Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать

- Леди, которая станет нашей новой дивой... мадемуазель Кристина Даэ! - Наконец-то закончил Полиньи, сорвав бурный шквал оваций от всех присутствующих. Тем не менее, никто не был довольнее Эрика, который первым из всего зала вскочил на ноги и начал аплодировать, что чуть позже подхватил весь зал. - Браво! Браво! - Воззвал Эрик, когда месье Рейе вывел Кристину обратно на сцену, чтобы люди могли поздравить ее. Маленькая балерина появилась следом с большим букетом роз и вручила их невероятной молодой певице, а к ногам Кристины было брошено и того больше цветов. - Она сделала это, - прошептала Анна, когда Эрик продолжал хлопать до боли в руках, не жалея сил на аплодисменты. - Мечта моей маленькой девочки исполнилась. - Я даже ни на мгновение в этом не сомневался, - заверил женщину Эрик, не отрывая взгляд от своей любимой дивы. - Кристина родилась для главных ролей, и теперь весь Париж будет знать это. Аплодисменты продолжались до тех пор, пока Дебьен не поднял руки и не призвал зрителей вновь занять свои места, ожидая, пока весь зал, наконец, не утихнет, чтобы начать говорить. - А теперь наш последний сюрприз этого вечера: мадемуазель Даэ, новая дива оперы Гарнье, порадует всех нас финальным выступлением. - Директор низко поклонился Кристине, и трое мужчин покинули сцену. - Наконец-то я узнаю секрет, который она так старательно хранила от меня, - прошептал Эрик Анне, когда они оба заняли свои места. Он посмотрел налево, чтобы переговорить с отцом Кристины... и вдруг увидел, что тот исчез! - Куда ушел Карл? Он ведь ни за что бы не пропустил ее выступление на бис? Эрик еще раз повернулся к пустующему месту и поймал на себе смущенный взгляд Амира. Перс, в свою очередь, беспомощно развел руками, показывая, что он знал не больше друга. - Не беспокойся за Карла, - настояла Анна, лукаво улыбнувшись, - лучше обрати внимание на сцену. - Что здесь происходит? - Эрик сузил глаза, понимая, что она знает больше, чем говорит. - Просто посмотри на сцену... и послушай, - сказала женщина, желая, чтобы он перестал сверлить ее взглядом и вместо этого сосредоточился на Кристине. Когда Эрик, наконец, повернулся к своей любимой невесте, стоящую среди моря цветов, то был потрясен, обнаружив, что она больше не была одна. Рядом с ней, держа скрипку в руках, стоял никто иной как Карл Даэ, который выглядел при этом еще более нервным и без конца неловко дергал за воротник. Эрик собрался наброситься на Анну с еще большим количеством вопросов, но вдруг Кристина заговорила, и все прочие мысли вылетели из его головы. - Я бы хотела посвятить эту песню моему личному Ангелу музыки, - сказала она, поднимая взгляд в третью ложу и смотря прямо на Эрика. - Он так много сделал для моего голоса и так сильно изменил всю мою жизнь, что я не могу придумать лучшего способа поблагодарить его, чем исполнить еще одну композицию, написанную им. Кристина замолчала и послала ему мягкий воздушный поцелуй. - Эрик, мой дорогой, это для тебя. Он был ошеломлен из-за этих слов и этого поступка. Кристина посвятила ему свое финальное выступление? Но, однако, о какой еще композиции говорила девушка? Она уже спела то единственное произведение, которое было написано специально для нее, и Эрик не знал о другом, которое Кристина могла бы выучить и отрепетировать должным образом. И что там делал Карл? Все это очень смущало. Однако стоило первой ноте сорваться из-под скрипки, и Эрик все понял. Это была музыка, которую он написал еще в детстве, сидя за заветным фортепиано в подвале своего старого дома. Кристина уже упоминала, что мелодия была знакома ей, так как отец играл ее, но когда губы девушки разомкнулись, и она начала петь, Эрик чуть не рухнул на пол. Кристина знала слова! Настоящие слова, которые он написал так давно, но так и не поделился ими с ней в подземельях. Откуда она могла их узнать? - Я ведь сказала, что забрала с собой все твои ценные бумаги, когда вернулась тогда, - объяснила Анна, заметив растерянность в глазах Эрика. - Ты оставил не только свои рисунки, но