Мое сокровище

      — Я приказываю, чтобы ты немедленно привел сюда миссис Бастия, Юичи!..       В капитанском кабинете царил настоящий погром: кресло, то самое, в котором Саафа любила дремать, закинув ноги на стол, слушая радио, стояло в противоположном углу комнаты; папки разбросаны, документы и письма белым покрывалом устилали пол, кое-где залитый чернилами; рваные книги, словно выпотрошенные, скопом валялись у стола. Рассыпан сахар, а в луже воды плавают чаинки — перевернут чайный столик. И если бы рабочий стол не был прикручен к полу, она повалила бы и его, и не постеснялась бы разнести окна, но пар вовремя вышел… Красная блузка прилипла к спине, влажной от усердия, с которым Саафа громила свое рабочее место; левый рукав оторвался по шву, обнажив худое плечо. Ни шика, ни блеска как не бывало…       — Я?       — Что? Ты здесь?! — Она обернулась, лицо блестело, глаза горели безумием. — Пошел и привел сюда Джувию! Ты!       Юичи смотрел мимо Саафы — опустить взгляд он себе не позволил, а посмотреть на нее — не захотел, когда твердо скажет ей «нет».       — Нет?.. Как это — нет? — Она подошла к нему, будучи с ним почти одного роста. — КАК НЕТ, замком?!       — В побеге Орландо нет вины Джувии, и… — Раздался звонкий хлопок, и щека Юичи покраснев, загорелась от боли.       — И? Какое еще и? — Вытаращившись, вопрошала Саафа; она сошла на крик, задыхаясь от гнева. Сконфузившись под тяжестью злобы и ненависти, она выглядела ужасно. — Ты на чьей стороне, Юичи? Орландо бросил Кристиана умирать в лесу! А ты жалеешь этого подонка?!       — Орландо, но не Джувия… С момента «Призрачного Владыки», прошло семнадцать лет… Срок давности, и вы это знаете. Вам нечего предъявить Джувии.       Конечно Саафа все знала, да и понимала, что вины Джувии в грехах Лиона нет и не было. Но какое это было удовольствие издеваться над ней, видеть ужас и трепет в ее глазах, и она бы все сделала и на все пошла бы ради своего ребенка. Но, Юичи как-никогда был прав — срок давности.       Саафа замахнулась, но не ударила. Она вцепилась в ворот плаща Юичи, вяло потрепала его и, разревевшись от обиды и злости, осела на пол.       — Ненавижу… — Она стучала кулаком по полу. — Я ненавижу его. Он убил моего брата… Они с Оливером должны сдохнуть, господи!       Юичи сдержанно выдохнул, собравшись с силой, искренне, но как-то небрежно бросил:       — Да будет так!              — Это сделала ты?! — Мира ворвалась в кабинет мастера Эрзы, точно порыв злого ветра, и подбежала к столу, за которым та сидела в размышлениях. — Сара исчезла — это люди Совета схватили ее?       С пояснениями стало куда понятней, и недоумение в купе с раздражительностью выходкой, сменились на лице Эрзы на равнодушное спокойствие.       — Значит, она сбежала… — Мастер сомкнула веки, пытаясь сохранить невозмутимость — опередить нарастающее в себе беспокойство, и это далось ей нелегко: Саафа может решить, что в догадливости Сары виновата Эрза, или кто-то из малочисленных членов «Хвоста феи», и это возымеет неприятные последствия.       С тех пор как мастеру Эрзе пришло письмо от капитана Саафы с требованием оказывать всяческую помощь в поимке Оливера Стоэна, а так же не препятствовать аресту Сары, когда настанет тот момент (во благо гильдии, разумеется — письменно намекнула Саафа), Эрза только и ждала подходящего шанса посодействовать Рунным Рыцарям. И это решение, должно заметить, далось ей после долгих, взвешенных размышлений непросто. Но ничего стоящего не случилось за весь период времени, пока посторонняя волшебница контактировала с товарищами Эрзы, а потом Нацу как-то вскользь заметил, что запах Сары кажется ему знакомым, что он где-то его уже ощущал, и возможно, видел саму Сару, но где — он не помнил? Тогда-то ему удалось посеять в сердце Эрзы сомнение, да и сам Нацу прилагал усилие, чтобы вспомнить момент первого присутствия чужого запаха…       Тщетно.       