***
— А вот и вы, — поприветствовала Махару Джори и Эйдана, ловко проскользнув к ним между Стражами, стоявшими в первой линии. — Где гномы? — Сзади, через два ряда, — махнул рукой Эйдан. — Уже успели пособачиться в очередной раз, даже здесь слышно было. Где Дункан? — Остался с королем. — Махару достала лук, принялась спокойно перенатягивать тетиву. — Приказал за вами, бравыми вояками, присмотреть. — Не стоило, — нахмурился юноша. — Здесь все умеют держать меч. — Помимо этого надо еще много чего уметь, — Махару, удовлетворившись состоянием оружия, вернула лук за спину. Тот даже среди дождливой ночи словно бы слабо сиял золотистым светом. Эйдан не ответил — одарил мрачным взглядом и отвернулся. Ей, впрочем, было все равно. Куда более важной причиной для беспокойства был шепот. Он скребся в уголках сознания, отказываясь затихать, и, казалось, с каждой минутой становился громче. Это раздражало, вплоть до глухой злобы. Впрочем, если закрыть глаза и сосредоточиться... Махару могла поклясться, что видела их. Множество тварей с мертвыми глазами, и они смотрели в одну сторону — на нее. Но такое чувство, что они хотели убивать других. Всех вокруг, но не ее. Махару мысленно потянулась к одному из чудовищ и словно сама споткнулась, неуклюже взмахнув странным кривым мечом. Но в следующее мгновение она уже стояла среди Стражей, сильно стиснув рукояти своих клинков, и смотрела в темноту леса. То споткнулась не она. То было порождение тьмы... и оно споткнулось, ощутив ее мысленное прикосновение. И она это видела — или чувствовала, не суть важно. Вот так, значит, работает скверна? Махару снова достала лук, принялась перебирать стрелы в колчане: этот маленький ритуал всегда успокаивал. Это какая же дрянь течет в ее теле? Тут не просто болезнь и не просто лекарство с парочкой полезных способностей. Это что-то глубже. И хуже. Она в очередной раз прокляла себя за глупость, из-за которой сунулась в то зеркало. Где, во имя всех даэдра, было ее благоразумие в тот момент? Хотя понятно где. Искательница приключений, Дагон побери. С другой стороны, нет худа без добра, подумала Махару, мельком взглянув на Эйдана. Иначе бы тот аристократишка из Денерима наверняка убил Каллиан и ее сестру, а Кусланды полегли бы в Хайевере всей семьей. Да и с Дайленом тот старый храмовник наверняка успел бы сгоряча разделаться до прихода Дункана. Несколько жизней в обмен на месяц кошмаров и странные шепотки в ушах — не такая уж высокая цена. Не пришел бы герой, не было бы и подвига. Махару потерла шею, вспомнив мокрую от крови плаху в Хелгене. Тогда она тоже проклинала все на свете, но... в итоге ведь все обернулось к лучшему. Может, здесь будет так же. — Вон они, — пронеслось шелестом по рядам. — Идут. Она вновь взглянула на лес впереди, но теперь он был совсем не темен: между стволов деревьев заплясало множество огней, но яркость света скрадывал ползущий по земле туман. Не слишком густой, но жутковатый и отливающий неприятной, ядовитой желтизной. Порождения тьмы отравили и его. Махару еле удержалась от того, чтоб не заткнуть уши — шепот стал оглушительным. Хвала предкам, что эта мерзость затихает хотя бы на время боя. Скорее б уже в атаку. Она легко пробежала вдоль своего ряда и встала с краю, открыв себе удобный обзор. Стражи, конечно, тоже вооружились кто чем горазд, но стрелков среди них не было. Незачем у них над ухом стрелами свистеть. Порождения высыпали на опушку, но далеко от деревьев не отходили: только размахивали оружием, устрашающе рычали и скалились. Вместе со Стражами и гвардейцами в авангарде как-то умудрились оказаться несколько отрядов ополченцев — по крайней мере, Махару сочла так из-за их слишком разнообразного оружия и легких, иногда собранных тяп-ляп из разных частей доспехов. Один из таких ополченцев, завидев жутких чудищ, даже попятился назад, но стоявший позади солдат ухватил его за плечо и кивнул головой на поле грядущей битвы. Ополченец, трясясь как осиновый лист, развернулся к порождениям лицом. Другие, как отметила Махару с сумрачным удовлетворением, свой страх скрывали куда успешнее. На опушке объявилась очередная тварь, на этот раз куда крупнее своих сородичей, хотя и уступая размерами огру. Еще это порождение тьмы было облачено в странные доспехи — желтые и словно бы костяные, как прославленная данмерская броня; правда, рога на шлеме любой оружейник моричи мог только высмеять, и был бы всецело прав. Тварь оглядела свое войско и затем с рыком взмахнула длинным мечом, давая сигнал к атаке. Махару только это и требовалось — теперь она видела свою цель. Лук Ауриэля гудел от вложенной в него силы, и она, вскинув его, с удовольствием отпустила тетиву. Стрела просвистела над головами закрывших вожака собой гарлоков и впилась чудовищу в грудь. Как и следовало ожидать, эти доспехи крепостью настоящей морровиндской кости не отличались, и бронебойный наконечник с легкостью их пробил. А затем вспыхнуло солнечное пламя. Тем временем над головой пронесся рой горящих стрел, обрушиваясь на несущихся вперед порождений тьмы. — Поправка на ветер! — проорал вдалеке кто-то из лучников. Махару усмехнулась и выхватила из колчана новую стрелу.***
