Сказки Шута и Короля. Игра Первая (Заколдованная Страна)

      «Как же остохренел этот грёбаный лес», — злился Михаил, отбрасывая с лица длинные волосы.       Он уже трое суток бродил по лесу в поисках моста или нити клубка, которая должна была привести его к мосту, но ни то, ни другое ему не попадалось.       Свою новую причёску Миша заметил только на следующее утро после инцидента с хозяйкой старинных часов.       Утром, шагая в ванную, чтобы умыться, парень, сам того не замечая, каким-то привычным жестом поправлял мешающиеся волосы, проводя пятернёй ото лба к затылку, и только умывшись и поглядев в зеркало, он обратил внимание на то, что теперь его тёмные волосы достают до плеч, очаровательно завиваясь на концах слабыми волнами. Очаровательно — на взгляд женщин, Мишу же длинные волосы бесили. — Ну ё-моё! — воскликнул он, увидев своё отражение, — с какого хрена?!..       Михаил удивлённо рассматривал себя в зеркале. Помимо новой длины волос он приобрёл ещё и симпатичную бородку с усами. Такая обычно отрастала у него дней за десять, при этом оставляя щёки гладкими, и делала его внешний вид слегка небрежным. Парень снова пригладил волосы и приоткрыл рот, чтобы рассмотреть зубы. Обломки верхних передних четырёх зубов вновь были на месте. — Твою мать! Пойти, что ли, к тем разбойникам? Пусть вернут, как было, а то ж они болеть будут… — рассердился он. — Какого хрена я теперь такой?! А… Точно…       Только сейчас он понял, что скинул год или полтора благодаря тому, что наглотался сока молодильных яблок, когда откусывал от них куски, чтобы накормить беззубую старуху, в которую превратилась рыжая красавица. — Быстро у тебя волосы растут, — заметила хозяйка особняка, входя в ванную, — тебе идёт. — Это от яблок, — буркнул Миха, сам не зная, зачем несколько раз отпускал волосы. — Мне было под тридцать, а теперь, вроде, двадцать пять. Ещё парочка таких, как ты — и будем бухать в честь моего совершеннолетия. — А сколько тебе на самом деле? — спросила девушка и, подойдя к нему вплотную, обняла его за шею. — Скоро будет сорок, — сказал он, глядя в её зелёные глаза. — Мальчишка, — улыбнулась хозяйка особняка и коснулась губами его щеки. — Да для тебя тут, походу, все мужики — мальчишки, — ответил молодой человек и поцеловал её в губы.       «Неплохо», — подумал он, прикрывая глаза.       Его быстрые пальцы пробежались по спине девушки и скользнули к груди. В памяти пронеслась кошмарная сцена вчерашней ночи, и парень убрал руки за спину, прервав поцелуй. — Ты не передумал? — уточнила рыжая красавица. — Походу, нет… — вздохнул он, опустив голову. Затем он поднял на неё виноватый взгляд и сказал: — У меня, типа, психологическая травма, что ли… Как вспомню — так вздрогну. А не вспоминать не могу… Извини. — Тогда пойдём вниз, завтрак на столе, — поникнув, сказала девушка и вышла из ванной.       Михаил пробыл у неё ещё сутки. Как он и планировал, прошёлся по дому и починил всё, что получилось, а на следующий день засобирался уходить. Ему очень хотелось прекратить эти хождения по лесу и наконец найти деревню или город, где много людей, домов, трактиров, в общем — найти хоть что-то, отдающее цивилизацией, а не натыкаться на одинокие пустые домики, сторожки безумных лесников или особняки, принадлежащие дряхлым старухам, прикидывающимися молодыми женщинами. — Приходи в гости, если будешь в этих краях, — сказала добрая рыжая ведьма, вручая Мише его сумку с чистой одеждой и небольшой узел с обедом. Он поцеловал её в щёку и пошёл искать реку.       Он весь день шёл вниз по реке, планируя рано или поздно выйти к мосту. Но этот, казалось бы, идеальный план в итоге обернулся фиаско — никакого моста тут и в помине не было.       Михаил пообедал и решил искать свой клубок. Он посвятил поискам весь вечер и весь следующий день, но так и не нашёл ни нити, ни клубка, ни таверны, около которой тот прокатился. Злой как чёрт, он снова пошёл искать реку, но теперь пропала и она. — Твою же мать! — гаркнул Миша, вернувшись туда, где ещё вчера бежала быстрая речка. — Куда она могла деться?!       Он сел на траву и стал есть остатки того, что приготовила для него ведьмочка.       «Да куда угодно, — ответил он сам себе. — Какой-нибудь великан её выпить мог? Мог. Исчезнуть и появиться в другом месте она могла? Могла… Ё-моё, что за мысли?! Вот я придурок!» — спохватился он.       Миша действительно испугался того, что начинает привыкать ко всему необъяснимому, что постоянно происходит здесь.       Он проспал до утра и вновь пошёл искать реку, мост, клубок — всё, что могло бы его вывести из леса, который он уже стал тихо ненавидеть.

