***
Тварь виновато потупила взор, сидя — или лёжа, по нему непонятно — перед своим хозяином. — Ну сам он… это, — пытался оправдаться монстр, — я пришёл, а он там дремлет, под иконой… — И? И что ты? — давил на Тварь Король. — Просто улёгся и уснул! Да-да, я знаю, что так и было! Негодник! Как ты мог меня предать? — Э-э-э… ну-у-у… я просто… — Говори нормально! — прикрикнул правитель, и, казалось, его лицо вот-вот лопнет от злости. Тварь расплылась пятном, почти слившись с полом, и проговорила на одном дыхании: — А что я?! Он такой ми-и-илый, спит такой, слюна течёт из беззубого рта, я на него как посмотрел, аж сердце зашлось и… — ЧТО-О-О?! Что у тебя зашлось? — прогремел голос Короля на весь дворец. — Уха-ха-ха-ха! — Это Шут свалился со стула, услышав такое признание Твари. — Уха-ха-ха-уха-ха! Он развёл, как лопуха, Нежное чудовище, Михаил-сокровище! Уха-ха-ха, уха-ха! Кто из нас и без греха? Михаил направится К рыженькой красавице! Правитель гневно сверкнул глазами в сторону стола и понял, что Шут прав — Миша уверенно обходил холм, на котором возвышался мрачный замок, а это означало, что парень вновь проигнорировал замаскированный в «Вестнике» приказ Короля. — Ну знаешь ли… — процедил правитель, позабыв о Твари, которая боком-боком и уплыла прочь. Он всё равно не сможет наказать свою милую зверушку с замашками филантропа. — Вот тебе! Что ты, Михаил, скажешь на это? — Король хрястнул по столу, и на пути парня вырос старинный домик, — как ты выпутаешься из этого?..***
Ещё даже не начало смеркаться, а Михаил уже нашёл место для ночлега. По крайней мере, он надеялся, что его, грязного и до сих пор воняющего тухлой болотной водой, пустят ночевать в большой старый особняк, показавшийся за пригорком. Заметив его, Миша даже не стал ускорять шаг. Пару раз ему пришлось невольно пригнуться от сверкнувших молний, что зигзагами разрезали небо, но, мысленно проклиная паршивые и непредсказуемые погодные условия, продолжил свой путь. «Ну? Кто меня ждёт на этот раз? Старый лесник-маньяк уже был, психопат с обрезом тоже, блондинка-нимфоманка была… — перечислял, загибая пальцы, парень, потихоньку приближаясь к особняку. — Разбойники были, невинная красавица брюнетка была… — вспомнив её большие наивные серые глаза, Михаил блаженно улыбнулся, — для полного комплекта не достаёт рыжей бестии и… старухи… Бр-р-р… — парень зябко повёл плечом, представив такую же сумасшедшую, как лесник, дряхлую старуху и поднялся по ступенькам. — Я такой «везучий», что рыжая мне точно не попадётся. Вот стопудняк там бабка живёт!». Он постучался в дверь, на всякий случай сделал шаг назад и положил руку на рукоять ножа. Дверь медленно открылась. — Да ну нахер… — выдохнул Миша. — Простите? — не поняла его фразы молодая красивая девушка с ярко-рыжими кудрявыми волосами. Она стояла в дверном проёме и удивлённо глядела на симпатичного, но жутко вонючего и грязного брюнета с отвисшей челюстью. Михаил вернул челюсть на место, клацнув зубами, облизнул сухие губы и, бегло осмотрев стройную фигуру в синем платье, вскинул взгляд в большие миндалевидные зелёные глаза и заговорил, периодически прерываясь и потирая кончик носа, как он всегда делал, когда нервничал, смущался или спешил сказать что-то будоражащее его, но не успевал за собственными мыслями. Сейчас он нервничал и смущался: — Прошу прощения, милая девушка… М-м-м… За вторжение… Но не могли бы вы приютить усталого путника на ночлег?.. Э-э… Я понимаю, что от меня исходит отвратительный запах, но я… Отнюдь не бродяга… — «А кто ещё, как не бродяга?!» — подумал он, но озвучивать свои мысли не стал. — Но, если я вымоюсь, я, в общем-то… Девушка улыбнулась и посторонилась: — Входите, усталый путник, — сказала она, улыбнувшись ещё шире, и Миша, продолжая удивлённо