Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать

Эрик и Кристина имели короткую поездку в карете обратно к оперному театру, разделяя невинные поцелуи, объятия и говоря тихим шепотом, делая все возможное, чтобы кучер не догадался о происходящем. Хотя, подобрав мужчину, сопровождаемого женщиной в свадебном платье, должно было быть очень трудно не догадаться, что в настоящее время он перевозил молодоженов. По просьбе Эрика кучер остановился в квартале от места назначения и получил за свои старания очень щедрый гонорар, после чего поблагодарил их и пожелал всего наилучшего. После небольшого, но спешного путешествия по подземельям, так как Эрик хотел как можно скорее вывести молодую жену из влажных пещер, они оказались в тепле их дома. Их дом... ему нужно было время, чтобы привыкнуть к этому. Когда они, наконец, оказались в гостиной, веселое пламя газового камина тепло приветствовало их, то вдруг обнаружили, что легкая непосредственность покинула их, сменившись застенчивостью и неуклюжестью. - Ты голодна? - Поинтересовался Эрик, помогая Кристине снять плащ. Он все еще был загипнотизирован тем, как девушка выглядела в своем платье, такая невинная и чистая, и, конечно, не заслуживающая тех злобно-похотливых взглядов, которые он бросал на нее весь вечер. - Нет, а ты? - Нет, - заверил он ее, хотя почти жалел об этому, потому что это дало бы ему хоть какое-то занятие, чтобы отвлечься. - Не хочешь выпить? - А у тебя остался еще тот восхитительный персидский арак? - Внезапно спросила Кристина, вспоминая, как всего несколько глотков повлияли на ее запреты. Это было чем-то, чем она могла бы воспользоваться сейчас. - Боюсь, что нет, - с улыбкой ответил Эрик, - похоже, что ты в одиночку истощила все мои запасы арака. Но у меня есть шампанское и очень хорошее красное вино. - Выпить немного вина было бы неплохо, - кивнула Кристина, размышляя, что на на безрыбье и рак рыба. Девушка не собиралась напиваться так, как в прошлый раз, но несколько глотков могли бы снять напряжения, как и советовала ее мать. Как только Эрик ушел за напитком, Кристина мысленно отругала себя, решив, что в данный момент ей не следует думать о родителях. Вместо этого она должна сосредоточиться на Эрике... об его нуждах и о том, чего он может хотеть от нее ожидать этим вечером. Она не боялась его желаний... что бы это за собой не повлекло... она боялась сделать что-нибудь неправильно. Поэтому Кристина решила быть терпеливой и предоставить ему возможность взять всю инициативу на себя... если он захочет этого. Вскоре Эрик вернулся и протянул ей стакан с красной жидкостью, предупредив, чтобы она пила вино осторожно, опасаясь, что любая капля может запятнать платье. Это было такое красивое платье, что ему даже не хотелось представлять себе, если оно окажется испорченным. Это заставило его думать о том, что следует быть крайне деликатным, если он соберется снять наряд с Кристины... если она, действительно, позволит ему сделать столь интимную вещь. Эрик много размышлял над этим последние несколько недель, а раздражающий совет Амира мало успокоил его страхи. Он не хотел казаться чересчур взволнованным, хотя и не желал, чтобы она считала, что его не трогает вид столь прекрасной жены. Следовало найти золотую середину и двигаться дальше. - Я думаю, что церемония была поистине прекрасной, - заговорила Кристина, прерывая тишину, которая установилась между ними. Допивая вино, она наблюдала за ним, гадая, какие мысли бродят в его гениальном мозгу. - Да, очень, - согласился Эрик, радуясь новой теме. - Твои родители проделали замечательную работу по организации вещей в своем доме... это было, действительно, идеально. - Ты тоже сделал немало, - возразила Кристина, зная, насколько он был вовлечен. Ее родители, возможно, и сделали всю работу, но Эрик был тем, кто всем руководил, не позволяя ничему пойти по воле случая... и она любила его за эту черту. - Надеюсь, это было всем, о чем ты когда-либо мечтал. - Тот момент, когда ты сказала "да", превзошло все, даже смелые ожидания, - настоял Эрик, забирая у нее пустой бокал и ставя его на стол рядом