***

      Король радовался, как ребёнок. Он носился вокруг стола с разложенной на нём игрой «Заколдованная Страна» и менял расположение всех предметов, что на ней находились.       Только фигурка Михаила начнёт приближаться к мосту, Король — хвать мостик — и передвинул его туда, откуда явилась маленькая копия панка из другого мира; стоило Мише начать приближаться к разбойничьей таверне, как она исчезала с лесной прогалины вместе с клубком и вырастала где-нибудь у ворот в «Страну»; реку правитель вообще, то совсем убирал с игры, то вновь возвращал на место.       Король подпрыгивал, хлопал в ладоши и радостно смеялся, наблюдая, как уменьшенная копия Михаила яростно матерится и размахивает руками; а Шут сидел в стороне, наблюдал за правителем и только качал головой, поцокивая языком.       К вечеру третьего дня Король заскучал: Миха, конечно, психовал и забавно сквернословил, но упорно продолжал бродить по лесу в поисках перехода туда, где, как ему обещали, ему понравится.       Король вздохнул и поставил на пути Миши домик: — Интересно, как тебе понравится это, мой дорогой друг, — улыбнулся он и сел на трон, хлопнув в ладоши.

***

      Давно стемнело. Деревья зашелестели листвой и потянули корявые руки-ветви к молодому мужчине, храбро шагающему по тёмному лесу. Керосиновый фонарь он, как обычно, зажигать не стал — чтобы глаза привыкли к темноте и была возможность видеть дальше, нежели с фонарём в руке.       Михаил уже давно не пытался найти нить клубка — на небо набежали тучи и закрыли собой луну и звёзды. Темнота поглотила тропинку, что уж говорить о какой-то ниточке? А тут ещё и дождь полил, как из ведра. Миша мечтал только об одном — найти место, где можно было бы укрыться от дождя и хоть немного согреться. Он уже не думал даже о том, что занимало его мысли последние сутки — о любой человеческой еде, кроме проклятых ягод и фруктов.       «Что-то я зажрался. У ведьмочки, видать, нормально есть привык, — подумал парень и ухмыльнулся. — Сказали бы мне в детстве, что меня когда-то будет тошнить от малины, хе-хе… Сойдёт и малина! Хоть бы от дождя спрятаться!».       Он уже не надеялся найти хоть землянку, хоть хижину, как вдруг заметил огонёк вдали. Луна выглянула из-за тучи, и Миха обнаружил, что лес-то поредел, а огонёк, что был далеко впереди — это свет в окнах маленькой одинокой избушки, стоящей на опушке.       «Дом, это дом! Может там меня смогут приютить до утра? — Михаил было рванулся вперёд, да притормозил, вспомнив сумасшедшего лесника. — Ну нет, второй раз я в такую ловушку не попадусь! — решил он и вытащил из-за пояса нож. — Буду держать его наготове, никакой больной на голову лесник меня больше не застанет врасплох!»       Он подкрался к дому и заглянул в окно. Помещение было плохо освещено: на подоконнике оплавлялась свеча, а в красном углу, у иконы, горела лампадка. На лавке сидела древняя старуха и что-то вышивала на салфетке.       «С виду милая бабулька, — неуверенно предположил Миша. — А вдруг это… Баба-Яга какая-нибудь?»       За эту мысль парень чуть было не дал себе пощёчину:       «Идиот! Совсем свихнулся в этой, блин, «Стране» с долбаными разбойниками, лесниками-маньяками, волками, ведьмами и дохлыми бабами!».       Он поднялся на крыльцо и постучался в дверь.       «Не может быть так, чтобы в каждом жилом доме меня ждал какой-то псих. Вот рыжая, вроде и ведьмочка, а какая хорошая! Наверняка эта бабулька тоже не обидит», — настраивал себя молодой человек, пока старуха ковыляла к двери.       Она открыла и молча посторонилась, таким образом предлагая войти. — Э-э… Можно, да? — уточнил Миша и, дождавшись от старушки кивка, вошёл в дом. — Вы уж простите, что так поздно, но я так устал по лесу бродить… — Голодный, поди? — спросила старуха и, не дожидаясь ответа, принялась выставлять на стол остатки ужина.       