таращиться на рыжую красавицу, шагнул в дом. «Ну и кто это на самом деле? — подумал он. — Такая цыпа и одна в лесной глуши! В чём подвох? Вот по-любому это трансвестит! — Миха подозрительно покосился на грудь девушки, — троечка примерно. И лифчика не видать. Значит, это точно не подкладки… А операции в этом мире вряд ли делают… Ого, свои! — спохватился он и, забыв о воспитании, стал восхищённо рассматривать грудь хозяйки особняка. — Хороши. Интересно, как они выглядят без… Стоп! — парень снова перевёл взгляд выше и внимательно поглядел в глаза девушки. — Не может быть тут всё просто, раз мне одни ненормальные попадаются. Кто же ты… Хорошенькая, на лису похожа… А! Это, наверное, оборотень! Японский! Как его…» — он нахмурился, пытаясь вспомнить название оборотня, о котором когда-то читал в каких-то книгах. Девушка насторожилась. Гость вёл себя, по меньшей мере, странно: смотрел на неё отсутствующим взглядом, строго сдвинув к переносице соболиные брови, и беззвучно шевелил губами. — Что-то не так? — осторожно спросила она. Лицо гостя вдруг приняло радостное выражение: — Кицунэ! — воскликнул он, вспомнив наконец название японского оборотня. — Простите, я вас не совсем… — пробормотала девушка. — Ой, ладно тебе, — оборвал её парень, решив подыграть хозяйке особняка, — при мне можешь не прикидываться. Я знаю, что ты на самом деле лисица. — Что-о? — ошеломлённо протянула девушка. Миша уселся было в кресло у камина, но тут же вскочил, не желая испачкать бархатную обивку, и повторил: — Лисица. Кицунэ! Я знаю, что вы с определённого возраста можете обращаться человеком, причём чаще всего выбираете облик красотки, вроде тебя… — Спасибо, конечно, но… Михаил поднял руку с вытянутым вверх указательным пальцем и девушка замолчала. — Вы можете нагонять галлюцинации, отправлять и передвигаться во времени, принимать образы любых предметов, растений и так далее, — парень снова стал потирать свой нос, спеша поскорее высказаться, — так вот, всё это меня устраивает, можешь не переживать, — он улыбнулся и успокаивающе похлопал рыжую красавицу по плечу, от чего её личико приняло ещё более испуганное выражение, а Миха вновь нахмурился, — только обещай, что ты не станешь дышать огнём, пить мою энергию, вселяться в моё тело или пытаться свести меня с ума… — С ума? — повторила хозяйка дома. — Да вы, вроде уже как бы… — Обещай! — потребовал гость. — И тогда я не стану воровать твой звёздный шар. — К-какой з-звёздный шар?.. — прошептала девушка. Миша устало подкатил глаза: — Тот самый, в котором ты хранишь свою магию. Если я украду его — ты станешь мне помогать во всём. Я всё знаю! — рассмеялся он, уже поверив в то, что предположил, а девушка в ужасе попятилась. — Я не стану его воровать, если ты мне пообещаешь, что не сделаешь ничего из того, что я перечислил. А если нарушишь слово, у тебя силу отберут. Обещай! — Обе…беща…аю… — прозаикалась девушка, и Миша улыбнулся. — Вот и умница. У тебя перекусить что-нибудь есть? Хозяйка дома кивнула, продолжая ошеломлённо глядеть на гостя, и метнулась на кухню, а Михаил наконец огляделся. Он находился в большом старом особняке, кругом была расставлена старинная мебель, на стенах висели картины, на столиках стояли канделябры, тяжёлые шторы красивой драпировкой опускались до пола, но задернуты были неплотно, пропуская в помещение оранжевый свет заходящего солнца. «Не знал, что лисицы нынче живут, как в лучших домах Лондо́ну и Парижу XVIII века», — хохотнул парень и поспешил на кухню, поглядеть, чем его будет кормить «кицунэ». Хозяйка быстро носила блюда из кухни в соседнее помещение, которое оказалось столовой. Парень заглянул туда и присвистнул: — Ого! Праздник желудка! — он похлопал ладонью по своему ещё больше похудевшему за последние пару