Мое сокровище

      Люси сидела на одной из кроватей, уже знакомой читателю комнаты с печкой и перинкой, и пила молоко. Три дня уже прошло с момента ее скорого отбытия на ферму, где она, не покладая рук, трудилась с помощью своих звездных духов, под чутким присмотром Норико или Энди, которые порой выступали в качестве ее компании в работе.       В этом домике, стоящем под яблоневыми и абрикосовыми деревьями, где сейчас было очень свежо, Люси жила пока что одна, чему она была несказанно рада. Атмосфера вокруг нее царила довольно скучная, нежели в прошлый раз, но зато она была сосредоточена на работе, и высыпалась...       В дверь постучали, а потом под полог заглянула Норико.       — Денечек-с, Люси! – Она прошла и присела на соседнюю постель. — Как молочко-с?       Блондинка улыбнулась, кивком приветствовала гостью, если можно так сказать, и, проглотив отпитое молоко, сказала:       — Освежает и полезно, спасибо. – Она улыбнулась. — Посуду я за собой уже помыла, готова работать.       Сэгава отмахнулась, покачав головой с парой косичек.       — Куда ты так-с спешишь, Люси? Успеется! Передохни-с еще, а потом-с пойдешь собирать вишни-с за домом... О! И этот парень, хорошенький парень, поможет тебе-с.       У блондинки сжалось сердце от незнания, что за парень будет помогать ей. Она попыталась вежливо отговорить шатенку от этой идеи, напомнив ей о своих звездных духах.       — Это-с хорошо-с, – произнесла Норико, — но вишен там хватит-с и на тебя с этим парнем, блин-с, забыла имя-с, и для твоих чудо-помощников... Как же ж его там-с...       Волшебница встала с постели и, подставив под подбородок указательный палец, побродила по комнате, размышляя. Потом она отмахнулась и, подойдя к ширме, разделяющей комнату на две половины, сказала, что будет ждать Люси через десять минут, а пока позовет некоего парня.       Совсем недавно Люси узнала, что на другой половине фермы, которая, к слову, была невероятно огромной, есть еще бараки, такие же домики, как и тот, где жила теперь она, и там тоже проживают как люди обычные, не обладающие магией, так и волшебники из других гильдий, о которых Хартфилия даже не знала; что на ферме есть домашняя птица и животные, с которыми Люси работать совсем не хочется; и есть еще одна оранжерея, куда блондинка давно мечтала пойти работать…       Если бы ты знала, Люси, что сейчас на улицах Магнолии, где царит невероятная духота, как всегда полно людей. (Ты бы увидела это в окно своей спальни.) Отсутствие даже самого легкого ветерка не повод для них, чтобы откладывать важные дела и искать укрытия в тени своих домов и квартир. (Где так же особо не спрячешься, – буркнула бы ты.) Дождь для этих трудяг бы в радость, поскольку уже невозможно жить в городе, на раскаленном чуть ли не до бела асфальте, где даже воздух будто плавиться, и кажется, что его прозрачные и извивающиеся струйки, можно не только рассмотреть, но и коснуться рукой. (Мне кажется, что я уже слышу твой возмущенный, капризный вздох, и вижу, как ты обмахиваешься ладошкой, наивно полагая, что это поможет справиться с духотой.)       Вода в канале испаряется по нескольку десятков сантиметров в день, что уже можно рассмотреть зеленоватые следы на бетонных стенах мостовой, а также трещинки, которые, видимо, заделывать никто не спешил. И те надоедливые мужики-лодочники, уже не окликнут тебя, рассекая водную гладь своим корытом с веслами, ибо рассекать скоро нечего будет...       Ты еще не знаешь, Люси, что Эрза и Джеллал сообщили о своей женитьбе всем-всем, а ты, вместо того, чтобы рыдать от счастья вместе с Эрзой, берешь ведро и, щурясь от солнечного света, идешь по тротуарной дорожке к калитке в сад, готовая приступить к работе. Однако, Люси, это еще не все, что ты не знала на теперешнюю минуту...       Блондинка встала в тени одной из вишен и, застегнув пару пуговиц на рубашке, накинутой на лифчик от купальника, заприметила Норико, несущуюся к ней вприпрыжку с пригорка.       — Люси! – Она остановилась, помахала руками. — Иди сюда!       Хартфилия перевязала хвост и, медленно направляясь к Сэгаве, подумала: "О, а сейчас она "эс" в конце не вставила... Да и на бумаге она его не пишет... Блин, зачем она говорит это "эс"!?"       — Короче, – произнесла Норико, хлопнув Люси по плечу, примяв рукав рубашки. — Вот-с тебе твой помощник. — Она указала за свою спину, куда-то в зелень вишен, куда именно Люси не поняла, и смотреть не стала. — А там-с. – Она ткнула на несколько ведер под стройным плодоносным деревцем. — Инвентарь для-с твоих звездных духов!       — Угу, – кивала блондинка, глядя на шатенку, но не особо сосредотачиваясь на ее словах.       — Ладно, я пойду, работа не ждет! – Она потрепала девушку за руку. — Позже на конюшню свожу.       Хартфилия невольно скривилась, произнесла, что мечтой всей ее жизни было посетить конюшню...       — Ну и отличненько-с!       Когда, наконец, Норико ушла, Люси только сейчас заметила, что не взяла свои ключи и, не желая возвращаться в домик, расстроившись, присела на перевернутое дном вверх ведерко. Внезапно сверху на голову Люси упало что-то маленькое, а она, решив, что в нее врезался какой-нибудь противный жук, поспешила нервно смахнуть его. Однако ситуация повторилась, и, вскочив на этот раз с места, девушка нащупала в своих волосах косточку от вишни.       — Что за фигня? – Она взглянула наверх, и в листве дерева увидела кого-то, сидящим на стремянке. — Какого хрена ты в меня косточки кидаешь? Щя как... кину ведром.       — Зачем ведром-то, – смеясь, спросил брюнет, спускаясь вниз. — Да, и за дело ты получила, Люси. За лень!       Хартфилия застыла с немым удивлением, понимая, что этот голос уже слышала, но где? Девушка поспешила посмотреть на своего обидчика, бессовестно швырявшегося в нее косточками с высока, и, отодвинув ветку вишни, закрывающую его от нее, воскликнула:       — Грей!?       — Что, – отозвался он, выйдя из-за листвы.       — ГРЕЙ, – развела руками, Люси, застыв с открытым ртом.       — Чего, – повеселев от забавной гримасы изумления на лице блондинки, спрашивал брюнет.       Он действительно стоял перед ней, и с высоты своего роста, с иронией в серых глазах, сквозь пряди спутанных черных волос, спадающих на лицо, смотрел на нее.       Вместо того, чтобы порадоваться встрече со старым товарищем, Хартфилия с ужасом отпрянула и, присев на корточки под деревцем, выпалила:       — О, боже! Ты один!? Где Джувия?       Сперва пара обнаженных ног возникла на фоне зелени позади, потом кисти рук, на пальцах которых так сильно и некрасиво выпирали вены, а потом и лицо самого Грея, присевшего на корточки перед Люси.       — Я один, вообще-то... Собрал полведра, пока ты пузо набивала.       Хартфилия обнимала свои коленки, как зайка под елочкой прячется от волка, так и она – испуганная девочка под вишенкой, озирается по сторонам в поисках Локсар, которую видеть очень не хотелось. Да и Грею, если честно, она тоже не обрадовалась.       Фуллбастер встал на ноги и, потыкав Хартфилию в макушку указательным пальцем, попросил ее не филонить, и живенько начинать собирать вишню с веток понизу, а он со стремянки будет собирать наверху.       — Кстати, – начал парень, когда они оба уже час тайно друг от друга соревновались в сборе плодов, — ты чо сюда приперлась?       Вопрос возмутил девушку своей неуважительностью, что она решила проигнорировать его, насупившись. Однако волшебник, использовав проверенный метод – швырнув косточкой – привлек внимание рассерженной Люси.       — Тебе делать нечего, что ли? Ты чо косточками кидаешься!?       Она держала в перепачканной соком вишни ладони горсть собранных ягод, готовая швырнуть их в Грея, бесившего ее всем, чем можно было, и особенно тем, что он испортил ее гениальный план – быть в одиночестве вдали от всех.       — Просто ты меня игноришь, – произнес брюнет, не отвлекаясь от занятия – собирать и время от времени есть вишню, — а мне неохота каждый раз спускаться к тебе.       Хартфилия насупилась, буркнула:       — Как будто ты спускался ко мне часто! Даже куришь на дереве!       Брюнет усмехнулся, спросил:       — Ты чего это там разбухтелась? Мне спуститься?..       Люси сунула пару ягодок в рот, чем вынудила себя промолчать в ответ, и продолжила собирать. Однако очередная косточка, запутавшаяся в ее волосах, взорвала негодованием:       — Грей! Ты – ненормальный! – Уже не спрашивала, а утверждала Люси, аккуратно вынимая косточку из волос. — Придурок!       