и свою музыку. Я поделилась ей с Карлом, и на протяжении многих лет он пытался играть некоторые композиции, хотя большинство было либо слишком сложным, либо незавершенным. Тем не менее, Карл считал эту музыку очень красивой и очень усердно трудился, чтобы освоить ее, и Кристина, немного погодя, полюбила это произведение. - Она... она говорила, что узнала мелодию, когда я играл для нее... но я просто никогда не думал... я имею в виду, что никогда не понимал... но опять же, как я мог? - Заикался Эрик, так как все последовательные мысли вылетали из его головы, стоило ему начать прислушиваться к своей музыке, которую играл со сцены Карл. Стоило отдать этому человеку должное: не у всех был талант исполнять его композиции так же умело, как делал это отец Кристины. А когда Эрик посмотрел на публику, то был удивлен увидеть, что парижане... улыбаются. Они действительно любили его работы, ценя все, что он писал. В течение многих лет Эрик предпочитал прятать свою музыку от всех, отказываясь выставлять напоказ часть себя... особенно после того, как его заставляли это делать цыгане. Когда он бежал от них и их мучений, Эрик поклялся что с этого дня его молчание будет единственным, что услышит весь мир, и похоронил себя под землей для защиты как физически, так и эмоционально. Тем не менее, Кристина предлагала его музыку людям... и они принимали ее! Нет... гораздо больше, они, кажется, действительно наслаждались ей! - Моя маленькая девочка росла, слушая твою музыку каждую ночь, - продолжала Анна, замечая слезы, которые выступили на глазах у Эрика, пока он слушал как Кристина оживляет его детскую песню. - И хотя мои руки изнывали от желания вновь обнять своего давно потерянного мальчика, ее сердце взывало к твоему также, как ты говорил с ней через свою музыку. Вы оба были созданы друг для друга, родились из одного разума и были завернуты в плащ сладкой гармонии. Вас двоих связала вместе не только судьба... но и любовь. Эрик вспомнил, что уже чувствовал нечто похожее: то, что Кристина оказалась на его берегу не могло быть обычным совпадением. Она приехала в Париж с намерением прослушиваться в Опере Гарнье... и хотя все пошло немного не так, Эрик навсегда останется благодарным судьбе за то, что она позволила такому ангелу как Кристина влюбиться в него. Слова, которые он написал для этой песни, как никогда казались подходящими, учитывая жизнь, которую ему приходилось вести. Это были слова одиночества, скорби, уединения... и, тем не менее, Эрик вдруг услышал надежду, которая жила в них. Та молчаливая молитва, что однажды все закончится, и он найдет того особенного человека, который поможет ему. Кристина была той, кто вошел в его жизнь и сделал ее невероятной. Девушка, стоящая внизу, вкладывая свой голос в песню, отдавала ему сердце, и это было ничем иным, как чудом. Она спасла его! Когда все закончилось, Эрик едва мог двигаться, не говоря уже о том, что он чувствовал жгучую потребность выразить свою сердечную привязанность за дар, который только что дал ему его ангел. На шатких ногах он заставлял себя стоять на месте и смотреть на Кристину, держа руку на бьющемся сердце. Она смотрела на него, и хотя все в театре вновь стояли на ногах и дарили бурные аплодисменты, все ее внимание было обращено только на Эрика. Кристина знала, что на этот раз только тишина могла передать эмоции, которые так глубоко затронули его сердце. По взгляду и дрожащим рукам она поняла, что Эрик услышал каждое ее слово. И девушка точно понимала, что хотела выразить... свою бессмертную любовь к нему. После того, как Кристина вновь пропала из его поля зрения благодаря двум глупым директорам, Эрику потребовалось еще несколько минут уединения, чтобы прийти в себя. Каждый в ложе сделал все возможное, чтобы избежать зрительного контакта с ним, пытаясь заняться другими делами и позволяя ему примириться с переполняющими эмоциями, которые он только что испытал. Когда Эрик смог вновь спрятаться за угрожающим образом Призрака Оперы и наконец-то уйти, он предложил им всем отправиться в главное фойе, где после фестиваля было запланировано еще одно мероприятие. Оно проводилось исключительно для того, чтобы представить их новую ведущую приму богатому и знаменитому Парижу в надежде на нового покровителя, а возможно и двух, которые станут финансировать предстоящий оперный сезон.