со своим, прежде чем обнять ее за талию и притянуть ближе к себе. - Когда я увидел, как ты спускаешься по лестнице и направляешься ко мне... я... мне казалось, что я сплю. Ты большее, чем я заслуживаю, Кристина Даэ... - Нет-нет-нет, - оборвала она его, поднося палец к губам, - Кристина Трувель, пожалуйста. Она наслаждалась теплой улыбкой, которая заиграла на его губах. - И как твоя жена, я считаю, что теперь имею право голоса в том, что ты делаешь или чего не заслуживаешь. И говорю, что ты имеешь право на все счастье, которое я могу предложить тебе, моя дорогая. Затем она протянула руку и позволила пальцам прикоснуться к краю его резиновой маски. - Может, мы наконец избавимся от этого? Я бы очень хотела видеть лицо моего мужа во время разговора. Эта маска хороша для прогулок, но она не позволяет мне читать твои выражения лица, и мне не хотелось бы иметь хотя бы какие-то барьеры между нами сегодня вечером. Хотя Эрик понял, что она имела в виду его маску, он не мог не ухмыльнуться при мысли, что между ними вообще ничего не будет... ему хотелось надеяться на это в скором будущем. Кристина, должно быть, почувствовала его мысли, от чего покраснела и поспешно отвернулась. Быстро забеспокоившись, Эрик протянул руку и приподнял ее подбородок, чтобы она снова посмотрела ему в глаза. - Мы не будем делать ничего, к чему ты не готова, - твердо сказал он, и его тон не оставлял сомнений в том, что имелось именно то, о чем говорилось. - Эрик, - начала Кристина, еще раз погладив его по замаскированной щеке, - сегодня я охотно стала твоей женой и хочу исполнять эту роль всеми возможными способами. Никогда не сомневайся в моей любви... или желании. Но для начала мне хотелось бы снять эту маску. Можно? - Это потребует некоторых усилий, - возразил Эрик, хотя и рад был подчиниться, если это означала, что они смогут перейти к той части ночи, о которой она только что говорила. - Я использовал сценический клей, чтобы приклеить края и придать маске более реалистичный вид. - Тогда пойдем в уборную вместе, и я прослежу, чтобы все было сделано как следует, - сказала Кристина, беря его за руку и ведя через спальню в соседнюю комнату. Она была так сосредоточена на цели, что не заметила как Эрик, проходя мимо, устремил взгляд на кровать. Оказавшись внутри, Кристина усадила его на край ванны и направилась к раковине, чтобы намочить полотенце. Затем она вернулась и начала помогать ему счищать с лица резину телесного цвета и оставшуюся после нее пятна липкого клея. Местами были видны вполне ожидаемые покраснения на коже, так как она не имела возможности дышать весь вечер. Эрик инстинктивно закрыл лицо рукой, но Кристина остановила его. - Я говорила тебе никогда не прятаться от меня, - мягко упрекнула она, улыбаясь ему с любовью в глазах. - Я... не могу поверить, что ты можешь смотреть на меня, не выказывая страха, - пробормотал он, которому все еще казалось подобное чуждым. - Могу только представить, как по-разному я буду смотреть на тебя на протяжении всей жизни, - усмехнулась Кристина, - с радостью, гневом, неверием и, конечно же, любовью... но никогда со страхом! Для меня не имеет значения то, как ты выглядишь... потому что твое сердце полностью заворожило меня. А теперь... давай уже приведем тебя в порядок. Кристина весело ему подмигнула. Очень нежно и с большой долей любви девушка начала промывать кожу на его лице, наблюдая за тем, как он закрывает глаза и наслаждается вниманием. Она улыбнулась, увидев, что Эрик заметно расслабился и более не чувствовал рядом с ней дискомфорт даже пребывая без маски. Это было хорошим предзнаменованием для того, что, как девушка надеялась, должно было вскоре произойти. Удовлетворившись своими усилиями, она протянула ему полотенце, чтобы вытереть лицо. Именно в этот момент, когда Кристина восхищалась всем, кем был ее новый муж, девушка вдруг впервые заметила что-то прямо позади него. - Эрик... куда ведет эта дверь? - С любопытством спросила она. - Я не знала, что сюда есть еще один вход. Но как она могла, не имея зрения, стоило ли полагаться на Эрика или собственные чувства? - Она ведет... в