***
Утро первого ноября было очень тяжелым в прямом смысле слова. Голова моя глупая — безногая — безрукая, еще и болит. Так, а где это я? Мое тело находилось в какой-то комнате, оббитой дубовыми досками, слева круглое окно, справа девушка у меня на груди сопит, надо мной второй ярус кровати. Стоп! Девушка… Иллюминатор… Второй ярус… Хм, не слабо погулял. Я глянул на свои руки — если судить по кольцам на пальцах, то тело все же малфоевское. А вот мое местонахождение, скорее всего, корабль дурмстрангцев. Судя по заправленной соседней койке, которая держалась на цепях — в комнате мы одни. Солнце ярко светило в окно иллюминатора — значит уже день. Я одет, девушка тоже, видимо до секса не дошло. Да, блин, что вчера было? Рыженькая красавица заворочалась во сне. Я приобнял ее, вроде затихла. Попытаемся вспомнить, что же было, и как я тут оказался. Вчера я направился в подземелье. На выходе из большого зала меня остановил Поляков и пригласил на экскурсию по кораблю. Со мной отправились Флинт, Доджен, Крэбб и Нотт. Кстати, а где они? Потом мы сидели в кают-компании и разговаривали, потом пришел Крам и Каркаров, потом был коньяк и еще коньяк, потом была водка. Хм, а директор тоже с нами пил? Не помню. Осторожно переложив девушку с себя на постель, я кое-как встал и поковылял к выходу из каюты. Палуба встретила меня тишиной и парочкой дежурных. Один, вроде, Степан, а вторую я не помню. — Сте-е-п, а что было-то? — спросил я подошедшего парня. — И тебе добрый день… — Сколько времени? — Почти полдень. Ты совсем ничего не помнишь? — Помню, что директор ваш пришел. Дальше темнота. — Не удивительно. Ты в одного полбутылки коньяка выпил, а потом еще грамм двести водки намахнул. Как только Каркаров разрешил по чуть-чуть, так ты чуть-чуть и недопил, чтобы было перепил. — А что было-то? — Я же тебе рассказываю, — ответил Степан, — в кают-компанию пришел директор, разрешил всем немного выпить, расслабиться. Ну ты и расслабился, что твой друг Винс отнес тебя в ближайшую каюту. Уж дюже сильно ты храпел. — И куда эти… балбесы ушли? — Да никуда, спят в кают-компании. Действительно, если прислушаться, из-за двери слышалось отчетливое «рычание». Видимо, не только я один вчера перебрал. — А девушка? — Ирис? Так она с дежурства пришла и спать легла. Видимо сильно устала, что даже не проснулась, когда тебя сгрузили. — Неудобно-то как… — Неудобно спать на потолке, одеяло падает, — философски заметил парень, — ничего же не было. А о том, что ты там был, знают только я, да Кристина, которая сейчас дежурит. — А директор? — Вот поверь, если бы у вас что-то там произошло, он бы узнал первым. На корабле постельные отношения запрещены. — А что еще было? — Ты песни пел. Фальшиво, — ухмыльнулся Степа. — Матерные? — Знаешь, мне вот до сих пор интересно, откуда иностранец знает «Сектор Газа»? — улыбка Степана стала еще шире, — твою «Я имею свой баян!» весь корабль слышал. — Бли-и-ин! — я прикрыл голову руками. — А как ты орал «Вива Ла Дива Виктория» и кричал о том, что Киркоров хорошо поет, и ты хочешь на его концерт, так Игорь Владимирович чуть не поседел, — Степа уже откровенно смеялся. — Э-э-э-э, а почему? — А, ты же не знаешь! Киркоровы- это младшая ветвь Каркаровых. Они туда сквибов отдают, и туда же уходят слабые маги. — Так Филипп… — Бедрос. А этот — его племянник. — Как бы теперь на глаза никому не попасться, — воровато оглянулся я. — Нормально все. Никто ничего тебе не скажет. — Спасибо, — я пожал руку Степану и пошел к сходням, чтобы сойти на берег. Я направился к дерущейся