***

Большое фойе, которое по длине всего второго этажа выходило к фасаду оперного театра, было архитектурном шедевром Эрика. Большую его часть он делал по образцу зеркального зала в Версале: обе стороны комнаты были облицованы позолоченными колоннами от пола до потолка с орнаментированными входами между ними с одной стороны и массивными окнами с другой. В течение дня помещение было заполнено светом с улицы, в которой отражающееся золото лишь зрительно увеличивало пространство, а ночью фойе начинало жить своей собственной жизнью. Дюжина двухуровневых люстр, которые висели с каждой стороны и окунали помещение в роскошное великолепие, захватывала всеобщее внимание. В сочетании с впечатляющими картинами и статуями, которые покрывали потолок и пол, Эрик оставил один пролет пустым, и посетители словно натыкались на тронный зал древнего короля. Все это он спроектировал, построил и передал в дар Парижу, но, по его собственной просьбе, никто никогда не узнает имя того, кто сделал все это. Когда они вчетвером шагнули в небольшое полукруглое помещение Salon du Soleil и оказались в толпе гостей, которые уже прогуливались рядом с фойе, Эрик почувствовал как сжимается его горло от такого количества людей в непосредственной близости. Даже тот факт, что его улучшенная резиновая маска работала прекрасно, не вызывая никакого зуда или жжения на коже, он не мог чувствовать себя комфортно. Годы уединения под Оперой никак не способствовали его готовности к подобным контактам, но все страхи моментально исчезли, когда он увидел свою удивительную Кристину, которая оказалась зажатой между двумя гордыми от радости директорами, которые защищали девушку от натиска толпы. Какое-то время Эрик просто стоял на месте и смотрел на нее, пока она вежливо предлагала руку доброй дюжине очевидно богатых джентльменов. Он был поражен тем, что даже тогда, когда кто-то другой прикасался к ее нежной руке, в нем не возникало никакого чувства ревности. Эрик прекрасно понимал, что никто из них не занимал мысли Кристины... ведь там она пела только для него! Когда девушка все же заметила его в толпе, ее глаза загорелись, а скромная улыбка переросла в искреннюю. Это так походило на сценарий, описанный во многих книгах: глаза влюбленных встречаются вопреки всем людям между ними, и мир вдруг перестает существовать. Когда Кристина вежливо попросила ее извинить и оставила разочарованную толпу за собой, Эрик тоже двинулся вперед, пока они не встретились на половине пути. - Ты была восхитительна, - сообщил он ей в тот момент, когда оказался достаточно близко, чтобы быть услышанным. - У меня нет других слов, чтобы описать твое замечательное выступление. Разве я не говорил, что ты займешь первое место сегодня? - Конечно, говорил, - на ее щеках заиграл легкий румянец из-за столь лестной похвалы. - Но ты ведь не имел никакого отношения к этому, верно? Не угрожал и не давал инструкции судьям, чтобы они выбрали меня? Кристине было ужасно невыносимо спрашивать об этом, но прежние привычки было трудно пересилить, а Эрик играл роль влиятельного Призрака Оперы довольно долгое время. - Я клянусь тебе, что эту победу заслужила ты и только ты, - с улыбкой обнадежил он. Эрик никогда бы не сделал ничего, что испортило бы момент ее триумфа, поэтому победа была воистину честной. - А если у тебя еще остались какие-либо сомнения, то просто посмотри с каким обожанием на тебя смотрят окружающие, ты радовала их слух... и их глаза. - О, Эрик, - его слова заставили ее покраснеть еще больше, - тебе ведь известно, что ты единственный, кого мне хочется радовать. - А мне тебя, ангел мой, - он наклонился вперед и нежно поцеловал девушку в лоб. - И ты весьма успешна в этом начинании. - Мне бы хотелось видеть все твое лицо, а не только глаза, - прошептала Кристина, когда их головы были еще