Семейный альбом

Что ж, Тупик в Жаркоземье действительно был свидетелем не одного радикального поворота в судьбе кота. Это сейчас всё изменилось к лучшему. Но когда-то давно здесь с ним произошло совсем другое… Кот устало волочит ноги в Тупик, чтобы перекурить. Он уже пообедал, но у него ещё остаётся немного времени на себя. Настроения нет, он чувствует себя вымотанным: сегодня слишком много покупателей, и каждому нужно улыбаться, да пошире. Сверкнул огонёк зажигалки, сделана первая затяжка… И тут совсем рядом раздаётся женский голос: — Привет, приятель. Кот поворачивает голову. Перед ним стоят две девушки: фиолетовая кошка в голубом комбинезоне и крокодил с блондинистыми локонами волос, явно искусственно покрашенными и завитыми. Довольно симпатичные на его вкус, хотя по ним видно, что они персоны невысокого полёта и, скорее всего, столь же невысокого достатка. — Привет, — отзывается он, не выпуская изо рта сигарету. — Мы тебя уже не в первый раз тут видим. Давай знакомиться, что ли, — кошка протягивает лапку. — Я Кэтти, а это моя подруга Брэтти. — Типа, очень приятно познакомиться, — кивает её спутница. — Взаимно, что ли. Только я вас ни разу не видел. — Да мы вон там недалеко продаём всякие вещи, которые нашли на помойке. Во-о-о-он там, под навесом, у последнего подъезда, — показывает Кэтти. Кот смотрит туда, куда она показала. — Ну понятно тогда. Извините, девчонки, мусор покупать не могу. МТТ не одобрит. Он враг помоек. — МТТ? — глаза девушек как-то странно загораются. — То есть Меттатон? Ты как-то с ним связан? — Я на него работаю. Торгую для него гламбургерами и прочей малосъедобной едой в отеле. На лицах Кэтти и Брэтти отображается восхищение. Они придвигаются к коту ближе. — Ты работаешь на Меттатона? У, круто! Мы его фанатки! Слушай-ка… Раз такое дело… Не раздобудешь нам от него по автографу? Или, если можно, по какой-нибудь вещичке на память? Кот саркастично хмыкает и тушит сигарету. — Могу. Принесу сегодня сюда, как рабочий день закончится. Извините, у меня перерыв заканчивается. Мне пора. — Не забудь прийти! — слышится ему в спину. К счастью для них обеих, Меттатон отвечает своим фанатам той же страстью, что и они ему. Лично Кэтти и Брэтти, правда, смущают его — отчасти своим поведением, отчасти наличием общего прошлого с Альфис — но кот не заикается о том, кто именно попросил о подарке, и Меттатон безо всякой задней мысли отдаёт ему и автографы, надписанные поверх собственных фотографий, и даже пару каких-то не особенно нужных ему вещей. Новость о фанатском внимании заметно тешит самолюбие робота, и тот умудряется даже похвалить кота за что-то. Он берёт это на всякий случай на заметку. Кэтти и Брэтти рассматривают фотографии робота с восхищением. Более эмоциональная кошка даже подпрыгивает на месте. — Какой красавчик! Посмотри, Брэтти, он здесь даже лучше, чем по телевизору! Кот ухмыляется. Его изрядно забавляют эти восторги. Он считает себя умнее этих девчонок, поскольку уже «раскусил» робота, но не желает сдёргивать их с небес на землю, поэтому просто наблюдает с усмешкой. Брэтти замечает его выражение лица, и оттенок высокомерия на нём ей не нравится. Но всё же она должна признать, что наличие в компании парня, который может обеспечить связь с МТТ, лишним быть не может, поэтому она молчит. Одна Кэтти просто радуется и не заморачивается. Девчонки начинают общаться с котом в каждый его перерыв. Развлекают болтовнёй, делятся новостями, слушают его рассказы о Меттатоне, весело хохочут, шутят, иногда перебивают. Изредка к ним присоединяется