иве. Хм, значит, вчера я нажрался как свин. Или, скорее всего, меня напоили, чтобы быстрее уснул и не насиловал чьи-то уши. Интересно, а Каркаров моему отцу уже доложил? Они же из одной шайки. А с русским поп-королем вообще забавно получается. То ли сквиб, то ли слабый волшебник. На концерт «короля фанеры» захотелось еще больше. Недалеко от гремучей ивы сидела Луна. Она куталась в тяжелую теплую мантию и завороженно смотрела вдаль, в небо. Я поднял голову — в небосводе летали огромные крылатые скелетообразные то ли лошади, то ли пегасы. Не помню, как они называются. — Привет, чем занимаешься? — О, здравствуй, — ответила Лавгуд, — я тебя не заметила. Папа прислал новый номер журнала. — Это здорово! Почитать дашь? — Конечно! Твоя идея с рубрикой про любимцев оказалась успешной. Представляешь, даже Поттер написал о своей сове. — А что там еще? — Очередное письмо от Блэка, про Томаса и метро, про гоблинов, ну и ребусы-загадки. — На кого смотришь? — спросил я, приобнимая девушку за плечи. — На фестралов. Они дразнят огненных коней. — Хм, может в следующем выпуске про них написать? Попросить Криви сфотографировать и сделать репортаж. — Было бы здорово, если получится. — Получится, — я рассмеялся, — обязательно получится. — Твои мозгошмыги вновь повеселели. — А были грустные? — Нет, были больные! — Кто такие, эти мозгошмыги. — Это твои мысли и эмоции. — Ты легилимент? — заинтересовался я — Не совсем. Я вижу поверхностные мыслеобразы и эмоции. Даже не знаю, как это описать… — девочка замолчала, — сложно это… — Ты у всех видишь? — Нет. Не у всех. Не вижу у директора, деканов, у некоторых учеников… — А у Поттера? — Он открытая книга, все на виду. Я обнял ее за плечи со спины и поцеловал в макушку. — Пойдем, я есть хочу, — сказал я. Мы с Луной направились в Большой Зал. За столами было мало студентов — кто-то уже поел, кто-то еще спал (не будем показывать пальцем). Я подвел Лавгуд к ее столу, а затем направился к своим. — Ты где всю ночь был? — хмуро спросил Гойл. — По бабам шлялся, — весело ответил я. — Декан не доволен, что вас не было. — сказал Монтегю. — Это, конечно, не мое дело, но предупредить можно? — Так где все остальные? –сухо спросила Фарли. — На корабле спят. Мы вчера там гуляли, — сказал я и принялся за бифштекс, давая понять, что разговор закончен. — Интересно, а что будет на испытании? Наверное, какие-нибудь тролли или еще кто похуже, — принялась рассуждать вслух одна первоклашка. — Нет, — довольно громко ответил я, — троллей там точно не будет, — все турниры проходят по одному сценарию — магическое животное, стихия и лабиринт. — А тролль разве не животное? — удивились малыши. — Нет, не животное, — ответила Дафна. — Как думаете, — спросила Астория, — кого они приволокут? — Давайте думать логически, — предложил я, — это должен быть интересный зверь и довольно редкий, но не на грани вымирания. Значит, точно не гиппогриф и не фестралы, которых в запретном лесу много… — Акромантул? — предположил второкурсник Яксли. — Кстати, — подал голос Нотт, — Уизли с Поттером говорили, что в запретном лесу они водятся. — Не думаю, — ответил я, — с акромантулом справиться просто. Может, виверна или цербер. — Ты еще скажи дракон! — весело хохотнул Монтегю. — А что, — встрепенулся третьекурсник Эдвин Розье, — вполне возможно. Директор дружен с Уизли, а у него брат в заповеднике работает. Вот и привезет со скидкой. — Да ну, — сказал Нотт, — бред. Слишком свирепые и большие. Я за цербера. — Ну почему бред? — принялся отстаивать свою точку Розье, — может у них надо будет что-то