дней животу. — Ну, сейчас мы, брат, оторвёмся по полной! Желудок отозвался громким урчанием, очень похожим на рык голодного зверя. — Пардон, мадам, — извинился Миша, — за последние сутки во моём желудке побывал кусок сухаря и несколько горелых грибов. Девушка сдержанно улыбнулась: — Понимаю. Пожалуйста, угощайтесь. Миха сел за стол, оглядел блюда с жареным мясом, картофелем, печёными грибами, свежими овощами, сырами и домашним хлебом, и потёр руки в предвкушении, но тут заметил, что они покрыты грязью. — Блин! Я ж мыл руки в ручье! Пятнадцать минут назад! Откуда опять?! — рассердился он. Девушка вздрогнула, но снова натянуто улыбнулась, так и не избавившись от страха во взгляде: — Вы можете воспользоваться ванной, — сказала она. — Пройдите через гостиную, поднимитесь на второй этаж, пройдите до конца коридора, последняя дверь налево, а рядом с ней дверь, ведущая в ватерклозет. Михаил поднялся: — Премного благодарен. «Уатерклозэ-эт! — мысленно передразнил он девушку, и в его голове это звучало куда пафоснее, чем из уст хозяйки особняка. — Ишь ты, фифа какая…». — Оставьте одежду в ванной, я её приведу в порядок к утру, — продолжала девушка, — полотенце можете взять любое, я их только что сменила… — Буду вечно признателен, — склонился в лёгком поклоне гость и двинулся по указанному пути. «А ничего фифа, — поменял он мнение, — красивая, добрая… Ну подумаешь, разговаривает, будто из девятнадцатого столетия сбежала, но так и я не у себя дома, а… Какой тут век? А хер с ним — понимаем друг друга, и ладно. Так, а во что мне переодеться?» — думал Миша, шагая по коридору второго этажа. На стенах висели портреты, с которых зелёными глазами на него глядели рыжеволосые девочки, девушки, женщины и пожилые дамы. «Предки, — решил парень и вошёл в ванную. — Ё-моё! Да тут круче, чем у блондиночки!». Чугунная эмалированная ванна сияла белизной, стены были выложены плиткой. — Прям, как там, дома, в девяностых! — воскликнул парень, стащил с себя грязную одежду и забрался в ванну. Он полчаса тщательно мылся, периодически оглядываясь на дверь: вдруг хозяйка, как та блондинка, войдёт и поможет с мытьём спины? Не вошла. Миша даже немного расстроился. Он вылез из ванны, обернул вокруг бёдер полотенце, двинулся было к двери, да передумал. Настало время вернуться к проблеме с одеждой: «Вишезом её пугать не стоит… — подумал Михаил, вынимая из сумки свою футболку и шорты. — Причём неизвестно, что её напугает больше — изображение на футболке или исходящий от неё запах. Я же сумку в болото ронял! Ладно. Сегодня у дамочки ночь кошмаров: сначала она будет ужинать с почти голым мужиком, а потом стирать не только вонючую рубашку и брюки, но и футболку с шортами. Надо будет ей, что ли, денег дать за труды, а то свалился на её голову, как… Как свинья…». Миша сам постирал нижнее белье и носки, которыми, при желании, уже можно было проломить череп врагу, повесил их сушиться на спинку стула, оставил остальные вещи рядом на полу, а затем помыл свои молодильные яблоки, схватил сумку и спустился в гостиную. Он по-хозяйски развёл огонь в камине, сел на корточки и стал раскладывать около него свои свечи, сигареты, те, что ещё не просохли после купания в болоте, и прочее, а затем взял яблоки и поднялся. Парень было двинулся в столовую, продумывая извинительную речь за свой внешний вид, но вдруг его взгляд остановился на необычных старинных часах, висящих на стене: золотые цифры на чёрном эмалевом циферблате необъяснимо притягивали взгляд. Висели над камином Старинные часы И стрелки замерли на них Сто с лишним лет назад. И гость не отрывал от них Свой любопытный взгляд, Они давно стоят… Желудок снова заурчал, и этот звук отразился режущей болью в животе. Миша перестал рассматривать часы и пошёл в