мою спальню, - объяснил он, немного смущаясь за то, что никогда не говорил об этом. - Но все же, пока ты жила здесь, я никогда не пользовался этой ванной комнатой... ну, за исключением одного раза. Эрик чувствовал потребность сознаться в этом. - Ах да... в ту ночь, когда я чуть было не застала тебя здесь, - хихикнула Кристина, рассмеявшись еще громче, когда его глаза расширились от шока. - Ты знала? - Ахнул он. - Ты знала, что я был здесь, и все же ничего не сказала? - Ну... я подозревала, - поправилась Кристина, - но когда услышала твой голос из соседней комнаты, то убедила себя, что просто ошиблась. Однако после того, как мама рассказала историю о том, Как ты научился чревовещанию, я вернулась к своему первому предположению. А теперь ты сам подтвердил это! - Я очень испугался, когда ты направилась в мою сторону, - признался Эрик, - и не знал другого способа заставить тебя уйти и сохранить собственное достоинство. - Эрик, я ведь была слепа! - Напомнила ему Кристина. - Даже если бы ты заговорил, у меня вряд ли бы получилось что-либо увидеть. - Как бы то ни было, мое использование этой ванны было прямым нарушением соглашения, которое я заключил с самим собой, чтобы позволять тебе строгую конфиденциальность, - фыркнул Эрик, больше расстроенный из-за себя, чем чем-либо еще. - Кроме того, ты вытягивала руку вперед, и я, конечно, не мог допустить, чтобы ты соприкоснулась с чем-нибудь, не так ли? Кристина промолчала, но ее взгляд и легкая усмешка подсказали Эрику, что она пыталась представить, что могло бы произойти, если бы ей позволили прерванные поиски этой ночью. Но прежде чем он успел что-либо сказать, девушка быстро сменила тему. - Можно войти? - Поинтересовалась она, указывая на дверь, которая, как было сказано, вела в его комнату. - Я знаю, что уже приходила туда, когда тебе приснился кошмар, но теперь, когда зрение вернулось, мне бы хотелось осмотреться... ты не против? - Конечно, - кивнул он, и у него внезапно пересохло в горле при мысли об этом маленьком ангелочке, стоящем в его спальне. Да, она там уже была однажды, но у него не было времени обдумать значение женщины - Кристины - находящейся в его личных покоях. Повернув ручку и толкнув дверь, Кристина вошла внутрь и огляделась. Эрик шел прямо за ней и наблюдал, как она смотрела то влево, то вправо, разглядывая мебель и декор, которые освещались подручными газовыми фонарями. Но даже при свете в комнате было очень темно, потому что везде, куда она смотрела, преобладали мрачные оттенки. От мебели до одеял на кровати, все было в тонах черного дерева или угля, что создавало крайне зловещий эффект. - Ну... - начала Кристина, оглянувшись на Эрика и приподняв бровь, - похоже, что в последний раз, когда я была здесь, то не упустила из виду ничего важного. Мы должны всерьез заняться привнесением цветов в вашу жизнь, месье Трувель. - Ты единственный цвет, который когда-нибудь понадобится, - возразил он, прислонившись к дверному косяку и следя за ней взглядом. Она словно светилась, стоя тут в своем белом свадебном платье, выглядя такой необычайно красивой. Именно тогда Кристина поняла, точно также, как и в тот раз, когда они впервые поцеловались, что, если она хочет, чтобы между ними что-нибудь сегодня произошло, ей придется вновь делать первый шаг. Было очевидно, что Эрик сдерживался, не осмеливаясь подтолкнуть ее к чему-то, чего она не желала, и все же он даже не подозревал, как сильно она желала этого... хотела его! Поэтому, собрав все свое мужество, она бросила на мужа свой лучший призывный взгляд и неторопливо подошла к большой черной кровати с четырьмя столбиками посередине комнаты, грациозно опустившись на нее. По почти испуганному выражению его лица, она могла с уверенностью сказать, что ее действия были шокирующими... но очень приятными. - Не хочешь присоединиться ко мне? - Поинтересовалась Кристина, изо всех сил стараясь говорить уверенно. У Эрика перехватило дыхание. Как часто он лежал в этой самой постели и мечтал об этом моменте? Его разум живо вспоминал каждую ночь, когда образы Кристины мучили его сон, так же, как и предательское