Однако одно Нацу мог сказать точно: Саре нельзя доверять. Она чужачка.       Узнав о сговоре старожил гильдии по поводу содействия с Советом против Сары, Мираджейн незамедлительно направилась к мастеру за разъяснениями. И, оскорбившись тем, что ей ничего не сообщили, не взирая на ее положение в гильдии и высокий магический ранг, она все-таки потребовала встать на защиту Сары, в чем Эрза ей отказала.       — Что?.. — Мира ощутила дрожь в кончиках пальцев. — Почему ты так спокойна? Саре нужна помощь!.. Разве мы не поможем ей?       — Нет! Мы не поможем ей. — Эрза строга и серьезна в своей решимости. — Я не позволю навлекать гнев Совета Магов на гильдию, вверенную мне!.. Мы обсуждали это. Детские игры закончились несколько лет назад… — Она опустила взгляд на скрещенные между собой свои пальцы. — Кто знает, что ужасного сейчас делает Куро, очерняя нашу гильдию тем, что является ее полноправным членом…       Мираджейн опешила, прикусив язык. Вытянувшись во весь свой рост, напустив на себя суровости, от чего ее лицо потемнело от негодования, она с нарастающим гулом в голове, отчеканила:       — Ты винишь меня в том, что я нанесла ей эмблему на тело?..       Эрза многозначительно молчала.       — Может, ты хочешь сказать, что из-за меня Совет запретил нам официальную деятельность?       — Я не обвиняю, а всего-то хочу донести до тебя, что ни Оливеру, ни Саре, я содействовать никому не позволю. — Эрза поднялась с места, отодвинув стул, и положив ладони на столешницу, поддалась к Мираджейн. — Более того, отныне мы начнем на них охоту. Наше доброе имя нужно вернуть.       — Охоту?.. — Мира закипала, в нетерпении перебирая пальцами напряженных, тяжелых рук. — Ты не можешь так поступить! Только не это!       — Могу! — крикнула Эрза. — И поступлю! И ты не посмеешь ослушаться распоряжения мастера гильдии в которой состоишь! — Эрза вскинула указательный палец и пригрозила, прежде, чем Мира возразит ей. — В противном случае ты подашь дурной пример и посеешь сомнение в наших малочисленных рядах!       Она видела, что Мира злится, и это просто не походило на нее прежде улыбчивую и добрую девушку:       — Одумайся! На что ты надеешься? — спросила Эрза. — Нельзя находится сразу на двух полях войны! — Она поймала взгляд Штраус, задержала на себе. — Не совершай ошибки! Клеймо предателя нельзя обелить. Подумай… Хорошо подумай.              Совладав с гневом, Саафа наконец-то обрела возможность рассуждать здраво и принимать решения. Она не собиралась ослаблять уздцы ведения дела «Священной Нити», и намеривалась наказать всех повинных в преступлениях против страны и Совета Магов.       Преступник должен быть наказан! И нет ни одной причины дарить свободу и прощение тем, кто убивал, грабил людей и расхищал родную страну с целью наживы!..       Саафа сидела в любимом кресле, стоявшем все в том же углу комнаты, и вытянув ноги, из-за чего практически съехала с него, облокачивалась на подлокотники. Юичи находился с ней в одной комнате — удобно устроив на столе начальницы свою пятую точку. Положив ногу голенью на колено, он упирался на нее локтем руки, на которую положил подбородок, и бездумно молчал. Тишина давила на голову, нарастая звоном в ушах, световой день сменился вечерними сумерками, из-за чего в полумраке комнаты Юичи с трудом боролся еще и со сном. Онн предпочел бы, чтобы Саафа заговорила, но она размышляла, бог весть, о чем.       