«Мне говорят, что я балбес Что я вчера с берёзы слез Не человек, а динамит И подо мной земля горит И, в общем, правду говорят Но в этом я не виноват А виноват-то в этом тот Кто у меня внутри живёт!» Смешарики — Баламут и обормот
— Так, — громом раздалось в моих ушах, кровь заклокотала в висках, а ноги подкосились. Я ждал вопросов и гневной тирады, но Глеб, зачесывая назад мокрые волосы (он там голову мыл?), молча приближался к столу и тому месту, где я кокнул кружку. — Ха, выкуси, меня там уже нет, — мстительно пробурчал я, забившись в ставший родным угол и надеясь, что парень меня всё ещё не слышит. Ощущение безнаказанности и неуловимости пьянило, а вот Глеб был явно раздражен таким поворотом событий, его движения становились все более дерганными и раздраженными. Но он продолжал молчать. Из своего укрытия я наблюдал, как хищно бегают глазюки змеиные по комнате, как Глеб хватает воздух, где я только недавно стоял, как он осматривает осколки и обнюхивает то место, где чашки касались мои губы, а после легонько касается языком осколка. — Извращенец, — возмущенно вздрогнул я, припоминая, что змеи запахи на язык пробуют. Это по телику на Дискавери говорили. Но когда змей блаженно улыбнулся, отложив осколок, я понял, что дело может быть всё же не в способах улавливания змеями запахов. Не торопясь, Глеб собирал бумаги с пола. С ленцой и пугающей грацией он как бы случайно старался обойти каждый сантиметр кабинета, даже если бумаг там не было. Кот, почуяв, что дело пахнет керосином, сиганул в окно, бросив меня наедине с разозлённым хищником. — Предатель, — печально крикнул я вслед. Заметив побег пушистого засранца, Глеб захлопнул окно и отломал от него ручку-замок, чтобы створки нельзя было открыть вновь. — Он ещё и казённое имущество портит! Я разочарованно застонал и попытался пройти сквозь дверь, но лишь больно ударился лбом. К сожалению, моя «неосязаемость» действовала только на людей, а вот стены, пол, потолок и предметы со мной очень даже хорошо взаимодействовали. В другой ситуации я бы с радостью изучил границы своих возможностей на «изнанке», но сейчас мне было не до смеха или исследовательской деятельности. Обшарив комнату, Глеб раздраженно пробормотал: — Вот оно что, — и недовольно нахмурил физиономию, словно лимон зажевал. Настораживало то, что змей, судя по непрекращающимся активным поискам, был уверен в моем присутствии. — Хм, — изрек он, наконец, усевшись в рабочее кресло, сложив домиком руки на столе и положив на них голову. Подумав, парень достал телефон из кармана и позвонил куда-то. В тишине комнаты раздались гудки, а через секунд двадцать-тридцать автоответчик бодро попросил оставить очень занятому абоненту сообщение после звукового сигнала. И это был мой автоответчик, похоже. — Хорошо подготовился, — сказал Глеб и сбросил вызов. Я мысленно поблагодарил домовицу. Да, вроде как Глеб не мог схватить меня, но, вдруг, у него были какие-то фокусы в рукаве. Так он хотя бы не знал моё местоположение, и я все ещё мог попытаться что-то предпринять. Например, стол был достаточно далеко от входа для того, чтобы я хотя бы попытался прокрасться к двери, отпереть её и свинтить вслед за котом. Но, сунув руку в карман джинс, ключа я там не обнаружил. Права была Марфа, забрав у меня куртку с вещами. — Это ищешь? — бесцветно поинтересовался Глеб, демонстрируя ключ на раскрытой ладони. Я в панике заметался по кабинету, пытаясь придумать другие варианты для побега. — Думаешь, ты меня запер? — издевательски продолжил парень. — Это ты себя со мной в одном помещении запер. До скольки ты должен был меня задержать? — с нотками сочувствия спросил Глеб. — До семи, — одними губами пробормотал я, взглянув на светившийся экран телефона Глеба. Было ровно семь вечера. — Предположим, что до семи, — парень тоже бросил взгляд на телефон. — И, скорее всего, тебе могли дать запасные полчаса-час, — я пока не совсем понимал, о чем он. Между тем, Глеб встал из-за стола, включил чайник, сполоснул чашки и, когда вода вскипела, заварил кофе на двоих. — Ты садись, пей, я тебя все равно не могу поймать, — я вздохнул и, подхватив чашку с горячим напитком, уселся на диван, забравшись туда с ногами. Радовало, что он оставался заботливым и великодушным даже в таких нелепых ситуациях. — Пока, — дождавшись, когда чашка исчезнет