Если бы мы только могли вернуться назад

Спустя несколько минут мы припарковались возле знакомого мне дома, с которым у меня связаны, наверное, одни из самых незабываемых воспоминаний моей жизни. Когда клубничный мальчик кинул мне многозначительный взгляд, я отвернулась и сосредоточилась на сохранении спокойного дыхания, пытаясь сдержать своё волнение. Меня напрягал такой ход событий. — Луна… — вздохнул Маттео, перебирая свои беспорядочные волосы. — Я хотел… — Хватит! — я подняла ладонь перед ним, — Я переоденусь и немедленно вернусь в общежитие. На самом деле мне не хотелось быть с ним настолько грубой, но его поступки вынуждали вести себя с ним только таким образом. Пусть он и помогал мне, но делал это лишь для себя, я уверена. Мы молча вышли из машины и поднялись на нужный нам этаж. Когда Маттео зашёл в квартиру, быстро отворив дверь ключом, я на секунду задержалась в проходе, вспоминая своё первое прибывание здесь. А ведь тогда мне казалось, что впереди ждёт только самое лучшее и светлое. Бальсано усадил меня на диван в гостиной, где мы когда-то лежали в обнимку, принес воды и моё малиновое платье. — Спасибо… за всё. — на моём лице нарисовалась яркая улыбка, когда я отблагодарила итальянца за своё, как он наверное считает, «спасение». Взгляд Маттео устремился в сторону спальни, а затем прямиком на меня. Покраснев от снова прокрутившихся в голове воспоминаний, я громко вздохнула. Его квартира была особенным местом не только для меня. Я видела его лицо, когда наши взгляды слились воедино: он тоже думал о прошлом. — Ты можешь переодеться в ванной, — почти шёпотом произнес клубничный мальчик, — и я мог бы сделать тебе чай с малиной. Я пристально смотрела на него в течение секунды, а затем с улыбкой направилась в ванную; догадался ли он, что я согласилась на его гостеприимное предложение? Зайдя в ванную, я первым делом посмотрела в зеркало: огромные синяки под глазами, испорченный макияж, потрепанные волосы. И почему тогда этот итальянец смотрел на меня так, будто бы я выглядела самым безупречным образом? — А может мне снова почудилось и я все напридумывала? — произнесла я вслух, когда умывалась. Я быстренько сняла с себя рубашку, разглядывая отражение своей фигуры, как вдруг периферийным зрением заметила кудрявого парня, державшегося за дверную ручку. — Что? Как ты посмел? — запищала я, почувствовав как жар заливает мое лицо. Окинув взглядом моё тело, при этом странно ухмыляясь, Маттео вдруг рассмеялся, очевидно, насмехаясь над моим смущением и недовольством. — Ты просто забыла дверь закрыть. — сказал он, закусывая нижнюю губу. Почему я так непристойно начинаю пялиться на его лицо? — А, да… это, — начала мямлить я, когда губы Маттео расплылись в очень странной улыбке. — Может ты…? Мой мозг совершенно прекратил функционировать при таком заинтересованном взгляде с его стороны. — Я что? — снова рассмеялся итальянец, сделав маленький шажок ко мне. Нервно сглотнув и продолжая наблюдать за ухмыляющимся лицом Бальсано, я начала щупать своё платье, не думая о том, что мне нужно было хотя бы прикрыться им. — Э-э… ты мог бы… там. — мне так хотелось выгнать его за дверь, но предложение всё никак не строилось в моей глупой голове. Насколько сильно я выгляжу сейчас идиоткой? — Чай уже готов, да, — с некой усмешкой произнес Маттео, разглядывая мою фигуру, — Я буду на кухне. Быстро закивав, я устремилась к двери и закрыла её. Что это сейчас было? Спустя минут пять я наконец вылезла из ванной и направилась в сторону кухни. Увидев Маттео, сидевшего за небольшим столом с двумя чашечками чая, я не смогла сдерживать улыбку, когда шла к нему. Он выглядел таким уютным и домашним. Заметив меня в дверном проеме, клубничный мальчик ухмыльнулся и склонил голову набок. Я медленно уселась за стол напротив него, сразу же хватаясь за чашку, как будто она была каким-то сокровищем и прикрытием. Глаза Маттео неотрывно следовали за мной. — Зачем ты вчера ушла? — тихо спросил итальянец, смотря на меня исподлобья. Застыв с