достаточно близко, чтобы никто не смог ее расслышать. - Эта новая маска очень хороша, но я скучаю по тебе настоящему... человека, которого люблю, а не по этому фасаду. - Ты мне слишком льстишь, - усмехнулся Эрик. Мысль о том, что кто-либо мог пожелать увидеть то, что он так старательно старался скрыть, казалась слишком непостижимой, но его маленький ангел всегда был полон сюрпризов. Эрик хотел сказать Кристине еще множество вещей, но Анна, будучи брошенной Амиром и Виктором, которые отправились на поиски собственных дам, подошла к ним. - Ну все, вы двое, достаточно, - добродушно отчитала она их, - еще немного, и все языки Парижа будут говорить о вас, а я не хотела бы, чтобы моя дочь оказалась в центре безосновательных слухов. - Пусть говорят, - с вызовом возразил Эрик. - Уже завтра Кристина станет моей женой, так почему нам нужно беспокоиться из-за этих сплетен? - Как ее отец... - прервал их Карл, внезапно появившийся из толпы и заняв место рядом со своей любимой женой... - который в скором времени станет членом оркестра Оперы Гарнье, я не хотел бы разбираться с каждым, от кого услышу эти скандальные слухи. - Кем? - Переспросила Анна, с замешательством смотря на него. - Членом оркестра... не понимаю. - Они предложили отцу место в струнной части оркестра после того, как услышали его великолепное исполнение музыки Эрика на скрипке! - Выпалила Кристина, рассказав за отца новость прежде, чем тот успел открыть рот. - Карл, это же замечательно! - Анна бросилась к мужу на шею. - Я помню, что ты говорил о том, что собираешься уйти на пенсию в Швеции... но шанс оказаться в Опере Гарнье... это слишком большая честь, от которой нельзя отказываться! - Я надеялся, что ты скажешь это, любовь моя, - с облегчением сказал скрипач. - Но это будет означать окончательный переезд в Париж из нашего уютного домика в деревне. - Дом там, где сердце, - напомнила мужу Анна, прижимаясь щекой к его груди и позволяя себя обнять любящим рукам. - И до тех пор, пока я с тобой, я всегда буду дома. Кроме того, поскольку Эрик и Кристина собираются жить в Париже, мне не придумать лучшего места для нашей жизни. - Тогда все решено, - широко улыбнулся Карл. - Я сообщу директорам, что принимаю их предложение, и мы переезжаем во Францию! - О, отец! - Воскликнула Кристина, нежно обнимая обоих родителей. - Я так рада, что вы оба остаетесь! - Как и я, - согласился Эрик, у которого стало легче на сердце от того, что ему не придется расставаться с Анной во второй раз. - Эта новость меня очень радует. Мы сможем наверстать упущенное время. Затем, откашлявшись, он бросил на скрипача несколько смущенный взгляд . - Я... я также с нетерпением жду возможности узнать вас получше, Карл. Мать и дочь тепло улыбнулись, глядя как двое мужчин, которых они любили, пожали друг другу руки и обменялись восхищенными взглядами. Все действительно изменилось к лучшему. Но ничто хорошее не длится вечно, и внезапное появление призрака из прошлого Анны оторвало их всех от блаженного момента. - Анна? - Сзади раздался хриплый голос, который заставил ее заметно побледнеть и медленно повернуться. - У-У-Уолтер? - Ахнула она, узнав в стоящем перед ней мужчине своего бывшего мужа, который так бессердечно отверг ее за то, что та не могла дать ему наследника. Карл, хорошо зная ужасы, связанные с этим именем, обнял жену за талию и притянул к себе в защитном жесте. Эрик понял, кто этот негодяй, и сделал угрожающий шаг вперед, готовясь отстаивать честь своей матери. Кристина, напротив, совершенно не знала кто он и бросив на Эрика смущенный взгляд, нежно положила руку ему на плечо, чем эффективно остановила нанесение каких-либо телесных повреждений Уолтеру. Анна пропустила угрожающий жест Эрика и удивленно продолжила. - Что... что ты здесь делаешь? - Я приехал на фестиваль, - пояснил мужчина, нервно осматривая Карла и изо всех сил стараясь не обращать внимания на гневные взгляды. - Должен сказать, что ты выглядишь... очаровательно, Анна. Его комплимент звучал то ли от чрезмерной храбрости, либо от чрезмерной тупости. - Годы были очень добры к