Три романа Майкрофта Холмса

На самом деле, это решение только казалось мне сложным. И удивительнее всего то, почему именно. Вовсе не потому, что предполагаемые действия можно было назвать инцестом. Я неплохо осведомлен об истории табу на кровосмешение и оно, действительно и вполне логично, распространяется именно на пары, способные произвести потомство. А это, бесспорно, не про нас. Вовсе не потому, что я не мог принять в постели человека своего пола. Будучи честным с собой, я понимал, что меня вообще не особо-то тянуло к кому-то: ни к парням, ни к девушкам. Шерлок в тот памятный день стал неожиданным исключением и одним своим взглядом сорвал футляр, росший вокруг меня годами. И вовсе не потому, что я не хотел этого. Конечно, я боялся даже подумать о том, как это будет происходить. Однако, перспектива меня манила, заставляя сердце биться чаще и холодеть кончики пальцев. Не могу сказать, что я мечтал о Шерлоке ежечасно. Но даже мысль о возможности подобной близости заставляла забыть обо всем остальном. Так что единственным сомнением, которое у меня оставалось, был тот нелестный факт, что у меня самого совершенно не было никакого сексуального опыта. Я ужасался от мысли, что брат ждет от меня умелых и уверенных действий, а я его разочарую. Но мысль о том, чтобы «отрепетировать» это с кем-то ужасала куда сильнее… Когда дело касается Шерлока Холмса, никогда нельзя знать ничего наверняка. Я был уверен, что, не дождавшись от меня реакции на свои провокации, рано или поздно он начнет действовать. И я должен был подготовиться к любому развитию событий… Я снял небольшую уютную квартирку недалеко от работы, съехав от соседа, с которым жил в последнее время. И это никак не было связано с Шерлоком — просто сейчас я уже мог себе позволить отдельное жилье. Я обзавелся некоторыми вещами, которые обычно приобретают люди, состоящие в отношениях: запасной халат, полотенце и зубная щетка, презервативы и даже смазка. И это тоже никак не было связано с Шерлоком — в конце концов, мне пора было задумываться о личной жизни. Я обучался искусству секса по видео-записям (это не должно быть сложнее, чем управлять вертолетом, а этому я учился именно по видео-урокам). Ну и конечно, это тоже никак не было связано с моим братом. А тот факт, что однополыми отношениями я интересовался особо (да, в наше время чего только не достанешь — главное, знать где искать!), можно объяснить… Вот только зачем? Зима подкралась незаметно. Я думал, что приеду домой на Рождество. Я даже уже готов был ехать, но в самый последний момент понял, что не смогу. Я просто не смогу встретиться с ним. Только не там. Только не сейчас. Я послал открытки родителям, выбрал подарок для Шерлока и сослался на занятость (благо, работы действительно хватало). После Нового года меня ждал день рождения брата. И снова я струсил в самый последний момент. Больше всего я ненавидел себя за то, что знал — он понимает, он знает, почему я не еду. Но я просто не мог заставить себя встретиться с ним. Я совершенно не был к этому готов.