столовую. Девушка так и не притронулась к ужину — ждала гостя. — А чё у тебя сломанные часы над камином висят? — спросил Миха, забыв о своих подготовленных извинениях. Девушка вздрогнула и повернулась к нему. На её красивом лице отразилась гамма эмоций: испуг громкого голоса неожиданно появившегося в столовой парня, оценивание его внешнего вида, одобрение и моментальное сожаление о чём-то. Михаил так и не узнает, что девушка просто расстроилась, подумав, что такой симпатичный, хорошо сложенный парень оказался душевно больным человеком, принявшим её за лисицу со странным именем «Кицунэ». — А… Это семейная реликвия… — смущённо опустила она глаза. Миша поправил полотенце на бёдрах и спохватился: — Извини, что я в таком виде… Я это… Мне больше надеть нечего. «Такую речь красивую продумал, а эти часы меня сбили!» — досадливо поморщился парень. Но хозяйке дома хватило и этого: — У меня только платья, прости, — подняла она на него взгляд. — Не стоит волноваться, ты меня нисколько не смущаешь. Принимайся за ужин. — Лады, — улыбнулся парень и сел за стол. — Насчёт часов. Их починить некому? Хочешь, я их посмотрю? — Не надо! — почему-то испугалась девушка, и уже спокойнее проговорила: — Они давно стоят, пусть стоят… — Ну, как хочешь, — пожал плечами молодой человек и за следующие двадцать минут не произнёс ни слова: за набиванием живота долгожданной едой ему было некогда болтать. После ужина девушка привела Михаила наверх. — Большинство комнат завалены старым хламом, я одна живу и гостей у меня не бывает. Так что спать будешь в моей комнате… — сказала она. — С тобой, что ли? — интимно двинул бровями Миша и улыбнулся, — ну пойдём. «Охренеть, у меня будет девушка-лисица! — думал он. — Нельзя упустить случай трахнуть такую диковинку! Она же, как женщина-кошка, только не кошка, а лисица! Это ещё более необычно!». — Нет, — девушка неожиданно рассмеялась, — я буду в другой комнате. Там кровать меньше — для меня в самый раз — а ты бы не поместился. Михаил резко сник, вошёл в комнату и улёгся на огромную кровать. — Спасибо тебе за всё, — сказал он рыжей красавице. — Ты, если передумаешь, заходи… Девушка улыбнулась и ушла, прикрыв за собой дверь. Парень почему-то догадывался, что она вряд ли передумает… Миха крутился в постели и никак не мог уснуть, хотя спал за эти сутки не более трёх часов. Всё его раздражало, а началось всё с полотенца, которое он сначала забыл снять и теперь в нём запутался. Разозлившись, он его бросил в кресло и снова попытался уснуть. Теперь его бесил лунный луч, падающий через окно на кровать. Парень встал и задёрнул шторы. Только лёг — так прилетел комар и стал пищать возле уха. — Вот урод, — ворчал Миша, снова оборачивая вокруг бёдер полотенце, — возьми, как любой нормальный комар, укуси — и уматывай, пока не прихлопнули! Чтоб тебя жаба сожрала, сволочь бесячая! Таким образом, пожелав комару жить недолго и несчастливо, парень осторожно выскользнул за дверь и спустился в гостиную. Он хотел отблагодарить красивую девушку за доброту — починить её часы. «Понятное дело, что она не хотела меня напрягать — воспитание, ё-моё, — думал Михаил, снимая со стены часы, — но я-то её вон как напряг! Надо вообще по дому пройтись и посмотреть, к чему тут давно не прикасалась рука мужика, и починить, что получится… Та-ак, что тут у нас…» — стал рассматривать механизм часов он. Парень долго не мог найти поломку, потому довольно долго возился с ними. Он ругался себе под нос, ковыряясь в механизме какой-то найденной на полу проволокой — не будить же хозяйку дома ради инструментов! «Опять начнёт смущаться и из вежливости просить не заморачиваться», — думал Миша. Наконец он радостно вскочил на ноги: — Заработало! Не сразу он в них неисправность нашёл, Лишь колокол в старых часах