I Left My Heart in the Ocean

      Было жарко. Невыносимо жарко. Невероятно жарко.       Ладно, на самом деле, не так уж и жарко, но быть на шестом месяце беременности в середине июля — ужасно.       Я сидела в новом кресле-качалке на крыльце, слегка обмахивая себя газеткой, и истекала потом. На другом краю двора Джейс вырезал доски в сарае. Музыка была такой громкой, что даже через шум, издаваемый шлиф-машинкой, до меня доносились ее звуки.       По какой-то причине то, как Джейс склонялся над доской, над которой работал, и то, как его голова качалась в такт музыке, серьезно меня нервировало. Я практически чувствовала, как на меня накатывают волны раздражения. Комбинация жары, гигантского живота и бесящего разгильдяйства Джейса могла привести к тому, что еще немного и я бы взорвалась как вулканический остров, на котором мы живем.       За последние несколько месяцев беременности у нас было очень мало сложностей, но это не значило, что Джейс не защищал меня как лев. Он призывал меня отдыхать большую часть дня и приходить в магазин только для консультаций. Даже если я и не хотела, чтоб меня принимали за китайскую фарфоровую вазу, я понимала откуда идет его тревога. Около тридцатой недели я заметила, что мне неудобно грести, лежа на уже заметном животике, так что мы решили, что мне пора прекратить заниматься серфингом.       Прошло две недели с тех пор, как я прекратила, и у меня началась ломка. Каждое утро, когда Джейс возвращался с пляжа, и запах океана въедался ему в кожу, я хотела кричать от разочарования, ведь мои доски и волны звали меня. Но ребенок для меня важнее зова океана. У меня была еще вся жизнь для серфинга. Я должна была выдержать три месяца вне океана.       Жужжание шлиф-машинки внезапно прекратилось. Я подняла взгляд. Джейс вытянул беруши из ушей и выключил музыку. Я отпила немного ледяной воды, пока он шел прямиком к крыльцу, на котором я сидела. Он поцеловал меня в лоб и сказал:        — Привет, красотка.       Я усмехнулась ему в ответ. Джейса подобрался ко мне ближе, сложив руки на голом торсе. В его глазах было сомнение.       — Что не так, детка? — спросил Джейс, а я гладила свой большой живот.       — Ничего, — я вновь поднесла стакан к губам, глотая прохладную воду, пытаясь охладить жар внутри, что появился абсолютно беспричинно.       — Хей, не делай так, — Джейс опустился и положил одну руку мне на живот, а другую на щеку. Посмотрел мне в глаза: — Я знаю тебя, Клэри. Что-то не в порядке, скажи мне, что тебя волнует.       — Я большая, — недовольно буркнула в ответ. — Я размером со слона, на улице тысячеградусная жара, все вокруг меня бесит, и я даже не могу поплавать, чтобы сбросить стресс.       Я положила голову ему на плечо. И почувствовала, как на глазах появляются слезы. Я засмеялась от нелепости ситуации. Джейс рисовал круги ладонью на моей спине, пытаясь меня успокоить. Он прижал губы к моим волосам.       — А теперь я плачу. Это нелепо!       — Милая, ты беременна, — напомнил он мне, поднимая меня со стула. Он занял мое место и притянул к себе на колени.       — Спасибо, Капитан Очевидность, — я взглянула на него. — Большой живот, опухшие лодыжки и нелепая смена поведения — не выдают меня с потрохами. Джейс поднял бровь, показывая, насколько он шокирован — его ухмылка была ответом на мой сарказм. — Прости, Кали. Я просто схожу с ума, мне жаль, что тебе приходиться терпеть меня.       — Да уж, но ты моя сумасшедшая, и я люблю тебя.       — Ты должно быть тоже сумасшедший.       Джейс засмеялся и поцеловал меня.       — Почему бы тебе не пройтись со мной до магазина сегодня? Отвлечешься от грустных мыслей.       