тебе. Анна хотела бы сказать то же самое про Уолтера, но даже врожденное чувство вежливости не позволяло ей лгать и утверждать, что он хорошо выглядит. Мужчина не был похож на того, каким всплывал в памяти: высокого и крепкого аристократа заменила хрупкая на вид раковина с сутулыми плечами. Его когда-то пышные льняные волосы теперь поседели и поредели до нездорового состояния. Если бы Анна была вынуждена описать его сейчас, то самое близкое слово к реальности являлось... жалкий. К счастью, она была избавлена от необходимости возвращать его комплимент, потому что Уолтер подался вперед и заговорил снова. - А что привело тебя сюда, Анна? Я и понятия не имел, что ты все еще живешь в Париже. - Я не... или, по крайней мере до этого момента, не жила. - Отозвалась женщина, восстанавливая самообладание, расправляя плечи и высоко поднимая голову. - Мой муж Карл и я приехали в Париж, чтобы послушать как наша дочь сегодня выступит на фестивале. Затем Анна взяла Кристину за руку и гордо выпихнула вперед. - Позволь представить тебе мою дочь, Кристину Даэ, новое ведущее сопрано в Опере Гарнье. - Она... она твоя дочь? - Переспросил Уолтер, не скрывая потрясения. Но даже он не мог отрицать сходства в голосе, если не во внешности, этих двух женщин, вспоминая то время, когда Анна однажды очаровала его своим пением во время их молодости. Тем не менее, всем, кто знал об этой трагической истории, было очевидно, что Уолтер был ошеломлен тем фактом, что Анна, наконец, стала матерью! Ему стало болезненно очевидно, что именно он один виновник в области зачатия. Однако от шока и смущения его спасло появление двух лихих молодых людей и несколько суровой на вид женщины, чей причудливый наряд и стильные волосы не могли скрыть горечи, написанной на ее лице. - Как чудесно, отец, что ты нашел даму этого вечера! - Заметил младший из двух джентльменов, когда они присоединились к группе, не обращая внимание на напряженную атмосферу. - Позвольте поздравить вас с прекрасным выступлением, мадемуазель Даэ. Он галантно поцеловал ее руку. До этого момента Эрик флегматично наблюдал за тем, как Кристина находилась в центре внимания, но по какой-то причине этот юнец вызвал в нем сильную ревностную ненависть, которая вспыхнула в нем, и он почувствовал как низкое рычание вырвалось из горла в тот момент, когда его губы коснулись ее руки. К счастью, никто кроме Кристины не замечал мимолетных изменений в его настроении, поэтому выражение этого неудовольствия осталось незамеченным всеми, кроме нее. - Благодарю вас, сэр, - вежливо кивнула девушка, - и все же, боюсь, что вы ставите меня в невыгодное положение. - О, простите мои прискорбные манеры, - быстро извинился он, отступая на шаг назад и слегка кланяясь. - Рауль де Шаньи к вашим услугам. Юноша повернулся к своим спутникам. - Это мой старший брат Филипп и наша мать, графиня Сесилия де Шаньи. Осмелюсь предположить, что вы уже знакомы с отцом, так как разговаривали в тот момент, когда мы подошли к вам. - Боюсь, что не была официально представлена ему, месье, - призналась Кристина, бросив взгляд на семью и отметив их одобрение. - Кажется, ваш отец больше знаком с моей матерью, хотя я не совсем понимаю как это возможно. А пока позвольте представить вам моих родителей, Карла и Анну Даэ, а также моего... Девушка повернулась к Эрику, намереваясь продолжить, но суровая женщина, стоявшая под руку со старшим братом, прервала ее. - Анна? - Она почти выплюнула это имя, обвиняюще смотря на Уолтера. - "Анна"? Когда хрупкий на вид граф нервно кивнул и уставился в пол, женщина чуть не взорвалась от возмущения. - Я немедленно хочу уйти! Я ни на секунду не хочу оставаться здесь, в месте, где есть она! Я требую, чтобы меня немедленно отвезли домой! Женщина вырвала руку из руки сына и гневно повернулась, глядя на Уолтера ревностным взглядом. - Ты идешь? - Да, дорогая, - тихо ответил он, едва силясь оторвать от ботинок полные стыда глаза, и пробормотал извинения. - Простите меня... я... я должен идти. Прощай... Анна. Ее имя слетело с его губ как молитва, делая еще более очевидной