зазвонил, Обратно он в спальню хозяйки пошёл — Он древнюю вещь ото сна пробудил! — В ответ она захрипела… Был дикий ужас в её глазах. Часы звенели — она старела, Пока не превратилась в… — Стоя-ять! Куда ты падаешь, ё-моё?! — орал Михаил. Когда он, забыв, что планировал наблюдать радостное личико милой лисички только утром, когда она встанет и увидит исправно работающую семейную реликвию, с радостным лицом ворвался в её комнату, крик: «Я их починил!» — застрял в его горле. Девушка смотрела на него огромными глазами, полными чудовищного ужаса, и хваталась за своё стремительно стареющее лицо. Она поочередно принимала образы всех женщин с картин, что висели в коридоре, а Миша, ошарашенно открыв рот, стоял в дверях. В рыжих волосах женщины пролегла проседь, на лице стали появляться морщины, из её горла вырвался сдавленный хрип, и она инстинктивно рванула на груди шелковую ночную рубашку, желая вдохнуть воздух полной грудью. Парень наконец пришёл в себя и, не дожидаясь, когда она сморщится, как курага, пулей сбегал в комнату, которую хозяйка особняка выделила ему для отдыха. За эти несколько секунд женщина уже превратилась в дряхлую старуху. — Жри, я тебе говорю!.. Да не хрипи, а ешь, сейчас же!.. Мать твою! Хорошо, хочешь хрипеть — хрипи, давись, но, давай, ешь это!!! — кричал он, запихивая в рот старухи куски своих яблок. Зубов у неё совсем не осталось, так что, ему пришлось самому откусывать своими жевательными зубами кусочки фруктов и запихивать их в рот старухи, норовящей вот-вот рассыпаться прахом в его руках. Часы затихли. Миша сидел на полу, весь в пожёванных кусках яблок и восстанавливал дыхание. Его руки крепко сжимали тело молодой красавицы в разорванной на груди ночной рубашке, с рассыпающимися по плечам рыжими кудрями. С минуту она смотрела на него округлившимися от удивления зелёными глазами, крепко вцепившись рукой в его плечо, а затем и подбежала к зеркалу. — Ну ты, блин, едок, — выдохнул Миха и поднялся на ноги. — Почти весь мой запас яблок приговорила. Тебе сколько лет? Сто? — Неприлично у девушки спрашивать о возрасте, — кокетливо улыбнулась она, повернувшись к парню. — А превращаться в старуху и ронять на меня драгоценные куски яблок — прилично? — усмехнулся Миха, и девушка смутилась. — Не обижайся, я шучу. Ты, значит, не кицунэ… Ведьма, да? — Можно и так сказать, — кивнула хозяйка дома и подошла к своему спасителю. — А ты, значит, не сумасшедший? — С чего ты взяла?! — возмутился парень. — Речи про лисицу показались мне… — опустила взгляд девушка, но тут же вернула его обратно, устремив в глаза молодого человека, и обняла его за шею. Миша тоже поглядел вниз и снова посмотрел в её глаза: — Я, пока тебя спасал, полотенце потерял, — озвучил он очевидное. — Вижу, — улыбнулась девушка и приподнялась на носочки, чтобы его поцеловать, но их губы так и не встретились. Она открыла глаза и увидела, что парень смотрит на неё с удивлением. — Ты меня не хочешь? — удивилась она. Михаил взглянул вниз, скользнув взглядом по роскошной обнажённой груди, при этом вздрогнув — несколько минут назад она походила на сдутый воздушный шарик, — снова поднял глаза и посмотрел в упор на девушку, она поступила так же. — Сама видишь, — пожал он плечами. — Извини, но я ж теперь знаю, как ты на самом деле выглядишь. Ничего с собой поделать не могу. Он аккуратно убрал её руки со своей шеи, подобрал с пола полотенце и двинулся к дверям. В проходе он повернулся к ней и улыбнулся: — Надо было тебе не отказываться, когда я предлагал, — сказал он. — Я бы думал, что трахнул женщину-лису, а ты… Э-э-э… А ты бы думала, что тебя трахнул я. Часы бы я не починил, яблоки остались бы при мне… Но что сделано, то сделано. Эх, ладно, пойду подремлю, — вздохнул он и вернулся в свою комнату.