***
Обмякшее тело девушки со светло-русыми волосами успели подхватить сильные руки двухметрового гвардейца. Он не дал ей упасть. Таинственное существо, расправив крылья, в тот же момент улетело прочь, оставив двух лучших Глав Гвардий в полном неведении. Одна ночь знает, сколько они просидели над её телом, не решаясь что-либо сказать. Наконец, парень, никогда не воспринимавший её всерьёз и так рьяно желавший, чтобы она покинула его мир, кажется, уже жалел о тех дерзких словах, наговорённых в ее сторону: — Какая же она всё-таки кретинка… Глаза её застилала белесая пелена, делая их бездушными и стеклянными. А ведь и не скажешь, что из этой девушки всего немного времени назад била ключом жизнь.***
Я лечу… Нет, не с обрыва падаю как камень. Я парю… как птица в небесах. Фиолетовое небо усыпано россыпью звёзд, мерцающих как алмазная пыль. Внизу расстилается бесконечный лес, спящий чутким сном. Между деревьями распространяется мягкий свет, будто бы кто-то развёл там костёр. Но он уплыл так же быстро, как и появился. Я не управляю своим полётом. Лес закончился, переходя в чистое травяное поле, обволакивающее гору, на которой виднелось величественное белое здание, обнесённое крепкой и такой же белоснежной стеной. Это была целая крепость, возвышающаяся с одной стороны над лесом, с другой — над океаном. Развернувшись в воздухе, я полетела назад. Проплывая всё над тем же лесом, я заметила, что он разделён на две части: резкая граница, как полоса, рассекала его ярко-красным пламенем, растянувшимся на километры. Известная мне половина исчезла из поля зрения, и передо мной предстала другая. Она была в разы темнее, поглощая тот несильный свет, что источала бледная луна и неисчисляемое количество звёзд. Вот он — мир, такой далёкий, но такой знакомый. Ещё полетать мне не дали, яркий свет вернул моё сознание. — Смотри, очухалась, — Откуда-то сверху раздался голос. Мои глаза видели расплывчато, постепенно возвращая зрение. Я уже могла различать верхушки деревьев и солнце, изрядно слепившее мои глаза, и наконец поняла, что лежу на спине. — Вирджиния, ты как? — Басистый грубый голос назвал моё имя, а я не могла ни пошевелиться, ни, тем более, что-либо ответить. Тело не слушалось, старательно не желая отдавать мне контроль. — А я говорил, говорил ведь Мико, она провалит всё, что только можно, — перед глазами мелькнуло что-то синее, на миг закрыв предательские лучи, которые ослепляли, — И ведь нет же, отправила этот балласт с нами. — Валькион, по-моему, снова опять кто-то где-то жужжит, — я смогла совладать со своим телом и попыталась подняться. Ужасная затея, потому как голова начала адски болеть, будто бы по ней долбили молотком продолжительное время. — Она издевается, — Эльф ругательски выкрикнул слова, жаль я не видела его выражения лица. Боль от возгласов ещё сильнее распространилась в голове, пульсируя с новыми силами. — Не кричи, прошу, — прошептала я, взявшись руками за виски, и, наконец, приняла сидячее положение. Теперь тело полностью под мои контролем. — Почему ты никогда не слушаешься?! — Эзарель, хоть и ещё возмущаясь, всё же понизил голос. — А если бы он тебя… — Если бы, да кабы, — я прервала его тираду, не желая слушать, что могло бы быть. — Грифоны всегда что-то защищают, — он смотрел на угли от потухшего костра, когда я подняла глаза, а боль в голове постепенно отступала, — он мог воспринять тебя как угрозу. — Это был грифон? — Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что знаю о них. Сказочные существа из легенд и мифов, защищающие немыслимые богатства и задающие смелым искателям приключений сложнейшие загадки. Так неужели в Элдарии есть и они?! — Да, — Сидевший рядом со мной и доселе не вмешивающийся в нашу беседу Валькион, как всегда был краток. — Только я не видел ещё настолько крупных особей, — алхимик, достав небольшую книжонку, принялся записывать что-то, — и настолько чёрных. Обычно окрас у них, как минимум, двухцветный. Я была в ступоре, до сих пор не понимая, как смогла совершить такую глупость. Я бы его ещё палкой потыкала для проверки, агрессивен ли он или нет. — Ну, рассказывай, — на меня смотрели две пары глаз с нескрываемым любопытством, — что он тебе показал? Не просто так же ты провалялась в отключке полдня.***
— Я чувствовала ветер в волосах, холод, пробирающий до дрожи, видела мелкие детали: травинки, пылинки; слышала шорох листьев, ощущала огромную высоту и власть. Власть над этим миром. Всё это было настолько и реально, и нереально в один и тот же момент, — в Кристальном Зале снова нависла подавляющая тишина. Набравшись сил, я смогла ходить, поэтому мы отправились обратно, завершая миссию. Как только пересекли главные ворота, охрана сразу же проводила нас в Штаб. Конечно же, Мико ругалась, грозно размахивая своим волшебным посохом туда-сюда, но сопровождавшие меня Главы быстро утихомирили её пыл, заставив выслушать приключившуюся с нами историю целиком. И снова, не изменяя места и, казалось, времени, собрался консилиум, не меняя ни одного лица. Разве что пополнился заведующим библиотекой Керо, который на прошлом «важном» собрании отсутствовал, будучи заваленным кучей бумажной волокиты. — Мико? — Дрожащим голосом позвала Икар начальницу Света, которая похоже была удивлена