Сбежавшая

      — Километров двадцать пять, — Валькион явно был рад таким раскладом, — но нам до темноты нужно выйти к скалистым склонам.       — Скалистые склоны? — повторив за ним, я осознала сказанное, — мы будем спускаться по скале?       — Да, но не сегодня, — Глава Обсидиан свернул карту и положил обратно, — заночуем неподалёку. Животные не подходят близко к обрывам, поэтому там будет безопасно.       Выудив из припасов яблоко, я приступила к трапезе. Фрукт оказался очень сладким и сочным.       Признаться, немного боязно спускаться по скалам. Нет, я не боюсь высоты, я боюсь свалиться. Не хочется закончить жизнь лепешкой или проткнутой насквозь веткой дерева. Но выбора нет, мне уже нельзя повернуть обратно.       — Не переживай ты так, — увидев мои бегающие глаза, Валькион присел рядом со мной, — ничего сложного в этом нет. Мы будем все связаны, и если кто-то не удержится, его подстрахуют остальные.       — Если что, твою веревку будем резать первой, — Эзарель залился злорадным смехом. За что получил огрызком яблока по лбу. Не нож, конечно, но тоже действенно, — Эй! Не разбрасывайся едой!       Умяв по паре бутербродов, заботливо приготовленных нашим поваром Каруто, мы отправились дальше.       — У нас есть примерно семь часов до заката, — Валькион смотрел ввысь, наблюдая за солнцем, — но дальше будет сложнее.       И Глава не обманул, действительно, каждый шаг со временем стал даваться сложнее, ландшафт начал варьироваться, заставляя, то подниматься, то спускаться по небольшим холмам. Дыхание постепенно сбивалось, а мышцы ног ныли всё сильнее и сильнее. Но жаловаться смысла нет, никто здесь жалеть меня не станет.       Когда просветы солнца начали проглядывать впереди, а местность постепенно переходила от земляной в каменистую, мы столкнулись с небольшой преградой.       — Ну, чего застыла? — поторапливал Эзарель, а я, не слушая его, продумывала как залезть на каменный уступ с меня ростом. Валькион залез первым, просто подтянувшись, и подал мне руку.       — Я сама, — найдя выступ, поставила на него ногу, и так же как Глава, подтянулась руками и, поставив другую ногу на склон, благополучно оказалась рядом с ним.       Я подошла к краю, чтобы лицезреть, как алхимик будет подниматься. Ну, и кто теперь на высоте? Но Эзарель не медлил и довольно быстро влез на это мини-препятствие, сопровождая меня насмешливой улыбкой.       — Вот и всё, — Валькион, поправляя постоянно съезжавшую лямку рюкзака, осматривал место, — где-то здесь заночуем.       — А? — я вопросительно подняла бровь, а он в ответ лишь бросил взгляд мне за спину.       Я обернулась осмотреться: кусочек скалы, на котором мы стояли, заканчивался обрывом. Вдали простирался бесконечный зелёный лес, крона его деревьев плотно прилегала друг к другу, создавая впечатление, будто это единая поляна.       Солнце убегало с небосвода, прячась за деревьями и окрашивая облака в тёплые оттенки.       Я подошла ближе к краю. Склон каменистый, неровный, с многочисленными большими уступами. Думаю, если камни не будут рассыпаться, не составит труда залезть сюда. Но и достаточно высоко, чтобы разбиться насмерть.        Также услышала приглушённый шум воды: внизу текла небольшая речушка. В ней отражалось небо, отчего жидкость растекалась ярко-рыжими струями.       — Ты решила прямо сейчас спуститься? — за спиной послышался зудящий голос.       — Валькион, ты тоже слышишь, где-то что-то жужжит? — соорудив из рук бинокль, я стала наигранно осматривать местность, когда же источник звука попал в мое поле зрения, я расстроенно опустила самодельные окуляры, — ложная тревога, это Эзарель.       — Наигралась? — эльф бросил свой самый любимый презрительный взгляд на меня, — займись лучше чем-нибудь полезным.       — Хорошо, господин Надзиратель, — я подошла к Валькиону, который размышлял над местом нашего ночлега, — только не жужжи.       Глава Обсидиан уже видимо придумал, где мы расположимся, поэтому спрыгнул назад с большой «ступеньки» в сторону леса.       — Думаю прямо здесь устроимся, — он развёл руками, показывая место, и после скинул рюкзак на землю, облокотив его о каменную стену, — я пойду за хворостом, а вы поймайте свет.       Он скрылся в глубине леса. А я осмысляла его последнюю фразу:       — Что мы должны поймать? — я повернулась к Эзарелю, который копался в своём походном рюкзаке.       — Свет, — он достал две квадратные прозрачные банки, протягивая мне одну, — что? Не умеешь?       Алхимик ехидно улыбался, и как всегда его ухмылка не предвещала ничего хорошего:       — Торопись, солнце скоро сядет, — да, солнечный диск, действительно, виднелся из-за леса уже наполовину.       Ничего не понимая и уставившись на него, я стала следить за его движениями. Эзарель открыл банку и хитрым движением, будто бы набирая в речке воду, поймал лучик солнца, при этом так же быстро закрутил крышку.       — С этим то ты справишься? — он протянул банку со светящимся сгустком внутри, гордясь своим трофеем.       Я, не медля ни секунды, выхватила его добычу, взамен протянув пустую банку:       — Ты лучше меня это сделаешь, — Эзарель стиснул зубы, но ничего не сказал.       Знала же, что тут подвох какой-то: алхимик, вытащив из своего чудо-пояса флакончик с желтым порошком, посыпал немного в банку и тем же незамысловатым движением словил ещё один лучик света. И как раз вовремя, солнце в тот же миг скрылось.       — Почти получилось, — я ухмыльнулась собственной победе. Сколько мы с ним общаемся, примерно представляю, что этот подлец может выкинуть.       — Еще не вечер, — он подмигнул левым глазом.       — Так, если вы собрались поубивать друг друга, делайте это не на моей смене, — Валькион появился так же внезапно, как и ушел, но вернулся он уже с объемной кучей хвороста в руках.       — Спускайтесь уже, — скинув свою ношу на землю, он принялся строить кострище из камней, параллельно бросая на нас неодобрительные взгляды пока мы слезали с большой «ступеньки».       Стемнело. Лес погрузился во мрак, однако, наш маленький ночлег освещался пойманными лучиками солнца. Также заметно похолодало: несильный ветерок колыхал листья на деревьях, обдувая всё пространство.       Мышцы ног горели от долгой дороги. Да уж, срочно нужен отдых. Я поёжилась от внезапного порыва ветра, выудила из рюкзака плед, и, завернувшись в него, поближе устроилась к разведенному моим Главой костру.       — Дежурим посменно? — Эзарель, глядя на мой кокон, не скрывал усмешки.       — Да, я начну первым, — Валькион доедал остаток своего ужина, макая хлеб в консервную банку с супом, точнее в то, что от него оставалось, — Эзарель — вторым, ну и Вирджиния — третьей.       — А может не надо? — эльф скривился, услышав, что такой «жалкий человечишко» будет охранять его сон.       — А, то есть я не должна бояться, что ты меня во сне укокошишь? — я с прищуром посмотрела на него.       — Отличная идея, — он зевнул и, устроившись поудобнее у дерева, готовился уснуть.       Последовав его примеру, я завернулась в плед ещё сильнее и отвернулась спиной к огню, прикрыв глаза.       Угольки в костре негромко потрескивали, лёгкий ветерок игрался с листвой, слышался отдаленный шум воды, резво разбивающейся о камни, казалось, есть все условия для здорового крепкого сна. Но нет. Морфей не желал утягивать в своё царство сновидений. Что-то меня беспокоило.       Провалявшись ещё с полчаса, я всё-таки решилась встать, может, небольшая прогулка поможет. Эзарель мирно посапывал свернувшись калачиком у своего дерева. Такой милый, когда молчит.       Валькиона я нашла рядом с пропастью: он сидел на скале спиной ко мне, прихватив одну баночку со светом, освещавшую его поле зрения.       — Почему не спишь? — не поворачиваясь, Глава продолжал что-то вертеть в руках.       — Как всегда, — я подошла ближе и села рядом с ним. Оказывается, он приготавливал веревки к спуску, — бессонница.       — Думаю, тебе лучше вернуться, — Валькион, сделав петлю, протянул другой конец верёвки через неё, получив небольшой узел.       — Тебе неприятна моя компания? — я состроила разочарованную моську.       — Нет, просто всем нужен отдых, — он продолжал делать манипуляции с оборудованием, — я же говорил, сон…       — Да, да, да, — я его перебила на середине фразы, — сон — важная составляющая жизни каждого гвардейца. Ты уже это миллион раз говорил.       — И ещё раз повторю, если нужно, — он повернулся, и на лице просияла добрая улыбка. — Ты неплохо справляешься.       — Да? А кое-кто так не считает, — я махнула назад головой, подразумевая то сопящее чудо за нами.       — Он тоже так думает, — Валькион вернулся к своему делу, нахмурив брови, — просто не говорит.       — Он говорит всё, кроме этого, — я поднялась, чтобы вернуться в лагерь, — спокойной ночи, Валькион.