Семейный альбом

Время идёт. Фриск в Ядро опять-таки не особенно торопится. Несколько дней она тратит на то, чтобы выслушать Бургерпэнтса, наладить его испортившиеся отношения с Кэтти и Брэтти, съездить в Водопадье, чтобы открыть таинственным ключом домик по соседству с Напстаблуком и узнать правду о Меттатоне… Наёмники терпеливо ждут, но, правда, за каждый лишний день набивают цену. Роботу волей-неволей приходится соглашаться. Наконец девочка объявляется в Ядре. Меттатон ждёт исхода в самом конце — там, где располагается большой зрительный зал. Либо ему принесут сюда душу, либо Фриск придёт сама. Робот полон решимости (насколько это возможно для монстра) покончить с этим раз и навсегда. Настроение у него мрачноватое. Он всё ещё заметно обижен на Альфис за её «предательство», разочарован, что ради её аферы ему пришлось поучаствовать в ряде настолько предсказуемых, хотя и весёлых шоу, взволнован насчёт того, что до его выхода на Поверхность осталось совсем немного, а ради этого, возможно, придётся… Но нет, нет! Останавливаться уже поздно. Фриск появляется в зрительном зале. Наёмники не справились. Что ж, Меттатон готовился и к этому. Он заранее анонсировал финальный выпуск шоу. Он заранее распродал билеты в зале. Подготовил музыку, освещение, дым-машины, установил камеры… Три тысячи зрителей ждут начала. «Прости, красотуля. Мне не оставили выбора». — О да. Вот и ты, дорогуша. Думаю, пора выложить карты на стол. Пора наконец-то остановить «неисправного» робота. Нет!!! Неисправности? Перепрограммирование? Спустись на землю. Это было лишь частью шоу. Представлением. Альфис разыгрывала тебя с самого начала. Наблюдая за тобой в монитор, она привязалась к твоему приключению. Она отчаянно хотела стать его частью. И решила вписать себя в твою историю. Она перезапустила ловушки. Она выключила лифты. Наняла меня, чтобы мучить тебя. Чтобы спасать тебя от опасностей, которых в помине не было. Чтобы убедить тебя: она прекрасная личность… Хоть это и не так, — в голосе Меттатона звучит плохо скрываемая обида, но он сдерживается: не время предаваться эмоциям. Фриск замирает. Вот теперь всё встало на свои места! Все странности шоу вдруг объяснились. И быстрые ответы Альфис на вопросы викторины, и заранее испечённый торт, и подсказки слов, и то, как быстро Меттатон сдался в прошлый раз… Это была постановка! Это всё объясняет! «Но… Если Меттатон признаётся в этом… Теперь что-то пошло не так?» Девочка понимает, что ей стоит приготовиться либо к лучшему — тогда робот просто пропустит её дальше, либо к худшему — он атакует её всерьёз. Но выдавать свои намерения телезвезда не спешит. Драматический монолог должен быть хорошо продуманным. — А теперь время её звёздного часа. Прямо сейчас Альфис стоит за этой дверью. Во время нашей «битвы» она вмешается. Она притворится, что «отключила» меня и «спасла» тебя в этот раз навсегда. И наконец станет героиней твоего путешествия. От благодарности ты даже позволишь ей убедить тебя не уходить. Или нет, — Меттатон вздыхает. В его голосе появляются извиняющиеся нотки. Это… нечто похожее на попытку оправдания? — Пойми, я устал от этих предсказуемых игр. Я не хочу причинять людям боль. Отнюдь. Моё желание лишь развлекать. В конце концов, разве публика не заслуживает хорошего шоу? А разве хорошее шоу обойдётся без интриги? Двери захлопываются. Снаружи слышится приглушённый голос Альфис. Пол под ногами Фриск загорается красными огнями. «Не пропустит», — мелькает в голове у Фриск, успевшей было посочувствовать роботу. Камеры начинают запись. К телезвезде возвращается бодрый «телевизионный» тон. — Простите, ребятки! Старую программу отменили! Но