в воздухе, закончил Глеб. Я лишь чудом не ошпарился кофе, вовремя обхватив чашку двумя руками. — В смысле? — прохрипел я, будто парень мог мне ответить. — Тебя пригласили на изнанку, — подытожил Глеб. — Других вариантов не вижу, — объяснял снисходительно он. — Для призраков мой кабинет закрыт, и я бы почувствовал, будь ты в смертельной опасности. А ещё, ты единственный, кому я заочно разрешил заходить в этот кабинет без приглашения. — Вот я дурак, — отставив чашку подальше, я начал биться головой о подлокотник дивана. — Ты же мысли мои читаешь, да? — Ага, — пожал плечами Глеб. — Хотя, заметь, не злоупотребляю этим. И даже сегодня вначале не планировал этим пользоваться, — он сделал глоток кофе, расслабленно покачиваясь в кресле. — Пока ты не разнес мой кабинет и запер дверь, попытавшись спереть ключ, — выходит, он давно почувствовал моё присутствие? — В точку, — ответил Глеб, хотя это была лишь мимолетная мысль. И жрал бутерброды с кофе на публику! Устроил показательное фудпорно! — Мне интересно, они реально думали, что я куплюсь на этот трюк или это и есть сюрприз? — И… что дальше? Извини?.. — нервно спросил я. Было проще озвучивать то, что хотелось сказать, к чтению мыслей я все ещё не привык и не особо понимал, как это работает. — Неа, — ехидно отрезал Глеб. — Но нотации читать тебе не собираюсь, всё равно бесполезно. — А как ты понял, что я рядом? — Слишком громко думаешь, — Глеб отставил пустую чашку. — Важно другое, — улыбнулся хищно парень. — Как думаешь, что произойдет, когда действие приглашения закончится? — я много чего думал, но все мысли лихорадочно метались в моей голове, путаясь и сбиваясь. — Я стану видим. — И осязаем, — кивнул Глеб. — Я никуда не спешу, подождем, — сцепив руки на груди, он покачивался на стуле. В тишине комнаты было слышно только, как поскрипывает стул и бьется испуганно моё сердце. Глеб тем временем поглядывал на часы, а я старался унять сердцебиение и не думать, насвистывая какую-то прилипчивую песенку под нос, прощупывая границы самообладания змея и вынуждая его не читать мои мысли. Ожидание терзало похлеще физической боли. И тут зазвонил телефон. — Да, — спокойно ответил Глеб. — Агент прокололся? — Рита, кто же ещё. Прокололся и запрашивает эвакуацию! — А были сомнения? — усмехнулся парень, отвечая вопросом на вопрос. — Как долго он ещё пробудет на изнанке? — Отпусти его, — раздался вопль Шурика. Я думал, меня бросили, но стало чуточку спокойнее от осознания того, что за меня переживают. — Это была наша идея! — Я догадался, — кивнул Глеб. — Раз вы звоните, времени у него почти не осталось? — на другом конце линии повисло тягостное молчание. — Спасибо за подарок, — бросил Глеб и положил трубку. — Чем займемся, пока ждем? — спросил он, повернувшись к дивану. — Нет, не поможет, — покачал он головой, когда меня посетила мысль закрыться в туалете. Задумавшись, я не заметил, как он сел рядом. — А ведь я заказал торт и немного вина, чтобы отметить, — говорил он проникновенно, откинувшись на спинку дивана. — Не люблю день рождения, но сегодня впервые захотел его отметить, — мне стало стыдно, что я испортил такой день. — Нет, ты его не испортил, наоборот, — улыбнулся парень. — Даже хорошо, что ты был весь вечер здесь, а не свалился с лестницы, развешивая гирлянды и не обжёгся, помогая на кухне с праздничным ужином, — звучало так, будто я не человек, а катастрофа. — В каком-то смысле так оно и есть. Ты думаешь, у нас часто воруют старые опасные книги из особого хранилища, сходят с ума ведьмы и призраки устраивают шабаш? — я горестно вздохнул. Моя жизнь тоже была спокойной, без приключений и потрясений, до этого лета. Глеб положил голову мне на колени, прижавшись ухом к бедру, и я непроизвольно зарылся в его волосы рукой. Улыбнувшись, он опустил веки и расслабился. Не знаю, как долго мы просидели вот так уютно, пока мои пальцы вдруг не замерли на затылке. В следующее мгновение стальная хватка длинных, жилистых пальцев Глеба сомкнулась на моем запястье. — Ну что же ты, продолжай, — промурлыкал он. — Я почти уснул, у тебя был такой прекрасный шанс сбежать, — нервная улыбка тронула мои губы. — Врешь. — Не вру, я правда задремал, — мне оставалось лишь продолжить массировать Глебу голову, надеясь так его задобрить. Обычно это он делал мне массаж, однако, оказалось, иногда