Глаза гостя так и загорелись при виде картошки в горшке, грибов и овощей. Он было двинулся к столу, но бабушка его остановила: — Погоди, сынок. Ты ж мокрый весь, простудишься! — она принесла парню рубаху-косоворотку и огромные штаны. — На-ка, переоденься.       Михаил хотел сказать, что у него есть во что переодеться, да вспомнил свою футболку и решил добрую старушку не пугать заморскими музыкантами, изображёнными на необычной одежде.       Он переоделся, подпоясался ремнём с гоблинских кожаных штанов, а нож на всякий случай убирать не стал — за пояс засунул — пригладил влажные волосы и накинулся на еду.       Тем временем старуха готовила гостю постель на печи: — Спать здесь будешь, тебе согреться надо. Сейчас я тебе ещё чаю с малиной дам.       «Малина, — поморщился Миха, — как же меня от неё… Нет, раз дают — надо жрать!»       Он наелся, выпил чаю и полез на печь. — Это… Нехорошо так, бабуль, — парень вернулся на пол. Старушка, расстилавшая постель на лавке, остановилась и вопросительно на него поглядела, а Миша продолжил: — Вы, пожилой человек, на лавке мучиться будете, а я, здоровый лоб, на печке балдеть? Нехорошо… Идите вы на печь, а я на лавку!       Старушка впервые со времени его появления слабо улыбнулась: — Иди на печь, сынок. Я завсегда на лавке сплю — голова от тепла болеть начинает и спине на твёрдом полезнее. Иди, не стесняйся.       Михаил решил, что это хорошие аргументы и забрался на печь.       «Как хорошо, охренеть! — улыбнулся он, чувствуя ровное тепло, идущее от печи. — Всегда бы так…» — Спасибо вам, бабуль, — тихо сказал он и прикрыл глаза.       Он уже почти уснул, как вдруг откуда-то снизу раздался стон. Миша открыл глаза и поглядел на мирно спящую хозяйку дома.       «Показалось…» — решил парень. Только закрыл глаза, как вдруг опять кто-то протяжно, глухо застонал. — Бабуль, — зашептал Миша. — Бабуль, кто это стонет-то? В подвале, кажется…       А она в ответ:       «Там мой покойный дед,       Там дух его живёт       И по ночам поёт…» — А-а… — с пониманием протянул Миха, — ну пускай поёт. Спокойной ночи вам, бабуль.       «Ещё одна ебанутая», — обозначил парень, поворачиваясь на другой бок. Он уже не удивлялся психам в этой странной Заколдованной Стране, потому отнёсся к словам бабки с пониманием: дух так дух, поёт так поёт.       «Один хрен он в подвале поёт, до меня не доберётся. А песни его мне нисколько не помешают», — решил он, накрыл ухо подушкой и сразу стал проваливаться в сон.       Старуха в это время ошарашенно смотрела на странного гостя. Ну, это что-то новенькое!       — Он был злодей!       Он бил людей!       Он получил сполна! — Да, — сонно пробормотал Миха. — Так ему и надо… — Сынок, так может, это… Пойдёшь, прогонишь его? — осторожно спросила старуха.       Михаил открыл глаза: — Зачем? — Ну как же это? — удивлённо смотрела на него хозяйка избы. — Я ж говорю, дух его в подвале живёт! Злодеем он был! — Так он же в подвале своего дома живёт, — как маленькому ребёнку, объяснил Миша, решив подыграть ей, — имеет право. Пусть, что хочет, то и делает, он же тут хозяином был. К тому же, ничего плохого он не делает — просто поёт. Своеобразно, конечно… Вот и пускай себе поёт. — Да неужто ты боишься? — предприняла очередную попытку отправить гостя в подвал старуха. — Если бы я боялся, я бы ушёл, как только раздался этот жуткий стон, — спокойно сказал парень, — а я просто рассуждаю логически. Живёт себе дух деда в подвале, никому не мешает, чего его гнать? — Как это «не мешает»?! — воскликнула старуха и вдруг заплакала. — Измучил он меня, жизнь с меня сосёт, да и страшно, когда такая тварь в подвале обитает… — Да? — Миша приподнялся на локте. — И как его прогнать? — Не знаю, — вздохнула бабка. — Молитвы не помогают…       Михаил только фыркнул в ответ на речи о молитвах и спрыгнул на пол. — Ты точно не боишься? — подначила его старуха. — Панки ничего не боятся, — с улыбкой заявил Миша, взял керосиновый фонарь и откинул дверцу в подвал, решив выяснить, что же на самом деле там творится, — но что-то мне не по себе…