забрать — чешую или… — Или яйцо из кладки, — ухмыльнувшись сказал я, — ну это так, в порядке бреда. Да и сами посудите, как драконов через границу повезут? Маглы заметят. Максимум виверну. Так что я за цербера или виверну. — Тем более, что года четыре назад цербер в замке был, — сказала Фарли, намазывая тост джемом. Мы говорили достаточно громко, чтобы нас слышали все столы. После нашего разговора в зал будто влетел рой рассерженных пчел, все громко обсуждали наши выводы, к которым мы пришли. Уизли нахмурился, французы сильно перешептывались, дурмстрангцев не было, они трапезничали на корабле. Поттер и Грейнджер отсутствовали. Все-таки канон идет своим чередом — Уизли поссорился с Поттером. Книги, которые нам предоставили дурмстрангцы, по поводу похождения Гриффиндора и Ко, произвели фурор! Вы знали, что Ровена была некромантом, а Хельга демонологом? Нет? Вот теперь знаете. Оказывается, некоторыми растениями можно как изгнать, так и призвать демона или еще какую сущность. Слизерин был целителем и зельеваром, а Гриффиндор — воином. Подробно были описаны методы работы основателей школы Хогвартс — поднятие мертвых, уничтожение городов и деревень, жертвоприношения демонам и эксперименты в целительстве. Короче бр-р-р. Ученики были в шоке. Дамблдор быстренько изъял книжки, но кому надо — запомнили. Громче всех кричали Уизли, что это происки иностранных врагов. Хотя я в этом ничего такого страшного не увидел. Время такое было — либо ты, либо тебя. Время до первого тура летело быстро. Теперь вокруг озера бегали еще дурмстангцы и некоторые французы. Как же программа Дурмстранга по физподготовке была похожа на армейскую! Жуткое обмундирование, рюкзаки с полным боекомплектом (только вместо автоматов камни в сетках), отжимания и пресс. Хорошо хоть в противогазах и кирзачах не бегали. Помню, как я в советской армии от начальства бегал (в прямом смысле). Случайно получилось. Учения были в поле, и я направил снаряд на штаб, где все генералы и командир сидели. Выстрелил. Хорошо, что промахнулся. Мне потом Васька-ротный говорит: «Беги, а то тебя сейчас генерал-майор застрелит и скажет, что так надо.» Толстопузый дядька в генеральском чине бегал очень быстро, но меня не догнал. Как не отдали под трибунал — не знаю. Неделю меня сослуживцы прятали, пока генералье не уехало. Потом вызвал к себе командир части и… мы с ним пили, много пили. По пьяни даже БТР хотели угнать, но Морфей сморил нас на подходе к складу ГСМ. С той поры сидел я в штабе, карты чертил. Потом, до девяносто четвертого был невыездным… Эх, что-то меня на воспоминания разморило. После такой демонстрации поток желающих учиться в Дурмстранге резко оборвался. Требования к подготовке были запредельные. Вы бегали стометровку за десять с половиной секунд? Нет? А они бегают! Самое интересное, что Каркаров не отставал от подопечных и, наравне со всеми, делал упражнения. Французы крутили пальцем у виска, мол зачем надо так над собой издеваться. На что Поляков громко спросил, сколько дней держалась Франция, когда пришли войска Гриндевальда. И ответил, что его страна четыре года воевала и не сдалась, а победила, потому что его предки, в отличие от некоторых, умеют постоять за себя. После этого началась драка, обычная такая, магловская. Ученики Каркарова положили носом в пол всех желающих, включая подоспевших Грюма и Снейпа. Директора трех школ, пряча усмешки, разобрали своих подопечных. Я провел экскурсию по кораблю для сестер Гринграсс и Луны. Похоже, у кого-то будут в зятьях славяне или скандинавы. Из дома приходили