— Святая Андрасте, да почему их настолько много?! — простонала Каллиан, отшатнувшись от парапета — за ним далеко внизу бушевало огненное море. Кто б мог подумать, что порождения тьмы будут таскать с собой факелы? — Даст Эльгарнан, нам никогда не понадобится ответ на этот вопрос! — прорычал Терон, вскидывая лук и выпуская стрелу во тьму; те десять стрел, что он разложил перед собой, уже давно закончились, и дальше долиец действовал по привычке, словно загонял оленя в своем лесу. Пока Каллиан еле заставляла свой арбалет выплюнуть хотя бы один болт, он делал уже пятый выстрел. Почему эта шемская штуковина такая тяжелая и неповоротливая?! Заряжать ее и вовсе сущее мучение! — Гото-о-овсь! — заорал капитан Коннор, который и командовал лучниками на мосту. — Поправка на ветер! Полпальца вверх, два пальца влево! Огонь! Горящие стрелы пролетели над остагарской долиной тысячей падающих звезд. — Не хотел бы я командовать нашими внизу! — хохотнул кто-то. — Стоять и ждать, пока на вас порождения тьмы бегут — приятного мало! — Карл, заткнись и займись делом! — рявкнул солдат с нашивкой десятника на рукаве куртки. — Гото-овсь! Каллиан действовала отупело, без участия разума. Крюк на поясе, ногу в стремя, вскинуть, выстрелить, крюк на поясе, ногу в стремя, вскинуть, выстрелить… она была рада хотя бы тому, что на нее не орали за слишком медленное выполнение приказов. Спина и руки уже начинали побаливать, а крики и шум ветра практически осязаемо давили на виски. Еще и морось постоянно в глаза летела. Каллиан с тоской покосилась на свои клинки, лежавшие на парапете. Рядом с ними темнел лук Махару — Терон на время ее отсутствия серьезно озаботился вопросом его хранения. Как она там, внизу? А Броска, Эйдан, Дюран, трусливый Джори? Каково им сейчас в первых рядах? Скоро начнется рубка, их окружат целые толпы тварей — как к такому подготовиться? — Отставить! — заорал капитан. — Уберите луки, остолопы! Каждый, кто прикоснется к тетиве без команды, пойдет под трибунал, вы меня поняли?! Терон выругался и неохотно опустил лук, а вот Каллиан положила арбалет с непомерным облегчением. Откуда-то снизу до них долетело эхо крика: — Выпустить собак! Если бы несколько сотен мабари принялись лаять, то их бы услышал и сам Создатель на своем троне, но вместо этого царила тишина. Каллиан перегнулась через парапет и вгляделась в разгоняемый огнями мрак. Множество четверолапых теней неслось к лесу, из которого валили валом порождения тьмы. Через несколько мгновений псы схлестнулись с первыми рядами тварей в жестокой безмолвной схватке. Возможно, они скулили, когда порождения вонзали в них свои клинки, но на таком расстоянии Каллиан этого точно не могла услышать. — За Ферелден! — донес до них ветер клич короля. — ЗА ФЕРЕЛДЕН! — вторили ему несколько тысяч глоток. Авангард из ополченцев, Серых Стражей и королевских гвардейцев бросился навстречу орде, чтобы вступить в бой. — Помоги нам, о Создатель, — прошептала Каллиан.***
— Идем, — бросил Алистер. Дайлен кивнул, поправил посох за спиной и быстро зашагал за товарищем. Лагерная часть Остагара погрузилась в почти полную темноту, а повисшая тишина могла бы оглушить, если бы не шорох дождя, редкие раскаты грома и отдаленный грохот начавшегося боя. Не сказать, что он сильно огорчился: да, внутри все скрутило от волнения, но тянувшееся после ухода Дункана и собратьев-Стражей ожидание было невыносимым. А теперь можно было действовать. Успел уже насидеться без дела в Башне. Алистер шел впереди, отблески факелов высвечивали полустертого грифона на обтянувшей щит дубленой коже. Судя по каменно-прямой спине, он сильно нервничал. Внезапно залаял оставшийся у костра Стражей Кадо. — Тише, парень, — обернувшись, улыбнулся ему Дайлен. — Эйдан крепкий орешек, с ним все будет хорошо. Пес гавкнул, переведя умные глаза с него на Алистера и обратно. — О, ты беспокоишься за нас? Спасибо, дружок. Ты тоже береги себя. — Решил проверить, умеют ли мабари говорить? — усмехнулся Алистер, когда Дайлен нагнал его. — По крайней мере, Кадо пожелал нам удачи! — рассмеялся он в ответ. — Дожили — даже собака считает, что мне нужна удача для розжига дров! — хмыкнул Алистер. — Хотя в этом есть доля истины, конечно… Пока они перешучивались по дороге к мосту, обезлюдевший лагерь казался дружелюбнее и светлее. Тугой узел в животе рассосался, и Дайлен ощутил прилив уверенности. Что они, вдвоем огонь не зажгут? В конце концов, не по передовой же им бежать, а спокойно пройтись в надежном тылу. Тэйрн Логэйн все тщательно продумал, а уж его биографию Дайлен когда-то зачитал до дыр и знал, что это поистине гениальный тактик. Если они двое будут резво перебирать ногами, то победа у армии в кармане. Погруженный в свои мысли Дайлен и не заметил, как они уже успели дойти до моста. Там его из раздумий вырвал грохот и свет — что-то огромное и пылающее пролетело по небу, врезавшись в башню, что возвышалась над другим концом моста. Брызнули каменные осколки, и мимо двоих Стражей пробежали люди. Дайлен отшатнулся, когда на него плечом налетел рослый солдат, и едва не упал. — Нам надо на ту сторону, и побыстрее! — прокричал Алистер. Тем временем новый снаряд врезался уже в сам мост, обрушив высокую статую воина-копьеносца. — Давай, а то снова пальнут! — заорал Дайлен, бросаясь вперед. Затем он обежал широкую выбоину, внутренне поежившись: стоит оступиться, и полетишь в пропасть. Расположившиеся дальше лучники спешно хватали — или бросали — вещи, чтобы затем разбежаться кто куда. — Терон, уходим! — послышался знакомый голос. — Ухо… Еще один снаряд врезался в опору моста с такой силой, что Дайлен отлетел к ограде, чудом не впечатавшись в нее спиной. В голове зазвенело, перед глазами плыла мешанина цветных пятен. Все болело. Он кое-как сел и застонал: тупая до того боль выстрелом зазубренной стрелы пронзила насквозь все тело. — Дайлен! Дайлен! — сморгнув, он сумел разглядеть перед собой Алистера — тот присел рядом на одно колено