что параллельно с этим мы не можем начать планировать свадьбу. - А с нашей помощью, тебе не нужно будет делить свое время между уроками Кристины и рутинными приготовлениями, - сообщил ему Карл, желая взять на себя активную роль в организации бракосочетания своей дочери. - Я тоже помогу, - объявил Амир, проникнувшись ситуацией. - Однако, возможно, для начала мне стоит заняться собственной церемонией, поскольку моя невеста настаивает на том, чтобы мы заключили наш союз до того, как она перестанет влезать в традиционное свадебное платье. - Тогда, кажется, нам стоит заняться двумя свадьбами, - рассмеялась Анна, которая была только рада помочь человеку, сделавшему для ее Эрика столько хорошего в прошлом. - Хотя, уверена, что ваша маленькая балерина имеет несколько собственных идей относительно этого великого события. - Все невесты их имеют, - прокомментировал Карл, закатывая глаза, за что немедленно был награжден лукавым взглядом жены. - А ты, Кристина? - Поинтересовался Эрик, глядя на нее. - Что ты представляешь, когда думаешь о нашей свадьбе? Она задумчиво посмотрела в потолок, как будто бы видела там образы, возникающие у нее в голове. - Я вижу ночную церемонию, - начала Кристина, мечтательно улыбаясь. - На мне надето белое платье, а ты в черном фраке и широкополой шляпе... отец ведет меня к алтарю. Безусловно, должна играть музыка, хотя, честно говоря, я не знаю, кто будет нам играть, ведь двое моих любимых исполнителя в этот вечер уже заняты. Кристина рассмеялась. - И, конечно же, я желаю увидеть, как месье Амир будет стоять рядом с тобой в качестве твоего шафера, как мы это и обсуждали раньше. - Эрик? - Задохнулся дарога, потрясенный этим предложением. - Я... я не могу поверить, что ты решил попросить меня занять столь почетную должность! - Я никогда... - буркнул Эрик, чувствуя как возвращается давнее раздражения по поводу нелепого желания Кристины. Сколько раз он должен был задать этот смущающий вопрос? И все же... когда мужчина повернулся и увидел, как перс был глубоко польщен этим, то почувствовал, что, наконец, сдался. Кристина была права... если не Амир, помогавший ему все это время... то кто? В конце концов, дарога прошел с ним через огонь и воду, спас его жизнь, а затем без конца продолжал мучать своим чрезмерно раздражающим присутствием. Если это не описывает самого настоящего друга... то что тогда описывает? - Да... отлично! Эрик негодующе фыркнул. - Для меня было бы... честью, если бы ты стоял рядом со мной в тот момент, когда я даю свой брачный обет. - Он произносил эти слова через силу, однако, когда это уже было произнесено, Эрик почувствовал заметное облегчение. - Я в равной степени польщен принять это предложение! - Согласился Амир, гордо выпячивая грудь. Но вдруг его лицо стало очень тревожным, и он, казалось, начал ерзать на месте, как будто не желая озвучивать предмет, который терзал его. - Эрик... мне ненавистна мысль быть тем, кто поднимет этот вопрос, но, в качестве твоего шафера, я чувствую, что обязан задать его. Ты когда-нибудь задумывался об юридической составляющей, связанной со свадьбой? Вам ведь нужно будет подать документы, доказать гражданство... у тебя есть свидетельство о рождении? Ужас, который появился в глазах Эрика, подтвердил, что ему самому такие вещи, действительно, никогда не приходили в голову. Он в панике посмотрел на Кристину, и все в груди начало сжиматься от мысли, что у него, возможно, не получится сделать этого маленького ангела своей женой. - Эрик... мы найдем способ, - быстро заверила его Кристина, заметив эту тревогу. - Месье Коллье! - Громко сказала Анна, заставляя всех обратить внимание на нее. - Мы свяжемся с адвокатом твоего отца, месье Коллье, и попросим его о помощи. Я уверена, что он наиболее осведомлен о том, как найти документацию, чтобы доказать твое рождение и происхождение. В конце концов, он пытался отыскать тебя в течение последних двадцати лет, у кого, кроме как него, нам нужно начинать искать? - Да, Эрик, - улыбнулась Кристина, стараясь успокоить его беспокойство. - Не отчаивайся и не теряй надежды. Утром мы свяжемся с этим человеком и даже поедем, чтобы лично увидеться с ним. Но наша свадьба, так или иначе, состоится... клянусь. - Тогда, все улажено! - Карл хлопнул в ладоши, как будто желая подчеркнуть завершенность всего их разговора. - Думаю, что мы можем назначить церемонию на следующий день после фестиваля. Таким образом, у нас будет две вещи для празднования... свадьбу и триумфальный успех Кристины, занявшей первое место. - Именно! - Согласился Эрик, решив на некоторое время забыть о своей тревоге. Он крайне восхитился непоколебимой уверенностью Карла в дочь и ее способности. Возможно, его будущий тесть был не так уж и плох, каким показался ему изначально. - Очень скоро Кристина станет новой дивой Оперы Гарнье, и весь Париж будет у ее ног. - Как бы приятно это ни звучало, - улыбнулась Кристина, краснея от его похвалы, - единственное звание, которое мне сейчас нужно больше всего... это быть мадам Трувель... преданной женой Эрика Трувеля. - Что ж, ангел мой, - ответил ей он, - обещаю, что сверну горы, чтобы убедиться, что это точно произойдет.