письма. Нарцисса подробно описывала этапы роста Илонки. Прислала пару колдографий. Придира вновь наделала много шума. Многих Азкабанских сидельцев, включая Лейстренджей, перевели в камеры Аврората. Самое интересное, что «Пророк» молчал об этом. Ни единой строчки, ни единого словца. А вот о турнире писали много. Как я и предполагал, после моих выводов о подтасовке из-за экзаменов пресса поливала Мальчика-который-выжил отборной грязью. Скитер раскопала его оценки по экзаменам за другие годы. Снейп отличился и дал интервью, где все поступки Поттера выставили в самом неприглядном виде. Честно, даже жаль парня. Отношение к нему было брезгливо-снисходительное. Многие считали, что он пошел на это, чтобы не вылететь из школы. Поттер ходил тенью по замку. Вид отсутствующий. Грейнджер закопалась в библиотеке. Видимо, они узнали про драконов. В каноне выкрутился и тут выкрутится. Уизли распевал направо и налево о том, какой Поттер скотина, его предал. Вот даже жаль не было. Мозгов нет — считай калека (это я о Поттере). О том, что будет на первом испытании знали если не все, то многие. Огромные столбы пламени и рев из запретного леса заглушить было сложно. Крам пытался приблизиться к Грейнджер и даже интересовался у меня статусом ее крови и характеристикой. Посоветовал брать в охапку и везти подальше отсюда. Девушка расцветала. И куда делась нудная заучка? Чистая форма, подогнанная по фигуре, а не мешок из-под картошки. Артефакты в виде заколочек-бусиков-браслетов, вместо дешевой бижутерии. Стильный рюкзачок, вместо страшной клетчатой сумки. Аккуратная прическа, ухоженные ногти, красивые туфли. Даже хогвартские стали на нее засматриваться, но статус «подруги Героя» надежно защищал ее. Будем надеяться, что девочка не упустит шанса. А вот Делакур меня раздражала. Вейла включила свой гламур по максимуму, и окружающие ее парни пускали слюни. Мне казалось, что она светится как лампочка. Многие чистокровные просто не реагировали — амулеты блокировали чары. Меня же это приводило в бешенство. Наверное, отголоски вейловской крови давали о себе знать. Накануне состязания я не выдержал и рявкнул на дикой смеси русского и английского языков: — Да выключи ты уже сияние свое, лампочка драная! Пока я тебе по башке не заехал, вейла хренова! Переведись в энергосберегающий режим! — мое лицо было искажено гримасой бешенства. Макгонагалл попыталась что-то возразить, Дамблдор и Каркаров дружно закашляли, а директор Максим хватала воздух, словно выброшенная на берег рыба. — Будешь дома — делай что хочешь, а в гостях веди себя прилично! — снова рявкнул я. — Минус сто баллов Слизерин, — гаркнул Дамбдлдор. — Да, сэр. — Отработка в восемь, — заключил крестный. — Да, сэр, — ответил я, и принялся невозмутимо есть вареники дальше. Вейла сникла, но чары выключила. Французы неодобрительно косились, а дурмстрангцы весело переглядывались. Делакур им порядком надоела. Как только я вошел в класс зельеварения после ужина, мне прилетел нехилый такой подзатыльник. — Драко, у тебя совсем мозгов нет? — осуждающе спросил крестный. — Меня бесят ее чары, — с нескрываемой злостью ответил я, — я не могу сдержаться. — Да мне все-равно, можешь ты или нет! Ты хоть представляешь, скольких трудов мне стоило замять скандал с твоим пари? А что ты сейчас творишь? — он тяжело вздохнул и уселся на стул. — Был бы моим сыном — выпорол бы. Чего встал? Ингредиенты на столе. Разобрать, сложить, подписать. Снейп удалился к себе, а я остался один на один с кучей мешков и коробок.***