и тряс его за плечи. — Ты как, живой? — Д-да, — промямлил он, а затем слепо бросился шарить руками по полу: — Мой посох! Где он?! Он же не мог… — Вон отлетел, — Алистер помог ему подняться. Посох, хвала Андрасте, и впрямь упал недалеко — он лежал у перил моста рядом с… — Это вы! — завопила Каллиан, вскочив и рывком подняв Терона за собой. — Дыхание Создателя, это и правда вы! — На ту сторону, живо, — просипел Дайлен, в чьей голове еще гудели церковные колокола. Алистер закинул его руку себе на плечо и поволок вперед. — Откуда у этих тварей катапульты?! — Каллиан сумела перекричать шум битвы и крики раненых. — Это знание сильно облегчит тебе жизнь? — нервно бросил Терон, оглянувшись назад; судя по бледному лицу, он испугался не меньше самого Дайлена. Затем он вдруг бросился обратно, перепрыгивая каменные осколки. — Ты куда?! — заорал ему вслед Алистер, было дернувшись следом, но затем остановился и хлопнул себя ладонью по лбу. — Создатель, и я-то считался здесь самым большим идиотом. Терон вернулся практически сразу: он на ходу подобрал чей-то брошенный колчан, а в другой руке держал черный лук. — Мой взрывом задело, в щепки превратился, — буркнул он, окинув их всех взглядом. — Вы куда шли? — На башню Ишала, — ответил Алистер, чтоб затем вскинуть голову и обеспокоенно разглядеть ее вершину. — Нам надо торопиться, сигнал может понадобиться зажечь в любую минуту! Дайлен кивнул: гул в голове немного утих, и он теперь мог нормально соображать. Задание важнее всего. От них зависят жизни всех тех, кто сейчас сражается там, внизу.***
Джори держал ладонь на рукояти меча и чувствовал, как у него потеют руки. Орда мерзких тварей неслась на них всесокрушающей волной, издавая рев, которому позавидовали бы все архидемоны, вместе взятые. Они смели стаю из двухсот мабари, как слуга сметает со стола хлебные крошки, расшвыривая боевых псов в стороны, и те отвечали лишь жалобными взвизгами и редкими порыкиваниями, прежде чем пасть на землю под вал из бронированных тел и больше никогда не подняться. Пальцы на рукояти подрагивали, желая наконец сомкнуться и достать оружие из-за спины. Но нужно было ждать. Двуручник в столь разнобойном строю мог помешать, задеть кого-то, да даже заставить отвлечься всего на секунду — и стать причиной чьей-то гибели. Не стоило делать за порождений тьмы их работу. Первая линия ощетинилась копьями и алебардами, какие-то участки состояли из щитоносцев. Андрасте милостивая, но ведь это бессмысленно. Они всего лишь ополченцы, вчерашние крестьяне, которых тренировали месяц, если повезет — два. Их же сметут... если они первыми не развернутся и не побегут. Даже находящиеся в задних рядах ветераны не смогут сдержать панику. Уже в который раз за сегодняшний день Джори молился. Хелена, Хелена моя... простишь ли ты, если я не вернусь? А как ты будешь воспитывать наше дитя в одиночку?.. Он с силой стиснул рукоять, глядя на приближающийся темный вал из чудовищ. Под ногами уже дрожала земля. По крайней мере, я заберу с собой столько тварей, чтоб на вас никто не посмел напасть! — За Ферелден! — долетел до них откуда-то со стороны призыв короля. — ЗА ФЕРЕЛДЕН!!! — взревел Джори вместе с сотнями других глоток, наконец срываясь вперед и обнажая клинок. Но среди общего рева выступающих в самоубийственную атаку бойцов внезапно ярко прорезался другой боевой клич... даже не клич — вопль. По крайней мере, на человеческий голос это было мало похоже. Скорее, это был не то сигнал самого большого рога, который Джори только мог представить, не то рык какого-то неведомого чудовища. — MID VUR SHaaN! Длинный мощный двуручник неожиданно запорхал в ладонях Джори, словно прутик; он даже замешкался на мгновение, чуть не налетев на бойца перед собой, испугавшись, что сейчас оружие вылетит из его рук. Вместо этого он вклинился в открывшийся впереди просвет, обрушив лезвие на незащищенную голову гарлока. Черная кровь побежала из раны, разукрашивая пятнистую бледную шкуру, а затем разломленная на две половинки туша рухнула на землю, пачкая ошметками сапоги Джори. В душе всколыхнулась дотоле позабытая, почти непривычная ярость. Он был быстрее, сильнее, проворнее, и по жилам словно бы текло пламя, наполнявшее его движения скоростью ветра. Благословение ли Андрасте, заклинание ли кого-то из башенных колдунов — какая разница? Треклятый страх наконец отступил. Он не просто должен был убивать выползших из тьмы чудовищ — он наконец-то со всем пылом желал это делать.***
В горле саднило. По черному клинку скрежетнула едва не обрушившаяся ей на плечо палица очередной твари, но из-под этого блока Махару наконец смогла стремительно атаковать в ответ, с силой воткнув кинжал в подмышку — вареная кожа, в которую облачилось порождение тьмы, держалась только за счет нескольких полусгнивших ремешков, и потому часть доспеха попросту отвалилась еще где-то на болотах Коркари. Хруст ломающейся кости, и плечо гарлока неестественно изогнулось — лезвие из эбонита ожидаемо победило в столкновении. Если б она сейчас влила в мышцы силу, то могла бы и оторвать руку, но смысла в этом не было. В конце концов, эти твари очень плохо чувствовали боль. Пока съехавшая вниз палица под своим весом оказалась занесена вниз всего на пару мгновений, отклонившийся в сторону меч хлестнул воздух дуновением ветра и снес гарлоку голову. Махару ногой пихнула тело вперед, с хлюпаньем выдергивая кинжал из плоти, и только краем глаза успела заметить какое-то движение. Меч описал круг за спиной — безумный порыв интуиции, который в случае просчета мог закончиться ярдом стали