Внезапно ослепляющая боль прошлась через мой живот, так что я напрягла все мышцы, чтобы перетерпеть ее. Джейс почувствовал это и положил руку на живот.       — Клэри, что происходит? — его голос был наполнен страхом и тревогой. Мои глаза были плотно закрыты, я глубоко дышала. Боль утихла, но страх сковал меня, особенно мысли о том, что что-то не так с моим ребенком. Я еле сдерживала слезы и никак не могла найти слова, чтобы что-то сказать. — Тебе нужно поговорить со мной, малыш. Тебе нужно сказать, что происходит.       — Эм… Я думаю, у меня схватки, — я вздохнула, старясь не думать о плохом, но каждой фиброй души я ощущала, что что-то не так.       — Как это возможно? Ты только на шестом месяце. У тебя должно быть еще три месяца беременности. У нас должно быть еще три месяца.       Он паниковал. Я могла увидеть, как его сердце рвется на моих глазах, и была бессильной это остановить. Одна его рука была прижата к моему животу, а другая сильно сжимала мою руку       — Нужно отвезти тебя в больницу, — наконец сказал Джейс. Он поднялся со стула со мной на руках и отнес меня в джип. — Подожди секунду. Я возьму ключи и твою сумку.       Он бессвязно говорил больше себе, чем мне. Перед тем, как он оставил меня в джипе, я схватила его за руку, останавливая.       — Пожалуйста, скажи, что все будет хорошо, — умоляла я, смотря в его глаза.       — Все будет хорошо, красотка, — прошептал Джейс. Наверняка он сам себе не верил. — Мы посмотрим, что происходит с нашим маленьким чудом, и все будет хорошо.       Я кивнула, притягивая его за шею. Мы соприкоснулись лбами, он поцеловал меня и убежал в дом за ключами. Пытаясь успокоиться и отогнать картинки больничных стен и плохие мыли, я глубоко вдыхала, прижимая руку к животу, ощущая, как мышцы вновь сжались.       Боль отпустила как раз в тот момент, когда Джейс запрыгнул в машину. Не было сомнений, что это схватки. Что-то было определенно не так.       Джейс наверно нарушил все правила дорожного движения, пока мы ехали в больницу в полной тишине. Страх захватил нас слишком сильно, чтобы говорить. Для меня путь прошел словно в тумане. Джейс припарковался, выпрыгнул с джипа и быстро оббежал его, чтобы помочь мне выйти.       Мы зашли в больницу, одной рукой он поддерживал меня, а другой держал за руку. Я позволила Джейсу объяснить всю ситуацию медсестрам, и немедленно оказалась в коляске. Меня везли в смотровую.       Все было как в тумане. Я ничего не слышала и не видела ничего вокруг себя, пока меня везли по коридорам больницы.       Все что я могла — это думать о прошлом разе, когда я попала в больницу, и о причине моего визита сюда. Те месяцы пролетели у меня перед глазами, и эмоции обрушились на меня.       Прежде чем я поняла, что произошло, я была уже в больничной рубашке и лежала на кровати, ожидая, когда доктор придет проверить меня. Джейс сидел на кресле рядом с кроватью, держа меня за руку. Мы молчали, смотрели в никуда, представляя худшее. Джейс поднял мою руку к своим губам, не целуя, а просто прижимая.       Наконец, доктор с медсестрой зашли, занося за собой аппарат для УЗИ. Джейс встал, пожал руку врачу. Она посмотрела в мою медицинскую карточку.       — Хорошо, миссис Лайтвуд, давайте посмотрим, что происходит, — она села на стул напротив меня. Она задала несколько вопросов, пока исследовала меня аппаратом. Я монотонно отвечала на них. — Что ж, у вас раскрытие в пару дюймов.       — Что это значит? — спросил Джейс, сжимая мою руку. Я сжала в ответ, пытаясь его успокоить.       — Это значит, что ваша жена рожает, — мои глаза расширились от ужаса. Наш с Джейсом страх подтвердился. «У нас сегодня появится ребенок»