* * *
Пинки не любила болеть по двум причинам: полном бездействии, которое она испытывала во время болезни и «вкусном имбирном чае» миссис Кейк, в котором от "вкусного" было только несдержанное обещание его автора. Дело в том, что в состав этого пойла входил не только, а точнее, не столько имбирь, сколько ещё куча всяких травок, которые, Пинки была уверена, не использует для своих снадобий даже Зекора. Лекарственные свойства данного эликсира были изучены очень плохо, так как главный испытуемый — мистер Кейк — предпочитал поливать им цветы, чем принимать во внутрь. Пони тяжело вздохнула, удручённая своей нелегкой участью, и попыталась уснуть. После нескольких до-о-олгих секунд неудачи Пинки сдалась и открыла глаза. Чтоб хоть как-то занять себя она начала рассматривать свою комнату: вот шарики, часы, ещё шарики, шкаф, снова шарики, небольшой письменный столик, опять шарики, почта на столике, она уже упоминала шарики? Стоп! Почта! Обычно, если Пинки не забирала почту, это делал мистер Кейк, а когда пони и вовсе не было дома, он оставлял её письма на столике. Среди стандартного списка: письмо от Твайлайт, письмо из дома, письмо от самой себя прошлогодней давности (в таких письмах, которые Пинки писала себе каждый день, было описание того, как она провела этот день год назад, что интересного видела и в каких невероятных событиях смогла поучаствовать) пони обнаружила одно более редкое, а потому, ещё более важное письмо — от Чиза Сэндвича. Жеребец постоянно путешествовал и не всегда находился среди цивилизации, поэтому Пинки не могла предугадать, когда получит следующую весточку от него. Точнее, могла, но не хотела — приятная неожиданность на сорок пять процентов приятней приятной ожидаемости. Что бы это не значило. Пинки с нетерпением открыла конверт и принялась читать. В письме говорилось: «Дорогая Пинки Пай! Рад сообщить тебе, что с момента нашей последней встречи я не занимался никакими бизнес-идеями и себя, тоже, не терял. В общем, ни прибавил, ни убавил. Собираюсь приступать к приготовлению особого праздника. У Санс Смирка, к слову, тоже всё отлично. Он занимался разработкой идей, которые ты предложила. Много задумок уже осуществлено, но работы временно приостановлены — неделю не могут оторвать главного инженера от «суперлипкой банановой кожуры». Санс обещал скоро всё поправить. Надеюсь, у тебя всё тоже отлично. Что касается моего нового заказа — это будет нечто грандиозное. Изначально планировалось лишь празднование дня города Маунтэнь, но неожиданно для всех, неподалёку города проснулся гейзер, который спал больше тысячи лет. Его называют восьмым чудом Эквестрии. Тысячи туристов потянулись в город, что превратило скромный городской праздник в масштабное празднество. Работы становится больше и лишние копыта, сама знаешь, не помешают. Я остановился у одной милой старушки. Её внуков сейчас нет в городе, дом пустует, а ей скучно, поэтому, она даже рада постояльцам. Так что, если есть свободная неделька и желание повидать своего древнего друга — буду очень рад встрече. Крепко обнимаю тебя и твою пати-пушку. С нетерпением жду ответа. С наилучшими пожеланиями, Чиз Сэндвич» — Гамми!!! Ты это слышал? — радостно затараторила Пинки. — Хотя нет, как же ты мог это слышать, если я читала письмо молча? Чиз хочет, чтоб я помогла ему с праздником. Разве это не удивительно? Хотя нет, я уже не раз помогала ему с вечеринками, так что, это не так уж и удивительно… Но всё-таки, это просто замечательно!!! Аллигатор ничего не ответил, только неодобрительно моргнул. — Да-да, я знаю, что миссис Кейк приказала нам лежать и лечиться, — начала оправдываться Пинки. — А если я буду сидеть и лечиться? Разве это намного хуже? Гамми, кажется, не воспринял аргумент Пинки