в ее открывшемся животе, — и на него с лязганьем налетел другой клинок. Собрат подохшего порождения, похоже, решил коварно отомстить. В таких битвах нет места дуэлям и возможности смотреть только прямо перед собой. Здесь враг повсюду — сзади, по бокам, снизу... мелкие генлоки, кстати, прекрасно освоили эту тактику нападения, а у нее даже возникли с этим некоторые проблемы из-за куда более высокого роста. Это риклингов можно было сосредоточенно расстрелять из лука одного за другим, а здесь пришлось спешно приспосабливаться, чтобы не умереть со ржавым топориком в кишках. Она вывернулась из-под собственного блока, разрывая дистанцию. Бледная рожа оскалилась в безгубой усмешке, и Махару ощутила, как внутри поднимается бурлящее пламя гнева. За кого, побери даэдра, ты меня принимаешь? Пустая кукла, в которой сидит осколок разума старой ящерицы, будет надо мной насмехаться?! Твой хозяин будет видеть меня в кошмарах! — SU GRah DUN! — рявкнула драконорожденная, срываясь в череду стремительных рубящих ударов. Она пронеслась мимо твари, рухнувшей наземь без головы и до сих пор не выпустившей меч ладони, а затем мимо еще нескольких ее товарок, скосив их всех, словно серп колосья во время жатвы. Последним под ноги свалилось странное чудовище, тощее, словно голодавшая месяц псина, и с походившими на косы когтями — оно объявилось перед Махару буквально в последний момент, и ей пришлось даже резко уходить в сторону от вспоровшего воздух удара. Какого?.. Ее же тут не было! Но времени подумать не хватало: вокруг кипела бойня, а потому приходилось действовать почти без участия разума, чуть ли не на животных инстинктах да присущих любому магу вспышках озарения — хотя, возможно, одно от другого отличалось не сильно. Любое промедление означало смерть — ее, других Стражей, обычных солдат, Ферелдена, всего мира. А ускориться не получалось из-за засаднившего опять с дикой силой горла...***
Терон вскинул лук, и по громадному полутемному залу прокатилось звонкое "тва-анг". Впрочем, звук некому было расслышать: трещал огонь, пожирая деревянные баррикады, гремели удары металла о металл, по полу топотало множество ног. Их поймали в ловушку, как глупого молодого волка на привязанную к дереву галлу. Сейчас Терон ненавидел всех: себя, раз упустил из виду протянутую в сумраке низко над полом веревку; остальных Стражей, что сейчас сцепились с порождениями и никак не могли их одолеть; войска Логэйна, что сдали башню без боя и проморгали подкоп под свои укрепления, побери их Забытые! Да и самого Логэйна с королем, которым вздумалось повоевать без подготовки, и Дункана, который решил притащить его в этот проклятый орден и сделать солдатом, которым он никогда не был и не мог быть! С практически звериным рыком он снова натянул тетиву и отправил стрелу в полет. Затем с места пришлось уходить каким-то невероятным кульбитом: объявившаяся на той стороне зала маленькая тварь в пернатом головном уборе взмахнула кривой суковатой палкой, из-за чего на месте, где Терон стоял буквально секунду назад, разорвался вспышкой ядовито-зеленый шар. — Маг! — проорал ему Дайлен. — Его надо подстрелить незаметно! — Да ты что?! — рявкнул в ответ Терон, нырнув за мраморную колонну. — Ни за что бы не догадался! — Хватит!.. Собачиться! — вызверилась Каллиан, еле отведя от себя удар вражеского топора. Вбив оба свои клинка в живот слишком смелому генлоку, она отскочила к Алистеру, который вовремя прикрыл ее щитом, спасая от очередного взрыва вражеского заклинания. Терон было высунулся из-за своего укрытия, но шаман шустро нацелил на него свой посох, и поневоле пришлось скрыться обратно. Проклятье, под такой скоростью обстрела даже не выстрелить, не то что до той стороны зала добежать! Что делать?! На озаренном отблесками догорающего пламени лице Дайлена он увидел сосредоточенность. — Прикрой меня, — прошептал чародей еле слышно, не видя остекленевшими глазами ни его самого, ни происходящего вокруг. Прежде чем Терон успел запротестовать, тот вдруг резко шагнул на белые плиты зала, открываясь удару. "Безумец," — мелькнула сначала мысль. Ее сменила другая: "Но сразу в двоих тварь прицелиться не сумеет!" Терон никогда в жизни так быстро не накладывал стрелу на лук. Когда он стремительным разворотом вывернулся из-за колонны, готовясь произвести свой лучший и не имеющий права на ошибку выстрел, Дайлен вдруг поднял свой посох высоко в воздух, а затем с размаху вбил в мраморный пол, словно в мягкую глину. По глазам ударило режущим синим светом. Терон ощутил, как у него заныли зубы, и на мгновение зажмурился, подсознательно понимая, что это конец — они оба подставились. Сейчас шаман получит два новых трофея, человечий и эльфийский череп... Но нового удара так и не последовало. Порождение тьмы на том конце зала что-то яростно провизжало, замахав своей палкой, но обугленное черное дерево не выплюнуло ни единой искры. Терон улыбнулся, пальцы скользнули по оперению легчайшим касанием. — Я же не зря был учеником Первого чародея, — выдохнул Дайлен, тяжело оперевшись на свой посох и закрыв глаза. Его пошатывало. — Кто б еще, кроме главы Круга, научил меня "бичу магов".***