у нас готов финал, который вам крышу снесёт! Настоящая драма! Страсти! Резня! В новом шоу… «Атака робота-убийцы»! Пол под ногами резко начинает ехать вверх в сиянии огней, пока не въезжает в зал и не превращается в настоящую сцену. Фриск оглядывается по сторонам. Все места заняты зрителями. Меттатон подъезжает ближе. Он признаётся в переустройстве Ядра и в том, что это он нанял тех монстров для нападения. Как можно более бодрым голосом заявляет о своём намерении убить Фриск. Девочка недоумевает: ему-то это зачем? Робот отвечает на её вопрос: речь идёт о спасении человечества от войны… и о мечте стать сверхпопулярной звездой на Поверхности. После его дневников в заброшенном розовом домике Фриск это уже не так шокирует. «Хочешь стать звездой… Снова хочешь переступить через кого-то, чтобы тебя обожали сотни других… Меттатон, не надо! Остановись! Ты заблуждаешься!» Девочка выдерживает несколько несложных атак. Потом ей звонит Альфис. Несмотря на всё то, что Фриск узнала о ней, она почему-то не сердится. Тем более что только ящерка сейчас сможет хоть как-то выручить. Она советует развернуть Меттатона спиной и нажать переключатель. Девочка решает сыграть на страсти робота к самолюбованию. — Меттатон, подожди. Прежде чем мы начнём… Ты уверен, что выглядишь безупречно для финального шоу? У тебя зеркало за спиной! Убедись, что смотришься отлично, и тогда продолжим. Меттатон не дурак. Он планировал это шоу тщательно и прекрасно знает, что никакого зеркала за его спиной нет. А даже если бы и было, он бы всё равно не купился вот так просто. Но… Он решает подыграть. «Что ж, красотуля… Это шоу станет блистательнее прежнего. Такой финал точно снесёт всем крышу!» И робот, изображая наивность, поворачивается. «Вот сейчас и поиграем по-настоящему. Давай, смелее, я жду». От поворота переключателя робот трясётся так, что девочка боится, что он взорвётся. Свет резко гаснет. Фриск оказывается в кромешной темноте. Она слышит только полный восхищения возглас Меттатона: «Ooh yessss!» Вспыхивают софиты, работают дым-машины. Из дыма показывается высокий и стройный «человеческий» силуэт, разговаривающий знакомым голосом. «Меттатон? Это ты? Нет, он решительно непредсказуем!» Это действительно Меттатон. Несколько фраз, свет загорается, включается музыка… И перед Фриск оказывается красивый робо-парень, который тотчас же принимается танцевать, порой принимая немыслимые позы. Зрители ревут от восторга. Меттатон довольно жмурится и обворожительно улыбается. «Да! Финальный танец! Множество зрителей, сходящих с ума от меня! Блеск! Обожание! Ради этого стоило не послушаться Альфис!» Фриск очень скоро понимает, что этот танец опасен для неё: Меттатон так размахивает руками и особенно ногами, что того и гляди выбьет ей глаз каблуком. Она старательно уворачивается, попутно отстреливаясь от мини-ботов, запускающих в неё сердечки. «Нет, Меттатон, ты не убьёшь меня… Ты сбежал от Напстаблука, но через меня ты не перешагнёшь… Но что мне делать сейчас? Это шоу! Я не могу стоять столбом!» Девочка замечает табло, на котором отображаются рейтинги. Она не очень понимает, что такое «рейтинг», но ей кажется, что в этом всё и дело. Число быстро уменьшается. Надо его повысить? Как? Ребёнок оборачивается на зрительный зал. «Что им нравится? Так… Я, кажется, припоминаю тех парней… Они говорили, что любят драматичные позы!» Фриск оглядывается на Меттатона и пробует за ним повторять. Рейтинг повышается. «Да, я была права. Поняла». Фриск — добрая душа. Пусть Меттатон, похоже, совсем ослеп от славы и жаждет её ещё больше — ему всё равно надо помочь. Раз за разом девочка щадит его и старательно подыгрывает, пробуя