Фуллбастер посмеивался с забавной Хартфилии, готовой, кажется разрыдаться от гнева и обиды. И Люси можно понять: ее руки от вишен были грязные и липкие, и ей не хотелось испортить волосы, когда она будет убирать косточки из волос...       — Попросил же: не игнорить меня.       — Попросила же: не швыряться косточками! – Развела руками девушка. — Мне придется волосы из-за тебя мыть!       Блондинка совсем вышла из себя и, притопнув ногой, раздосадовано простонала. Она еще раз обозвала Грея и, наплевав, на то, что ее пальцы были липкими, прижала их к лицу в порыве беспомощности. Да, верно, стоило успокоиться, а не то она столкнет парня со стремянки. Стоп! Отличная идея!.. Вот пусть еще раз кинет косточку, и она его проучит... Люси почему-то не боялась рассердить мужчину, и ей казалось, что с ним проще выяснить отношения. К тому же мужчина долго зла не держит, когда как женщина, если она затаила обиду, будет мстить при любом удобном случае, почти как Джувия... Вот, например, сейчас: Люси просто сердилась на Грея, но этого было достаточно для Джувии, чтобы она для Люси где-нибудь в лесу выкопала бы ямку! Блин, ну почему в каждом предложении, где было имя Грея, обязательно, если уж не произносилось, то подразумевалось имя Джувии! Как же это раздражало Люси...       Волшебник поцокал, иронично качая головой.       — Ты чего психуешь, Люси? Нервы не в порядке?       Хартфилия сложила руки под грудью и, ненароком приподняв ее, из-за чего не полностью застегнутая рубашка плотно прилегла, обнажив белые чашечки лифа, подчеркивающие прекрасные формы, поворотила носом.       — Отстань, – выпалила блондинка, резко отвернув голову.       С высоты, на которую так удачно взобрался волшебник, открывался чудный вид на красавицу, стоящую внизу, и он, конечно же заметил ее попытку, как он решил, соблазнить его. Однако придаваться фантазиям и краснеть он не собирался, потому что обратил внимание на отсутствие ленты, идиотский бант которой был в последнее время на боку, ленты, которая так порой его бесила, ленты, которая была чем-то большим, нежели просто лента! Не было и ключика, который девушка первоначально носила на руке, на самой обычной веревочке; мелкого, бесполезного ключика, который весил меньше, чем широкая лента, на которую его нанизывали разве что с мылом...       — Куда ты смотришь, – возмутилась девушка, запахнув рубашку. — Еще и с таким остервенением...       Брюнет покачал головой, чтобы прийти в себя и, прихватив ведро с вишней, спустился вниз.       — Что плетешь?.. Дура, – буркнул он, насупившись. — Нужна ты мне...       — Сам дурак, – возмущенно воскликнула Люси, глядя на Грея. — И вообще...       — Отстань, – бросил парень, отвернувшись. Он отнес ведро в тень под деревца, по верхам которых уже успел поработать.       — Я собрал три ведра! – Грей вернулся к Люси. — Три! Три за час! А ты еще одного не собрала! Ты ленивая, Люси! Ничего не делаешь! И даже Локи с Вирго не зовешь! Все потому что тебе лень идти в дом за ключами!..       Волшебник подошел к заклинательнице, продолжал:       — Ты стоишь тут и... – Он запнулся, не решаясь брякнуть "сиськи мнешь", тем более, что это словосочетание очень подходило под сложившуюся неприятную ситуацию. Однако, ткнув в девушку пальцем, Грей продолжил: — И херней, блин, страдаешь! На кой черт ты мне сдалась! Я работаю, а не смотрю на твои сиськи, мать их...       — Г-грей, – начинала блондинка и этим же заканчивала, ибо брюнет не давал ей и слова вставить. — Дай мне сказать...       – Собирай вишню, блин, – парень отвернулся от нее, залезая в карман шорт за сигаретами. — И не надо говорить со мной...       Он сел на пригорок, вытащил из пачки сигарету...       — Не надо, – возмущенно воскликнула Люси, проследовав за ним. — Тебе кто право дал наезжать на меня!?       Подбоченившись, девушка нависла над парнем, который, игнорируя ее взглядом, ну, естественно, словом тоже, сунул сигарету в рот, стал чиркать спичками...       — Ты чо в меня косточками кидался, а? – Она вытащила изо рта Грея сигарету. — Я с тобой говорю, вообще-то!? Я же не мусорное ведро, я – девушка...       Брюнет вытащил из пачки еще одну сигарету, зажал ее губами, но и ею затянуться не удалось – блондинка отняла.       — Сигарету, – попросил парень, протянув руку. — Быстрее.       — Нет, ты выслушаешь меня, – съязвила Хартфилия, заведя руку с обеими сигаретами за спину. — Я же тебя выслушала!       Парень вытащил еще одну сигарету из пачки, сунул ее в рот, произнес:       — Иди работай...       — Я итак работала, – сказала девушка, — а ты наехал на меня!.. И не уважительно курить, когда люди с тобой говорят.       Люси потянулась к сигарете, которой Грею удалось разок затянуться, чтобы отнять и ее, а потом растоптать, бросив в траву, но парень быстро схватил девушку за запястье, не позволив совершить глупость.       — Не лезь, – произнес парень. — И не трогай сигарету, Люси...       Он отпустил руку блондинки, посоветовав ей идти от него подальше, ибо она его вывела. Однако Люси, внезапно вспомнив все свои грустные моменты в жизни фрагментами, и решившая недавно, можно сказать, давшая обещание себе при Вирго, что будет давать сдачи всем и сразу, отставать не собиралась: она все-таки вырвала дымящуюся сигарету изо рта парня, чем вынудила его вскочить, и швырнула ее в траву, затоптала.       — Нефига на меня наезжать, – начала Хартфилия, но не успела опомниться, как оказалась на плече Фуллбастера, который небрежно, но с такой легкостью забросив ее, куда-то стремительно шел.       — Эй, перестань, – воскликнула Люси. — Отпусти!       Но не бить же в самом деле девушку, тем более что Грей знал альтернативу, которой хотел воспользоваться сейчас же! Брюнет не сомневался в том, что это Нацу так разбаловал Люси, что та просто земли не видит со своего трона, кончающегося где-то во внешней области Солнечной системы; что Люси похожа на капризную малявку, которая бесит своей невоспитанностью, что ее убить охота, нежели перевоспитать. В этот момент Грей думал, что Люси самовлюбленная, эгоистичная, высокомерная, и невероятно тупая барышня, которая во всем бесполезна и зациклена лишь на своей внешности.       А вот, собственно, и дверь, ведущая на птичий двор, где стоят тазы с водой, в которых утки и куры, и прочая пернатая братва пьют воду. Эх, жаль, что тут только что поменяли воду, грязная вода была бы кстати... Ай, нет, плюсы все же есть – она холодненькая!       Энди, которая вместе с сестрой собирали яйца в курятниках в красивые плетеные корзинки, замерли, и с удивлением смотрели, как Грей пытается запихнуть сопротивляющуюся Люси в один из тазов, а напуганные ути и гуси спешат убраться подольше от нарушителей своего спокойствия.       — Эй, ребята, – начала Норико, вскинув кулак над головой с поднятым указательным пальцем. — Не...       Послышался всплеск воды и девичий визг...       — ... Надо, – произнесла младшая сестра с ужасом глядя, как рассерженная блондинка, спешно вылезает из таза.       Еще минута и Люси со всей силы, что могла обнаружиться в ее нежных ладошках, толкает Грея в грудь. Парень, который, естественно, не ожидал, что ему тут же, да еще с таким гневом дадут сдачу, отступает, спотыкается о кормушку позади, и падает.       Вот это поворот! Обе сестры в ужасе, и старшая спешит разнимать...       Хартфилия не позволяет Фуллбастеру подняться и, стремительно подойдя, желая ухватиться за ворот рубашки, который хотела бы оторвать, случайно обдирает его шею и подбородок, поскольку Грей, дернувшись назад, хватает Люси за бедра и тянет на себя. Итогом является следующее: блондинка в слезах, выступивших от боли и обиды, лежит на земле, в грязи, разведенной утками и гусями, бьет и царапает Грея, перемазанного не хуже нее; парень стоит на четвереньках над девушкой и пытается поймать ее за руки.       — Пошел вон, дурак, – кричит Люси. — Придурок!       А позади Грея стоит Энди, которая пару раз подскользнувшись, пытаясь разнять бунтующих, испачкала ноги до колен и ладони.       — Люси-тян, прекрати его бить! – Она растеряна. — Грей-кун, оставь ее, ради бога!       — Все в порядке, Энди, просто эта взбесилась немного... Я ее не трону, больная же. Не парься...       — Сам больной, – кричит блондинка, обессилев. — Уйди!..       — Перестань драться, дура, и я тебя отпущу, – крикнул брюнет в лицо блондинки. — Ты, ненормальная! Не позорься...       Заклинательница тяжело дышит, но уже не сопротивляется, ведь волшебник оказался намного сильнее нее. Она смотрит в его лицо, перемазанное грязью, на разодранную шею и царапины на скуле слева; она смотрит в его глаза... Он расстроен?..       — Успокоилась, – спрашивает брюнет, выдохнув.       Люси замечает, что тут и Энди, которая тоже, кажется, почувствовала облегчение от развязки ситуации, и взволнованная Норико, держащая корзины с яйцами, стоящая с приоткрытым ртом.       — Дура, – бормочет брюнет, вставая на ноги.       Он протягивает блондинке руку, прося ее вставать; Люси подчиняется.       — Прошу прощения, – говорит Хартфилия, поклонившись перед сестрами. — Мне очень стыдно! Простите...       Энди пожимает плечами и разводит руками; она не знает, что сказать. Норико поджимает губы.       — Семейная ссора, – бубнит Грей, почесывая затылок. — Простите нас... Такое бывает, сами знаете...       Конопатое личико Энди вытянулось, ее глаза округлились, а тонкие брови поползли вверх.       — Вы женаты, что ли?       — А?.. Помолвлены, – брякнул Грей, почесывая затылок. — Совсем недавно...       Норико улыбается, смутившись.       — А, помню-с-помню-с, розовая-с магнолия... – Она игриво подмигивает. — Подействовала-с?       Энди пихает сестру в бок, мол, заткнись.       — Ладно, ребята, – говорит Энди. — Извинения приняты... Эм, идите отмываться... Вечером закончите тогда уж.       Проснувшись в сумерках Люси лежала на той самой кровати, где недавно они спали вдвоем с Эрзой, и размышляла обо всем, произошедшем и услышанном сегодня: "Розовая магнолия... Это та, что так долго жила у меня в вазе? А что с ней не так? Чем она могла подействовать? Точнее: на что?.. Я ленивая?.. Грей сказал, что я ленивая... Как неудобно вышло с этой, блин, грудью! Он, наверно, решил, что я идиотка какая-нибудь... Неужели, я, правда, ленивая!? Мне, правда, не хотелось идти за ключами. Это так... Можно меня назвать ленивой только по этой причине?.."       Заклинательница лежала на спине, разбросав ноги и руки и съехав головой с подушки; ей казалось, что она уже не слышит своих мыслей, но отчетливо видит собственное лицо со стороны.       — Что же теперь будет?.. – Спросила Хартфилия, глядя в потолок. — Мне так стыдно перед Норико и Энди... Они прогонят меня? Нет, не прогонят, но больше не пригласят...       Девушка оглядела комнату, и ей вдруг показалось, что она в помещении не одна.       — Локи?.. – Она села, глядя на соседнюю кровать. — Локи?       В домике девушка действительно была не одна, и на соседней постели всерьез был человек, который привстав, попросил Люси замолчать и не мешать ему спать. Хартфилия встала со своей постели и, включив свет, обнаружила Фуллбастера; тяжело вздохнув, Грей сел в постели, готовый, кажется, выслушать Люси, точно желавшую общения именно сейчас.       — А что ты тут делаешь, Грей? – Блондинка состроила гримаску сочувствия. — Ты пришел, чтобы я попросила извинения?       Брюнет усмехнулся, сказал:       — Да. – Он согнул ноги в коленях на постели. — И пока ты спала, я тоже решил вздремнуть.       — Всерьез, – поинтересовалась девушка, удивившись.       — Всерьез, – сдерживая улыбку, согласился парень.       Блондинка присела на постели брюнета, вздохнув, сказала:       — Ведь нет. – Она поджала губы. — Но я, правда, виновата, Грей: опозорила нашу гильдию и нас с тобой... Изодрала тебя на глазах у девчонок... Прости.       Люси машинально коснулась подбородка парня, но Грей отстранился, произнес:       — Не надо, Люси.       Хартфилии стало грустно, что плакать хотелось.       — Ладно...       — Я сюда пришел не за тем, чтобы услышать извинения, – сказал волшебник, — а по тому, что сказал Энди днем, что мы с тобой помолвлены, или ты забыла?       Глаза блондинки оживились, и в них появился какой-то блеск, что ли.       — Я теперь буду жить здесь, – продолжал парень, — по соседству с тобой, и тебе придется с этим смириться.       — Я совсем не против жить вместе с тобой, – брякнула девушка. — Я даже рада. Но, Грей, ты тоже был сегодня не прав, не думаешь?       Брюнет сдвинул брови, сказал, что, возможно, но не факт, что так и было вообще, улегся на бок и пожелал спокойной ночи.       Погасив свет, Люси перебралась на свою постель, подумав, что, наверное, не плохо жить с Греем…       — Люси, – позвал парень.       — А?       — Ты живешь не со мной, а по соседству от меня…       Блондинка фыркнула, одобрительно протянув свое "угу".