Эйдан парировал очередной удар и с силой вбил свой щит в грудь гарлоку. Верхний, окованный железом край разбил тому челюсть, заставив отшатнуться назад, и за эту секунду фамильный меч Кусландов уже ворвался в открывшуюся брешь, чтобы затем пронзить гнилое сердце порождения тьмы. — Берегись! — послышался позади крик. Эйдан молниеносно обернулся, но нога поехала в мокрой от воды и крови грязи, и на неровно выставленный щит тут же обрушился удар топора; тот выдержал, но рука сразу онемела, ее потянуло к земле, словно камень на дно водоема. Меч тем временем все еще не до конца освободился — Эйдан дернул его еще раз, но мертвая туша явно не собиралась выпускать добычу. Зря он расслабился... привык к турнирным схваткам один на один, замешкался, расслабившись из-за победы. А сейчас предстояло либо бросать оружие и надеяться вытащить его уже потом, каким-то чудесным образом, либо умереть. Но он не мог бросить брата одного разбираться с Мором. Эйдан сделал шаг назад, поднимая невообразимо тяжелый щит и готовясь уже выпустить рукоять из пальцев. Откуда-то со стороны внезапно в поле зрения ворвалось лезвие секиры, и в изъязвленной руке порождения остался лишь обломок топорища. Еще взмах — и чудище повалилось прямо Эйдану под ноги. — Всегда пожалуйста, — сухо сказал Дюран, занимая рядом защитную стойку. Кусланд ошеломленно моргнул, затем поспешно выдернул из трупа фамильный клинок. — С-спасибо. — Благодарить будешь, когда битва закончится, наземник, — буркнул гном. Эйдан только успел кивнуть, как на них с рычанием набросились несколько гарлоков. Меч блеснул в полумраке, ушибленная правая рука вновь подтянула щит вверх. Если на турнирах он отстаивал только честь имени Кусландов, то тут, среди тьмы и крови, надо было защитить все то, что он знал и любил. Фергюса, Ориану, Орена, надежды отца, жертву матери, память о прошлом, собратьев-Стражей, что внезапно оказались готовы защищать его самого. Если он собирался восстановить свой дом из пепла, то должен был сражаться по-настоящему.***
Если она собиралась покончить с Мором, то должна была сражаться по-настоящему. Махару с силой втянула носом воздух, пытаясь отрешиться от тянущего ощущения в горле. В ноздри ударила вонь скверны, переплетенная с металлическим запахом крови, и сквозь это лишь едва-едва пробивался тонкий запах грозы и влаги. Смешно. У меня же обоняние совсем отбито... Но, кажется, силу не развеявшегося до конца Грозового Зова она чувствовала инстинктивно. Это придало ей силы. Махару вдруг обнаружила, что тело двигалось само, будто двемерский автоматон, рубило, кололо, парировало, уворачивалось от ударов, будто битва вовсе и не длилась уже... а сколько, кстати? Полчаса? Час? Ночь? Год? Столетие? Вокруг царил полный хаос. Если когда-то ферелденцы и напоминали организованную армию, то сейчас ничего подобного не было и в помине — среди дождевой тьмы и пылающих то тут, то там багровых цветов пламени мельтешили силуэты людей, эльфов, редких гномов и множества, невероятного множества порождений тьмы. С башен Остагара слетали слепящие многоцветные шары, в саму крепость откуда-то из леса неслись огромные горящие камни, грохот их ударов об укрепления разносился по всему полю битвы. Перед глазами возникла черная воронка в штормовом небе, из которой на землю рушились пылающие метеориты. Она тогда слепо металась среди этого ужаса, сжимая лук в потерявших чувствительность пальцах, и молилась только о том, чтобы не то чутье, не то провидение позволило ей хотя бы догадаться, где объявится Алдуин. Об успешном выстреле она и мечтать не смела. Махару издала рык, выскользнув из-под вертикального замаха какого-то гарлока, и на ходу впечатала ему в грудь заклятие разъедания доспехов. Железный панцирь за секунды осыпался на землю трухой, и ее следующий удар попросту разворотил нежити грудную клетку. Хватит. Уже не было смысла цепляться за сохраненные крохи магии, надеясь на какое-то чудо. У нее не было времени искать в темноте башню Ишала и проверять, горит ли маяк — и без того было понятно, что здесь, в долине, их уже неторопливо уничтожают, пока Логэйн ждет чего-то вместе со своим резервом. Эта армия уже обречена, если только не вмешается божественный промысел. Махару могла сделать кое-что подобное. Горячая вспышка мощи прошила тело насквозь, разносясь в стороны на пару десятков ярдов золотыми волнами огня. Без ритуальных жестов заклинание сработало грубее, топорнее, но все-таки не менее эффективно. Секунды бесценного времени того стоили... а нанести ожоги самой себе она уже давно не боялась. Окруженная пустырем из выжженной земли и жирного черного пепла, Махару наконец смогла сложить ладони вместе, закрыть глаза и попытаться сосредоточиться. Вдох. Выдох. Удары сердца. Тихое "ум-м-м", звенящее в горле, пульсирующее совсем слабым отголоском силы Голоса. Вдох. Выдох. Su'um ahrk Morah. Добираться до самой сути было невероятно сложно — в конце концов, сложно найти ее в самой себе, когда даже спустя годы понимаешь собственную природу столь смутно. Но все же Махару ощутила его — горячий клубок где-то глубоко-глубоко, не просто в груди, не просто в сердце. Глубже, чем в душе. Силой одной своей души она все равно не справится. А вот силой многих... Слушайте меня, велела она мысленно. Слушайте меня и просыпайтесь. Вы же всегда этого хотели, верно? Каждый раз, — каждое братоубийство, — со всяким покидающим мертвое драконье тело сияющим вихрем они хотели победить в последнем поединке. Затапливали разум воспоминаниями о полетах, о снах на вершинах Стен, о мертвых северных городах, в которых их чтили как повелителей и богов. Затирали восторгом своей жизни и ужасом своей гибели ее собственную память, силясь заставить забыть непокорную драконорожденную о том, что кроме функции, кроме долга у нее была еще и личность. Нашептывали во снах о том, чему она завидовала после таких видений, и о том, что она хотела навсегда оставить позади. Дова делали все, чтобы их души получили хоть призрачный