Джувия нарушила договоренность, и вполне вероятно, что она сообщила обо всем Саре, и они вместе могли ударится в бега, — так думала Саафа, уже после того, как получила сведения из Магнолии, которые окончательно испортили ей настроение. — Маловероятно, что они разделились, весьма сомнительно… Как они сбежали, что никто из свидетелей не видел, чтобы Сара выходила из дома Джувии?.. Кольцо.       Капитан недовольно засопела, собрав губы в узелочек: Эти чертовы кольца — проблема! Дерьмово, что шанс поймать на живца — провалился: Орландо не придет — его жена вне моей досягаемости… Сара?..       — Юичи, я просила тебя узнать о связи Мираджейн Штраус с Сарой?.. — Она сфокусировала на нем взгляд и сухо потребовала: — Слезь со стола…       Юичи извиняясь улыбнулся, пусть и она не видела, и сполз со столешницы; послышались размеренные шаги, выжидающие паузу, и комнату наполнил свет, рыжий, как волосы замкома.       — Я ждал этого вопроса, — соврал он с чересчур довольной физиономией. — Я слышал кое-что: связь была, но была между Штраус и Стоэном…       Саафу передернуло от услышанного, и явное брезгливое выражение перекосило ее лицо, но она тут же высокомерно хмыкнула:       — Вот как… Содействие преступнику. — Она споткнулась на слове, чтобы тут же поправиться: — Преступникам. Как думаешь, Юичи, могла бы Сара и Джувия направится к Мирочке. — Она с пренебрежением произносила каждое имя, и от того ее воротило от этих людей еще сильней.       — Вряд ли. Титания заключила с карательным отрядом соглашение, она не позволит своим людям открыть рот в сторону Совета. — Он прислонился к столу, сложил руки на груди. — Но…        Саафа захихикала, весело крутанувшись в кресле:       — Психология влюбленной женщины гласит: помогать возлюбленному во чтобы то ни стало, верно?!       Юичи согласно кивнул:       — Как с языка сняла, капитан. Мира ослушается своего мастера.       Саафа остановила вращение кресла резким стуком подошв своих сапог о пол, выпрямилась на месте, помрачнев, мол, долой шутки, начинается серьезное дело.       — Значит так: Эрзу вызываем на ковер: либо она прищучит свою подружку-потаскушку, — Саафа злорадно улыбалась, подобрав столь удачную рифму, по ее мнению характеризующую Мираджейн в полной мере. — Либо я арестую ее за содействие и сокрытие преступницы, а так же за связь со Стоэном, или..! Нет! Я потребую расправы фей над этой дрянью! Самосуд, Юичи, а?!       — Скучно, — заметил тот, снисходительно сдвинув брови.       — Разве, — искренне удивившись спросила капитан, а после недолгих размышлений, добавила: — Ты прав...       Саафа потирала руки, задумавшись: а что, если ради Штраус Оливер наконец явит себя миру?!       — Юичи, Штраус надо задержать… Основание? Предательство страны и сговор с преступниками. Если не ошибаюсь, это она нанесла эмблему Куро?.. Вот это и будет составом преступления, если мало окажется всего прочего. Ясно?..       — Да.       — Сару в розыск, Оливера в розыск… — Она задумалась: Орландо в розыск нельзя объявлять — что люди подумают о карательном отряде и о ней в частности? Скажут: в Совете одни тупицы, раз осуждённый умудрился сбежать со своей казни. — Лиона тоже в розыск. Лиона Бастию, не Орландо.       — Понял.       Саафа подумала о том, кто был близок Лиону, кто его семья, есть ли они, и вдруг вспомнила, что есть кое-кто, кто так или иначе связан с ним:       — Люси Хартфилия…       Юичи не мог уловить сути в словах капитана: при чем тут Люси? Каким образом она причастна ко всему этому делу?       — Следите за её домом, но только тайно… — Саафа хитро улыбнулась, и наконец вспомнила об ещё одном имени: — Ворон. Сообщи, что я желаю его видеть в субботу утром. Пообещай побольше ДК, он должен клюнуть, рыбка…       — Понял, капитан.       Саафа стала бродить по своему кабинету, обходя сваленные ворохом вещи и их обломки: с людьми мы разобрались, но есть кое-что еще, что, будь оно нашим, помогло бы в поимке этих надоедливых букашек. Из досье «О пожаре в ’’Мертвом лесу‘‘» известно, что есть семь колец, четыре из которых стопроцентно находятся в эксплуатации. По одному у Оливера, у Ворона, у Сары и у Орландо, иначе как бы он сбежал… У кого остальные три?.. Может, у Джувии, у Миры и… у Люси?..       — Что известно о кольцах, Юичи?..       Тот быстро включился в процесс размышления, и выдал:       — Семь колец магов «Священной нити» выдавались в качестве трофея во время так называемого «Испытания кольцами». Это что-то вроде экзамена на звание мага S-класса. Так же известно, что эти кольца демонстрировали силу своего владельца, выгравированной на ранте римской цифрой от I до VII. Какой силой обладали эти кольца — неизвестно, но предположу, что… Это перемещение в пространстве.       — Откуда эти кольца? Кто их изготовил?.. — Она заложила руки за спину, опустив взгляд в лужу, что оставалась из-за разлитой воды в чайнике. — Как они работают?..       Юичи не ожидал, что Саафе будет интересно что-то в этом роде. Обычно она всегда злилась из-за того, что где-то есть люди, лучше тех, кто служит в Совете, или же — изобретено что-то настолько потрясающее, что затмевает изобретения технического отдела Совета Магов, а тут вдруг такое.!       — Кто изготовил кольца — неизвестно, — пожал плечами замком. — Но думаю, что кольца работают, питаясь эфиром, капитан… Орландо использовал свой эфир под куполом.       — Да?.. Верно, — рассеяно произнесла Саафа. — Значит, чтобы кольцо не работало, нужно перекрыть ему доступ к эфиру волшебника?       Юичи растерянно насупился, сказал, что, наверное, так и следует поступить.       — Значит, мы всего то снимем кольцо с пальца Оливера, когда решим его арестовать, всего-то, — бросила Саафа, и Юичи уловил в ее словах злую иронию: конечно, так невозможно поступить, но…       — Я понял. — Он вдруг приободрился. — Лакрима сдерживания.              С наступлением сентября ночи стали заметно холодней, но все так же завораживали бездонной пропастью, разверзшейся над головой. Безмолвные сияющие звезды с холодным блеском в равнодушных глазах смотрели вниз, сквозь редеющие кроны яблоневых, вишневых и других деревьев в заброшенном саду, на ветхий дом, много лет назад лишившийся своего хозяина, но видели одну женщину. Сара сидела на пеньке, прильнув спиной к одному из столбов, что держали крышу поленницы, и следила взглядом за низко плывущими, прозрачными, точно вуаль невесты, облачками. Округу наполняли острые из-за краткости и ленности в них, звуки стрекота сверчков. Лето напоминало о себе время от времени, прощаясь неохотно, чтобы расстаться надолго…       В комнате-прихожей дома горела свечка в бумажном фонарике, из-за чего ее свет казался красным, оттого — теплым и согревающим. Обон завершился несколько недель назад, но… в эту самую ночь был день памяти человека, благодаря которому Сара и Оливер нашли выход в общество…       Запах хлеба манил с невероятной силой, а в желудке бурлило так, что казалось с голоду он просто переварит жилистое тело подростка, изнутри высасывая из него все соки. Зеленоглазый взор исследовал чужой ухоженный двор на наличие на нем людей, а гвоздь, торчавший из забора, к которому прижималось худое плечо, оставил под ветхой рубашкой красный след…       — Я принесу еду, — произнес парнишка, его голос недавно начал ломался. — Сиди тут, и никуда не ходи! Если что — громко кричи.       