уворачиваться в форме танца. Через несколько ходов робот предлагает ей краткое сочинение. «Что мне в нём больше всего нравится… Откуда я знаю! Я даже не успеваю его нормально рассмотреть! Он слишком быстро двигается!» Вздохнув, Фриск вписывает то, что действительно уже успела оценить: «Танец». — Танец? — Меттатон удивлён. — Спасибо, я самоучка. Он сохраняет эссе и встаёт перед ней, расставив ноги. Крышка прозрачного контейнера на талии съезжает вниз. Наружу показывается розовое сердце. «Это его душа… Душа призрака, брата Напстаблука… Зачем?..» Сердце начинает разбрасывать вокруг себя электрические искры, от которых тяжело увернуться, да ещё и мини-боты по бокам мешают. Фриск ранится, электрические разряды причиняют ей боль. Нужно пополнить здоровье. Как же хорошо, что она додумалась закупиться у Бургерпэнтса! Ей под руку попадается Звёздное Парфе. Она выпивает его. Раны затягиваются, а рейтинг вырастает. «Даже так? Ах да, про брендовую еду те парни тоже рассказывали…» Но робот не сдаётся. По-прежнему прибегая к помощи мини-ботов, он пускает в ход диско-шар и бомбы. Фриск не сразу удаётся понять, что делать с шаром и его лучами, да и бомбы её тоже задевают своими взрывами. В ход для лечения идут гламбургеры… «Уф. Никогда в своей жизни не ходила на дискотеки. А теперь заставили. Дискотека со смертельными лучами и бомбами. Почему бы нет?» Меттатон впечатлён. «А красотуля неплохо держится. Весьма неплохо. Я рассчитывал, что она погибнет гораздо раньше… Тем лучше! Шоу от этого только выигрывает! Зрители жаждут зрелища!» Сама девочка начинает чувствовать себя увереннее. — Ты не ранишь меня, Меттатон, — громко говорит она. — Я не получу ни одного удара! — Вау, ты бросаешь мне вызов, красотуля? Что ж… Посмотрим, как ты справишься! После перерыва он снова выпускает душу наружу и рассеивает электрические искры, только теперь от сердца разлетаются, возвращаясь вновь, квадратные блоки. Первое время Фриск действительно неплохо избегает атак, но затем ударяется о блок, и — разочарование зрителей. Но это не самое страшное. У Меттатона отваливаются руки! Девочка испуганно отступает на пару шагов. «Что я сделала не так? Почему у него руки отвалились? Он не умрёт?» Она продолжает отражать атаки и щадит робота, глядя на него уже с опаской и сочувствием. — Меттатон, остановись… Ради славы и рейтингов… Ради зрителей… Ради всего этого тебе не жалко даже руки потерять? Ты ещё станешь звездой на Поверхности, да и монстры ничем не хуже! В Подземелье любят тебя! Куда там! Меттатон не слушает. Он настроен бороться до конца. Даже не столько из желания убить её, сколько чисто из игрового азарта. Он уже понял, чем ему грозит эта битва, но он слишком вошёл во вкус, чтобы прекращать. Фриск позирует, хвастает, ранится, ест… В конце концов у Меттатона отваливаются ноги. — Меттатон, перестань! У тебя уже и ног не осталось! А что дальше? Ты хочешь, чтобы у тебя голова отвалилась? Ты весь на запчасти развалишься! Последняя электрическая атака. Фриск устало опускается на сцену, готовясь к худшему… Но Меттатон прекращает битву. Он случайно посмотрел на рейтинги и теперь переполнен восхищением. Робот решает принять звонки от телезрителей. Вот подключается первый позвонивший… И на весь зал раздаётся голос Напстаблука. Привидение набирало номер с непривычной для него скоростью. Успеть сказать хоть пару слов!.. Едва робот показался на сцене в ЕХ-форме, как Напстаблук почувствовал, что у него вот-вот потемнеет в глазах. Все его подозрения, старательно прежде отметаемые, обострились с новой силой. В голове с почти физической отчётливостью зазвучали слова: «Если бы я стал материальным... Я бы