Мое сокровище

      

Три месяца назад, сентябрь

      Где-то здесь, в этом самом месте должен быть дикий сад и заброшенный много лет назад дом. Прямо за теми деревьями, вот-вот! Нет? Значит, за следующими!.. Где-то в этом месте находится дом, омытый дождями, овеянный ветрами непогоды — подпорченный временем — одним словом; мрачный, серый, старинный дом в саду…       Мираджейн приглядывалась к лесной местности, выискивала что-то, чего сама не знала, сомневалась и кусала губы. Ей казалось, что они близки как никогда, к заветной цели, но магический барьер, наложенный на убежище Оливера, надежно прятал дом и сад, не оставляя на него даже малейшего намека. Мира волновалась, раздражалась и просто теряла терпение: казалось, ее затея обречена на провал. Все как-то разом обрушилось на нее: физическая усталость и страх потерять решимость в нужный момент; еще проклятый ливень размыл землю, отчего ноги то и дело увязали в грязи; плащ частично защитил девушку от сырости и холода, но от низкорастущих растений, гладивших ее по бедрам при каждом шаге, штанины джинсов потемнели, и Мира потихоньку замерзала. Еще и Нацу с Хэппи, увязались следом и сопровождали ее — почти сутки в пути.       Мира не знала, но как раз в этот самый момент Лион и Саймон выясняли отношения, наставляя друг другу ссадины и синяки, а Оливер мысленно следил за незваными гостями вне барьера…       Ливень бил тугими струями, мокрая земля раскисла и чвакала, трава и листья, скрипели и скользили под шестью парами ног. Плащи и куртки едва справлялись со своей задачей. Шелест воды стоял оглушительный, невозможно было перекричать его, и тьма сгустилась непроглядная. Они держались друг друга, чтобы просто не упасть, ориентироваться на местности оказалось невозможным. Но Оливер шел вперед, и за ним, оскальзываясь, шли остальные… Мираджейн подумала тогда, подняв глаза к небу, что кто-то прячет их от чужих глаз нарочно, смывая их след и запах, но суровость реальности скоро докажет, что это всего лишь совпадение — счастливое, да, но совпадение, — и дальше так везти вряд ли будет…       Оливер возникает словно из неоткуда, явив себя непрошенным гостям. Хэппи от неожиданности застывает в немом страхе, а Нацу, со свойственным ему нетерпением, совершает выпад в сторону Стоэна. Алый вихрь пламени рассекает воздух, и жар от него струится волнами…       — Не смей! — Мира спешит остановить следующую атку Нацу. — Он мой!       Оливер ухмыляется, рассматривает лица старых знакомых, искаженных недоверием и злобой, и сосредотачивает внимание на Мираджейн: гнев ее украшает, очевидно же — она прекрасна и желанна как и прежде.       — Обнимешь меня, Мираджейн-сан? — Он неспеша, боясь подскользнуться на мокрой траве, направляется к ней.       Мира не сразу узнала его из-за густой бороды, но сердце екнуло при одном взгляде, еще до того, как Оливер подал голос. Она часто и глубоко дышит, сжимая и разжимая озябшие ладони. Ей нужно сосредоточится на цели своего визита; ей нужно больше ненависти! Мираджейн, словно вкопанная, застыла, глядя на Оливера, и с напускной ненавистью насупилась. Она сможет, она убьет его — ну же! Сейчас!       — Нацу, ты помнишь, — с жаром шепчет Хэппи над ухом друга. — Он выглядит иначе, но это он приходил на похороны Грея вместе с Мирой! Нацу?       — Не помню я лиц, я вспомнил его запах. — Вопреки предупреждению Миры, Нацу направился на Оливера, активируя печать атаки. — Мира! Это его ищет Совет!       — Не вмешивайся! — Мира бросила в сторону Нацу испепеляющий взгляд, между тем полный мольбы. — Уходи! Вон!       