причину, по которой Сесилия ненавидела шведку. А затем он ушел, следуя за надменной женщиной будто побитая собака, пока они оба не затерялись в толпе. - Что ж... это было странно, - хмыкнул Филипп, наблюдая за поспешным уходом родителей. - Вы должны простить нашу мать, - быстро извинился Рауль, чувствуя неудобство перед собеседниками. - У нее весь вечер ужасно болела голова и... она вела себя... как... Он запнулся, ища подходящие слова, которые никак не желали приходить на ум. К счастью, вмешался Филипп и помог ему выйти из затруднительного положения. - Она вела себя в точности так, как ведет себя обычно, брат, и нет никакого смысла оправдываться за нее, - возразил он, и на его лице отразилось отвращение к ее действиям. - Да, но... - Рауль явно смутился как от грубости матери, так и от грубости брата. - Как насчет того, чтобы забыть все эти неприятности и сосредоточиться на более радостных вещах, таких как мадемуазель Даэ и ее триумфальный успех на фестивале сегодня вечером? Как потенциальный покровитель этого большого оперного театра я должен сказать, что буду чрезвычайно рад, если вы будете играть ведущую роль в постановках этого сезона. Возможность работать в таком тесном контакте с вами, мадемуазель, сильно подстегнет мое решение всерьез заняться поддержкой искусства таким образом. - В этом нет необходимости, - прервал его Эрик, шагнув вперед и обняв Кристину так, как до этого Карл обнимал Анну. - Разве вы не слышали? Должность покровителя Оперы Гарнье уже занята. Они больше не нуждаются в денежной помощи в этом сезоне... или в любом другом последующем. - Что? - Удивилась Кристина, не слышавшая подобных слухов в оперном театре во время репетиций. На самом деле, она даже верила в то, что это мероприятие было устроено специально для того, чтобы найти богатого мецената. - Неужели, месье? - Рауль впервые заметил внушительного человека, одетого в черное. - Откуда вам это известно? - Потому что я новый - и единственный - покровитель Оперы Гарнье... с сегодняшнего вечера, - заверил его Эрик, делая шаг навстречу молодому человеку, поскольку был выше и мог выглядеть откровенно угрожающим. - Я ждал, чтобы заявить об этом исходя из решения судей на фестивале. Конечно, мне не захотелось бы поддерживать Оперу, если бы моя невеста не выиграла, но я также не собирался делать такое предложение до начала конкурса, так как пообещал Кристине, что не сделаю ничего, чтобы повлиять на исход фестиваля. При нынешнем положении дел нет никаких сомнений в том, что она победила только благодаря своему таланту. - Ты сделал это ради меня? - Спросила Кристина, обнимая его за руку и глядя со всей признательностью. - Я обещал, что не буду вмешиваться, и что ты получишь приз сама, - напомнил Эрик. - И несмотря на постоянные откровенно идиотские решения двух наших директоров, я даже не сомневался, что даже они увидят твой блеск и остановят на тебе свой выбор. Таким образом, я решил стать новым покровителем для того, чтобы твоя карьера развивалась стремительно под правильным направлением. - Прошу прощения, - вмешался Рауль, выглядя немного смущенно, - вы только что сказали, что мадемуазель Даэ ваша... невеста? - Все верно, - с гордостью сообщил ему Эрик, поднимая ее левую руку, чтобы показать этому наглому мальчишке кольцо, которое она носила... его кольцо. -Завтра вечером мы с Кристиной обменяемся клятвами, после чего она станет мадам Трувель. - Понятно... - юноша выглядел подавленно из-за этого известия. - Ну тогда... полагаю, что должен поздравить вас, ведь похоже, что наша поддержка, действительно, все-таки не нужна. - Не смотри так мрачно, мальчик, - вмешался Карл, который внезапно почувствовал жалость к этому парню. Хотя он был готов ненавидеть Рауля и его старшего брата только за то, что они были воспитаны человеком, которого он презирал больше всего в жизни, теперь скрипач обнаружил, что с трудом может наказать сыновей за преступление их отца... нет, это невозможно. - Есть множество других заведений, которые, я уверен, с радостью готовы ухватиться за возможность такого покровительства. В