всерьез. — Брось, Гамми! Я выпью кучу лекарств и даже этот противный чай, надену все свои тёплые вещи, и всю дорогу буду неподвижно смотреть в окно. А миссис Кейк мы скажем… скажем, что я поехала домой. И снова нравоучительный взгляд. — Я знаю, знаю, что это глупая идея, но… — Пинки грустно вздохнула и уткнулась мордочкой в подушку. Прошло несколько минут, прежде чем она вновь заговорила. — Но, это же праздник и… это же ЧИЗ. Мы с ним так редко видимся. А тут — целая неделя. Здесь даже Гамми не нашел, что возразить. С точки зрения разума, эта идея была абсурдной, но с точки зрения сердца… — Вот и здорово!!! — обрадовалась розовогривая пони. — Я как раз успеваю на вечерний поезд, — она энергично вскочила и начала хаотично метаться по комнате, собираясь в дорогу. — Поверь, дружочек, тебе совершенно не о чем волноваться. Я абсолютно уверена, что эта поездка будет легкой и незабываемой!!!* * *
Чиз сверлил нетерпеливым взглядом вокзальные часы, периодически отпуская в их сторону какую-то недовольную реплику, будто это они были виноваты в том, что поезд из Понивилля задерживается. Жеребец в который раз сердито пнул копытом землю и, наконец, решил успокоиться. Каждый раз, когда его ожидала встреча с Пинки, он чувствовал прилив необъяснимого волнения. Не то чтобы для него она была самой особенной пони, не потому, что от её улыбки становилось теплее на душе, а в её прекрасных глазах хотелось утонуть, нет, наверняка была другая, более логичная и правдоподобная причина. Наконец, показался поезд. Пони выбегали из вагонов, навстречу яркому утреннему солнцу. А Пинки Пай всё не было. Странно, она ведь прислала ответ, что приедет. Чиз уже хотел начинать волноваться, но тут, в дверях последнего вагона показалась мордочка Пинки. Именно мордочка, ведь всё остальное тело было укрыто толстым слоем одежды разной толщины и размеров. — Бутик Рэрити в Мэйнхеттене затопило, — пояснила пони. Кажется, надевать ВСЕ тёплые вещи было перебором. Тем более, летом. Она еле пролезла в дверь вагона. Пинки не хотела, чтобы Чиз знал о том, что она больна. Ведь он тут же отстранит её от работы, а то и отправит домой. Нужно сделать вид, что всё как обычно. В этот момент Пинки почувствовала острое желание чихнуть, но изо всех сил постаралась сдержать себя. — Поэтому она попросила нас с девочками пока поносить вещи, складывать-то их некуда, и, как видишь, мне досталась зимняя коллекция. — Понимаю, — неуверенно кивнул Чиз. — И очень рад, что ты приехала. Празднование начинается уже сегодня — с ярмарки. Всю неделю будут проходить различные мероприятия, но вишенка на торте — извержение гейзера. В древних поверьях говорится, что тот, кто увидит его, будет чувствовать счастье весь год. После извержения — официальное закрытие праздника, которое в основном, и нужно подготовить. Работы много, но, если мы всё успеем, сможем и сами немного повеселиться. Мэр дал мне два билета на извержение. — Туда ещё и билеты нужны? — удивилась Пинки. — Территория скалистая, а увидеть чудо хотят многие, — развёл копытами Чиз. — Что поделать, кругом действует закон спроса и предложения. — Кстати, у меня есть предложение! — остановила его Пинки. — Нужно разделиться, чтобы быстрее сделать работу. — Но, я думал… — начал было Чиз. — Просто, знаешь, если мы будем работать вместе, то точно станем отвлекаться, — пояснила Пинки. На самом деле, она очень хотела бы работать вместе с Чизом, но так вероятность, что её раскроют, была очень высокой. — Мы сделаем всё быстро и встретимся после работы. — Ну, ладно, — нехотя согласился Чиз. — Если ты так хочешь. — Апчхи!!! — не выдержала-таки Пинки и, увидев подозрительный взгляд Чиза, добавила. — Это к ранней весне. Когда подобное объяснение не получило должной реакции, кобылка закатила глаза: — Только не смотри на меня так, будто у тебя на воспитании двое детей и мистер Кейк!!! — Не совсем понял про детей и совсем не понял про мистера Кейка, — удивленно моргнул Чиз. — Но, всё-таки, будь здорова. — Спасибо, — немного смутилась Пинки, а про себя подумала: «Кажется, эта поездка будет не такой уж и легкой».* * *
