Чужая игрушка

Рик Почти неделя потребовалась, для того, чтобы разобраться в смене часовых. Сегодня с северной стороны шатра до четырех часов утра будут дежурить двое, за которых вполне можно принять меня и Ника. Нам необходимо успеть тихо убить их, впустить Марка в шатер, подождать пока он прикончит короля, спрятать трупы безликих внутри, дождаться смены караула и спокойно уйти. Лагерь войска короля казался бесконечным, огни сторожевых костров освещали темную летнюю ночь. Никто из часовых не спал, мы легко избежали ненужных глаз. Внутри лагеря, то тут, то там попадались безликие. Но они только скользили по нам безразличными взглядами, мгновенно признавая в нас своих. Стараясь двигаться как можно быстрее, но не привлекая излишней поспешностью ненужного внимания, мы привычно направились в сердце лагеря, туда, где располагался королевский шатер. Убрать первого охранника удалось на удивление легко. Точно посланный Марком нож по рукоять зашел в шею, лезвие перерезало артерию, и кровь толчками вырывалась наружу, делая черную одежду еще более темной. Он опал на землю с глухим звуком. Второй охранник успел уклониться от летящего ножа, и лезвие застряло в его руке, но поднять шум ему не удалось. Ник успел подойти к нему слишком близко, и спустя секунду беззвучно опустил тело на землю. Марк приподнял полог шатра и исчез. Марк Я был уверен, что двигался бесшумно, но одна из спящих фигур пошевелилась, король инстинктивно притянул короткостриженную девушку чуть ближе к себе. Замер, невольно понимая, что мне очень не нравится новая фаворитка. Слишком отчетливо читающиеся мышцы обнаженных рук, короткие волосы и бесчисленные шрамы. Нож скользнул в руку, привычная тяжесть рукояти успокаивала. Девушка откатилась в бок раньше, чем я отпустил нож, но скорректировать траекторию я уже не мог. Нож впился в матрас, там, где всего секунду назад лежала она. Король открыл глаза за секунду до того, как второй клинок застрял у него в груди. Ожидаемого женского визга не последовало. Вместо этого странная барышня успела вытащить мой же нож из матраса и послать его в меня. Лезвие вошло в грудь легко, обжигая нестерпимой болью. Моя обнаженная соперница уже вытащила из трупа короля еще один нож. Но послать не успела. Передо мной откуда-то взялся Рик, затем — тьма. Боль вернулась первой, я слышал собственное дыхание, и странные свистящие хрипы. Скорее всего, легкое не задето. — Очнулся? — голос Ника звучит приглушенно, как будто издали. — Да. Открываю глаза с трудом, слишком яркий солнечный свет. Пытаюсь приподняться, но чьи-то руки мешают. — Марк, лежи спокойно, — голос Рика раздается над самым ухом. Я хочу что-то сказать, но из груди вырывается только невнятный хрип. Рик добавляет.— И молча. — Нам его живым не довезти, стоило оставить его в королевском шатре и спокойно уйти со сменой часовых, — Ник рассуждает спокойно, не обращая внимания на меня. Устало закрываю глаза. К моим губам подносят край фляги, я делаю несколько глотков. Сильно разбавленное вино имеет странный привкус. Но понять, что за привкус не успеваю, усталость накрывает новой волной, и я проваливаюсь в сон. * * * Совсем маленькая девочка, от силы лет восьми, спешит по коридору, выполняя чье-то поручение. Я выхожу на середину, и только тогда она замечает меня. Приглушенное «ой» и ребенок начинает отступать, прислоняется спиной к стене. Понимаю, что еще секунда, и она закричит. Два широких шага, и я возле девчонки. Короткий взмах. И на шее маленькой служанки появляется тонкая красная полоса, немыслимо медленно начинает течь густая кровь. Подхватываю на