приятно не только принимать, но и отдавать. Почти как антистресс-игрушка. — Но сбежать бы ты всё равно не успел. — Не очень-то и хотелось, — вздохнув, я устроился поудобнее, стараясь не думать о всяких глупостях. Например, о том, что его дыхание, даже сквозь джинсовую ткань, нагревает и щекочет мне колено. Глеб, издеваясь, подул на мою ногу, отчего по всему моему телу пробежались мурашки. — Знаешь, это подло, читать мои мысли и пользоваться этим. — Знаю, — улыбнулся он. — Я думал, ты… — смущенно кашлянув, мне пришлось подбирать слова. — Ты поведешь себя иначе. — А ты бы хотел, чтобы я вел себя иначе? — проникновенно спросил Глеб. — Расскажи, как? — Не знаю, — честно признался я, хотя в этом не было особого смысла, ведь Глеб читал мои мысли. А вот я его нет. И не был уверен, хотел ли. Закрыв глаза, я опустился лбом на его висок, чувствуя, как под моими руками Глеб затаился и, кажется, даже дышать перестал. Не дожидаясь, когда мысль сформируется в моей голове окончательно и будет считана Глебом, я быстро мазнул его скулу сухим, решительным поцелуем. Испугаться своих действий я не успел. Глеб осторожно, но решительно притянул меня за затылок и впился такими же пересохшими губами в мой рот, осторожно прикусывая губы и смачивая их языком. Осмелев, я тоже скользнул языком меж его губ и провел кончиком языка по чересчур острым для человека зубам. Улыбнувшись сквозь сомкнутые рты, парень чуть подался вперед, увлекая нас в ещё более жаркий и глубокий поцелуй. Жадно пожирая меня, он то и дело потирался кончиком своего носа о мой и хватал воздух ртом, будто выброшенная на берег рыба. Я упустил момент, когда вдруг оказался под ним, вдавленный в диван тяжестью чужого тела. Одна ладонь Глеба все ещё была на моем затылке, мягко придерживая и притягивая к себе, а вот другая… — Хах, — засунув пальцы под ремень моих джинсов, Глеб уперся лбом в лоб, переводя дыхание и замирая. Одной ногой он опирался о пол, а вот второе бедро было зажато между моими коленями. — Кажется, нам лучше остановиться, — не соображая, я издал разочарованный стон, выгнувшись навстречу его пальцам и закусывая губу. — Этого, определенно, стоило подождать, — рассмеялся он, мазнув меня губами в угол рта, а затем одернул сбившуюся футболку на мой живот и резко встал, поправляя одежду. Сначала мне стало холодно, а потом жутко стыдно. — Если ты будешь мучаться угрызениями совести и стыда, я продолжу, — предупредил Глеб. — Даже если напротив двери в мой кабинет столпилась целая делегация из твоих спасателей. — Ой, — вскочил я, отряхиваясь. — Мне надо в!.. — проносясь мимо Глеба, закрывшего улыбающееся лицо ладонью, я отчаянно краснел, бледнел и старался унять жар внизу живота. У самых дверей в тайную комнату, змей подхватил меня под локоть и произнес: — Мне тоже надо, — заходя первым и втаскивая меня следом в туалет. А потом он умывался сам, умывал меня и разглаживал смятую одежду влажной ладонью, ничуть не помогая мне успокоиться из-за прикосновений ладоней то там, то сям. Наконец, удовлетворенно кивнув и поправив волосы нам обоим волосы, он вытолкал меня из туалета. — Но нас действительно ждут под дверью и барабанят последние минут двадцать, вот-вот придет Грозный и будет всем звездец, — устало шепнул в моё ухо Глеб, прижавшийся сзади. — Я никого не слышу, — мысли утекали и не хотели собираться воедино. — Тут очень хорошая звукоизоляция, — коварно фыркнул Глеб. — Скорее всего, они уже мысленно прощаются с тобой, — он сунул мне под нос чашку с водой и, нацепив на нос очки, отправился открывать дверь. Тем временем я залез обратно на диван и попытался сделать как можно более невозмутимое лицо, прежде чем двери распахнулись, впуская в кабинет свет и дикий возмущенный гомон.***
Смутно помню, как прошел праздник. Посреди вечера, разморенный бокалом пива и потрясениями, я бессовестно вырубился прямо за столом, пока Глеба пропускали сквозь круги безумных праздничных конкурсов и засыпали подарками. Не знаю, как он на это согласился, но уверен, что несмотря на недовольную физиономию, ему это всё даже чуток понравилось. Очнулся я уже в своей кровати, раздетый до трусов, в объятиях мирно посапывающего Глеба. Он даже не проснулся, когда я удобнее устраивался в его руках, лишь подтянул поближе, стоило мне закончить возню, и вновь замер, спокойно дыша.