Шерлок уехал, как только закончил дело. Оно действительно оказалось безопасным. Расследование брату подкинул университетский друг (к моему большому удивлению, он у него был!). Его отца шантажировал давний коллега, и это стало точкой отсчета в цепи неприятных событий. Но Шерлоку удалось распутать эту историю и помочь приятелю. Брат поспешил поделиться со мной успехом и вернулся к родителям тем же вечером. Не могу сказать, что я был сильно расстроен, тем более что к тому моменту мы уже успели перепробовать в постели всё, на что хватило моих знаний и его фантазии. К тому же, я был уверен, Шерлок еще не раз меня навестит. И как всегда оказался прав.
Он приезжал с завидным постоянством, но без какой-либо системы. Обычно я находил его валяющимся на диване или на полу в своей квартире. Иногда он встречал меня у подъезда, а бывало вдруг появлялся в совсем неожиданных местах. И я каждый раз поражался тому, каким разным он может быть. Он бывал задумчивым: мог молчать часами, сидя на полу и уставившись в одну точку. Бывал безукоризненно-серьезным, рассказывая мне об очередном «неожиданно-свалившемся» на него деле или оригинальном наблюдении. Бывал отчаянно страстен, вдруг сметая меня прямо в дверях и отдаваясь без остатка. Но больше всего я любил моменты, когда он становился неожиданно жизнерадостным и даже каким-то романтичным. Тогда мне казалось, что наши отношения делают моего брата счастливее и лучше.
Когда я видел, что его настроение приближается к отметке «счастлив быть рядом», я старался отложить все возможные дела, и мы шли гулять по Лондону. Я показывал Шерлоку те места, о которых успел узнать за время жизни здесь, зачастую углубляясь в историю, далеко не всегда ему интересную (но он слушал меня всегда внимательно, и я знал, что всё, что я скажу ему, будет записано в его памяти и отправлено в подсознание до нужного случая). Мы «соревновались в дедукции» — так он теперь это называл — анализируя прохожих или рассуждая о том, какие семьи живут за окнами, мимо которых мы проходили. Я выигрывал теперь не так часто, как раньше, но в такие моменты меня это не расстраивало, потому что мне нравилось видеть довольную улыбку брата, вновь и вновь уверявшегося в собственной непревзойденности.
Мы шли по набережной Темзы.
— Посмотри на ту женщину. Ей только что сделали предложение, — Шерлок оторвал меня от созерцания реки.
— Не думаю, братец, посмотри — кольцо выглядит поношенным, — на самом деле, мне было гораздо интереснее, почему он выбрал именно этот объект.
— Он купил кольцо у старьевщика. Он не очень богат, но хотел сделать всё красиво.
— Как ты собираешься это доказать? — я фыркнул.
— Пойдем и спросим у нее.
— Шерлок! — я не успел остановить брата, он уже бросился догонять несчастную. Когда я поравнялся с ними, то услышал, как девушка благодарит за поздравления.
— Ладно, признаю, в этот раз ты выиграл, — сказал я, веселясь, как только она отошла на приемлемое расстояние. — Не понимаю, как тебе это удалось.
— На самом деле я знаю ее жениха. Просто вспомнил кольцо, — Шерлок улыбнулся самой наглой из своих улыбок.
— Ты сжульничал, братец! — боюсь, моему возмущению немного не хватило искренности.
— О, да! — Шерлок вдруг, совершенно неожиданно для меня, рванул к парапету и в несколько быстрых движений забрался на него*.
— Что ты творишь! Ты с ума сошел? — закричал я. А Шерлок развел руки в стороны и пошел до ближайшего фонаря так, как будто падение ничем ему не грозило. Когда столб перегородил дорогу, он легко спрыгнул на асфальт и тут же оказался в моих объятиях.
— Ты сумасшедший. Ты точно сумасшедший, — повторял я шепотом, прямо в ухо, прижимая брата к себе. В тот момент мне было абсолютно всё равно, как могут смотреть на нас прохожие.
Когда мы возвращались домой, неожиданно полил дождь (если дождь вообще может быть неожиданностью для Лондона). Мы бежали со всех ног, промокая под струями и брызгами луж. Шерлок смеялся от души, а я пытался возмущаться испорченным костюмом.
— Я обязательно подарю тебе зонт, — сказал брат. — Он тебе просто необходим!
— На следующий день рождения.
— Непременно.
Мы ввалились в квартиру мокрые и до-неприличия счастливые. И в ту ночь Шерлок был так внимателен и нежен, а я впервые подумал, что мы занимались любовью. Я уже не мог назвать это как-то иначе.
Пару раз он привлекал меня к своим делам, делясь информацией и проверяя выводы. Обычно наши мнения совпадали. Но я всё еще временами удостаивался его восхищенного взгляда, находя более точные решения. Хотя, гораздо чаще, Шерлок рассказывал мне уже об итогах, откровенно хвастаясь и напрашиваясь на похвалу. И он всегда ее получал. Конечно, чаще всего я старался скрыть свою оценку за иронией. Но я действительно гордился своим мальчиком. И он знал это.