И какой же замечательной оказалась эта ярмарка!!! Головокружительные аттракционы, весёлые конкурсы, много вкусной еды и невероятно талантливых артистов. Каждый посетитель получал непередаваемое удовольствие от этого праздника, каждый, кроме Пинки Пай. Вот уже битый час пони играла с Чизом в недопрятки. Правила были простые: пытаться сделать так, чтоб жеребец не нашел тебя, но при этом, стараться как можно чаще мелькать перед его глазами, чтобы он видел, как усердно ты трудишься. Чиз пообещал, что они смогут отдохнуть и повеселиться на празднике, как только закончат работу. Поэтому Пинки твердо решила, что должна выполнить всё в пять раз быстрее жеребца, чтобы успеть немного отдохнуть перед "отдыхом". Никогда ещё шарики не казались Пинки такими огромными, а ленточки такими нескончаемыми. Каждый поздравительный баннер был на тонну тяжелее предыдущего, но пони не могла позволить себе сдаться. И лишь когда около сцены появилась последняя цветочная икебана, кобылка позволила себе присесть. Совершенно обессиленной, она добралась до поляны, где они договорились встретиться с Чизом, рухнула на траву и погрузилась в тревожный, болезненный сон.* * *
Казалось, сон длился не долго. Несколько минут, может даже секунд. И, нужно сказать, он очень сильно помог Пинки отдохнуть, теперь пони была готова к новым свершениям и открыла глаза. То, что она увидела, было весьма неожиданным. Просторная комната с большим окном. Из предметов мебели, кроме кровати, на которой она, собственно, и лежала, Пинки смогла разглядеть лишь комод, зеркало и невысокий шкаф. Перед ней, ласково улыбаясь, сидела пожилая кобылка. Видимо, это у неё планировал остановиться Чиз. Точно, Чиз! Пони немного приподняла голову, для лучшего обзора, и обнаружила жеребца, стоящего в дальнем углу комнаты. Лицо его было уставшим и строгим, или скорее сказать, сердитым. Неужели он рассердился, что она проспала их вечернюю прогулку. Стоп. А как она, вообще, здесь оказалась? — Здравствуй, милая. Меня зовут миссис Тэйсти, — представилась пожилая кобылка и ты у меня дома. — Я что, проспала целую ночь? — удивлённо спросила Пинки, рассматривая массивные шторы, через которые пытался пробраться непослушный солнечный свет. — И не одну, — проговорила пожилая кобылка. — А шесть, — наконец-то отозвался Чиз, но голос его был ледяной. Как тогда, когда он потерял свой смех. — Сегодня что, уже суббота? — не поверила Пинки. — Да, милая. Ты провела в горячке почти неделю, — подтвердила миссис Тэйсти. — Тебе не нужно было так перетруждаться… — Или приезжать вообще, — так же холодно закончил её мысль Чиз. Пинки чувствовала, что её мысли путаются, но ей хотелось узнать всё и сразу: — Погодите, а как же праздник, гейзер, счастье на год? — рассеянно проговорила она. — Очень своевременно! — прокомментировал жеребец, на этот раз, его голос был полон эмоций. — Пинки, о чём ты вообще… — Юноша, я, кажется, вас предупреждала! — строго проговорила миссис Тэйсти. — Ваша подруга ещё не пришла в себя, а вы утомляете её своими нравоучениями. К тому же, она права, разве вы не должны быть на празднике, гейзер ведь уже скоро должен начать действовать? — Да, но… — Никаких «но», — перебила его пожилая кобылка. — Ваша помощь пока не требуется, можете пойти прогуляться, ну, или выпустить пар, это как вам угодно. Чиз что-то хотел возразить, но миссис Тэйсти безапелляционно выставила его за дверь. — Надеюсь, ты не против? — спросила она, улыбаясь Пинки. — Вы сможете поговорить и чуточку позже, а пока, тебе нужно набираться сил. — Конечно, не против, — немного грустно отозвалась Пинки. — Чиз так ждал этого события. — Не обижайся на него, — уже в дверях проговорила миссис Тэйсти. — Мы просто очень испугались за тебя. Пинки попыталась изобразить некое подобие улыбки. Не сказать, чтобы она была очень искренняя или счастливая, но, похоже, вполне устроила пожилую кобылку. Ещё раз строго-настрого приказав отдыхать, она скрылась за дверью.* * *