чашечкой в воздухе на пару секунд, я нахмурилась, а затем пробормотала: — Больше сил оставаться у меня там не было. И почему ты спрашиваешь? Разве тебе не все равно? Маттео закатил глаза и вздохнул. — О, да, мне абсолютно наплевать. Мое сердце дрогнуло от таких слов. Он насмехался или говорил правду? — Ясно, — проронила я, врезавшись взглядом в шоколадные глаза. Маттео смотрел на меня очень пристально и настолько трепетно, что мой живот начинал выкручиваться наизнанку. Разговор у нас, по всей видимости, клеиться не будет. Далее мы молча допили чай, между этим иногда переглядываясь слишком двусмысленными и совсем непонятными взглядами. — Ладно, — вздохнула я и, отнеся чашку в посудомойку, снова посмотрела на кудрявого итальянца, — Мне пора идти. В совершенной тишине мы вышли в коридор, где я обула свои лодочки и двинулась к выходу. — Постой, ты забыла, — окликнул меня Маттео, когда я уже прикоснулась к дверной ручке, собираясь выйти в подъезд. — Сумка. Спокойно разворачиваюсь назад, но тут же врезаюсь в грудь клубничного мальчика, который, видимо, только что подошёл ко мне сзади на совершенно неприличное расстояние. Я громко сглотнула и подняла глаза прямо к его лицу. Мне так хотелось что-то сказать, но вдруг пришло осознание, что больше выкручиваться у меня не выйдет. Маттео выпрямился, чуть ли не нависая надо мной, и в этот момент я почувствовала себя совершенно маленькой и беззащитной. — Ага, спасибо. — как можно безразличнее сказала я, выхватив сумку из его сильных рук, и попятилась назад. Когда я уже собиралась во второй раз попрощаться с ним, он быстренько прошелся по мне сверху вниз таким откровенным взглядом, что я покраснела. — Снова это смущенное личико, — ухмыльнулся Бальсано, заставив меня вздрогнуть, — Ты точно так же краснеешь, когда твой дружок Мишель раздевает тебя? Опять эти дурацкие издевательства. Я сделала успокаивающий вдох, сжимая губы. — А твоя Эмилия, видимо, готова терпеть такого нахала сколько угодно, чтобы дождаться этого? И когда же из моих уст перестанет вылетать всякая чушь? — Забавно, — он хохотнул довольно снисходительно, окинув меня несерьёзным взглядом, — Девочка, которая сама бросила меня и начала перепихиваться с каким-то чудилой, буквально кричит мне о своей ревности. Ахнув от слов клубничного мальчика, я кинула на него ядовитый взгляд, стараясь показать, что мне противно разговаривать с ним. Да что он о себе возомнил? Не слишком ли по детски обвинять меня в разрыве наших, так называемых, «отношений»? — Ты слишком большого мнения о себе, клубника Бальсано. — процедила сквозь зубы я, сильно нахмурившись. Мой еле сдерживаемый гнев поглощал меня всё больше и больше в то время, как итальянец посматривал на меня с издевательской ухмылкой. Если я прямо сейчас не уйду из этой квартиры, то точно совершу что-то агрессивное. Я была просто поражена, как он всё перевернул… он был таким невинным, а я бросила его. Ну конечно! — И правда. Я идеальный. — самовлюбленно проговорил Маттео, демонстративно поправляя свои кудряшки. — Ага, конечно, — коротко усмехнулась я, — ты просто тщеславный, наглый и разбалованный мальчик. На секунду итальянец показался мне довольно разозлившимся и обиженным, но потом он просто хмыкнул и вновь провел рукой по волосам. Я направилась к двери, мечтая о том, чтобы со всей силой хлопнуть ей и показать свой гнев, но что-то внутри тяготило и останавливало меня. Мне нужно опровергнуть его заблуждение, пусть даже для него это ничего не будет значить. — И да, я никогда не была с Мишелем, — сказала я, глядя в его сторону через плечо, — Мы не вместе. Не дожидаясь реакции Маттео, я поспешно выбежала в подъезд, несколько раз оглядываясь назад. Страшно самой себе признаться в том, что я ждала, когда он выйдет и остановит меня. Видимо ему действительно все равно, и наверняка он сейчас смеется с моей наивности и глупости последнего заявления. Дождавшись лифта и спустившись вниз, я последовала к остановке, чтобы вернуться домой и забыть об этих странных сутках.