отличие от вашего отчима без каких-либо желаний, у тебя есть амбиции к дальнейшему развитию искусства. Хотя можно с уверенностью сказать, что тот дурак, в свое время, в одиночку сумел заставить замолчать самую талантливую птичку во всем Париже. - Карл! - Ахнула Анна, глядя на мужа с застенчивым румянцем. - Большое спасибо за ваши великодушные намерения, месье виконт, - вмешалась Кристина, изо всех сил стараясь сменить тему и отвлечь мужчин от не слишком вежливого заявления отца. И хотя она по-прежнему не имела ни малейшего представления откуда взялась вся эта враждебность, она была уверена, что для этого должна иметься крайне веская причина. - Такие джентльмены как вы поддерживают искусство в Париже, и, как сказал мой отец, существует огромное количество других театров для которых было бы честью, если бы вы решили стать их покровителем. - Она права, - согласился Филипп, примирительно обнимая Рауля за плечи. - Твой титул и хорошая внешность откроют перед тобой многие двери: все, что нужно сделать, так это постучать в правильные. Филипп посмотрел на оставшихся четверых и одарил их теплой улыбкой и прощальным кивком. - Если позволите, я надеялся найти ту прекрасную балерину с сегодняшнего представления и представить нас друг другу. Он игриво подмигнул Раулю и прибавил. - Я заметил, что присматривался к одной хорошенькой белокурой танцовщице, братишка. Может быть, они согласятся уделить нам время? - О, насчет этого... - начала Кристина, намереваясь избавить обоих джентльменов от очередного разочарования, но Эрик оборвал ее. - Да, почему бы и нет? - Сказал он. - Кажется, я видел тех двух леди, о которых вы говорите, в конце зала, возле восточного салона. - Благодарю вас, месье, - улыбнулся Филипп, глядя в ту сторону. - Желаю всем вам приятного вечера. И, взяв брата за руку, старший виконт потащил его в толпу. - Эрик! - Теперь настала очередь Анны ругаться на озорство своего сына. - Почему ты отправил их к тем двум леди, заполучить которых у них нет ни малейшего шанса? - До тех пор, пока они не крутятся рядом с моей будущей женой, почему я должен беспокоиться о том, кто еще будет отбиваться от них? - Поинтересовался Эрик, скрестив руки на груди. - Здоровая доза разочарования пойдет на пользу этим двум денди (прим. пер. "Денди - социально-культурный тип XIX века: мужчина, подчёркнуто следящий за эстетикой внешнего вида и поведения, изысканностью речи.")! И если Амир и Виктор недостаточно мужественны, чтобы отослать этих двоих с их хвостами между ног... тогда они заслуживают того, чтобы потерять своих женщин из-за пары щеголей! - Верно! Верно! - От всего сердца согласился Карл. - Поскольку я понимаю, что они не виноваты в грехах своего отца, если бы один из этих щенков захотел бы быть постоянным членом здесь, в Опере Гарнье, я был бы вынужден подать в отставку еще даже не приступив к работе. И как бы я ни гордился тем, что ты заслужила свое место ведущего сопрано, Кристина, работать так близко с кем-либо из де Шаньи ты смогла бы только через мой хладный труп! - Я бы предпочел, чтобы именно их тела были холодными и мертвыми, - возразил Эрик. - И, уверяю вас, что более чем способен взять это на себя! - Эрик! - Карл! Анна и Кристина смотрели на своих мужчин разинув рты. - Я больше не уверена, вышла ли я замуж за человека или за зверя! - Накинулась Анна на мужа. - А ты поклялся мне, что та твоя жизнь осталась в прошлом! - Атаковала Эрика Кристина. - Мужчина имеет право защищать женщину, которую любит, не так ли? - Возразил Карл, пытаясь оправдать как себя, так и Эрика. - Кроме того, мы только поддразниваем! Хотя, судя по понимающим взглядам, которыми он и его будущий зять быстро обменялись, женщины сочли это весьма сомнительным. - А благодаря сообразительности Эрика и его небольшой лжи они теперь считают, что покровитель найден, поэтому больше не о чем беспокоиться. - О, но это не было ложью, - вмешался Эрик, тронутый поддержкой Карла, но все же желающий внести ясность. - Я действительно намерен поддерживать Оперу Гарнье финансово в качестве покровителя. По правде