шанс на возрождение в теле Довакина. А сейчас Махару срывала с запретных врат все засовы и печати, любезно приглашая их к выходу. Все вместе. Никто не останется спать в забытьи. Ну же, проклятые ящерицы, я знаю, что вы не забыли вкуса свободы! Горячий клубок задрожал. Они заинтересовались. Еще бы успеть до того, как очередная тварь решит расколоть ее череп. Махару криво улыбнулась. Если вы хотите снова испытать силу своего Ту'ума, то вот я даю вам шанс. Кричите так громко, как только можно, сотрясите основы этого мира! Покажите мне, покажите своему тури, почему победа над вами была ценна! Или вам слишком нравится в этом забвении, а Suleyk уже не важна?! Пусть от них уже мало что осталось за прошедшие годы, но коренную суть дова сохранил каждый. Власть доказывается силой, и потому лишь величайшие могут стать вожаками. Если в этой безумной авантюре кто-то из них сумеет ее подчинить — последствия окажутся самыми непредсказуемыми. В самом лучшем случае — Махару могла сама впасть в подобное забытье и очнуться... когда-нибудь. Для бессмертных пара веков не срок. Покажите им, что такое истинный страх! Пусть хозяин этих тварей, жалкая подделка вашего величия, осознает, что никогда не приблизится к воплощению настоящего дова! ...они заглотили наживку вместе с крючком. Высокая женщина в кожаном доспехе посреди выжженного, покрытого черным пеплом круга открыла багровые глаза, но их взгляд был чужд и холоден. Если эта... это существо и имело отношение к простым смертным, то это осталось в прошлом. Существо открыло рот и набрало в грудь побольше воздуха, чтобы несколько десятков душ драконов вместе изрекли: — FAAS RU MAAR!***
Крик прокатился по земле грохотом бури. Орда чудовищ, что накатывала на Остагар волной за волной кошмарного прибоя, неожиданно замерла. Затем орда бросилась врассыпную. Кто-то помчался обратно в дебри Коркари, не разбирая дороги. Толпы порождений тьмы заполонили ямы и туннели под Остагаром, а те, кто не успевал прорваться обратно под землю — лезли вверх, стремясь убраться куда подальше от неведомого им страха. Топотали ноги на лестнице, ведущей к вершине Башни Ишала, и глаза чудовищ еле разбирали то, что видели перед собой, и уж тем более они не видели маленькую эльфийку с двумя клинками, что спряталась за статуей этажом ниже, перевязывая себе рану. На вершине им предстояла встреча с молодыми Стражами, что готовились поджигать дрова в сигнальном очаге. Защитники крепости были сбиты с толку. Жуткий клич напугал их до дрожи в поджилках, а внезапная сумятица в рядах врагов не столько обрадовала, сколько заставила нервничать: вдруг это какая-то ловушка? И что делать? Офицеры и командиры частей пребывали в не меньшей растерянности, и лишь самые сообразительные и отчаянные догадывались скомандовать продолжать атаковать противника. Утихнувший было хаос воцарился вновь. Затаили дыхание несколько тысяч воинов в ущелье рядом с долиной, а прежде всего — женщина с рогом на поясе, что ждала и ждала отмашки от своего командира, который не отрывал взгляда от все никак не желающего вспыхнуть маяка.***
— Они бегут, Дункан! Бегут! Кайлан счастливо смеялся, словно только что получил лучший подарок в своей жизни — хотя, вероятно, так оно и было. — За... — Командор Стражей взмахнул сильверитовым мечом, подрубая ногу удирающему гарлоку, и вонзил ему в глазницу второй клинок. Прокрутив лезвие, он выдернул оружие и бросился наперерез еще одному. — ...мечательно! Но Ваше Величество, сражение еще не кончено! — Эге-гей, выше нос! — Золотой меч короля пронзил насквозь несущееся на четырех лапах чудовище, визжащее во весь голос. — Крикун в качестве трофея... а у нас сегодня хороший урожай! Задрожала земля. Дункан нахмурился, тут же подбежал к Кайлану и занял оборонительную позицию. — Огр, Ваше Величество. Надо быть осторожнее. — Когда рядом могучий командор, это ограм надо беречься, — усмехнулся тот, но все же принял защитную стойку. Гигантская лиловошкурая тварь не заставила себя долго ждать: она неслась во всю прыть, отшвыривая с дороги трупы и иные препятствия на пути к спасению. Одно из тел рухнуло рядом со Стражем — на заляпанном кровью бледно-желтом сюрко виднелись красные псы рода Тейринов. — Мой гвардеец, — неверяще прошептал Кайлан, прежде чем вскинуться и с гневом уставиться на огра. Тому оставалось сделать до двух воинов всего несколько шагов. — Ваше!.. — вскрикнул Дункан, но разгоряченный король уже обнажил меч и бросился на монстра, издав яростный крик. — Нет, нет-нет-нет... — Страж бросился следом, но было уже поздно: огр уже мчался на четвереньках, выставив вперед острые рога. Тело Кайлана рухнуло в десятке ярдов сломанной куклой. Теперь настала очередь Стража-командора взреветь от переполнявших его отчаяния и гнева. На бегу вытащив оба свои клинка, он накинулся на чудовище, слепо рубя и кромсая его громадную тушу. Тот лишь стремительно отмахнулся, и могучий кулак отправил Дункана в полет. Судя по резкой боли в ребрах, последствиями стали несколько переломов... Дункан закашлялся. Изо рта на темную бороду густой струйкой потекла кровь. В легких послышался хрип. Нет. Нет. Нет. Ведь победа была близка... Он с воплем заново бросился к огру, надеясь выдавить из себя все силы и все же прикончить чудовище — отомстить за союзника и, пусть не друга, но хорошего человека, слишком наивного и порывистого, но имевшего все же шансы встретить свой конец стариком в кругу семьи... но, к сожалению, безнадежно мертвого. Впрочем, в своих шансах дожить до утра Дункан тоже не сомневался. Жертвенность в смерти.***