тело, пока он не начинал чувствовать, что может сойти с ума от желания ее. И вот теперь она сидела на той самой кровати и выглядела, о, как же это было заманчиво. Ее белое платье резко контрастировало с черным покрывалом, и он не мог не думать о том, как неуместно его маленький ангел выглядел в этом адском логове. И все же, несмотря на все свои греховные мысли и темный цвет окружающей обстановки, Эрик никогда в жизни не чувствовал себя так близко к небесам. Поэтому, желая, чтобы его ноги, наконец, повиновались, он пошел к ней, отвечая на ее притягательное приглашение. Как только Эрик подошел, она протянула руки и посадила его на край кровати рядом с собой, ни разу не отрывая от него глаз. Они немного посидели, погрузившись в то мгновение, которое, как боялись, никогда не наступит, пока Кристина не откашлялась и не заговорила. - Эрик... как бы мне ни хотелось, чтобы все продолжалось... - проговорила она, а румянец лишь добавил красоты ее нежным щекам, - но боюсь, что... мое мужество подошло к концу, и я была бы очень признательна, если бы ты взял на себя смелость... Кристина так и не закончила фразу, потому что в этот момент, мгновенно предугадав потребности жены, Эрик взял ее лицо в ладони, притянул ближе и накрыл ее губы своими, эффективно заглушая любые дальнейшие слова. Поцелуй начался почти неистово, как будто он заставлял себя действовать из страха, что момент может быть разрушен в любую секунду. Тем не менее, когда они устроились в более расслабленных и страстных объятиях, все мысли о спешке вылетели в окно. Теперь Эрик растворялся в прикосновениях и ощущениях Кристины, понимая, что ничто более не сможет помешать этому моменту получить свое естественное завершение. Он слышал слабые стоны и вздохи, исходящие от нее, и это подстегивало его еще больше. Не прерывая поцелуя, Эрик убрал руки с ее лица, позволил им соскользнуть на плечи, а затем на лиф платья. Там ловкие пальцы начали дергать за маленькие ленты, закреплявшее платье, и его желание возрастало, поскольку каждое мгновение открывало больше ее дразнящей плоти. Когда он закончил, то отстранился, наблюдая, как ее глаза безотрывно смотрели прямо на него, в то время как его руки вернулись к плечам. Очень медленно он спустил свадебное платье вниз, пока ее верхняя часть тела не оказалась перед ним, скрытая только соблазнительным корсетом. Эрик ожидал, что она покраснеет или даже попытается прикрыться от его похотливого взгляда, но вместо этого Кристина продолжала смотреть на него, ни разу не дрогнув. И то, что он видел в ее голубых глазах, заставило его сердце замереть... там было чистое желание! Желание его! Ободренный тем, что увидел, Эрик подался вперед, взял ее за талию и легко поднял на ноги, мягко развернул и расстегнул последние застежки, позволив платью соскользнуть с тела и растечься у ног пушистым белым облаком. Он протянул ей руку, и она грациозно вышла из него и заняла свое место перед ним, ее прозрачные чулки и кружевные панталоны только усиливали мучительный эффект. Избавление от свадебного платья было действительно потрясающим шагом, но он знал, что снять последнюю обертку с этого драгоценного подарка станет несравненным удовольствием. Эрик оторвался от своих мыслей, почувствовав маленькие руки Кристины, когда они скользнули вверх и начали снимать его пиджак, а затем жилет и галстук. И все же, когда девушка начала расстегивать пуговицы на его белой рубашке, он почувствовал необходимость остановить ее, снова глядя на нее с печалью в глазах. - Мое лицо - не единственная часть меня, которая... некрасива, - напомнил он девушке. - Я не хочу, чтобы ты испугалась или почувствовала отвращение к тому, что сейчас увидишь. - Я обещала, что никогда не буду смотреть на тебя со страхом. Однако, не могу гарантировать, что не почувствую отвращения к тем ранам, которые были нанесены тебе. Тем не менее, это будет отвращение к тем, кто стал причиной этого... а не к тебе! Никогда. Затем Кристина снова принялась за работу, и вскоре сняла рубашку, оставив верхнюю часть тела открытой ее любопытным глазам. В начале девушка осмотрела его