Сколько времени прошло Пинки не знала, лишь за окном стало потихоньку темнеть, из чего можно было сделать вывод, что наступил вечер. Розовогривая пони грустно вздохнула и крепко зажмурилась. Может, если она загадает желание и снова откроет глаза, то окажется в Понивилле, в её родной кроватке, где она и должна была быть? Кобылка медленно приоткрыла один глаз… и нет, чуда не произошло. Жар прошел и ей понемногу становилось легче, это если говорить о теле. А по душе, кажется, потопталось стадо яков. Она не собиралась доставлять никому неудобства, просто хотела провести немного времени со своим… другом. Чиз казался таким сердитым, когда уходил. Ещё бы, ему пришлось заниматься всеми приготовлениями в одиночку. Круги под глазами говорили, что не спал он очень давно, наверное, пытался всё-таки успеть устроить грандиозный праздник… А вдруг, у него не вышло? Вдруг, горожане подумают, что он безответственный и некомпетентный организатор, и больше никогда не пригласят его на праздник? Вдруг, НИКТО никогда больше не позовёт его на праздник? И это лишь её вина… Прямо сейчас Чиз наслаждается редким, сказочным явлением природы и рассуждает, насколько же она легкомысленная и безрассудная. А может, он вообще о ней не думает? От этой мысли стало ещё больнее, а на глаза навернулись слёзы. Как раз в этот момент дверь открылась, пропуская в комнату миссис Тэйсти с небольшим подносом. — Пора сделать новый компресс, — заботливо прощебетала она. — Думаю, не стоит, кажется, мне гораздо лучше, — стараясь незаметно смахнуть слёзы, проговорила Пинки. Но её движение не укрылось от глаз пожилой кобылки. — Неужели, ты так сильно хотела попасть к гейзеру? — с легкой улыбкой на губах спросила она. — Нет, это… просто… От болезни, наверно, глаза слезятся… — безрезультатно потирая мордочку, отозвалась Пинки. — Так значит, компресс всё-таки нужен? — ухмыльнулась миссис Тэйсти. Пинки не оставалось ничего, кроме как повиноваться. — Как проходит подготовка к празднованию? — слегка опасаясь ответа, спросила она. — Замечательно, давно в нашем городе не было такого веселья! Сама я давненько не выходила на улицу… — Простите, — перебила кобылку Пинки, ведь именно из-за неё миссис Тэйсти приходится пропускать праздник. — И спасибо, за то, что заботились обо мне. — Мне-то за что? — пожала плечами пожилая кобылка. — Друга своего благодари. Он от твоей постели старался не отходить ни днём, ни ночью. Уйдёт в город на несколько часов, глазом не успеешь моргнуть — уже тут как тут. Я постелила ему в соседней комнате, а он даже не присел на кровать ни разу, прямо здесь на полу и спал. Пинки вообразила себе Чиза, свернувшегося калачиком у её кровати. Честно признаться, эта фантазия вызвала у пони двоякое чувство. С одной стороны, Пинки было жалко жеребца, спящего на полу рядом с ней, а с другой… с другой что-то теплое и приятное наполняло её сердце от этой картины. — Сложно представить, как только он всё успел, — постаралась перевести тему Пинки, немного смутившись от своих мыслей. — Это ты у него спросишь, — ответила миссис Тэйсти, аккуратно смахивая прядь со лба кобылки. И выглянув в окно, добавила. — Кстати, долго ждать не придется, наш путешественник уже вернулся. Прошло