Рыжеволосая девочка робко кивнула, хлопая большущими глазами, и пацан резво юркнул в калитку. Малышка сидела на корточках, положив ладошки на колени, а над ее головой возвышалась высокая цветущая крона шиповника. Девочка была пуглива, точно дикий звереныш, и никому кроме брата не верила. Пережитые пару лет назад ужасы представали в кошмарных снах, так, что она боялась оставаться одна даже днем. Но вопреки своей боязни, одной быть приходилось. Так старший брат боролся со страхами маленькой сестры…       Малышка сквозь листву смотрела на тропу, ведущую к калитке, и ту тропу обступали всевозможные ухоженные плодовые деревья, отцветшие недавно и обещавшие богатый урожай осенью. От зелени и солнечного света, от нее отраженного, болели глаза, и девчонка получше запряталась под кустом шиповника, обнимая свои ноги… Она очень боялась — неприятность могла произойти в любую минуту, но жучок с красной спинкой, усевшийся на бархатном круглом листе кустарника, заинтересовал ее, и она стала забывать о страхе.       Где-то зашелестел ветер, и в том звуке послышался еще один, который девочке слышать не приходилось: она услышала мычание коровы. Перепугавшись, она безрассудно юркнула в колючие ветви кустарника, заползая как можно дальше, а когда поняла, что запуталась, попыталась вернутся назад. Шиповник впился в ее пухлые ручки и щеки своими иглами, ветки запутались в волосах, и малышка заплакала от боли.       — Эй, кто тут?..       Девчонка громко визжала, точно сирена, когда немолодой мужчина с сединой в волосах и в рабочей одежде, пыталась вытащить ее из колючих оков кустарника. Малышка пиналась, поднимая пыль, и брыкалась, но цепкие пальцы уже обхватили ее, а их владелец, хрипловато успокаивал ребенка, обещая не обижать…       — Откуда ты взялась, — перекрикивая визг ребенка, искренне поинтересовался человек, и только успел придержать девочку за руку, чем уберег от падения на землю — так сильно она извивалась. — Зачем ты полезла в куст? Он очень колючий!       В своем возрасте девочка не умела бегать и ходить толком, да и говорила она всего несколько слов, но вот эмоциональной была до одури. И еще кусалась и пиналась отменно!       — Отпусти мою сестру! Иначе я разорву тебя на части!       Увидев брата, малышка перестала верещать, но попыток освободиться от цепких рук, не оставила. Мелкие царапинки на ее теле жгли и кровоточили.       — ОН! — С нелепейшей надеждой произнесла и потянула ручки к пареньку.       — А ты еще кто такой? — Мужчина оглядел чумазого, жилистого мальчишку с горящими глазами на осунувшемся лице, и узнал свой топорик, сжимаемый его грязными пальцами… Мужчина переменился в лице, с неприятным недоумением осознав, что за грязь принял эластичный блокиратор, стягивающий пальцы пацана, и на тыльной стороне его ладони блеснул разбитый динамометр.       Старик все понял…       Где-то в темноте с сухой ветки упало яблоко, и Сара очнулась, обнаружив слезы в своих глазах. Она молчала, задрав голову к небу и взглядом следила за звездами — может, упадет? Знала, что загадает, но сомневалась, что задуманное исполнится: потому что жизнь нельзя перемотать или переписать начисто. Дверь скрипнула и, позабыв, что ни одна, Сара с надеждой обернулась…       Седой мужчина, который когда-то был темноволосым, опираясь на трость, вышел на улицу. Подходя к финальной черте своей жизни, он волочил за собой правую ногу. Солнечный свет осветил его морщинистое изувеченное шрамами лицо, и потускнувшие голубые глаза, что, казалось, блестели при взгляде на нее. В прошлом рыжая девочка неслась к нему по увядающему дворику, который в настоящем зарос травой и яблоневыми деревьями, и выкрикивала его имя.