поведанной историей. — Хотите сказать, что она? — Четырёххвостая лиса встрепенулась, показывая указательным пальцем в мою сторону, но, вовремя опомнившись, убрала руку за спину. — Варг, — подытожил Гвардеец в бело-зелёных одеяниях, державший руку на подбородке, принимая позу мыслителя, а ярко-салатовые глаза следили за мной, как опытные сыщики. Кем-кем они меня обозвали? Что это значит то вообще? — Послала Оракул нерадивую, — с грустью в голосе съязвил алхимик, — она же даже в музуроз вселиться не сможет. Последние слова ввели меня в ступор. — Я вселилась в грифона?! — Сама не заметив, как произнесла это вслух. Все глаза, будто по команде, с удивлением устремились на меня, а по залу разнесся недовольный шёпот. Чересчур много внимания для моей персоны. — Выйдете все, — властно произнесла Мико, что для меня было непонятно. Обычно она советуется с главами, а, сейчас, просит покинуть всех Кристальный Зал, — кроме тебя. После небольшой заминки, которая потребовалась всем присутствующим на осознание ситуации, гвардейцы потоком хлынули на выход. Начальница расслабилась и примостилась на одно из перил, защищающих кристалл, хлопая рукой рядом с собой и приказывая мне сесть, а с другой стороны облокотила волшебный посох, что всегда держала в руке. Настолько грустной я её никогда не видела: поникшие плечи замещали всегда идеальную осанку, грустный взгляд был устремлён на мраморный пол, скрывая проступившие слезинки, и даже чёрные лисьи ушки опустились вниз. Как только я расположилась, Мико начала своё повествование. — Не так давно у нас была война, с отголосками которой мы боремся до сих пор. Знаешь, самое страшное — это когда твой народ идёт против себя самого. Появилось так называемое «сопротивление» со своими лидерами, командованием и так далее. Они не желали мириться с тем, что люди выгнали нас, призывая волшебных существ снова пойти на них войной. Естественно, многие примыкали к ним, многие оставались с нами, но большинство всё равно было на нашей стороне. Когда их командование об этом узнало, оно решило давить не количеством, а умом. Лидеры использовали варгов, шпионя за нами. Варги вселялись в различных животных, чаще всего в фамильяров, так как они свободно расхаживают по всему Главному Штабу. Таким образом даже у стен появились уши. Как ты поняла, варги переносят свою душу, покидая своё материальное тело, в тело другого, управляя им. Глаза — это зеркало души, поэтому когда варг покидал своё тело, его глаза застилала белая пелена. Их всегда было очень мало, а сильных так вообще единицы. Слабые могли вселяться только в мелких зверушек и насекомых, а сильные… а сильные могли управлять разумными существами. Но никто не брезговал «обычными», потому как нет способа узнать ни расу, ни тем более силу. Они ходили по деревням, самым обычным, житейским, подобным как наше Убежище Эль, и разыскивали варгов. Найти их не составляло труда, все знали, что в их районе живет такой редкий представитель расы, поэтому чаще всего их сдавали соседи. Когда варг делал свою работу, сопротивление его незамедлительно убивало. Мы пытались помочь: отправляли варгов на Землю, тем самым пряча их, но этот способ дал брешь, сопротивление всё равно находило их. — Она сделала небольшую паузу, переводя дух, затем подняла синие глаза, полные боли, — на моих глазах убили последнего… Последнего из них. Мико замолчала, а я не верила своим ушам. — Как это возможно, что я, прожившая всю свою жизнь на Земле, являюсь… варгом? — Слишком много вопросов вертелось в мыслях, отчего закружилась голова. Я бы рухнула на пол, если бы не перила, на которых мы вместе с начальницей сидели. — Нам ещё предстоит это выяснить, — Мико заерзала на месте, пытаясь удобно устроиться, но разбушевавшиеся все девять хвостов, виляющие во все стороны, не давали это сделать. — Но я не вселилась в грифона, — пыталась опровергнуть факты, отрицая очевидное, — я не могла управлять его полётом, и ещё… Запнулась, рассуждая, могу ли сказать ей, что дольше всего я блуждала в темноте, ежели длился полёт. — И ещё я много времени блуждала в темноте, — всё же решилась признаться. — Думаю, ты боролась с его сознанием, — Мико поднялась, расправила плечи, превращаясь в привычную для меня холодную госпожу, а от влаги на глазах не осталось и следа. — Я не знаю, к сожалению, всех тонкостей. Варги хранили всё в строгом секрете, не раскрывая никому свои тайны переселения. — Почему я вселилась именно в него?! — Я вспоминала то существо, его статность, силу, огромные когти, мощные крылья и пустые глаза, — Ведь со мной никогда подобного не случалось. — Иногда силы, что таятся в нас, не могут долго находиться внутри и вырываются наружу, — она взяла в левую руку посох, облокоченный в начале разговора о перила, — К тому же, ты попала в наш мир, который питает кристалл. Твоя мана восполнилась, и сила вырвалась наружу, возможно, сказалась ещё и стрессовая ситуация. Я взглянула на возвышающийся перед нами кристалл. В дневном свете, проникающем через окна Главного Зала, он переливался ярко-голубым блеском. Множество неровностей и трещин говорили, что кристалл собран буквально по кусочкам, но от этого он не казался менее величественным. Наоборот, был привлекателен и манил к себе. — И что мне теперь делать?