был похож на человека. Люди прекрасны внешне. Я восхищаюсь людьми. И если я не буду похож на человека… Я не буду больше никаким». Напстаблук не знает, что сказать. Остановить? Сказать что-то приятное? Но что-то сказать нужно. «Человеческое тело… Альфис… Всё сходится… И неужели…» — Ох… Привет… Меттатон… Мне очень нравится смотреть твоё шоу… Моя жизнь достаточно скучна, но… Возможность увидеть тебя на экране… Приносит чувства в мою скучную жизнь… Не могу сказать, но… Я предполагаю, что это последний эпизод?.. Я буду скучать по тебе, Меттатон… Ох… Я и не думал говорить так долго… Ох… — призрак не может больше ничего произнести. Он не в силах решать за Меттатона. Даже сейчас, когда всё практически ясно как дважды два, он ещё колеблется. Горечь предстоящей вечной разлуки — вот и всё, что вкладывает он в свою коротенькую речь. Фриск едва подавляет радостную улыбку. Напстаблук! В целом Подземелье только он один мог повлиять на своего кузена! Она переводит взгляд на Меттатона. На его лице отображается боль. В пылу стремления к мечте он и позабыл о призраке. По крайней мере, в последние дни. В течение своей звёздной карьеры он помнил о кузене… и о Смурене. Любое упоминание о них вызывало в нём неприятные ощущения, уколы совести, которые робот тут же подавлял и упрятывал поглубже. С появлением Фриск он почти перестал вспоминать подобное. Но теперь… Искреннее чувство прорвалось наружу. «Блуки… А ведь верно… Ты останешься один… На этот раз навсегда. Ты даже не увидишь меня по телевизору. И я… Почему я…» — Нет, постой! Постой, Блу!.. Н… Они уже повесили. «Как я мог забыть… Да, я… Я не мог остаться с ним тогда, когда только становился звездой, но что оправдывает меня сейчас? Впрочем… время идёт. Зрители… ждут». Меттатон принимает другие звонки. Но он только и слышит, как его любят, обожают и превозносят. Это не пустые фанатские восхваления. Робот чувствует, что это слова искренней любви. Это нечто большее, чем просто восхищение поклонников. И это трогает его душу, уже растревоженную вмешательством Напстаблука. «Что ж… Возможно, это и к лучшему. Я… не настолько чёрствый. Всё не должно кончиться так. Однажды монстры выйдут на Поверхность… Или нет. Но… Каково им будет, если я кину их всех без звезды? К тому же… Что ж, красотуля останется жива. В конце концов… я ведь не хотел её убивать изначально, разве нет?» — Ах… Я… Я понимаю… Всем… огромное вам спасибо, — Меттатон поднимает глаза на Фриск. — Дорогуша. Возможно… Будет лучше, если я останусь здесь ненадолго. У людей уже есть свои звёзды и идолы, но у монстров… У них есть лишь я. Если я уйду… Подземный мир, возможно, потеряет свою искру. Возможно, я оставлю ноющую пустоту, которая никогда не наполнится. Итак… я думаю, мне необходимо отложить мой большой дебют. Кроме того… Ты доказала, что очень сильна. Возможно… достаточно сильна, чтобы одолеть Асгора. Я уверен, ты сумеешь защитить человечество. Ха, ха… В любом случае, всё это к лучшему. Меттатон чувствует, что слабеет. Продолжительный бой и большое количество применённой магии истощили заряд его батареи. Сражение окончено, и робот понимает, что долго не протянет. Скоро его механический организм отключится. Но он всё равно улыбается. — Правда в том, что энергопотребление этой формы… неэффективно. Через несколько мгновений я истрачу заряд батареи и… ну… Я буду в порядке. Срази их наповал, дорогуша! — Меттатон подмигивает и собирает последние силы ради финальной фразы. Настоящая телезвезда не может отрубиться, не договорив! — И всем… спасибо. Вы были отличными зрителями! Меттатон вздыхает и закрывает глаза. Мир вокруг погружается во тьму. Он ничего не видит и не слышит.