— Ты научишь меня стрелять, — сегодня был выходной, который я планировал провести за бумагами и скромными домашними делами. Шерлок ворвался в квартиру без предупреждения и выпалил свое требование буквально с порога.
— Нет, — мой тон не терпел возражений.
— Да, — Шерлок вытащил из кармана пистолет и положил на мой стол.
— Ты с ума сошел! — я невольно отпрянул назад. — Где ты это взял? И чем думал, когда тащил сюда?
— Однажды это умение может спасти мне жизнь, — я поднял взгляд на брата и понял, что он необычайно серьезен.
— Ладно, — мой тон по-прежнему был жесток, но взгляд смягчился. — Но не здесь и не из этого. И убери его. Хотя бы с моих глаз!
К счастью, у меня были хорошие знакомства в тире, где я сдавал нормативы для работы на разведку в прошлом году. Одного звонка хватило, чтобы забронировать время, и мы тут же отправились на место.
— Ты уже делал это, — я не спрашивал, а скорее утверждал.
— Разумеется.
— И результат тебя не удовлетворил?
— Иначе я бы здесь не стоял.
— Очаровательно! — я старался быть ироничным и жестким, хотя на самом деле был просто напуган.
Я старался не задумываться над тем, что жизнь Шерлока может быть в опасности, но сегодня он сам прямым текстом заявил об этом. «Мне нужно как-то следить за ним», — пронеслось в моей голове, но я решил обдумать это позже.
— Самое главное — это правильно встать и зафиксировать руку. Ты пытаешься держать оружие, как это показывают в фильмах, но так ты точно никуда не попадешь, — я поймал себя на том, что наслаждаюсь возможностью снова чему-то учить брата. — Расставь ноги шире, поддерживай руку снизу, чтобы уменьшить отдачу. Целься внимательно. И не торопись. Ты же сам сказал, что от этого может зависеть твоя жизнь! — я помогал себе руками, направляя и фиксируя позу брата, хотя в этом и не было необходимости — мне было приятно видеть его таким и касаться его так уверенно и властно, оставаясь в своем праве и у всех на виду.
Шерлок учился стрелять так же быстро, как и всему остальному. Я не удержался, и продемонстрировал ему пару раз, как делаю это сам. Я был очень неплох в те годы и заслужил по-настоящему восхищенный взгляд брата, дважды попав в «десятку». Мы закончили упражнения только когда я был уверен, что даже сегодня Шерлок сможет воспользоваться оружием, если и не идеально, то как минимум правильно. В конце мне пришлось пообещать ему, что мы сюда обязательно вернемся. Конечно, я сдержал обещание. Спустя полгода Шерлок был в этом почти так же хорош, как я.
***
Отношения с Шерлоком изменили и меня самого. Вопреки собственным опасениям, я не стал рассеяннее или забывчивее, даже если мне практически не удавалось поспать. Зато стал на порядок счастливее. Я заметил, что даже моя походка изменилась, превратившись в более непринужденную. Постепенно я переставал стесняться собственного тела (теперь стесняться было невозможно, ведь Шерлоку не могло понравиться что-то плохое). С удовлетворением я замечал, что держу спину прямее и жестикулирую изящнее. В чем-то я даже стал походить на него, и это меня радовало. Однажды, бросив на себя взгляд в зеркало на одном из официальных мероприятий, я с удивлением обнаружил, что могу считаться красивым. Не последнюю роль в общем впечатлении играл костюм — к их подбору я всегда относился с особой тщательностью. Но и то, как я держал себя, казалось важной чертой. А в этом была большая заслуга Шерлока.
Однажды секретарша из министерства, с которой у нас были хорошие отношения, обратила внимание на то, что я, по ее словам, «прямо сияю».
— Похоже, кому-то с вами повезло, Мистер Холмс, — подмигнула она. Я многозначительно улыбнулся, но промолчал.
Мне было выгодно, чтобы все считали, что у меня кто-то есть — ведь это избавляло от вероятного внимания коллег. С другой стороны, афишировать свою личную жизнь, я, безусловно, не собирался. Пусть каждый представляет себе то, что считает более реалистичным. В моем бумажнике лежала фотография: мамуля, отец и маленький Шерлок. Я сам сделал снимок, когда брату было 12 лет. Я выбрал именно эту карточку сознательно. Каждый, кто мог случайно ее увидеть, узнавал, что у меня есть семья. Однако, например, вычислить по ней реальный возраст и текущую внешность Шерлока было весьма сложно. Так я создавал нужный имидж — примерного члена общества, который соблюдает принятые условности, — и при этом не раскрывал никакой правды о своей личной жизни.