— Эти проклятые дрова отсырели из-за ливня! — Алистер в панике пытался раздуть огонь из углей. — Сигнал вот-вот опоздает! — Отойди! — Дайлену еле удалось отпихнуть парня от очага. Он наклонился над дровами, сощурился, провел над ними ладонью. — Ладно, сил хватит, но я буду выжат до предела. Гляньте в том сундуке, вдруг там случайно лириум лежит? — Ну да, только тебя они и ждали, специально к чаю положили, — съязвил Алистер, но к сундуку послушно направился. Откинув крышку, он залез внутрь. — Так, вроде не вижу... ты сигнал-то зажег? — Зажег, зажег! — резко отозвался Терон, явно разозленный ситуацией. — Разберитесь с сигналом, Забытые вас подери, и пошли за Каллиан! Как она вообще уговорила нас оставить ее одну? — вместе со злостью и страхом на остром эльфийском лице читалось и искреннее раскаяние. — Женщины... — мудро сказал Дайлен, отодвинувшись от очага и утерев рукой блестящий от пота лоб; на поленьях уже трещало, разгораясь во все стороны, пламя. — Л-ладно, д-давайте п-пойдем... а то я.. а то... а-а-а... — он зевнул и уперся рукой в стену. — Андрасте, мне плохо. — Фен'Харел с вами, я сам пойду! — Терон нервно зашагал к спуску с верхнего этажа башни. ...как дверь распахнулась, и на пороге появилась толпа знакомых уродливых силуэтов. В воздухе свистнула стрела, другая, третья... Дайлен, охнув, осел на пол, зажимая пальцами выросшие в животе длинные древки. Терон улетел на пол, под его ключицей тоже торчала стрела с грязно-черным оперением. Следом упал Алистер. А затем потолок раскололся взрывом, и во все стороны брызнули осколки камней. В проломе над теряющими сознание Стражами промелькнула длинная змееподобная морда — и вот тогда происходящее окончательно растворилось во мраке. Тем временем где-то внизу, в долине, одно из тел зашевелилось, застонало, подняло голову — и багровые глаза расширились в изумлении, наблюдая, как с белоснежной остагарской башни в ночную тьму сорвался дракон, унося с собой в передних лапах три тела, напоминающих издали человеческие.***
Болота молчали. Махару чутко прислушивалась к малейшим звукам, но все, чем отзывались Коркари — это шелест дождя и шорохи жухлой травы. Порождения, пройдя здесь, поразили скверной все живое. — Ну где же вы, — шепнула она, раскрывая ладонь, с которой в ночной мрак соскользнула яркая серебристая нить. — Сколько мне еще идти… Махару очнулась непонятно где, окруженная трупами и мертвой тишиной — впрочем, та продлилась недолго. Уже спустя пару минут пришлось столкнуться с несколькими порождениями тьмы, что тащили куда-то тела павших солдат. Расправиться-то с ними удалось, но затем на голову и горло обрушилась молотом чудовищная боль, а все остальное тело просто скрутила жесточайшая слабость. С кем-то сражаться в таком состоянии было глупо и опасно. Оставался только один намек, один-единственный след — воспоминание о случайном пробуждении после ее обморока, видение летящего во мраке крылатого ящера, что сорвался в небо со слишком хорошо знакомой ей башни. Махару не жаловалась на недостаток смекалки, потому связать один факт с другим сумела вполне. Все, что ей оставалось — попытаться спасти тех, кого можно... особенно если учитывать то, что она весьма неплохо знала этих ребят. И теперь она брела уже не первый час по дебрям Коркари, еле переставляя ноги и собирая воедино все доступные ей сейчас клочья магического резерва. Среди темных пригорков призрачно белели обрушенные колонны тевинтерских форпостов. Старая крепость Стражей близко, но по каким ориентирам искать дальше? Она помнила только тайную тропу Морриган… Махару подобралась. Точно! Старуха-ведьма «уж слишком зачастила с благородством», чему примером служил все тот же Фергюс. Почему бы и не ей вытащить с вершины башни трех окруженных тварями Стражей? Хотя… Шаг замедлился против воли. Как может обычный маг принимать обличье дракона? Даже она, Довакин, не могла добиться подобного при всех попытках создать нужный Крик — попросту не хватало Голоса. Смертное тело не могло обрести крылья и истинную вечность дова — по крайней мере, пока. Нет, эта женщина не может быть драконом, который унес ребят. Наверное, он живет где-то в дебрях Коркари, а она просто отшельница, которая, если дадут боги и предки, покажет путь к его логову. Но зачем дракону искать добычу в атакуемой крепости? В этом нет смысла. Отчаянно помотав головой, Махару ускорила шаг. Не имеет значения, главное вытащить товарищей. Она все-таки успела привязаться к Терону за время их совместного путешествия, как и к неунывающему Дайлену. Алистер, хотя она знала его меньше всего по времени, тоже показал себя неплохим человеком, пусть ее и раздражали его шуточки. Нельзя было дать им умереть. Мышцы рук заныли — явный признак, что пора прекращать действие заклинания. Вздохнув, Махару шевельнула пальцами, и «Ясновидение» развеялось. Она зажмурилась, настраиваясь на звуки. Ветер шелестел в ветвях редколесья, заглушая даже дождь. Впрочем, вряд ли кто мог сейчас к ней подкрасться — Мор изгнал отсюда и птиц, и зверей. Даже листья уже опадали с ветвей, принимая неприятно-желтый цвет. Земля была отравлена и теперь медленно умирала. А ведь еще вчера здесь стояло пусть позднее, но все-таки лето, и тогда Шепот выхватывал там и тут искры жизни. Как же стремительно все изменилось. И конца этому все не было видно. — Да где же вы, побери вас даэдра?! — выкрикнула Махару в отчаянии. — Морриган! Если ты меня слышишь — помоги! Повисла тишина. Махару процедила сквозь зубы ругательство и ринулась напролом, уже не следя за тем, есть под ногами какое-то подобие