всего полминуты, как дверь в комнату вновь открылась. — Как тут наша «горячая штучка», — убедившись, что с Пинки всё в порядке, насмешливо спросил он. Пони в ответ только одарила его немного обиженным взглядом. — Разве, ты не ушёл смотреть на восьмое чудо Эквестрии? — поинтересовалась миссис Тэйсти. — Уйти-то я ушёл, — драматично опустив голову, согласился Чиз. — Но, на полпути случилось непредвиденное — я обнаружил, что потерял билеты. Вот так неудача, не правда ли? — Так и есть, — проговорила пожилая кобылка. — Прийти за тридевять земель во время самого большого празднования за последнюю тысячу лет, которое, к тому же, вами и организовано, и пропустить абсолютно всё!!! Вы с подругой явно стоите друг друга. — Совершенное родство душ, — кивнул Чиз, впервые открыто разглядывая Пинки. — Видимо, это не наш праздник. — Какие ваши годы, — ободряюще проговорила миссис Тэйсти, забирая поднос со столика. — Напразднуетесь ещё. Ладно, пойду я, кастрюля сама ужин не приготовит, к сожалению, — с этими словами и немного озадаченным лицом она вышла из комнаты. Наступило неловкое молчание. Чиз рассматривал Пинки, Пинки рассматривала фикус у двери, а фикус… возможно и фикус кого-то рассматривал, но мы об этом никогда не узнаем. — Что? — наконец, спросила Пинки. — Ничего, — покачал головой Чиз. — Просто ты так мило избегаешь моего взгляда. Неужели я такой страшный? — Миссис Тэйсти сказала, что праздник проходит отлично, — пропуская его вопрос мимо ушей, проговорила Пинки. — Как ты всё успел? — Годы тренировки, — пожал плечами Чиз. — Но основную работу всё равно пришлось поручить Мягкотелому. — Прости… что подвела тебя, — опустив голову, тихо проговорила Пинки. — Я поставила под удар твой вечериночный авторитет. Как ни старался, жеребец не смог сдержать улыбку. — Что смешного я сказала? — удивленно разглядывая Чиза, спросила кобылка. — Пинки… — жеребец нравоучительно покачал головой. — Неужели ты думаешь, что я рассердился на тебя из-за праздника? Я и правда злюсь на тебя, но только потому, что ты чуть не навредила себе, да ещё и не заметила этого, похоже. Из-за какой-то ерунды так рисковать своим здоровьем!!! Куда только девочки смотрели, а миссис Кейк? Я уже молчу про Гамми… — Никто не знает, что я здесь, — виновато прикусив нижнюю губу отозвалась Пинки. — Ну, кроме Гамми, конечно. — Так ты ещё и сбежала? Поразительно!!! — фыркнул Чиз. — Почему ты просто не написала мне, что больна? Неужели тебе так сильно нужен был этот праздник? На этот раз, Пинки ничего не ответила. А что она могла сказать? Что ей плевать на всё, что происходит вокруг? Что она отправилась в такую даль, лишь бы увидеть его забавные кудряшки? Что она невероятно рада тому, что он потерял эти дурацкие билеты и пропустит самое прекрасное событие тысячелетия — зато у них будет время побыть вдвоём, только вдвоём? Разве она может рассказать ему обо всём этом прямо? ИСКЛЮЧЕНО!!! Поэтому Пинки молчала, лишь одарив Чиза долгим, задумчивым взглядом и сильно покраснела. — Кажется, у меня снова жар, — пытаясь скрыть смущение, пролепетала кобылка. — Где-то здесь был градусник… Жеребец всматривался в её мордочку, не отводя глаз. Пинки не была уверена, что он там увидел, но голос его неестественно смягчился: — Сейчас проверим, — глухо проговорил он и, быстро сократив расстояние между ними, поцеловал кобылку в лоб. — Нет, всё в полном порядке. — Достаточно странный способ измерения температуры, — заметила пони, но, на всякий случай, отодвинула подальше найденный-таки градусник. — Так всегда делала бабушка, когда я болел, — объяснил Чиз. — И точность всегда была стопроцентная. А ещё бабуля всегда готовила мне отвратительный фенхельно-мятный чай, который, по её словам, лечил от тысячи болезней. — И он