Чужая игрушка

Ник Арбалетный болт попадает в ствол дерева и, не задев птицу, заставляет её испуганно и шумно взлететь. Я замираю. Ждать приходится недолго, замечаю скользящую между деревьев тень. Еще один выстрел, безликий падает на мох, и тут же в мою сторону летят два метательных ножа. Второй безликий ошибся, выдал себя, если тут их всего двое — я победил, если нет… Мой противник, как и я, не рискует менять место нахождения. А жаль, было бы проще его убрать. Но у него есть время, мое же истекает каплями крови моего ждущего. Возможно, Крис уже мертв, но если нет, то я теряю драгоценное время. Бесшумно оборачиваю в плащ свой меч, и кидаю его в сторону. Безликий посылает следом за черной тенью целых три ножа, прежде чем понимает, что это пустышка. Я уже прячусь за стволом соседнего дерева. Мой противник явно не опытен и, похоже, один. Прицеливаюсь и стреляю в ветку дерева, за которым пару минут назад прятался. Еще один болт, потраченный впустую, дает мне возможность приблизиться еще на два метра и спрятаться за следующим деревом. Еще один нож в коре. Нас уже разделяют какие-то жалкие пять метров. Но вряд ли он купится на эту же уловку второй раз. Но безликий совершает роковую ошибку, рассчитывая на то, что я не успел перезарядить арбалет за такое короткое время, он чуть высовывается, пытаясь определить мое местонахождения. И тут же болт застревает в его шее. Иду, к дому, не прячась. Если тут есть другие безликие, то шансов у меня в любом случае нет. Замираю в двух шагах от Криса, слишком страшно потерять надежду. Но тут мой ждущий едва слышно стонет. Я оказываюсь рядом, быстро вспарываю его одежду, осматриваю, и только затем перерезаю веревки и на руках несу его в дом. Дурман, влитый в безвольный рот, забирает его боль, погружает ждущего в сон. Все порезы поверхностны, ожогов немного, и только на оголенных участках кожи, сломана пара ребер. Смываю кровь, накладываю повязки и накрываю ему ноги. Теперь можно попытаться спасти Стена. Все равно Крису нужно дать отдохнуть хотя бы ночь, прежде чем я смогу увезти его подальше. Рик Стен уже третий день не приходил в сознание, только изредка начинал стонать. Он почти весь был покрыт порезами и синяками. Через всю щеку у него тянулся порез, обработанный и кое-как зашитый. Из-за разрезанных мышц одна часть лица потеряла подвижность и застыла в вечной полуулыбке. Кожа на запястьях была содрана полностью, и раны гноились, сломанная рука была надежно зафиксирована. Ник, судя по всему, уехал дня за три до того, как мы добрались до хижины. Все это время Стен был тут один, и не мог даже дотянуться до кувшина с водой, оставленного возле самой постели. Нужно было убираться отсюда как можно быстрее, но, не сговариваясь, мы с Марком не рискнули перевозить ждущего в таком состоянии. На пятый день мы все же выехали, я практически всю дорогу вез Стена на руках. Марк Путешествие по лесу явно не прибавляло Стену сил. Каждый раз, когда Рик ловил на себе мой взгляд, бывший безликий кивал. После первого же дня пути я уже не озвучивал вопрос «он жив?». Ночевки втроем под одним плащом стали привычны, ослабленный дорогой и ранами Стен постоянно дрожал от холода. Я пропустил момент, когда ждущий в первый раз пришел в сознание. Рик вдруг остановил своего коня, «умер» пронеслось в голове, я услышал хриплый, незнакомый голос: — Пить… Марк. Я не сразу понял, что это сказал Стен. Рик еще не успел подать ему воду, а я уже гладил по жестким черным волосам своего ждущего, улыбаясь как безумный, и шептал: — Я жив, жив, мой хороший, и Рик в порядке. Теперь все будет хорошо, ты только больше нас так не пугай.