Доброженщик, если ему случается оказаться поблизости вместе со своим холодильником. Всё это здорово мешает коту превратиться в пессимистичного брюзгу и помогает ему сохранить спокойствие и иногда даже какую-то жизнерадостность. Он попадает в приятельский круг «своего уровня», где всем плевать на его дисциплинированность — было бы только весело. Постепенно он начинает понимать, что его даже тянет к Кэтти и Брэтти. Кот заводит привычку навещать их не только в перерыв, но и после работы, периодически преподнося какие-нибудь мелкие подарочки от телезвезды. Он чувствует, что может с ними расслабиться, подурачиться, забыть об обязанностях и проблемах. А их фанатизм к МТТ… ну, это можно пережить, закрыть на это глаза. Однажды он всё-таки рискует приблизиться к их лавочке с товарами с мусорки. К его удивлению, далеко не все вещи оказываются там откровенным хламом. Многие весьма недурны. Но вот цены… — Девчонки, неужели у вас реально кто-то что-то покупает? Столько за свои товары даже сам МТТ не дерёт. У вас тут разориться можно. — Ну, вообще-то покупает мало кто. Но понижать цены мы не будем. Иначе не разбогатеем, — поясняет Брэтти. Да, похоже, в экономике они, мягко говоря, не разбираются. Но кот и на это им не указывает. Он ходит к ним расслабляться, а не занудствовать. В конце концов его дружба с ними доходит до того, что ему хочется чем-то их впечатлить. И случай вскоре подворачивается. — Слушай, приятель… Ты вот гламбургерами торгуешь… Принеси нам несколько, а? Тебе же это ничего не стоит! — То есть… вы мне предлагаете… обокрасть МТТ? — кот чуть не давится сигаретой. — Не обокрасть, а угостить дам! И хватит дымить, ты нам тут уже всё задымил! Ну пожа-а-а-алуйста! Нам очень хочется их попробовать, но у нас совсем нет денег, чтобы позволить себе хотя бы один! Ну котик! — канючит Кэтти. — Или тебе слабо? — улыбается Брэтти. — Не слабо. Будут вам гламбургеры. Завтра в перерыв принесу, — бурчит кот. Зачем он соглашается? Ему хочется впечатлить своих подруг, показать им, что ради них он может и брендовую еду из магазина вынести. Но закон подлости оказывается сильнее. Звенит звонок, начинается перерыв. Кот распихивает по карманам гламбургеры, стараясь взять как можно больше, и крадучись пробирается к выходу. Другие работники в холле с усмешками наблюдают за его манипуляциями, но ничего ему не говорят. Оставшись «незамеченным», он покидает отель и уходит в тупик. К несчастью, в ту же минуту, как он исчезает за дверями, в холле появляется Меттатон и сразу же направляется в его магазин. Не найдя кота там, он обращается к администраторше: — Приятного дня, дорогуша. Прости, что мешаю отдыхать, но… Ты не видела продавца? Мне нужно с ним поговорить насчёт его отпускных, а я только-только освободился. — На улицу пошёл. Наверное, в переулок к своим подругам, — спокойно отвечает девушка. — Спасибо, красотуля! Больше не мешаю, приятного отдыха! Меттатон едет за котом, заранее морально настраиваясь на то, чтобы как-нибудь побыстрее оторвать его от Кэтти и Брэтти и поговорить с ним внутри отеля, подальше от них. Но первое, что бросается ему в глаза, когда кот появляется в поле зрения, — это донельзя раздутые карманы его штанов, из которых он пытается что-то вытащить, воровато озираясь по сторонам. Меттатон заподозривает неладное и упирается руками в бока. — Котик, дорогой, что здесь происходит? Зря он это сказал так внезапно. С перепугу работник роняет уже вытащенный из кармана гламбургер. Ещё несколько вываливаются из его штанов на землю. Лицевые панели Меттатона