— Идиот, — сказал я, глядя как Поттер на метле кружит над хвосторогой. Первый этап турнира начался два часа назад. Поттер выступает последним. Я с другими слизеринцами и дурмстрангцами сидели на трибунах Слизерина и болели за то, чтобы участники выжили. Люциус, вместе с представителями министерства и попечительского совета, чинно восседал на трибуне рядом с директором. С ним мы смогли перекинуться несколькими фразами, где я дал понять, что Грюм — это не Грюм, потому что знает кучу языков, показушно пьет из фляжки. Не знаю, смог ли я убедить Малфоя старшего, но зерна сомнений я в нем посеял. Не обошлось и без сурового разговора в кабинете декана. Только присутствие Снейпа спасло мою голову от рукоприкладства. Как он орал… Начал тихо-тихо и постепенно голос набрал обороты. В конце тирады аж слюна летела. Короче, получил я по первое число и за спор, и за гипотезы участия, и за дурмстрангцев, и за Делакур. В наказание у меня отобрали весь выигрыш, который мне отдали слизеринцы (хорошо, что про дурмстранг смолчал) и пригрозили отправить во Францию на лето, разбираться с делами убиенного мной Малфуа. — Деб-и-и-л! — выругался я по русски, глядя как Поттер дразнит животное. — Почему? — не удержался Поляков. — У него есть мантия-невидимка, семейный артефакт. Накинул бы на себя и забрал бы спокойно. Но это же Поттер, он не может не покрасоваться. Еще рывок и четвертый чемпион хватает яйцо. Жив да и ладно. Драконологи принялись успокаивать ящериц, Бэгмэн разорялся на трибуне, а мы тихо обсуждали увиденное. Моментом истины стало выставление оценок, где Каркаров занизил баллы. — Вот жмот, — сказал я, — ребенку баллов пожалел. — Раз вызвался, значит не ребенок, — ответил Светлан. — Не смеши пожалуйста. Он на полторы головы ниже Крама, знает заклинаний штук семь и летает на метле. Вон, посмотри в чем он ходит — кроссовки рваные, свитер дырявый. Его и так природа обидела, так еще и ваш директор добавляет. Вот чистая правда — как ходил мальчик-который-не-сдох в грязной разваливающейся одежде, так и ходит. Формы у него нет, а заказать ее у Малкин совиной почтой ума не хватает. Хорошо хоть, мыться стал чаще и от него перестало нести как от борова. Впрочем, Уизли это не коснулось. — Чем природа-то обидела, — не понял Гойл. — Мозгов не дала, — ответил я, — серого вещества недодала. Дурмстрангцы дружно захохотали. Поттер стал для них этакой свиньей в апельсинах. На несоответствие цены мантии и цены кроссовок обратили внимание все. Дни после испытания летели с большой скоростью. Люциус Малфой зачастил в Хогвартс, при этом ко мне он не подходил. Поттер помирился с Уизли, и троица вновь ходила везде вместе. А мне хотелось домой, к маленькой девочке Илоне, но святочный бал на носу. На Луну засматривались многие: и дурмстрангцы и французы, но узнав, что претендентом в женихи является шрамомордый Драко Малфой, предпочитали не связываться. — Твои мозгошмыги наконец-то успокоились, — сказала Луна. Зимним вечером мы сидели напротив избушки Хагрида. Недалеко расположились французы в своей карете. — Наверное, они наконец-то пришли в гармонию с собой, — ответил я. — Папа хочет поговорить с Криви, чтобы взять его внештатным корреспондентом или фотографом. — А переговоры поручил тебе, — перебил ее я. — Ну да, — ответила Лавгуд, — но я не знаю с чего начать разговор. — Хм, — я задумался, — давай завтра-послезавтра попробуем. Взяв ее за руку, мы собрались в замок. Истошный крик недалеко от кареты французов, заставил нас переменить свои планы. Около хижины лесника лежала маленькая беловолосая девочка в голубой мантии. Ее тело