будни

— Слав, вот только честно, — начинает Гена, как только возвращается. Карелин смотрит на него с интересом, отрываясь от ноутбука, — ты в уши долбишься, дебила кусок? — Гена не скупится и швыряет Славе в голову целый рюкзак, — Ты хрена на полу сидишь, сукан? Совсем охренел, что ли?! Гена загоняет Славу обратно в кровать, и грозится, если Слава не выпьет сучьи таблетки прямо сейчас, кретин безмозглый, ввести ему эти таблетки ректально, тебе не понравится, Слав, обещаю, а ты что, уже пробовал? Нет, но мне почему-то так кажется. — Ну, вот если поцелуешь, — начинает Слава, а Гена удивленно смотрит на него, даже улыбнувшись: — Я что, похож на отбитого долбоеба, чтобы с больным целоваться? Слава крайне доволен ответом, несмотря ни на что, потому что Гена не сказал, что против целоваться именно с ним, поэтому Слава может праздновать. — А когда выздоровею? — Как бы невзначай интересуется Слава, а когда Гена отвечает, Слава уже согласен на скорую, клизмы и кота на грудь, лишь бы побыстрее выздороветь: — Посмотрим на твоё поведение, Слав, — туманно обещает Гена, садясь за домашку. — Откуда ж ты взялся у меня, такой хороший? — Почти плачет от счастья Слава, когда Гене становится скучно и он делает ещё и Славину домашку, — Мой маленький гений, — умиленно складывает он руки на груди, а Гена устало закатывает глаза, вставая из-за стола и отправляясь за чашкой кофе. — Сам гей, — говорит он, а Слава спрашивает, только ли сам Слава долбится здесь в уши, но Гена уже уходит.

***

— Ген, я выздоровел, — Слава сносит дверь своим телом, оставляя ту печально висеть на одной петле, я тебя так же повешу, Карелин, если ты немедленно не вернешь её на место, — Гена, где мой поцелуй?! Слава тормозит и застывает посреди комнаты, потому что искомого объекта в комнате не наблюдается, и Слава немедленно набирает ему, чтобы поинтересоваться, где это Гену носит, когда они прямо вот сейчас должны ликвидировать его задолженность в виде поцелуя и анальной девственности, но это пока планы в дальнейшем. За мыслями о прекрасном, то бишь, о жопе Гены, Слава не замечает, как сам объект мечтаний уже минуту талдычит ему «алло» в трубку. — Хули надо, Карелин, я на паре, — наконец, цедит Гена, а Слава орёт в трубку так, что приходится чуть убирать её от уха, — в жопу себя поцелуй, потом поговорим, — он отключается, а пораженный несправедливостью мира Слава Карелин решает устроить настоящую андер-тусу. Гена тихонько открывает скрипящую дверь, не скрипит она только, если её открывает Слава — когда Слава открывает дверь, она, обычно, слетает с петель, и оглядывает комнату. — Кому я обязан такому скоплению говна в моей комнате? — Риторически интересуется Гена, глядя на Славиных одногруппников и, собственно, самого Славу, который лениво растянулся на полу, облокачиваясь на кровать и потягивая безалкогольное, он же не хочет пропустить момент того, когда Гена вернется. Оскорбленный Андрей хочет уже что-то сказать, но Слава его перебивает. — Мне-е-е, — тянет Слава, улыбаясь. — Так убери их к чёрту отсюда, — цедит Гена, заходя в комнату, а Слава отрицательно мотает головой. Фарафонов подходит к Славе, наклоняясь к его уху, и тихо говорит: — никакого тебе поцелуя, пока твоя шобла-ёбла в пределах этой комнаты. Вячеслава Карелина можно смело записывать в Книгу рекордов в номинации: «самое быстрое растаскивание пьяных друзей по их комнатам в истории человечества», и поэтому, через десять минут уставший и запыхавшейся Слава вваливается в комнату, едва ли не вешая язык на плечо, и стоит, пытаясь отдышаться хоть немного, а Гена хлопает его по плечу, обращая на себя внимание и целует его, потому что Гена не пиздабол, в отличии от некоторых. Слава не жалеет ни о чём в своей жизни, даже о том, что случайно уронил Андрюху башкой об пол, ну не станет же он рэп читать, в конце концов, и все те потоки ругани от Дена с Федей тоже стоили этого всего, вот этого, у Славы даже слов не находится, и он тупо пялится в пустоту. — Чай будешь? — интересуется Гена, уходя к плите с закипевшим чайником, а потом слышит, как что-то (или кто-то) тяжелое падает на пол мешком, и Гене снова приходится тащить что-то невнятного бормочущего Славу на его кровать, укрывая пледом, — Значит, не будешь, — констатирует Гена, возвращаясь на кухню и заваривая себе чай.