***

Следующие дни не представляли из себя ничего особенного, кроме объяснений подругам, где я была после вечеринки, уверяя их, что никакой маньяк не изнасиловал меня, и вести в полицию меня им не стоит. Далее последовала подготовка к новому учебному семестру, редкие вылазки в Роллер, где я иногда встречалась с Маттео, который несколько раз пытался подойти ко мне, но то он не осмеливался, то я словно ветер испарялась. Мой друг Мишель, конечно же, извинился за свое странное действие в доме Гастона, хотя позже Джим уверяла меня буквально целый день, что я нравлюсь ему. Самым абсурдным было то, что она постоянно твердила мне: «Этот парень смог бы заменить твоего бывшего надменного бабника, который совершенно не достоин тебя.». Ну да, совершенно не достоин. Когда наступило утро первого учебного дня, я буквально была на иголках. Меня так пугала та мысль, что теперь мне придется каждый день пересекаться с Бальсано, который, конечно, давно не заинтересован мной, если вспомнить его недавний поцелуй с Эмилией у шкафчиков, который мне довелось увидеть, когда я зашла туда с Ниной, чтобы оставить свои ролики. Всё ясно как дважды два четыре, — нашёл себе новую пассию. И вроде бы, раз уж ему нет дела до меня, то и мне нечего волноваться, но что-то всё равно тяготило на душе. Может я боялась, что мои старые чувства вспыхнут вместе с ревностью, которую я, к сожалению, не могу побороть в себе? Сегодня у нас две пары, между которыми было большое окно, которое позволяло всем студентам провести большую часть дня в студенческой кафешке, либо в каком-либо другом месте на территории кампуса. Признаюсь, я бы с удовольствием побежала в кофейню Софии, но что-то подсказывало мне, что я могу столкнуться там с одним очень неприятным итальянцем, который не упустит возможности прокомментировать моё последнее заявление. Хотя, кого я обманываю? Ведь он уже давно забыл об этом. На уроке литературы как всегда было весело, ведь преподавательница, которая вела у нас один из моих любимых предметов, всегда имела запас интересных историй, которые как никогда были уместны к проходящей теме урока. Например, на сегодняшней паре мы проходили Гамлета, а у неё в сундучке нашлись истории про месть, предательство и убийство. Параллельно с её рассказами, я выслушивала забавные истории Нины, которая была в восторге от прочитанной трагедии Шекспира, да и вообще от всего его творчества. К тому моменту, как я вместе с однокурсниками смеялась над очередной житейской шуткой сеньоры Арастии, открылась дверь в класс. Абсолютно уверена, что мое лицо было невероятно красного цвета, когда я увидела в дверном проходе Маттео Бальсано, выглядевшего сегодня довольно уставшим и невыспавшимся. Даже не буду озвучивать свою самую распространенную теорию по этому поводу. — Бальсано? — удивилась сеньора Арастия, — Что-то случилось? Я быстро переглянулась с Ниной, которая с опаской смотрела на довольно вялого итальянца. — Нет, нет, — чертовски привлекательно усмехнулся Маттео, кинув мимолетный взгляд в мою сторону, — Сеньора Флорес попросила забрать у вас Луну Валенте, чтобы обсудить с ней программу предстоящего выступления. Чего? Какую ещё программу? Что он несёт? — О, да, конечно! — на удивление быстро откликнулась женщина, одобрительно кивая итальянцу, — Можешь