действительно помогал? — удивилась Пинки. — Ни капельки, — покачал головой Чиз. — От него ещё и тошнить начинало. — Зачем же ты тогда его пил? — Пока я и мои братья были совсем маленькими, дедушка с бабушкой жили с нами, а когда мы подросли, вернулись в свою деревню. Мы стали видеться только по праздникам и я очень скучал. Когда кто-то из нас болел, бабушка собирала в чемоданы все свои целебные настойки и дедушку, и мчалась к нам. Те снадобья были очень противные, но оно того стоило. Мои старики просто невероятные, сколько же всего мы вытворяли вместе! — Чиз тяжело вздохнул и опустил голову. — А сейчас стало совершенно грустно болеть. Я всё думаю, неужели это из-за отсутствия того ужасного чая? — Ты точно уверен, что дело в нём? — улыбнулась Пинки. — Ну не в этих же двух противных старикашках? — отмахнулся Чиз. Казалось бы, не самые красивые слова, но произнёс он их с необыкновенной нежностью. — Представляешь, как только они вышли на пенсию — вспомнили, что почти нигде не бывали, кроме своей деревни и отправились в кругосветное путешествие. Я сто лет их не видел, только открытки получаю. Как ты считаешь, это, вообще, нормально? — По-моему, дедушка с бабушкой пошли в тебя, — хихикнула Пинки. — Ага, как же, — проворчал Чиз. — Когда у меня появятся внуки, я соберу их всех у себя в доме и буду мучить рассказами из жизни и песнями. — Звучит устрашающе, — одобрила Пинки. — Скучаешь по ним? — Ещё бы, дедушка всегда пел мне на ночь песню про непослушного жеребёнка Сиза Чэндвича, который не хочет ложиться спать. — Я бы с удовольствием её послушала, — сказала Пинки, жестом приглашая жеребца присесть. — А как же ужин? — удивился Чиз, усаживаясь на кровать рядом с кобылкой. — Я же не предлагаю ложиться спать, — пожала плечами Пинки, освобождая больше места для Чиза. — Только послушать песню. — Ну, хорошо, — согласился жеребец. — Только песня будет другая. Сиз мальчик, и балуется он по-мальчишечьи. — Хочешь начать гендерную войну? — легонько толкнула его Пинки. — Нет. Просто буду петь про ещё больше непослушную и неосторожную маленькую пони… Тинки Тай. — Ну, давай, удиви меня, — хмыкнула Пинки. — С удовольствием, — ласково улыбнулся ей Чиз. Пинки прикрыла глаза и оперлась о плечо жеребца. Кого она обманывала — конечно, она уснёт. И раз уж Чиз отдаёт предпочтение её комнате, то пусть хотя бы спит не на полу. Как здорово было, что Чиз больше на неё не сердится. Как здорово вновь услышать его чарующий глубокий голос. Как здорово быть рядом с ним. И пускай уже завтра она собиралась вернуться домой (Пинки уже неделю не посылала ни одной весточки для миссис Кейк, та точно могла заподозрить что-то неладное и кобылка даже в мыслях не хотела проверять, насколько сердитой может быть хозяйка «Сахарного уголка»). Хотя, наверное, это уже не важно, ведь она чувствовала себя гораздо лучше. Пинки невольно улыбнулась: кажется, она нашла свой самый лучший рецепт от простуды…* * *
Что не говори, а гейзер видимо и правда обладал волшебством. На вокзале все только и говорили, что о неимоверных выходных и сказочном празднике. Казалось, воздух был пропитан счастьем. Как ни странно, Пинки с Чизом тоже ощущали какой-то странный, незнакомый раньше прилив радости. Возможно, на них так действовала всеобщая атмосфера, а может, дело было в чём-то совершенно ином. — Мне правда очень жаль, что из-за меня, ты не смог попасть на свой собственный праздник, — за последние несколько дней Пинки извинялась уже, наверное, тысячный раз, но ей всё равно казалось мало. — Брось, Пинки, пусть я пропустил восьмое чудо Эквестрии, зато лично знаком с первым, — весело подмигнул ей Чиз. — К тому же, я САМ потерял билеты и САМ виноват, что всё пропустил. — Ой, это же вы!!! — раздался внезапно тоненький голос