За маской молодости

Насчет дождя я не ошибся. Все, что мог сделать Клайн, так это отправить меня к себе в Испанию, но я не хотел быть таким перед ним. Какой никакой, но это мой учитель, и мне хотелось выглядеть перед ним достойным человеком, посему, он отправил меня в более привычный для меня климат. В Санкт-Петербург. Слышал я, что Бегбедер тусил и там, но честно говоря, не понимаю, как. Санкт-Петербург, или как многие местные говорят: Питер – город угрюмо романтичный и дождливый. В аэропорту меня встретила машина и отвезла в отель на окраине, или в центре, но не в лучшем районе. В общем, жил я в приличном отеле, но возле железной дороги. Слышно поездов не было, так как шум хорошо подавлялся стенами, но от знаменитого Невского проспекта я жил далековато. Да и бог с ним, если этот самый бог существует. Аминь. − Ви какда нибу били в Питээ? – Сообщила мне одна местная девочка на первой моей лекции. Она была русской, но зачем-то пыталась по-французски заговорить со мной , видимо была чьей-то богатой дочкой и потому поступила в институт при посольстве. − Я говорю по-английски, расслабься, и я не француз. Нет, никогда не был тут. До этого какое-то время жил в Москве. Не понравилось. – Отчитался я, и тут же сменил тему. – Друзья мои, а объясните-ка мне на словах, где находится Бенгладеш, и чем он славен. – Потребовал я от своих новых Питерских учеников, но они затерялись в столь резком вопросе, потому я начал с азов стран и начал с Большой Семерки Стран. Как в школе, ей богу. Мои дни в Питере протекали более удовлетворительно для меня. Я жил в комфортном минималистичном отеле, и преподавал, не имея образования, но имея рекомендации от писателя, который нынче был героем литературных магазинов. Главное преимущество Питера перед Москвой – весь движ – он в Москве. В Питере – тишина. Особенно в том районе, в котором я жил. Там кроме универмага и небольшой речки вообще ничего не было. Тишина. Дождь. Спокойствие. Никаких тебе Бэнтли, Ягуаров, мажоров, женщин, которые стоят дороже, чем квартира из-за наполненности (я о деньгах, которые вбуханы в их пластические операции). Москва показалась мне городом одиноких, кто хочет перестать таковыми быть, а Питер – городом, в котором одиноких в разы меньше, где люди более аутентичны по отношении к себе, что ли. Сложно судить, все-таки я и там и там жил крайне не долго. Но у двух этих городов есть один огромный минус – мне с ними сложно. Я бы сказал, что им сложно со мной, но это уже слишком. Все же, кто я такой? Алкоголик, сидящий на шее знаменитого писателя? Безработный, бесперспективный, утомленный горем парнишка без видения своего будущего? Кто-то из них, или оба сразу. Я вел свои занятия, вроде бы удовлетворял требования студентов, но лично мне этого было мало. Едва-ли я стану новым Клайном, который учил-учил-учил и бац, написал хит. У Клайна изначально была цель и мечта. А у меня нет ничего. Мои родители не молодеют, моя любимая сестра умерла недавно, и при этом оставила за свои года огромный след в культуре. А что я? А я ничего. Хотите расскажу почем креветки в Тайланде? Я не знал, что мне нужно. Нет. Не так. Я не знал, как мне вырваться из сетей Валери. Я делал все, чтобы показать Валери, что я сильный, что я смелый, что я здоров и что ей не о чем волноваться. Делал все, чтобы она не переживала хотя бы за меня и жила, как можно дольше. Но все это, как выходит, было бесполезно. Валери умерла, старался я , или нет. Без разницы. − Пора домой Нейт. Хватит с тебя. Сказал я себе однажды.