***

Свой день рождения я привык отмечать 12-го февраля, хотя фактически родился 13-го в полночь. Мамуля была уверена, что раз основная часть её «мучений» приходилась на 12-е, то именно этот день мы и должны праздновать. А мне было всё равно. В этот раз 12-е выпало на воскресенье, но мне действительно пришлось провести весь день на работе — и это был далеко не самый простой день. На понедельник было назначено заседание комитета по международной деятельности и я, впервые, должен был выступать советником представителя министерства на заседании. В субботу выяснилось, что выступление ответственного лица совершенно никуда не годится. Поэтому мы собрали экстренное совещание и мне пришлось исправлять и перепроверять абсолютно все данные. Еще несколько очков к моей безупречной репутации человека, который помнит, знает и понимает абсолютно всё. Такими темпами я действительно далеко пойду… Однако, о дне рождении я вспоминал только утром, когда коллеги по отделу вручали мне открытку с кучей подписей и какой-то подарок (даже времени распаковать его у меня не оказалось). Поэтому, когда я доставал ключи, то мечтал лишь об одном — чокнуться вином с собственным отражением и упасть на кровать. Я повесил пальто, снял ботинки и услышал стук. Этот звук не удивил бы меня так сильно, если бы я хоть кому-нибудь называл свой новый адрес. Его не знали не только коллеги, но даже родители (с ними я созванивался, а для писем у меня был абонентский ящик, поэтому сообщить просто не было повода). На часах уже было 23:45. Я подождал секунду, и стук повторился. Не открыть было бы глупо. В конце концов, это могут быть соседи, а значит — что-то случилось. За дверью был он. Мой невозможный брат. Я так никогда и не спросил его, как он узнал этот адрес, как и сколько времени выслеживал и ждал меня. Я слишком хорошо знал Шерлока, чтобы удивляться. Он стоял на пороге с открытой бутылкой вина в одной руке и подарочным свертком в другой и улыбался. Мне кажется, что никогда раньше и никогда потом я не видел на его лице такой улыбки. «Тебе конец», — говорила эта улыбка. И она была права. Я молча отступил, приглашая брата пройти, и закрыл за ним дверь. Шерлок прошел в комнату и сразу развалился на диване — невообразимо прекрасный в своем длинном пальто (это был мой подарок на его 18-тый день рождения) и в перчатках. Я остановился в дверном проеме и не мог вымолвить ни слова. Он смотрел прямо мне в глаза своим невероятным, словно потемневшим, затягивающим взглядом. Он смотрел на меня, растянувшись на диване, как всегда, немного небрежный, и улыбался — хищно, нагло, соблазняюще. И в этот момент я понял: он не ждет от меня умелых действий, он не думает ни о каких тренировках или репетициях, у него нет никакого научного или профессионального интереса, он не хочет учиться. Он просто хочет… меня. Это осознание сразило. Я знал, что от Шерлока Холмса можно ожидать чего угодно, но к такому я готов не был. Я подошел к дивану, всё так же молча, и стал расстегивать пуговицы на его пальто. Он не сопротивлялся, но и не помогал, ловя каждое мое действие своим изучающим взглядом. Я сохранял ледяную маску спокойствия, хотя уверен, что судорожный блеск в глазах выдавал меня с головой. Силы воли хватило, чтобы сдержать дрожь в пальцах. Я не мог ударить в грязь лицом — только не перед ним. Я не мог разочаровать своего мальчика — ни в чем. Когда я закончил с пуговицами, он удовлетворенно хмыкнул и помог мне стащить с него пальто. Всё это время я стоял перед ним на коленях. И могу поклясться, что Шерлок был и остается единственным человеком, который смог добиться этого. Я по очереди стянул с него перчатки и взял его руки в свои. Возможно, стоило что-то сказать. Спросить, действительно ли он этого хочет. Узнать, уверен ли в своем решении. Но я не успел даже подумать об этом, как он неожиданно-резко притянул меня к себе за лацканы пиджака и впился поцелуем в губы… Мир рухнул в тот самый момент, когда наши губы соприкоснулись. И это уже не шло ни в какое сравнение с теми почти детскими впечатлениями, когда я учил младшего брата целоваться в доме родителей. Сейчас это был настоящий чувственный поцелуй, который проник сразу во все клетки моего тела, заставив всю эндокринную систему заработать с утроенной силой. Я чувствовал, как гормоны, каждый из которых я смог бы назвать поименно в любой момент, но только не тогда — заполняют мои артерии и от скорости, с которой кровь понеслась по венам, кружилась голова. Я не могу предположить, что чувствовал Шерлок, вот только он застонал в мои губы и именно этот звук стал отправной точкой для большого взрыва, который заново запустил мою схлопнувшуюся вселенную. Это может показаться смешным и нереальным, но мы оба кончили еще до того, как успели раздеться полностью. Я всё так же стоял перед ним на коленях, безумно прикасаясь везде, где только мог дотянуться. Он расстегнул мою рубашку и пытался забраться под пояс брюк. А я пытался увеличить контакт, соединяя нас везде, где это было возможно. И этого трения, этого жаркого дыхания, его расширенных зрачков и умопомрачительных стонов оказалось вполне достаточно, чтобы тело не выдержало. А ему оказалось достаточно осознания того, что только что произошло, чтобы сразу же последовать за мной. Мы лежали рядом на полу — диван оказался слишком узким для двоих, а идти куда-то не было ни сил ни желания. Мы передавали друг другу бутылку, отхлебывая прямо из горла, иногда обливаясь прохладной жидкостью. Я пошарил рукой в кармане валяющегося рядом пиджака и нащупал пачку. Достал сигарету, вопросительно глянул на Шерлока, получив в ответ самоуверенную ухмылку и поднятую бровь, щелкнул зажигалкой, затянулся и передал брату. Почему-то мы оба закашлялись, а потом засмеялись. Так, продолжая смеяться и курить, мы допили это несчастное вино и уснули прямо на полу. За весь вечер мы не проронили ни слова. Нам никогда не нужны были слова.