Сбежавшая

      Мрак повсюду. Он поглощает с головой.       Здесь очень странные деревья. Тонкие стволы обвивают стволы побольше, образовывая дополнительную защиту. Создаётся ощущение, что они веревочные, будто какой-то умник намеренно связал их.       Из-за густой кроны совсем не видно неба. Ни один лучик света не сможет преодолеть этот «барьер». Поэтому нет ни намёка, чтобы понять, день сейчас или ночь. Почти всё поросло густым плотным мхом. Я ощущаю его стопами ног, такой влажный, холодный и одновременно мягкий, как свежевыпавший снег, отчего любой шаг становится практически беззвучным.       Вдалеке между деревьями замечаю движение. Это маленький зверёк, обитающий здесь. Он похож на земную лисицу, только отличается ярко-синей шерсткой и небольшим рогом на голове.       Рывок. Ветер сегодня попутный и я оказываюсь прямо над ним. Мои острые когти вонзаются в плоть, мгновенно его убивая…       — Твою ж налево, — я вскочила с постели как поджаренная, — опять эти грёбанные кошмары.       Я попыталась проморгать увиденное, но картинка ночного леса и… крови… никак не желала исчезать, но, переведя взгляд на часы, обнаружила: остался час до рассвета. Спасибо, мозг, я поняла, но в следующий раз ставь кассету со сказками, а не с ужасами.       Умывшись и одевшись, я начала собираться. Да уж, хорошо, что Икар одолжила длинные штаны и свитер, а то в лес идти в топе и шортах — безумие. Хоть и днём палит обжигающее солнце, ночи в Элдарии холодные, тем более в лесу.       Выдвинув нижнюю полку комода, достаю знакомый бархатный свёрток. Разворачивая его, застываю:       — Надеюсь, не придётся вас использовать.       Три кинжала за пояс, два оставшихся — в сапоги, по одному на каждый. Я подошла к зеркалу: глядя на отражение, чувствую себя амазонкой, не хватает только грязевых полосок на лице, лука со стрелами и кожаного наряда из убитых трофеев.       Валькион ещё вчера занёс рюкзак поменьше, позаботившись о его весе. Этот я хотя бы подниму. Аптечка, немного съестных припасов, верёвка и прочие принадлежности, которые пригодятся в миссии. Главное — верёвка, если что, свяжу Эзареля, когда его колкости встанут поперёк горла.       — Только не говорите, что я опоздала, — парни, расположившись в центральной беседке, занимались своими делами: Валькион, облокотившись о рюкзак, скрупулёзно изучал карту, а Эзарель, развалившись во весь рост на круговой лавочке, досыпал последний сон.       — Нет, это мы рано пришли, — подал голос алхимик, по прежнему лёжа и не открывая глаз.       — Всё в порядке, — Глава свернул карту в недлинный свиток и сунул её в боковой карман рюкзака, а потом, переведя взгляд на меня, обратил внимание на мой пояс. Я инстинктивно прикрыла кинжалы рукой.       — Может, вы уже перестанете обмениваться многозначительными взглядами, и мы выйдем хотя бы из Штаба? — я и не заметила, как эта верещалка встала и оказалась рядом с нами.       — А посидеть на дорожку? — едко ему улыбнулась, а у алхимика начали подрагивать ноздри.       — То есть, тебе моей шеи не хватает? — есть три вещи, на которые можно смотреть вечно: вода, огонь и как Эзарель бесится.       — Всё, всё, всё, — Валькион поднялся и встал между нами, — если вы готовы, то мы выдвигаемся.       Выходя из штаба, Глава Обсидиан задержался поговорить с охранником Главных Ворот. Наверно, оповестил его о миссии.       Вот он, лес во всей своей красе. Утреннее солнце ещё не успело появиться, но с каждой минутой день всё быстрее наполнялся красками, луна пока виднелась, светлея круглым полумесяцем на чистейшем голубом небе, а от изобилия зелени кружилась голова.       — Почему разведчики не могут принести это растение? — пока эльф топал впереди, обогнав нас, я решилась завести разговор с Валькионом.       — Ему нужно не столько растение, сколько его свойства, — Глава вглядывался вдаль, но кроме деревьев он, конечно же, ничего не увидел.       — Почему ты спрашиваешь у него, а не у меня? — Эзарель, замедлив шаг, поровнялся с нами.       — А ты что, ревнуешь? — я повернула голову в его сторону, а он уже во всю пялился на меня с чинным видом. Валькион же, продолжая следить за дорогой, предпочёл не вмешиваться.       — Да, — всё с тем же серьезным видом произнёс эльф, а, немного погодя, с едкой улыбкой продолжил, — ты же это хотела услышать?       — Я хотела узнать, зачем мы собираемся проделать такой длинный путь? — лес с каждым пройденным метром становится гуще: деревья росли вплотную, обнимаясь ветками друг с другом.       — Мы ищем пламенный цветок, — Эзарель наконец-то оторвал от меня взгляд, — и мне нужен, как сказал Валькион, не сам цветок, а его пламя.       — Погодите, у вас есть цветы, которые источают пламя? — оба парня уставились удивленными взглядами так слаженно, что я начала всматриваться в уплывающие назад кусты: не подает ли кто им знак, спрятавшись там.       — Вы можете как-то сдержанно реагировать на мои расспросы о вашем мире? — ещё чуть-чуть и они протрут где-нибудь во мне дыру. По крайней мере, если не сейчас, то за эти три дня точно.       — Я всё время забываю, что тебе это всё в новинку, — Валькион поправил съехавшую лямку рюкзака.       — Так как ты соберёшь его пламя? — я обратилась снова к Эзарелю.       — Увидишь, — он не стал распинаться. А ещё хочет, чтобы я у него всё спрашивала. Да, как тебе задавать вопросы, если ты не удостаиваешь их ответами?!       Дальше я плелась за Главами молча, немного позади, одновременно витая в своих мыслях и смотря на их спины, нагруженные тяжелыми рюкзаками.       Услышав название цветка, я подумала, что оно, возможно, характеризует цвет или свойство, вроде земных перчиков чили, их ведь тоже называют пламенными, но даже в своём бурном воображении представить не могу, как цветок может пылать огнём.       Земные цветы нежные и хрупкие, и не выдержат испытания огнём. Да и зачем? Красота и простота даже полевой ромашки затмят любой «огненный цветок».       Помню, как мы с девчонками, будучи мелкими, гадали на самого симпатичного мальчика в школе именно по ромашке. «Любит», «не любит»… Белые лепестки сыпались один за другим, пока не оставался тоненький стебелёк с золотой «шляпкой». И помню, как ругалась бабушка девочки, у которой мы и сорвали эти ромашки.       Эх… Были времена. От нахлынувших воспоминаний по моему телу пробежалась тёплая волна эмоций.       — Ты улыбаешься как ненормальная, — Эзарель вторгнулся в мой мир, нарушая порядок моих раздумий.       — Вся в тебя, дорогой.       Когда солнце прошло полнеба и немного виднелось из-под кроны деревьев, означая примерно полдень, а протоптанная предыдущими странниками тропинка незаметно исчезла, сливаясь с нетронутой цивилизацией землёй, Валькион, остановившись рядом с огромным деревом, окружённым врывающимися в почву корнями, объявил о привале.       — Уже?! — наблюдая, как парни поснимали рюкзаки и начали копаться в них, ища припасы, я поняла, что безумно хочу пить.       — А ты думала, мы будем идти вечно и без остановок? — эльф расположился на одном из толстых корней, освещенных солнцем, и, достав зелёное яблоко, откусил от него с громким хрустом смачный кусок.       — Нет, — хоть мы и шли примерно шесть часов, я не чувствую какой-то дикой усталости. Пока наше путешествие больше напоминает мне прогулку по лесу, — кстати говоря, сколько мы примерно прошли?       — Мы движемся, как я и планировал, — Валькион, вытащив из бокового кармана карту, рассматривал место привала.       Я подошла к нему, чтобы увидеть наше местоположение.       Волшебная карта волшебного мира. На пергаменте были подробно нарисованы все детали леса, вплоть до расположения редких растений и мест обитания опасных хищников, при чём все объекты выглядели объёмно, как будто голограмма. А в правом углу, чуть выше края, горели ярким сиянием три точки, обозначающие меня и моих спутников.       — И что, не будет вскриков в стиле: «Это магическая карта?!», — Эзарель тоненьким голосочком передразнил мою интонацию.       — Ты, по-моему, и сам отлично справился, — найдя на самом дне рюкзака бутылку с водой, я наконец сделала пару спасительных глотков, чувствуя, как холодная жидкость растекается по горлу, — кстати, сколько мы примерно прошли?       — Километров двадцать пять, — Валькион явно был рад таким раскладом, — но нам до темноты нужно выйти к скалистым склонам.