Все происходит в мгновение ока: Оливер секундой оказывается рядом с Мираджейн, что удивляет ее не меньше, чем ошарашенных Нацу и Хэппи, и набросив на нее кольцо рук, вдруг растворяется в воздухе, будто и не бывало вовсе. Нацу осознает произошедшее с опозданием, и, ошалело озираясь кругом, ищет свою пропажу. Он взбешен и напуган.       — Хэппи! — Он бегает по тому квадрату местности, где только что находилась девушка, и безумно оглядывается вокруг. — Где Мира?! Где Мира, Хэппи?!       — Не знаю, — мямлит напуганный иксид; в его глазах стоят слезы, он так же оглядывается. — Он забрал ее! Нацу… Что нам делать, Нацу?       У Миры болело всё тело, болела и душа… Она спросила себя: где Нацу и Хэппи, и внутренний голос тихо отрицал… Мира надеялась, что они вернулись домой, но зная эту парочку — много лет, будучи знакомой с Нацу (!) — она не сомневалась, он будет ее искать.       Драгнил с бессильной яростью рухнул на колени, прижал ладони к лицу и, припав к коленям, громко закричал. С ближайших деревьев сорвались перепуганные птицы, и округу наполнил шум бьющих крыльев…       — Нацу? — Хэппи обомлел, едва окликнув его по имени. — Нацу, с-см…       — Что за проклятье?! — Он ударил кулаком в землю, оставив отпечаток костяшек на примятой траве. — Твою ж мать! Твою ж мааать…       — Нацу, — другой голос дошел до ушей парня, и тот замер, обомлев. Он не сразу осознал, кому принадлежал новый голос — в файлах множества голосов, что Саламандр слышал в жизни, и которые бережно хранила его память, этот голос практически забылся, так как давно не звучал.       Нацу бросило в жар, и он медленно обернулся…       Строчки из последнего письма, адресованного Люси, поплыли в памяти: «Прости меня, Люси, что я не могу сказать лично, но я должен описать тебе все, что со мной произошло…» Это же то самое письмо, содержание которого, не смог произнести в слух и, поджав хвост, будто трусливый пес, удрал прочь, а может — исповедь. В тот день, Нацу пытался понять решение Лиона — старался убедить в том и Люси, но теперь, глядя на него спустя годы, он не узнавал его. Он знал все последние события, что приключились с Лионом — Нацу газет не читал, но Люси их читала и пересказывала ему, — знал так, как-то рисовала газетная статья, как их воспринимала сама Люси, но не понимал причин, по которым Лион стал предателем, убийцей и самым разыскиваемым преступником, чуть ли — почти! — не врагом страны.       Нацу поднялся на ноги, впившись взглядом в Лиона, тот определенно стал другим человеком — столь бездонной пустоты и безразличия ни в чьих более глазах, Саламандр никогда не видел. Этот ужасный взгляд, словно мертвый; лицо в свежих ссадинах и крови, белые одежды арестанта вымазаны грязью и кровью — последствия драки с Вороном, и…       — Его рука, — шепотом произнес Хэппи, заметив холодный блеск из рванья рукава косоде. — Нацу?.. Это правда!       — Да… Ты, — громко сказал Драгнил, все еще не веря, что Лион стоит перед ним. — Так ты с ним? С тем бородачом? Почему?       Молчание, но осмысленность проскальзывает в равнодушном взгляде.       — Куда он забрал Миру?       — Не знаю.       Драгнил с недоверием щурится.       — Ты связался с ним? С тем парнем из Бюро? Зачем? Почему Мира тоже пошла сюда? Лион!       — Я на допросе? Прости, Нацу, я не сразу понял — в этот раз меня не бьют. — Лион ухмыльнулся, в глазах проскользнул задор, отчего Хэппи в шоке открыл рот. — Мои мотивы тебя не должны заботить. Зачем здесь Мира, мне тоже не известно. А вот тебе следует уйти. — Он метнул в иксида острый взгляд.       — Нацу! — Кот вцепился лапами в рубашку парня. — Давай уйдем…       Саламандр отмахнулся от Хэппи, и, так же неожиданно для себя, что уж говорить о Лионе, наотмашь дал ему пощечину. Иксид пискнул изумившись, и в ожидании реакции уставил большущие, точно чайные блюдца, глаза на Бастию.       — Ублюдок, — процедил Драгнил. — Чтобы ты говорил, тебя надо бить? А?! Я спрашиваю?! Я думал, что ты пытаешься защитить Люси и Джоя! Я думал, что ты ценишь людей, которые любят тебя! Я не ожидал, что ты, как последняя гнида, прикончишь пацана в лесу ради денег! И эти деньги, грязные, ты будешь пересылать на имя Люси для Джоя! Я не ожидал, что ты украдешь Джувию из больничной палаты и насильно женишься на ней! Я не думал, что ты такая мразь!       Лион медленно выпрямился после пощечины, и выждав паузу, будто бы для ответного слова, резко и хлестко ударил кулаком Нацу в нос. Этот удар дезориентировал Саламандра на секунду — перед глазами поплыло и картинка смазалась, но этого было достаточно, чтобы потерять фору в потасовке. Лион схватил его за грудки и бесхитростно подставив ножку, свалил на землю. Нацу притянуло к влажной траве и он глухо ударился о землю без шанса смягчить падение, на мгновенье перехватило дыхание.       — А ты не думай, — процедил Лион тихо, и оттого просьба эта звучала угрожающе; его ладонь легла Нацу на горло и сжалась. — Знай!       Саламандр напрягся, до скрипа сжимая в кулаках косоде Лиона, дабы тот его не задушил. Хэппи подлетел к Лиону с тыла, чтобы оттащить его, но ошарашенно замер, увидев на его спине полосы зарубцевавшихся ран. Почти как тогда в пыточной камере карательного отряда, их едва прикрывала рваная и грязная одежда, но теперь они не приносили боли. Иксида шокировало увиденное, что он продрог, растерявшись…       — Ничего и никому я не должен, — продолжал Лион, насквозь прожигая холодным, потухшим взглядом зеленые встревоженные глаза Саламандра. — Мне одному известно то, через что я прошел. Тебя там не было… ТЕБЯ ТАМ НЕ БЫЛО!       Лион отпустил Нацу и тут же вырос над ним, отступив. Казалось, что он погорячился, накричав, но Лион уже не был тем, кем был когда-то, и именно это Нацу и Хэппи осознали в тот момент…       Драгнил закашлялся, смаргивая выступившие слезы; Хэппи бросился к нему на грудь.       — Не говори вещей, о которых не знаешь, — севшим голосом подметил Лион, не глядя на ребят. — Мы не союзники, Нацу, но если ты мне враг… Я без колебаний убью тебя…       Лион отпустил воспоминание и смахнул с век дождевую воду. Он не сожалел о сказанном нисколько, и ни одна клеточка его души не шелохнулась при ярких образах, что он просматривал минутой ранее… Ни Нацу, ни Хэппи, ни Люси — ни одно из имен не вызывало в нем переживаний. Никем были эти люди для него теперь. И каким же чужим и далеким оказался ему Джой…       Лион видел, что Оливер обнял Сару и, проходя мимо, хлопнул его по плечу, но настолько был погружен в мысли, что не придал этому значения. Он просто остался с остальными, и на автопилоте зашел с ними в подвальное помещение, пропахшее свечным воском. Затравленная агрессия отразилась в чертах лица Лиона, стоило ему неосознанно провести параллели с пыточной камерой. Но здесь приветливо звучал голос немолодой женщины, и вокруг были свои…       Хоуп с перепугу подскочила, когда её в коридоре внезапно окликнула одна из помощниц Дзейд, и торопливо пихнула Офусу за дверь кладовой. Тот ойкнул в темноте помещения, но выглянуть вновь не решился. Дзейд сообщила, что у потайного хода ждут несколько человек, и спросила, как ей с ними поступить…       — Впусти их, ступай…       Когда Дзейд ушла, Хоуп заглянула в кладовку.       — Офуса? — Она прислушалась к шороху, и полукровка сверкнул глазами в темноте. — Никуда не уходи отсюда, понял. И не говори ни с кем. Тебя не должны увидеть.       Офуса согласился, но вопреки этому, стоило Хоуп уйти, он сделал все наоборот. Необходимо узнать, что произошло, кто среди ночи смеет беспокоить ее, и убедится, что с ней ничего не случится…              Офуса украдкой вглядывался в ночных визитеров, словно рассчитывал узнать кого-то. Освещенные грязновато-желтым светом, вымокшие фигуры, казались сплошным серым пятном. Они толпились в узком каменном коридоре с земляным полом, словно явились сюда впервые. Однако Хоуп джи знала каждого, и Офуса в этом тут же убедился.       — Сара. — Хоуп обняла её, и поманила следующую гостью к себе. — Джувия…       — Хоуп джи, Джувия привела мужа. — Она указала на человека позади себя с отсутствующим выражением лица. — Лион сама, Хоуп джи приглядывает за нашей дочерью.       Хоуп перевела взгляд на Бастию и улыбка медленно сползла с ее губ: она видела этого мужчину на розыскных листах, что публиковались после убийства Кристиана Бройне…       — Оливер просил передать, — начала Сара, переключив внимание женщины на себя, — что придет к тебе.       — Неужели, — рассеяно произнесла Хоуп, вновь переведя взгляд на Лиона. — Пусть приходит. Я давно его жду…       Офуса с неподдельным интересом наблюдал за происходящим, вслушиваясь в интонации голосов. «Оливера среди них нет, — твёрдо, но с сожалением заключил он, ещё раз оглядев лица пришедших мужчин. — Боишься меня, Оливер? Я тебе задам! Только приди…» Кажется, все в порядке — это неплохие люди, но… Офуса потянул носом, опешив на мгновение: запах, тонкий, едва уловимый, напомнил ему Акиру…       Офуса внимательно вгляделся в людей, наивно полагая, что не заметил среди них Акиру, словно он стоит за порогом, и вот-вот зайдет, и слезы возникли в голубых глазах котенка: «Акира-сан?.. Ты правда тут?..» Он внюхался, стараясь прочувствовать аромат, и ему вдруг захотелось выскочить на середину помещения и.!       Внезапно одна из девушек качнулась и, словно подкошенная, обмякла, торопливо подхваченная под руки Лионом. Все засуетились, недоумевая произошедшему: что такое?!       Офуса с перепугу чуть было не ринулся на утек, но опешил…       — Джувия?! — Лион поднял её на руки. — Что с тобой?!       Мира прижала ладонь к её влажному от дождя лбу:       — Она вся горит!       — Давай, тащи ее наверх, — скомандовала Хоуп, и заспешила к выходу. — За мной…              Саафа огляделась в домике, что несколько лет укрывал от чужих глаз ненавистных ей людей, и ухмыльнулась — теперь это место раскрыто. Однако дело не завершено — предатели и преступники на свободе, а ощущение триумфа, вспыхнувшее во время обнаружения этого строения, практически погасло…       Саафа разглядывала комнату, освещенную желтым светом: диван у занавешенного окна, стол и пару стульев с высокими спинками напротив него, старый платяной шкаф у дальней стены… Под шагами скрипел пол — вытертый и грязный фон для ее белых сапог…       — Нелепость… — Она выдохнула, не испытав облегчения. — Это место не вяжется с Куросами…       Конвоиры привели Цукату Саеко. Это была высокая, худощавая женщина с бледным, морщинистым лицом и белыми волосами. Ее предплечье поверх рабочей куртки обвивал бинт, успевший пропитаться кровью; руку в согнутом положении фиксировала поддерживающая повязка…       Саафа с приторной улыбкой глядела на Саеко, сохраняя молчание, а потом небрежным жестом, отразившим нетерпение, выпроводила солдат за дверь…       — Скажи мне, Цуката баа-сама, этот дом и правда был домом Куросами?..       — Правда… Он жил здесь, когда ушел с поста главы отдела.       Саафа неторопливо, в намерении растянуть момент, выдвинула стул и, присев, откинулась на его высокую спинку, готовая к познавательной истории.       — А почему он ушел с поста главы отдела?       — Потому что его грехи стали душить его… Его мучала совесть.       Что-то недоброе промелькнуло во взгляде капитана и в следующее мгновенье она насупилась:       — Это факт, или твое мнение, бабуля?       Саеко фыркнула невежеству Саафы, но никак не прокомментировала его. Она опустила взгляд, машинально поглаживая раненое предплечье, и подумала о своем теперешнем невыгодном положении: кажется нет смысла что-то утаивать, пора бы ей самой понести ответственность за все…       — Акира сам говорил об этом… — Она помолчала, глядя в сторону. — Точнее: я знаю, что он так говорил… Он говорил обо всем Хоуп, а я узнавала от нее.       — Ты, бабка Хоуп и Куросами были друзьями? — Саафа вскинула брови.       — Я и Акира были коллегами, — сказала Саеко, не поднимая глаз, но в том не было чувства стыда: она припоминала и проживала вновь… — В какой момент возникла Хоуп — не знаю…       — В смысле?       — Мы не были друзьями, как это понимается. Акира был руководителем научного подразделения и не замечал меня. Мне он нравился, я к нему тянулась, но оставалась далека и по положению, и по статусу…       — Да неужели, — Саафа ухмыльнулась, но вопреки тону ее голоса, пропитанного ехидством, глазки блестели. — Не стой, баа-сама, присядь на этот распрекрасный диван!       Саеко усмехнулась, и под одобрительной улыбкой Саафы, устроилась напротив нее на диване. Она глянула в лицо этой девушки и прищурилась: ей не нравились узкие глаза Саафы, точнее взгляд этих глаз. Бог ведает, какие мысли роятся за этими глазами…       — Значит, бабуля Хоуп отбила у тебя парня в молодости?.. — Саафа насмехалась, и Саеко это прекрасно ощущала.       — Вовсе нет. — Она качала головой. — Акира был женат, а Хоуп.? Я не знаю при каких обстоятельствах они встретились… У меня и Акиры ничего не было.       Дверь со скрипом приоткрылась и, впустив свежего осеннего воздуха, в домик заглянул Юичи…       — Заходи, — потребовала капитан, и ее зам осторожно вошел, прикрыв дверь. — Мы тут обсуждаем интересные вещи, Юичи. А еще Цуката баа-сама рассказывает мне, как хотела женатого мужчину. Куросами был женат, Юичи, а она «тянулась» к нему, бесстыжая.       Юичи промолчал, но не смог подавить улыбку, когда Саафа внезапно, но искренне и громко расхохоталась, запрокинув голову. И почему только ее так забавили подобного рода вещи.?       Капитан картинно задумалась, почесывая кончик носа ногтем; ее веселости как не бывало. Она подчеркнула, требуя подтвердить, или опровергнуть:       — Но ты знакома с этим отбросом, что зовет себя Оливером, бабуля. Знаешь, наверняка, и получеловека, что называется Сарой.       — Сару я не знаю… — Саеко покачала головой. — А об Оливере слышала. Он всегда был в деле… Я не подозревала, что он связан с Акирой. Когда узнала, подумала, что смогу шантажировать им Акиру.       — Ого… — протянула Саафа. — А ты, бабуля Саеко, мстительной оказалась.       — Если хочешь, можешь думать так, уважаемая, — согласилась та, глядя на сияющее лицо девушки. — Я пришла в этот дом, заявила, что мне известны взаимоотношения Акиры с Оливером, пригрозила натравить на них карательный отряд, и Акира поплыл… Но, я и подумать не могла, что Оливер — кандидат в Орасион Сейс мастера Брейна.       -Акира в самом деле испугался, — говорила Цуката, — он так изменился после ухода с поста, что даже не верилось, что именно он стоял за разработкой самых жутких экспериментов, и над людьми в том числе… Я не поверила своей удаче, но ухватилась за нее. Я потребовала, чтобы Акира сделал для меня особенный магический атрибут, благодаря которому, я сохраню пост главы подразделения, выдав его за свой… Взамен я сохраню в секрете, что Оливер подопечный Акиры…       — Выходит, — протянула Саафа с презрением в глазах, — вместо того, чтобы арестовать Куросами за содействие начинающему преступнику, ты решила с ними сотрудничать?..       — Нет… — Она отрицательно качала головой, без тени сожаления во взгляде. — Я и тогда не теряла надежды, что Акира меня заметит, а потому всего-то уцепилась за этот шанс, чтобы бывать у него дома. На тот момент жены Акиры уже не было в живых…       Саафа ухмыльнулась, скорчив гримаску высокомерия на лице. По ее мнению это ничего не меняло, и Саеко уже представлялась ей жалкой и посредственной, недостойной званий и почестей, что до сегодняшнего дня давал ей Совет Магов, как ветерану труда…       — Цуката-сан, поясните, как вы заняли место Куросами после его ухода?.. — Юичи искренне не понимал. — Этот пост должен занимать человек деятельный, типа… А, судя по вашему рассказу, вы — бездарность.       — Бездарность… — Она горько усмехнулась, отрицательно покачав головой. — Хитрость и изворотливость тоже что-то значат, Такэда-сан. Благодаря этому, я заняла его место? Акира сам порекомендовал меня, я попросила его об этом в награду.       — В награду за что? — Юичи прислонился к стене у обеденного стола, спиной к которому сидела на стуле Саафа.       — Я помогла ему скрыть последствия истории зверя-компаньона…       Саафа насупилась, попросила уточнить, что именно Саеко подразумевает.       — Начну сначала, — заявила Цуката, глядя на прядь волос, что топорщилась на макушке капитана, чья голова была опущена. — Это было очень давно, очень. Акира и его приближенные работали над созданием зверя-компаньона — разумного существа, которое должно было оказывать человеку всевозможную поддержку на заданиях. Это был долгий труд, долгий, но в итоге что-то у них получилось…       — И? — Саафа выпрямилась на месте, скрестив руки под грудью, закинула ногу на ногу.       Саеко улыбнулась одними губами и, подняв в верх указательный палец, будто призывала к тишине, пояснила:       — Во время тестирования, компаньон сработал хорошо: речь, сила, выносливость, рассудительность — все на высшем уровне. Казалось, что это успех и непобедимая единица в армии Совета, но… Когда в павильон привели смертника, компаньон отказался его убивать. Он не подчинился приказу. И это говорило о том, что и на поле боя он не сможет убить противника. Если он не убьет противника, подвергнет риску задание и человека, в паре с которым будет работать. Это был провал. Это стало приговором…       — Совет приказал Акире усыпить успешный образец… — продолжала рассказ Саеко. — Но, Акира не смог… У него возникли узы с компаньоном, связь. Доверие. Он ведь вложил в него знания, обучал его и дал имя…       Юичи быстренько сложил в одну картинку услышанное теперь и то, что наблюдал ранее в доме Саеко, и…       — Тот кот… В вашем доме, Цуката-сан. Вы заслонили его, когда капитан приказала его убить, типа. Вы выкрикнули его имя, забыл я…       Саафа щурилась, вглядываясь в лицо Саеко:       — Так значит, мне не показалось… Этот кот вовсе не кот, а тот самый компаньон? Да?!       Саеко выглядела уставшей, словно поверженной, но согласно кивнула в ответ:       — Акира назвал его Офуса… И тот долгое время тайно жил с ним до момента, пока не вышел из себя и не покалечил его. Тогда-то я предложила свою помощь. Как человек, который знал, что Акира не усыпил Офусу, я оказалась единственной, кому он доверился… Таким образом я стала чуть ближе к Акире и забрала себе Офусу.       — Ты преступница в кубе, бабусенька, — усмехнулась Саафа. — Теперь ясно почему ты кинулась закрывать этого Офусу от пули… Ясно.       — А что за атрибуты изготовил Куросами-сан для вас тогда, чтобы не вскрылась правда о нем и Стоэне? — задал вопрос Юичи.       — Он выковал восемь волшебных колец, но они мне не достались…       Саафа вытянулась на стуле, а как перекосило ее лицо в изумлении, когда она повторила:       — Восемь?! Как восемь? — Она сердилась, и не скрывала этого. — Как ВОСЕМЬ?! Их было не семь разве?       — Почему они не достались вам, Цуката-сан? — Юичи дал Саафе минуту, чтобы выдохнуть и переварить новость, к слову ее сонливости как не бывало.       Пожилая женщина хитро сверкнула глазами и усмехнулась. Она сказала, что невозможно стать милой насильно, и вопреки ее ожиданиям, Акира никогда не видел в ней женщину. Ее стремления по завоеванию этого мужчины, оказались бессмысленны, но вот угрозу, которую она несла Оливеру, он ощущал четко, а потому всячески отводил ее внимание от него. Акира тянул время: на самом деле ковал кольца, работая над ними, но и проворачивал за ее спиной дела, используя старые связи…       — Он вел переговоры с председателями Магического Совета, чтобы незаконная деятельность Оливера стала законной. — Саеко растягивала морщинистый рот в горькой улыбке. — Иными словами: Акира сделал все, чтобы никто и впредь не смог навредить Оливеру и людям, вставшим за его спиной… То, что «Священная Нить» стала одним из неофициальных подразделений Совета, знали только капитаны отрядов и председатели.       — Вот это да, типа… — Юичи качал головой укоризненно, но взгляд его сиял.       — Именно, — согласилась Саеко. — И на фоне этого, мой шантаж потерял всякий смысл. Кольца мне не достались, Оливер отобрал их у Акиры, но в качестве утешительного приза, Акира подарил мне усиливающий блокиратор.       — Это что?..       — Это магический атрибут, который он разработал, чтобы уравновешивать свою силу и силу Офусы во время тренировочных боев один на один. Офуса был со мной на тот момент, и эта вещь была Акире просто не нужна. Конечно же я не боролась с Офусой ни до ни после получения этого презента.       Юичи и Саафа переглянулись, и Саеко пояснила:       — Я говорю об усиливающем блокираторе. На деле же это обычные гловелетты — перчатки без пальцев, — добавила Цуката в ответ на недоумение молодежи, улыбаясь. — Они обладали способностью блокировать магию атакующего. Оно и неудивительно: трансформировавшись, Офуса был человекоподобным монстром с грудой мышц и дюжей силой, Акира оставался же человеком. А потому эти гловелетты усиливали атаку своего носителя. Таким образом силы уравнивались, так как атрибут отзеркаливал силу Офусы на него же…       Саафа хмурилась, уставшая и сонная, она была готова взорваться негодованием, покуда Саеко восхищалась Акирой и его талантами.       — В смысле: восемь колец? — процедила капитан, как можно злее поглядев на пожилую женщину. — В смысле, блин, восемь?!       Саеко в недоумении оглядела ее и Юичи, пожала плечами и сказала:       — Восемь — счастливое число, уважаемая, потому колец Акира выковал восемь.       Саафа обреченно промычала и, склонившись к своим ногам, схватилась за голову. Цуката вопросительно посмотрела на Юичи, тот тоже выглядел обреченным, но держался…       — Мы знаем, что у Оливера было семь колец… — Он тяжело вздохнул. — Что их было восемь… Новость для нас.