руки легкого и еще живого ребенка раньше, чем первые капли крови упали бы на пол. Напарник открывает кладовку, я осторожно кладу мертвое тело на грязный пол. Дверь закрывается, отгораживая от меня мертво-стеклянные глаза ребенка. Граф, за жизнью которого нас послал король, умирает от руки моего напарника, не успев даже испугаться. Мы выбираемся из его дома незаметно, так же как и появились там. Знаю, что ночью мне будут сниться кошмары. Так всегда бывает после того, как я убиваю ребенка. Выхожу прочь из нашей с напарником комнаты. Легче не спать пару ночей. На хозяйственном дворе в это время пусто. Только новый личный слуга короля о чем-то беседует с каким-то незнакомым мне юношей. Они не замечают меня, даже когда я подхожу к ним очень близко. Юноша весело смеется, откидывая голову назад, доверчиво открывая доступ к беззащитной шее. Слуга держит его за руку, и говорит что-то неважное. Я рассматриваю юношу: короткие вьющиеся темные волосы и темные глаза. Он мой ровесник. Вот только я не умею смеяться. Слуга обнимает его, покрывает поцелуями шею, которую мне почему-то очень хочется перерезать. * * * Острая боль вырывает меня из небытия. Открываю глаза. Уже темно. Лошадь идет неспешным шагом, и Рик, на которого я опираюсь спиной, правит ею, старательно выбирая наиболее ровные участки. Ника нигде не видно. Уставшее животное очередной раз спотыкается, и резкая боль вновь отправляет меня в темноту. * * * У входа в темницу стоит охрана из внешних, они отшатываются от меня. Я чувствую на своей спине пристальные взгляды, и только когда закрываю за собой дверь камеры Стена, избавляюсь от этого ощущения. Он поспешно откладывает в сторону книгу. Встает и, не дожидаясь приказа, начинает раздеваться. — Привет, ты как-то рано на этот раз, — он старается говорить жизнерадостно, но страх предательски выдает себя.— Меня, кстати, зовут Стен. Бывший слуга замирает, смотрит прямо на меня, и как будто чего-то ждет. — Раздевайся. Стен возвращается к прерванному процессу, покорно опустив голову, пряча от меня лицо. * * * Боль. Темно. Чьи-то сильные руки аккуратно снимают меня с лошади, осторожно несут. Спустя пару минут кладут на острые холодные камни. Мне не удается сдержать дрожь. — Потерпи немного. Я расстелю плащи, разведу огонь. Дай мне пару минут. Шорохи. Я не слышу его шагов. Больно. Стон вырывается вместе с выдохом. — Я знаю. Потерпи. Сейчас. Сильные руки вновь приподнимают меня. Кладут на мягкий плащ. Укутывают. Накрывают еще чем-то. К губам подносят флягу. Покорно делаю несколько глотков и засыпаю. * * * — Это что? — Не что, а кто. Марк — это Амстер. Наш кот. — Утром его не было. — А сейчас есть, — Стен смотрит на меня сверху вниз, с легким раздражением. — Он тебе чем-то мешает? * * * Просыпаюсь, и чувствую, что Рик меня обнимает, делясь теплом. Костер уже потух. Оглядываюсь. Мы в какой-то пещере, светло. Пытаюсь пошевелиться, убрать с себя его руку. Безликий мгновенно просыпается. Отпускает меня. — У тебя был жар. Я просто согревал тебя. Рик встает, мне становится еще холоднее. Плотно укутывает меня. Разводит огонь. Начинает возиться возле костра. Через пару минут пещера наполняется запахам еды. Мой соперник подносит ко мне чашку с теплым бульоном. Я не успеваю удивиться, когда замечаю тушку зайца у костра. Рик заставляет меня сделать несколько глотков. На большее сил не хватает. Я закрываю глаза. * * * Убираю с его лица влажные волосы. Прижимаю потное тело поближе к себе, целую в висок. В комнате слышно только неровное дыхание Стена и громкое мурлыканье его чертового кота. — Я тебя люблю, — Стен шепчет