говоря, письмо об этом уже направлено Дебьену и Полиньи, а встреча назначена на завтрашнее утро. - Что? Как? - Кристина в шоке уставилась на своего жениха. - Я уже говорил тебе, что в прошлом стал довольно богатым человеком, а мое месячное жалованье здесь только удвоило его, - сообщил Эрик, лукаво улыбаясь от удивленного и смущенного выражения лица девушки. - Когда я написал месье Коллье о необходимости получить документы, он также прислал мне план моих текущих активов. Похоже, я даже богаче, чем представлял, поэтому могу позволить себе вложить небольшую часть денег, чтобы моя жена... и тесть... комфортно чувствовали себя на новых должностях. Разумеется, если бы они не выбрали тебя своей новой дивой, то встреча, которую я запланировал на завтра, им бы совсем не понравилась... уж можешь мне поверить! - Эрик... ты уверен в этом? - Поинтересовалась Кристина, подходя ближе и глядя прямо на маску, желая увидеть настоящее выражение, а не это фальшивое. - Я имею в виду, что для этого потребуется появляться на публике, посещать скучные встречи и иметь дело с... директорами. Разве это не будет сводить тебя с ума? - Я много лет учился иметь дело с этими идиотами, - с негодованием запротестовал Эрик. - Если у меня с легкостью выходило манипулировать ими подобно кукловоду даже не показываясь никому на глаза, только представь, как они будут съеживаться, когда я буду иметь это положение... и деньги... перед ними лично! - Но разве они не заподозрят, кто ты на самом деле? - Настаивала Кристина, больше всего беспокоясь об его безопасности. - Возможно, но зная как сильно они боятся Призрака Оперы, они никогда не осмелились бы предположить такое, - Эрик понизил голос, чтобы никто не услышал обсуждаемую деликатную тему. - Кроме того, благодаря моей новой маске почему бы им не принимать меня за эксцентричного человека, у которого больше денег, чем понимания того, что нужно делать? А имея красивую и молодую жену в качестве их новой дивы... могу ли я быть объектом упреков с их стороны? - А я, например, с нетерпением буду ждать всех изменений, которые вы намерены привнести... сэр! - Рассмеялся Карл и с гордостью пожал руку Эрика. - Итак, если все улажено, и все в порядке... значит ли это, что Кристине больше не обязательно оставаться здесь и общаться с богатыми и скучными людьми в надежде найти покровителя? Если это так, то я с радостью готов убить любого, лишь бы вернуться домой и снять этот обезьяний костюм! - Осторожнее, Карл, - рассмеялся Эрик, - пусть я и оставил свои кровожадные привычки позади, но это вовсе не означает, что вам стоит перенимать их. Кроме того, похоже, что эти две прекрасные леди не любят разговоров о смертях или убийствах. - Ну, разумеется, - согласилась Анна, кладя руку на сгиб локтя руки мужа, - но я согласна с Карлом... разве нам уже нельзя просто уйти домой? Эрик полностью поддерживал эту идею, так как, несмотря на значительные улучшения в маске, он носил ее уже несколько часов, и она начала заставлять сильно потеть кожу лица. Ему не удавалось думать ни о чем другом, кроме как о желании снять эту маску и вернуться к своей удобной кожаной, которая позволяла его плоти дышать. Однако, Эрик заботился, в первую очередь, не о себе... а о Кристине. - Ты тоже хочешь уйти? - Спросил он у прекрасного ангела, стоявшего рядом. - Это твоя ночь, и я с радостью останусь и позволю тебе продолжать греться в лучах заслуженной славы столько, сколько пожелаешь. - Ты же знаешь, что все, чего я хочу, это греться в лучах твоей любви, которую ты мне даешь, и ничего более, - улыбнулась девушка, с благодарностью обнимая его. - Пойдем домой. Она отстранилась от него и посмотрела на своих родителей по очереди, зло уперев руки в бока. - Кроме того, я умираю от желания услышать историю о том, кем был этот Уолтер, и почему вы все так не любите семью де Шаньи. Такое чувство, что меня все держат в неведении! Между ними повисла неловкая тишина, за которой последовало несколько нервных взглядов. - Это очень длинная история, - призналась Анна, когда все четверо направились к ближайшему выходу.