выгибалось дугой. Правая рука была в форме желтого крыла. Левая ступня в форме куриной ноги, а лицо зелено-желтое. Ребенок кричал и задыхался. Рядом валялось несколько конфет в яркой упаковке — канареечные помадки, блевательные батончики и что-то еще. Приколы Уизли, которые они собирались пустить в продажу. — Что происходит, — спросил выглянувший из хижины Хагрид. — Уизли скормили ей отравленные конфеты, — ответила Луна. Со стороны кареты к нам бежали люди, только медиков среди них я не наблюдаю. Дальше я помню кусками — как бежал с ребенком на руках в больничное крыло, как слышал крики в спину, как бил Уизли, как Уизли били меня… Очнулся я в больничном крыле. Рядом на стуле сидела Дафна. — Дафна? — подал голос я. — Наконец-то! Мы так перепугались! , — сказала девушка. — Что произошло? — А ты не помнишь? — Не особо. Я помню, что подхватил девочку на руки, а дальше как в тумане. Что было-то? — Я только со слов других знаю. — Рассказывай. — Ну-у-у, ты подхватил девочку и принес ее мадам Помфри. Это младшая сестра Делакур, ей восемь лет… было. — Не понял… — Ты отдал ребенка, — перебила меня Дафна, — сказал, что она отравилась конфетами, которые ей Уизли подкинули и убежал. Потом учителя разняли драку в коридоре возле башни грифов. Братья Уизли, втроем, избивали тебя. — Сколько я тут? — Почти пять дней. — А почему я не в Мунго? — Я не знаю. — Что с девочкой? — Умерла три дня назад в Мунго. Непереносимость компонентов. Эти придурки использовали магловские и магические лекарства для своих конфет. Неполная трансфигурация, сильное обезвоживание и внутреннее кровотечение. — Короче, без шансов, — глухо отозвался я. — Не вини себя, — Дафна погладила меня по голове, — ты сделал все, что мог. — Уизли? — Близнецы исключены из школы и находятся под домашним арестом. Скандал вышел сильный. — Рон? — Друг героя… — Понятно, все спустили… — Уизли и Поттеру объявили бойкот. Даже Грейнджер их не поддерживает. В больничном крыле я успел проваляться еще пять дней. Дал интервью Скитер. Успел переговорить с Криви, который к нашему удовольствию согласился работать на «Придиру». Парень не промах и сделал фото прибытия Шармбатона и Дурмстранга. Короче, статья про коней французов у нас будет. Еще приходил Люциус, опять сказал, что доволен мной. Чем доволен — непонятно. Разрешил привести гостей на каникулы. Когда я вышел из больничного крыла, было уже двадцать четвертое декабря. Святочный бал отменили в связи со смертью Габриэль. Флер была подавлена и разбита. Понимаю ее — это страшно потерять того, кто тебе дорог. Она подошла ко мне и поблагодарила за то, что пытался помочь. Оба Уизли и Поттер сидели на самом краю гриффиндорского стола. Рядом с ними было пусто — зона отчуждения. Даже Грейнджер сидела отдельно. После случая с маленькой Габриэль, гости Хогвартса больше не появлялись в замке и старались не говорить с учениками, а так же не кушать за столами. Директоров Шармбатона и Дурмстранга тоже не было в Большом Зале. Сегодня они отбывают к себе и появятся только перед вторым туром. Атмосфера была гнетущей. После ужина я поговорил с теми дурмстрангцами, с которыми успел подружиться. В итоге в Малфой-мэнор на рождество отправляется Крам, Поляков, Каркаров, Младич. Люциус очень нехотя дал свое согласие на это, когда навещал меня в больничном крыле. Еще гости должны прибыть на рождественский бал, который будет проведен в Малфой-Мэноре. Так что мантии нам пригодятся еще. Утром, двадцать пятого декабря, я вместе со своими гостями камином в кабинете декана переместился в Малфой-Мэнор.