тропы или нет. Вокруг белели насмешливым оскалом обломки колонн. Вдруг на ветру захлопали крылья, хрипло закаркала ворона, что-то быстро пролетело над головой. Что за… Перед ней на пару мгновений в воздухе повисла птица, где-то на расстоянии в две вытянутые руки. Затем плюхнулась на мокрую траву, вновь каркнула и отлетела на несколько шагов. — Это ты совсем дурная или очень умная? — опешила Махару. Ворона злобно каркнула в ответ, всплеснула крыльями и перелетела подальше. — Ла-а-адно, — протянула она, устремляясь следом. Влажная земля грязью хлюпала под подошвами. Птица вела ее сквозь болота, наверное, целую вечность, хотя на деле прошло не больше часа. Дождь застыл на лице влажной пленкой, насквозь промочил волосы, стекающие с них капли стремились проникнуть за шиворот. Однако Махару вскоре услышала шелест капель о водную гладь — ворона вывела ее к озеру, на берегу которого даже без «Ночного глаза» виднелась знакомая двухэтажная хижина. Ворона подорвалась в небо и исчезла в дождевой тьме. Махару же бросилась к дому прямо по почти затопленному берегу. Кое-как стряхнув с сапог тяжелые комья грязи, она со всей силы заколотила в дверь: — Я Серый Страж! Пожалуйста, откройте! — Ты только дверь не вынеси случайно, — оборвал ее ироничный голос. Обернувшись, Махару увидела вышедшую из-за угла Морриган; в руках у ведьмы были какие-то тряпки. — Какой же помощи от нас вам снова надо? — Моих товарищей унес в Коркари дракон, я отправилась за ними. Надеюсь, вы видели их или хотя бы эту тварь. — Махару, тяжело дыша, привалилась к косяку и с надеждой вгляделась в бесстрастное лицо девушки. Та, к счастью, кивнула. — Друзья твои к тебе поближе, чем думаешь сама, и все ж чутье тебя не подвело. Все верно, заходи. — Она толкнула дверь, и продрогшая Махару быстро зашла в тепло. — Охо-хо, выглядишь ужасно, — поприветствовала ее мать Морриган, едва оглянувшись, чтоб не отвлекаться от котла в очаге. — Совсем не похожа на самоуверенного могучего дракона. В этот момент весь страх, вся горечь и боль, скопившиеся внутри, просто не выдержали и прорвались наружу лавой Красной горы. — Прекрати! — выкрикнула драконорожденная, случайно вложив в слова Голос. Старуха, пошатнувшись, скривилась, котел закачался на крюке, расплескивая варево. Морриган зажала уши, ее лицо исказила гримаса боли. — Ты не должна этого знать! Почему ты издеваешься надо мной?! — Тише, девочка! — гаркнула старуха в ответ. — Уйми голосок! Твои товарищи и так еле живы, а если ты будешь орать, то они и не очнутся! Махару заткнулась, но ее взгляд полыхал яростью. — Вот и помогай так раны им лечить… — неприязненно буркнула Морриган, исчезая на лестнице, ведущей наверх. — Лучше иди и займись своими товарищами, — велела старшая ведьма, всучив Махару несколько полученных от дочери чистых тряпок. — Я все равно из тебя все вытрясу, — прошипела она, прежде чем неохотно подчиниться. Старуха только фыркнула, отчего ярость внутри забурлила еще сильнее. Впрочем, весь гнев тут же утих, смененный беспокойством, стоило ей подняться на второй этаж и увидеть раненых Стражей. Всех троих разложили рядком на устлавших пол одеялах. У Алистера были перевязаны правое плечо и бедро, Дайлену туго обмотали практически весь торс, а Терону Морриган как раз меняла зловеще-красную повязку на боку. — Дай я, — Махару подлетела к ним стремительно, мимоходом вернув невольной помощнице тряпки, склонилась, заводила над телами мягко засиявшими ладонями. — А-а-а, дэйдра, у меня сейчас на всех энергии не хватит! Придется взять на себя кого-то одного. — А ты надеялась всех сразу махом на ноги поставить? — саркастично поинтересовалась Морриган. — Самоуверенно, однако. Сородичу хоть кровь останови сначала, она потоком хлещет из него. — Знаю! — разъяренно рявкнула Махару: отчаяние положения навалилось на нее всей тяжестью, заставляя ощущать свое бессилие и оттого ненавидеть все вокруг. — Займись другими! — Много на себя берешь, — спокойно предупредила та, опасно сверкнув желтыми глазами. — Не мешай, — процедила Махару, опять не сдержав Голос, и наглая девчонка замолкла, хвала предкам. Энергия потекла в Терона, затворяя его раны, заставляя тело восполнять утраченную кровь. Надо бы проверить, что у него со внутренними органами. Боги, лишь бы ничего не было задето… Махару закрыла глаза, сосредотачиваясь на длинной формуле заклинания, затем прислушалась к отклику. — Благоволение предков, — выдохнула она, отнимая ладони. — Все будет в порядке. А затем Махару просто повалилась рядом с ранеными, наконец позволив себе отпустить поводья контроля над измученным всеми сегодняшними испытаниями телом. Морриган поморщилась, закрыла лицо ладонью: — К чему тогда все эти выступленья? Слаба же как котенок в самом деле! — Э нет, — захихикала ее мать, заглянув в комнату и остановив пронзительный взгляд на беспамятной драконорожденной. — Она просто наконец позволила себе расслабиться. Решила бы, что долг требует продолжить держаться на ногах — ее бы и новая орда не остановила. Морриган скептически приподняла бровь: — Я вижу только раненую странную эльфийку. Ее таланты необычны, я не спорю. Но воля против ран таких бессильна. — Она заставила подчиниться себе сразу несколько десятков драконов, — уже без улыбки сказала старуха. — И затолкала их обратно, словно кучку не желающих спать детей в постель. По моим меркам, девочка, это чего-то да стоит. Она неторопливо зашаркала обратно к своему котлу. Морриган же покосилась на спящую чужачку с обновленным интересом; затем, пожав плечами, снова принялась возиться с ранеными Стражами.