идти, дорогая. Если это надолго, то возьмешь домашнее задание у Симонетти. Натянув вежливую улыбку, я быстренько закинула вещи в рюкзак, вместе с этим посмотрев обеспокоенным взглядом на Нину, и вышла из класса. Коридоры учебного заведения были совершенно пустыми. Ни одного мимо проходящего ученика, преподавателя, работника — никого. Конечно, даже скрывать нет смысла, что меня насторожил приход Маттео, который сейчас осматривал меня с ног до головы. — Нам в крайнюю аудиторию. — прохрипел итальянец, развернувшись и двинувшись в сторону пункта назначения. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним, хотя в моей голове уже прокручивались самые опасные сценарии. Почему именно тот класс, который находится в самом конце коридора? Безусловно я знала, что там бывает сидит сеньора Флорес, но это не постоянное рабочее место, а точнее, она бывает там всего лишь несколько раз в месяц, а то и реже. Как же мне хотелось остановить этого парня, спросить его о происходящем, но сейчас как будто дар речи пропал. Единственное, что я могла делать — следовать за его быстро передвигающейся фигурой. Не прошло и двух минут, как мы оказались внутри класса. К моему счастью за учительским столом располагалась сеньора Флорес, которая как всегда жизнерадостно поприветствовала меня, предлагая быстрее присаживаться и слушать её. Выбрав самую первую парту, я вздохнула от облегчения. — Я всегда всем говорю, что у меня нет любимчиков, — начала преподавательница, прокручивая свою ручку в руке, — но Вы ребята действительно удивили меня на предыдущем шоу. Ваши номера были восхитительными! Натянув улыбку до ушей, я метнула взгляд в сторону Маттео, который равнодушно рассматривал меня, даже не удосужившись перевести взгляд ради приличия. И конечно же стоило румянцу проявиться на моих щеках, как от него последовала та самая раздражительная ухмылочка. Вот же наглец! — В марте Мы проведем отчетное весеннее шоу. — с небольшим энтузиазмом произнесла сеньора, — Знаю, что раньше у вас были разногласия, но мне бы очень хотелось видеть вас в дуэте. Мой рот слегка приоткрылся от удивления. Почему мне так везет на этого парня? Почему я, а не какая-нибудь другая студентка должна петь с ним? Самым ужасным было то, что отказаться у меня практически не было шансов, ибо от этого зависит моя итоговая оценка. — Не думаю, что у меня получится, — попыталась отвертеться я, — у меня совсем мало опыта, да и есть масса девушек, которые гораздо талантливее меня. Сеньора Флорес окинула нас двоих задумчивым взглядом, а затем улыбнулась. — Как же ты не уверена в себе, Луна, — слегка рассмеялась преподавательница, — Всё будет безупречно, я даже в этом не сомневаюсь. Конечно всё будет безупречно, когда мои нервы окончательно сойдут на нет. И почему клубничный мальчик не протестует вместе со мной? Ему так не терпится поиздеваться надо мной или что? — Даю вам две недели для написание песни, ребята. Можете идти. Мне снова захотелось возразить ей, попросить переменить решение, но в голову не лезло ничего убедительного. Но разве я смогу написать песню с человеком, которого рядом с собой и терпеть не могу? Мне всё ещё помнится, чем закончилась наша репетиция в музыкальном классе, и уж точно мне не хочется повторения, тем более после всего, что было между нами.