за спиной Пинки, и тут же из толпы вынырнула невысокая молодая кобылка. — Какая удача, снова встретится в таком оживленном месте!!! Мы с Барни, моим женихом, так и не поблагодарили вас за то, что отдали нам свои билеты. Это было так благородно с вашей стороны!!! Спасибо Вам большое!!! Огромнейшее… — На здоровье, — недовольно пробормотал Чиз. — Мне вполне хватило и вчерашнего «громадного спасибо». Когда пони, после нескольких коротких ремарок о нескончаемых добродетелях Чиза и ещё десятка «спасибо» разных размеров, вновь растворилась в толпе, Пинки одарила жеребца вопросительным взглядом. — Так где, говоришь, ты потерял билеты? — насмешливо переспросила она. — Понимаешь, Пинки, — немного задумчиво проговорил Чиз. — Я встретил этих двоих по дороге, они приехали издалека, так как Маунтэньский гейзер очень много значит для их семьи: тысячу лет назад это самое восьмое чудо Эквестрии разрушило дом их пра-пра-пра, короче, предков. Эта пони и её друг были просто в отчаянье, так как билетов на них не хватило, и слёзно просили всех прохожих о помощи… — Ой, это же вы!!! — раздался внезапно низкий немного хриплый голос и из толпы вынырнул невысокий, но весьма коренастый молодой жеребец. — Морин сказа мне, что встретила Вас. Спасибо большое, ещё раз. Такая удача, мы ведь случайно в этом городе оказались, проездом, а тут редчайшее природное явление Эквестрии. И к нам внезапно подходит совершенно незнакомый пони и предлагает отдать свои билеты. Скажите, ну разве такое бывает? — Я слышал истории и поудивительней, — хмыкнул Чиз, а про себя добавил. — "Точнее, их рассказывал". — Куда уж удивительней, — не замечая раздражения собеседника, проговорил жеребец. — Я ведь уже полгода раздумывал, как бы покреативней сделать предложение моей Бусинке. А тут такая атмосфера! В общем, через месяц женимся. И мы очень хотим, чтобы Вы пришли, вот адрес, — он сунул Чизу скомканный фантик и перевел заинтересованный взгляд на Пинки. — И подругу свою приводите. Правда, приходите, мы будем очень рады. — Ещё бы вы не были, — сквозь зубы проговорил Чиз, когда счастливый жених поспешил удалиться. — Кто-то же должен вам свадьбу проводить. Пинки, тем временем, что-то пыталась сопоставить в своей голове. — Постой-ка, — наконец проговорила она. — Если ты всё сам успевал и не очень хотел смотреть на гейзер, зачем тогда приглашал меня? На этот раз, Чиз ничего не ответил. А что он мог сказать? Что попросил её о помощи только для того, чтобы провести вместе целую неделю. Неделю без окружающей метушни, одиноких путешествий и спасения Эквестрии? Только с ней? Что отказался от этого злополучного гейзера, чтобы хоть немного насладиться её теплым присутствием? Чтобы лишний раз увидеть её улыбку? Разве он мог рассказать ей обо всём этом прямо? ИСКЛЮЧЕНО!!! Поэтому жеребец молчал, лишь одарив Пинки долгим, задумчивым взглядом и сильно покраснел. — Кажется, ты меня заразила, — пытаясь скрыть смущение, хрипло проговорил он. Пинки всматривалась в его мордочку, не отводя глаз. Чиз не был уверен, что она там увидела, но голос её слегка дрогнул: — Сейчас проверим, — тихо проговорила она и, быстро сократив расстояние между ними, легко прикоснулась к его губам. — Нет, всё в полном порядке. — А… — только и смог проговорить от удивления жеребец, но вовремя остановился. — Прости, не достаю до твоего лба, — угадывая его вопрос, прощебетала Пинки. — Ты та-а-акой высокий! — Я так и понял, — кивнул Чиз, и прежде чем он смог сказать что-то ещё, паровоз нетерпеливо загудел, приглашая пассажиров занять свои места. — Ну всё, мне пора, — засуетилась Пинки. — А то меня забудут. До свидания, мой маленький понь, — она весело подмигнула жеребцу и направилась к вагону, оставив Чиза наедине размышлять об их общем «недуге».