грудь, позволив своим рукам дотронуться до старых шрамов и ран, которые обнаружила там, прежде чем сделала то же самое с изуродованной спиной. Эрик закрыл глаза с ее первым прикосновением, как от чистого удовольствия, так и от нежелания видеть выражение жалости. И все же, когда она пришла в себя, ее руки ни разу не оторвались от поврежденной кожи, и Эрик не мог не взглянуть на нее, болезненное любопытство управляло желанием увидеть, что она думает об этом. И, хотя он действительно заметил боль в ее глазах, то был вне себя от облегчения, что не увидел там страха... только любовь. Не раздумывая, Эрик наклонился вперед и подхватил ее на руки, наслаждаясь счастливым визгом, которые она издала, когда он шагнул к кровати. Одним плавным движением уложив девушку, Эрик наблюдал за тем, как маленькое тело поглощалось пуховым покрывалом. Он вдруг вспомнил, как она в последний раз полуодетая лежала перед ним на кровати, и понял, что на этот раз ему доставит большое удовольствие снять ее от одежды... и он уже наверняка будет все время держать глаза открытыми! Приветливая улыбка не сходила с лица Кристины, и Эрик знал, что этот момент навсегда останется в памяти. Много лет назад мысль о том, что его полюбят, была помещена в одно маленькое разбитое сердце... мысль о том, что он действительно может стать достойным такой чудесной вещи. И вот теперь Кристина готова была дать ему не только свою удивительную любовь, но и свои разум и тело... и Эрик, наконец, был полностью готов принять то, что она предлагала.

***

Несколько часов спустя Эрик лежал, уставившись в потолок, его разум никак не мог отключиться и позволить ему заснуть, в отличие от драгоценного ангела, который на данный момент дремал рядом с ним. Это было все, о чем он когда-либо мечтал, и даже больше, превзошло его самые смелые ожидание и привело к таким славным высотам, что Эрик невольно задавался вопросом, сможет ли он спуститься оттуда снова. Кристина была такой доброй, такой ободряющей и такой невероятно желанной, что страх и неуверенность в себе ни разу не властвовали над ним. К его ужасу, дарога оказался прав в том, что касается удовольствия от игривых открытий, и, в конце концов, они позволили инстинктам взять верх и природе взять свое. Они говорили очень мало, предоставляя своим нежным прикосновениям и застенчивым улыбкам составлять большую часть разговора, но Эрик счел необходимым спросить об ее состоянии в критические моменты, желая убедиться, что она не испытывает дискомфорта. К его бесконечной радости, на все вопросы отвечали словами уверенности и любви, побуждая того к достижению конечной цели... брачного блаженства. И когда этот момент наступил, Эрик не знал, то ли кричать от радости, то ли разразиться благодарными рыданиями... и вот, теперь он лежит в постели со спящим ангелом на руках и пытается понять, как это все произошло. Часть его задавалась вопросом, было ли все это просто сном, который мозг бессознательно состряпал, чтобы облегчить одиночество, которое медленно овладевало им. Вдруг он проснется и поймет, что все это выдумка? Был ли он сейчас один в своей постели... может быть, он все еще находится в плену собственного разума в Персии... или, что намного хуже, в клетке в одиночестве в цыганском лагере? Эрик не без содрогания думал о таких вещах, незаметно для себя прижимаясь к своей настоящей жене и наслаждаясь теплом ее тела. Реальность была правдой, ведь он мог чувствовать божественный аромат Кристины и тепло, исходящее от нее, согревая его до кончиков пальцев ног. Но лучше всего... Эрик слышал ее дыхание, видел мягкое и ритмичное движение ее грудной клетки, и все это убеждало, что мир еще не сошел с ума. Больше всего на свете ему хотелось разбудить Кристину, чтобы они могли поговорить, но он не хотел, чтобы девушка вырывалась из его объятий. Эрик гладил ее волосы, руки и любые другие части нежной кожи, до которых только мог дотянуться, не разбудив Кристину, но чувствовал, что вскоре этого перестанет быть достаточно. Да, он хотел еще раз пережить удовольствие, которое они разделили, но более того ему хотелось ее компании, ее