Она произносила его так же часто как и другие нарицательные имена, и, кажется понимала что такое семья. Она тоже имела имя, и всякий раз радовалась тому что их несколько. Она была человеком, девочкой, сестрой и дочерью. Ее звали Сара.       Джувия заметила беспокойство в глазах Сары и безошибочно решив, что не ее та хотела увидеть, виновато улыбнулась:       — Сара-сан снова спасает Джувию. Спасибо…       Джувия придержала старую, скрипящую дверь, чтобы выволочить стул за пределы комнаты — в сад. Но Сара безжалостно пресекла ее инициативу и, взяв стул за спинку, в несколько шагов донесла его до навеса и, отыскав ровное место, поставила… Джувия снова замялась, но придерживая свой животик, направилась к своему месту:       — Спасибо… Можно спросить что-то?..       Сара снова сидела на пеньке и, обернувшись на зов, посмотрела на Джувию из-за плеча.       — Конечно, мы же друзья…       Джувию грело слово «друзья», почти так же, как «семья», от чего она смущенно опустила взгляд:       — Кому принадлежал… Или — принадлежит этот дом?       — Очень давно… Очень. — Взгляд слегка размыло, но сил совладать с тоской хватило. — Здесь жил мастер Акира. Там… — Она указала в темноту, за угол дома, где, Джувия знала, располагалась уличная душевая под крышей из густых крон деревьев. — Стояла наковальня и очаг — своего рода кузня под навесом, а рядом с ней постройка для домашней скотины. Мастер Акира делал потрясающие вещи из металла, когда был моложе. А когда сюда приезжали посторонние люди, мы прятались там, в яслях у коровы… Еще задолго до того, как мы забрели к нему, учуяв запах хлеба в этом доме. Мы долго бродили по лесу, и то, что этот дом оказался на нашем пути — стало большой удачей для нас.       — Акира-сама приютил Сару-сан, и вырастил ее и Оливера-сан? — Джувия вообразила жар, исходивший от очага, и звуки ковки металла, и вдохновилась этим.       Сара добродушно усмехнулась:       — Не думаю, что это была его большая мечта — мы. — Она улыбалась, говорила спокойно и уверенно, а по щекам чертили дорожки горячие слезы. — Когда я была маленькой я была ужасной капризулей: плакала, кричала и дралась… Ужасно ходила, плохо говорила, не все понимала… Кому это понравится? Что касается брата, то он был хуже: недоверчивый, озлобленный, безрассудный… Однако мастер Акира каким-то образом нашел к нему подход. Он просил, чтобы Оливер оставил меня у него, что воспитает и обучит всему необходимому, но я не хотела разлучатся с братом. Ради меня он остался здесь, и мы обрели дом на целых четыре года… Когда я привыкла к мастеру Акире, Оливер оставлял меня с ним, уходил и долго не появлялся. Чем он занимался — известно, но тогда все подавалось в другом свете. Я не задумывалась, но, полагаю, Акира-сама знал. Он помнил о блокираторе, который помог снять Оливеру, когда тот поубавил пыл. Помнил, и понимал, каких детей он приютил, и что случится с ним, если об этом кто-нибудь узнает…       — Сара-сан?.. Джувия не понимает, что именно Акира-сама понял о вас?       — Ты знаешь, что такое блокираторы, Джувия-сан?..       Джувия знала, потому что такой в тюрьме видела у Лиона:       — Они не позволяют использовать магию.       — Верно… Блокиратор еще и ослабляет того, кто его носит. — Она умолкла, вслушавшись в шорох в траве — вновь с ветки упало яблоко. — Мастер Акира понял, что мы не просто дети-сироты. Мы — заключенные Магического Совета, на которых ставили эксперименты…       Джувия застыла в изумлении: услышанное ее поразило. Она не нашлась что сказать по этому поводу, но Сара нарушила молчание:       — Человеческая жизнь ничего не стоит… Уж я знаю, о чем говорю. Ни моя, ни твоя, ни жизни тех, кто делал больно нам, и тех, кому причиняли боль мы. Жизнь так хрупка, что прервать ее может что угодно в любой миг. Никогда не знаешь что, и какая минута станет последней…       Я думаю о Вороне-кун: где он? Хочу и не хочу знать об этом… Я так злилась на него, и злость эта застилала мне взор. В последствии до сего дня, я прокручивала в мыслях тот миг, твердо стояла на его не правоте, и Оливер поддерживал меня, но… Оливер тоже ушел, не знаю причин этому, но… Я чувствую себя одиноко, имея семью и не имея права жить в ней. В прошлом я поступала так, как требовали обстоятельства, чтобы достигнуть чего-то в том окружении, где росла, но… Джувия-сан, я знаю свою вину за убийство тех магов, но и понимаю, что поступила бы так снова… Вряд ли мы смогли бы жить обычной жизнью нормальных людей и теперь. Меня поддерживали в моей гильдии. «Священная нить» была для меня вроде райского уголка на земле. Мой дом. Я пришла туда девочкой-подростком за ручку с Оливером, но неожиданно смогла проявится, показав свою силу. Но и поощрение взваливает на плечи непосильный груз, и мне пришлось совершенствоваться, чтобы сохранить свой престиж и удержать уважение старших товарищей. Таким образом я немного зазналась…       Джувия улыбнулась, уловив в голосе Сары легкий упрек в собственном высокомерии.       — Наша организация крепла, увеличиваясь в своей численности. — Сара умолкла, выдерживая паузу, чтобы перейти к следующей части рассказа. — Я помню день, когда впервые увидела Саймона… Ворона! Это глупое прозвище прилипло к нему почти сразу, и понятно, чем руководствовались друзья. Он не знал, что я сестра мастера Оливера и занимаю достаточно высокое положение, когда как он, не имея понятия, что я — та самая, кого он пытается обойти, сетовал мне на меня!.. Он мне симпатизировал, и это было взаимно… Недолго, конечно.       Сара замолчала, и Джувия увлеченная рассказом, встрепенулась в нетерпении:       — Почему? — Она недоумевала, но ответ рассказчицы был очевиден.       Сара посмотрела на слушательницу, не ожидая встретить в той интерес, о чем свидетельствовал блеск в ее глазах, а потому, снисходительно хмыкнула.       — Потому что его ревнивая сестра все рассказала ему… — с сожалением подытожила волшебница. — И рассказала, надо сказать с большим удовольствием!.. Однако, умирая, Блюбель вверила заботы о нем мне… Да и ревность сестры все-таки не ненависть…       — Саймон-сан так и не ответил вам?.. — Джувия помнила, что отношения между ними двумя были напряженными, но, кажется, взаимными в плане симпатии друг к другу…       — Саймон?.. — Сара хихикнула. — Для всех он только Ворон…       — Прости Джувию, Сара-сан!       — Опять?! Миссис Sorry. — Она улыбнулась, уколов Джувию за очередное извинение. — В психологии есть такой ход, когда ты влияешь на человека, произнося его имя, Ворон-кун на том спятил, и против, чтобы его называли по имени. Он сроднился с этим прозвищем... Но с недавних пор, я тот самый человек, который может обращаться к нему по имени, если хочется…       — Потому что вы.?       — Нет, мы не женаты, но…       В траве шуршал остывший ветер. Он же шелестел листвой плодовых деревьев, осыпая с них желтеющую листву и плоды. Лунный свет серебрил низко плывущие облака, легкие и полупрозрачные, точно вата. Холодно сияли звезды. Две женщины за разговором не заметили как моргнул камень в кольце Сары, устало, но призывно, задержав бледное свечение, и в ста метрах от домика появился один из владельцев похожего кольца…