почти неслышно. Поворачивается ко мне лицом, и как будто чего-то от меня ждет. Улыбаюсь и молчу. Амст запрыгивает на кровать, принимается уминать лапами одеяло. * * * Просыпаюсь. Уже закат. Рика рядом нет. Несколько минут лежу спокойно. Затем откидываю плащи, грудь перевязана, на белых полосках материи нет следов крови. Холодно. * * * Стен отводит глаза в сторону. Крепко прижимаю его к стене, удерживаю, но не причиняю боли. — Повтори, — я почти рычу. Он поворачивает лицо ко мне, серые глаза смотрят на меня устало и обреченно. — Я так больше не могу. Давай расстанемся. Отпускаю его. Стен оседает вниз, обнимает собственные колени. Амстер подходит к нему, начинает тереться о его руки. Стен машинально гладит кота. Отступаю на шаг. Внутри меня остается только пустота. Сметаю все с полки и ухожу. * * * Меня осторожно трясут за плечо. Открываю глаза. Рик склоняется надо мной, на секунду мне мерещится, что на его вечно безразличном лице видна озадаченность. — Это просто был кошмар. Спи дальше. Закрываю глаза. * * * Не знаю зачем, но я возвращаюсь ночью домой. Двигаюсь бесшумно. Застываю у дверей нашей спальни. Рука, по привычке, тянется к ручке. Останавливаюсь. Дверь неожиданно распахивается. Стен стоит в паре сантиметров от меня. Растрепанные черные волосы, странно блестящие глаза. Рука сама собой тянется к его лицу. Провожу пальцами по его щеке. — Я не могу без тебя, — говорю глухо, опускаю глаза, отдергиваю руку от его лица. Жду. Но Стен стоит молча и не шевелясь. Добавляю, почти неслышно, уже уходя. — Люблю. Он догоняет меня за пару шагов, обнимает одной рукой, прижимается к моей спине. Пальцы впиваются в волосы, резко тянут, заставляя опрокинуть голову назад. Стен шепчет над самым ухом: — И стоило так надо мной издеваться, сволочь, целых полгода? Он тянет меня в спальню. Толкает на кровать. Перехватывает мои руки, не давая обнять себя. Впивается в губы, кусая их до крови. Начинает меня раздевать, отталкивая мои руки, едва я пытаюсь к нему прикоснуться. Покорно убираю руки. Он целует, кусает мою шею. Приподнимаюсь, помогая ему снять с меня рубашку. Стен торопливо раздевает нас, его руки прикасаются ко мне, пальцы впиваются в мои бедра сильно, до боли. Из прокушенной губы течет кровь. Стен грубо раздвигает мои ноги, все еще не позволяя прикасаться к себе. Но я только подчиняюсь. Вновь целует-кусает мои окровавленные губы. Грубо тянет за волосы, заставляя подставлять под укусы шею, плечи. Достаю левой рукой до флакона с маслом и вкладываю его в руку Стена: — Только не прогоняй меня больше, пожалуйста. Он вновь прикасается своими губами к моим, нежно и почти не больно. Неспешно, покрывая поцелуями все еще горящую от его укусов кожу шеи, плеч, спускается к груди. Начинает мучить жарким ртом мой сосок. Решаюсь и кладу на его плечи свои руки. Спустя пару мгновений начинаю нежно гладить по спине, разминая мышцы, зарываюсь пальцами в его волосы. Чувствую в себе его пальцы. Все требует подмять под себя желанное тело, но я только заставляю себя расслабиться. Стен входит в меня, замирает на секунду. Больно, но я только улыбаюсь, обнимаю его ногами и чуть-чуть поддаюсь ему навстречу. Стен начинает двигаться, медленно, неотрывно смотря на мое лицо. Неожиданно боль отходит на второй план, уступая место странно-терпкому удовольствию. Стон вырывается сам собой. Стен начинает двигаться резче и быстрее. Боль и удовольствие соединяются в какую-то терпко-сладкую смесь. Мой ждущий не выдерживает первым, наваливается на меня всем весом. Чувствую на своем члене его руку, всего пару движений, и я кончаю следом.