слов и ее улыбок. Эрик был безнадежно зависим от нее, и не существовало никакого способа, благодаря которому он мог бы вернуться к тому, что было когда-то. Его жизнь когда-то была наполнена одиночеством и болью, но благословенный луч света все равно обратился к нему. Изначально он пришел в виде Анны, первого человека, который дал ему надежду, но затем, к бесконечной радости, Кристина нашла его, подарив идеальную пару в жизни, которую Эрик с легкостью мог назвать половиной, что безупречно подходила ему: он был тьмой, в то время как она была светом... он был печалью, а она приносила радость... он был ее мужем, а она его женой! Когда волна благодарности захлестнула Эрика, он наклонился и поцеловал Кристину в макушку, лежавшую на его обнаженной груди, наслаждаясь ощущением кудрей, щекотавших лицо. Мужчина почувствовал, как она пошевелилась и потянулась, очаровательно зевнув, после чего повернула голову, чтобы посмотреть на него сонными глазами. - Который час? - спросила Кристина заспанным голосом. - Еще очень рано, - сообщил он ей, так как его внутренние часы могли отслеживать время почти так же точно, как и заведенные карманные. - Тш-ш... спи, моя жена. - Да... Я твоя жена, - согласилась Кристина, вытаскивая левую руку из-под одеяла и с улыбкой глядя на тыльную сторону ладони. - Мне нравится это кольцо. Я никогда не думала, что такая прекрасная вещь может существовать... и вот, она здесь, такая блестящая и находящаяся на моем собственном пальце. - Ты заслуживаешь только самого лучшего, любовь моя, - сказал Эрик, целуя ее в макушку. - Я не хочу, чтобы тебе пришлось сомневаться в моей преданности к тебе, и теперь, когда твое зрение вернулось, каждый раз, когда ты станешь смотреть на это кольцо, будешь знать, что я ценю тебя больше, чем все золото и бриллианты в мире. Затем Кристина взяла его левую руку и подняла так, чтобы могла разглядеть второе кольцо. - Я бы хотела тоже подарить тебе его, - сказала она, немного смутившись, что не сделала этого до этого. - Нет... мне не нужно ничего, кроме этого, - возразил Эрик, сжимая руку в кулак, словно запрещая ей отобрать его у него. - Ибо, хотя в прошлом оно не имело никакой сентиментальной ценности, в тот момент, когда оно оказалось на твоем пальце, пусть даже ненадолго, и стало служить символом нашем помолвки, приобрело новое значение. Когда я вижу это кольцо, то оно напоминает мне о том дне, когда ты сказала "да". Одно твое слово изменило всю мою жизнь. Также это кольцо ты вернула мне в день нашей свадьбы, и я никогда... совершенно никогда не собираюсь снимать его. - Я рада... потому что ужасно скучала бы по нему, если бы ты спрятал это кольцо куда-нибудь в коробку. Теперь же у меня выйдет любоваться им каждый день, - улыбнулась она. - Так и будет, - кивнул он, крепко обнимая ее. - Однако еще не день... так что ложись спать, любовь моя. - Я не хочу спать, - возразила Кристина, перекатываясь на другой бок и глядя ему в глаза. - И ты тоже не спишь, так почему бы нам не воспользоваться этим? - Ты... ты хочешь... снова? - Может быть, он все же заснул, и теперь ему снится такой сон? - Ну... похоже мои родители твердо решили стрясти с нас внуков, - заметила она, проведя пальцем по его подбородку, шее и груди в весьма соблазнительной манере. - И ты знаешь, как говорится... практика ведет к совершенству. - Это все, о чем я прошу, - серьезно ответил он. - Просишь о чем? - Кристина немного смутилась. - Чтобы наши дети были также совершенны... как и ты, - объяснил Эрик, беря ее руку в свою и поднося к губам для поцелуя. - Ты же помнишь, что сказала моя мать. Тебе не следует беспокоиться о таких вещах, ведь, несмотря ни на что, мы будем любить их, а они будут любить нас, - настаивала Кристина. - Но для начала... я считаю, что с нашей стороны необходимо приложить определенные усилия, чтобы сделать их. Не хочешь ли присоединиться ко мне в этом начинании, муж мой? - Я был бы счастлив, мой маленький ангел, - прошептал Эрик, быстро перевернув девушку и зависнув над ней всего на мгновение, прежде чем завладеть ее губами в страстном поцелуе... который обещал вечность.