***
Я не был уверен, приедет ли Шерлок на мой день рождения. Хотя, признаться, действительно ждал его очень сильно. На его праздник мы не увиделись, так же как и на Рождество. Я был вынужден уехать на целый месяц на континент, выступая ассистентом одного из советников на переговорах по поддержанию мира в Боснии и Герцеговине**. Это была действительно интересная работа, и у меня впервые в жизни возникло ощущение, что я действительно могу творить историю — не только Англии, но и всего мира. Это чувство подкрепил тот факт, что именно мои идеи и решения, которые я незаметно проталкивал в умы руководителей делегации, в итоге были приняты к осуществлению. Моего имени на них, конечно, не будет, но это никогда не имело значения. Для меня была важна сама игра — куда более масштабная, чем дела Шерлока. Я играю со всем миром, умело манипулируя сознанием власть предержащих, а сам при этом оставаясь в стороне. Однако, мое рвение было замечено, а советник, ассистентом которого я являлся, отдельно отметил, что мои навыки анализа и умение хладнокровно оценивать ситуацию могли бы пригодиться в антитеррористической деятельности. Судя по тому, как посмотрел на меня один из высших чинов разведки, инкогнито сопровождавший делегацию, это именно то, чем я буду заниматься в ближайшее время. Хотелось бы, чтобы я не ошибся в своих выводах. Хотя я крайне редко ошибаюсь.
Но, бесспорно, существуют вещи, в которых я совсем не так хорош, как политика. И, к сожалению, личные отношения — одна из них. Тут мои прогнозы далеко не всегда оказываются верными. Тем более, если речь идет о Шерлоке. В полночь с 12 на 13 февраля я собрал разложенные на кофейном столике бумаги и пошел в спальню. Пить или еще как-то отмечать день рождения одному мне совершенно не хотелось.
Я уже начал готовиться ко сну, когда вдруг услышал звон ключа в замочной скважине. Я застал Шерлока уже в прихожей. В одной руке он держал футляр со скрипкой, а в другой… зонтик.
— Я обещал, — он улыбнулся и протянул зонт мне.
Я взял подарок и удивился, каким тяжелым он оказался.
— Что там? — мое лицо спокойно. Шерлок не должен знать, что я действительно ждал его и был почти расстроен решив, что он не придет.
— О! — брат оживился. — Это сделал по моей просьбе один знакомый мастер. Просто гений своего дела. Я рассказал ему, кто из его подчиненных крадет выручку, а кто допускает брак в работе и скрывает это. А в благодарность он сделал для меня это. О существовании этого зонта знаем только он и я. И я уверяю тебя, он никому не скажет — это в его интересах.
— Так что там? — настаивал я.
— Смотри! — Шерлок забрал зонтик и отсоединил рукоять, обнажая лезвие. — Ты сможешь использовать это. А если холодного оружия будет недостаточно… — он на секунду замешкался и снова отстегнул ручку. — То сможешь воспользоваться этим, — ручка превратилась в небольшой пистолет. — Там всего один патрон, но думаю, в ситуации, в которой ты решишь этим воспользоваться, даже он может стать решающим. Там еще есть диктофон и небольшая камера для хранения. Можешь туда яд положить. Или что ты там больше любишь… Нравится?
— Это… — я не знал что сказать, — Это незаконно, Шерлок. И это… прекрасно. Спасибо, — я забрал у него все элементы конструкции и собрал зонтик сам, чтобы привыкнуть.
Иногда мне кажется, что с этого момента я не расставался с зонтиком ни на минуту. И пару раз я действительно воспользовался его преимуществами, а однажды это даже спасло мне жизнь.
Я не видел Шерлока со скрипкой уже много лет. В детстве он неплохо играл, хотя я часто просил его перестать и не мешать мне. Он всё равно меня не слушал, поэтому я привык, и его музыка даже стала меня успокаивать. Сейчас, увидев футляр, я понял, что скучал по этому.
— Собираешься играть, — я не спрашивал, а утверждал.
— Не стоит констатировать очевидное, братец.
— Это не так уж и очевидно: мало ли что ты додумался протащить в мой дом в этом футляре, — я улыбнулся и сел в кресло.
Даже не представляю, откуда он узнал, что я скучаю по его музыке — ведь даже я сам не знал об этом.
С первых же звуков я узнал «Дьявольскую трель»***. Разумеется, ведь я даже когда-то разбирал ноты фортепианной партии. Сейчас мне было жаль, что я не могу подыграть Шерлоку. Сольная скрипка звучала непривычно одиноко. Шерлок всегда играл с большой отдачей, и сейчас он выгибался навстречу музыке, становясь ее частью. Как только отзвучала последняя нота, я поднялся. Мы стояли рядом и смотрели друг другу в глаза.
— Это был ты. Ты ввел войска, — сказал Шерлок.
— Я занимаю всего лишь скромный пост в министерстве… — начал я привычно, но моя улыбка стала ироничной.
— Майкрофт?
— Там всё закончится через две недели, Шерлок.
— Майкрофт, ты.
— Я знаю, — я не дал брату договорить и наконец-то впился поцелуем в его наглые губы.
Ты уже назвал меня дьяволом, Шерлок. Этого достаточно.