становятся полностью красными от подступившего гнева. — Дорогуша. Ты что. Украл. Из ресторана. Гламбургеры? — чеканит робот. Кот трясётся, потеет, проклиная Брэтти и Кэтти, себя, Меттатона и всех на свете, и наклоняется, чтобы подобрать гламбургеры. Однако оставшиеся продукты перевешивают, и штаны соскальзывают с бедолаги на землю. Теперь он стоит на глазах у девчонок и собственного босса без штанов в горке гламбургеров. Брэтти и Кэтти не выдерживают и начинают хохотать над его беспомощным видом, спущенными штанами и ситуацией вообще. Меттатон ужасающе молчит, силясь подобрать хоть какой-нибудь комментарий. С одной стороны, робот временно потерял дар речи, а с другой стороны, он заранее силится придумать какую-нибудь приличную реплику, чтобы не разораться, когда его «отпустит». Коту в этот момент хочется провалиться сквозь землю, раствориться в воздухе, исчезнуть, умереть. — Ха-ха-ха-ха! Меттатон, прости! Ха-ха-ха-ха! Мы больше не будем! Ха-ха-ха-ха! Не могу! Приятель, мы тебя теперь будем называть Бургерпэнтсом! Полные штаны… гламбургеров… И… и… Меттатон наконец-то «отглючивает». — Значит так, дорогуша. Сейчас ты надеваешь свои штаны и идёшь за мной. Гламбургеры оставь дамам, их всё равно после этого никто уже не купит. Дамы, желаю приятного аппетита. И на будущее. Если вам так хочется попробовать мою великолепную еду, вы всегда сможете получить её честным путём. Бургерпэнтс, я жду тебя в своём кабинете прямо сейчас. Бургерпэнтс натягивает штаны и, сгорая со стыда, убегает вслед за боссом. Мимо своих коллег он пробегает на максимальной скорости, стараясь на них не смотреть. — Что-то натворил, — делает вывод монстр-оригами. — Странный какой-то монстр. Никто в нашем коллективе столько раз не «попадал», сколько он, — удивляется администраторша. Меттатон ждёт кота у дверей своего кабинета и, едва он заходит внутрь, с треском захлопывает за ним дверь. Бургерпэнтс бессильно оседает на стул. — Такого, дражайший, я не ожидал даже от тебя, — голос Меттатона звучит жёстко и сердито. — Итак, семь украденных гламбургеров. 840 монет с тебя за них. Возмещаешь полную стоимость. И 160 монет штрафа поверх этого. Чтобы была 1000. Для ровного счёта. Бургерпэнтс бледнеет где-то под шерстью. Это заоблачная сумма. Просто заоблачная. Даже десять попыток отличиться перед девушками не стоили бы такой жертвы. Он открывает рот, чтобы оправдаться, и тотчас его закрывает. Ему нечего сказать. — Насчёт твоих отпускных. В отпуск я тебя, так и быть, отправлю. В конце концов, лишить тебя отдыха будет слишком жестоко даже после этого. Но. Если ещё хоть раз я увижу что-то подобное, ты будешь уволен. И заплатишь гораздо больше. Ты хорошо меня понял, дорогуша? Бургерпэнтс молча кивает. — Замечательно, — Меттатон ставит несколько печатей на исписанный лист бумаги и расписывается внизу. — Свободен на месяц. Сегодня дорабатываешь до конца, и чтоб до 25-го числа следующего месяца я тебя здесь не видел. Блестящего дня. Бургерпэнтс. — Простите, босс, — выдыхает бедняга. — Прощаю. На первый раз. Иди, иди, мне ещё сценарий для следующего шоу писать. На ватных ногах Бургерпэнтс выходит из кабинета начальства и возвращается на рабочее место. На вопросы коллег о случившемся он не отвечает и только отмахивается. Вечером, по окончании рабочего дня, он с радостью смывается домой и, как и просил Меттатон, к отелю ещё долго не приближается. Но от клички это его не спасает. Он так и остаётся Бургерпэнтсом. И что самое обидное — так его теперь называют не только подруги, но и босс, а вслед за ним и коллеги...