***
Возвращение в Сеул было тяжелым. Сюмин все время был рядом, молча сопровождая меня. Со стороны казалось, что это я вьюсь хвостиком за айдолом. Однако на деле было не так. Парень следовал за мной, цепким взглядом изучая помещение и людей, находящихся рядом со мной. — Что ты делаешь? Возмущенно замерев посреди терминала, я в шоке смотрела, как Сюмин схватил меня за локоть и притянул к себе. — Здесь посланцы от Сынри. — Что? Испуганно оглядев аэропорт, я заметила ту самую красивую женщину из Ванкувера и ЧанЕля, волка, чуть не сожравшего меня. — Успокойся и иди рядом, это обычная проверка. — Проверка? Да тут полно репортеров! Если нас снимут вместе то… — Это не так важно, — Сюмин рычал, притягивая меня, его ладонь легла на мои плечи, а лицо было так близко, что я могла почувствовать его запах. — Если Сынри прознает, что ты вовсе не моя невеста, ты пойдешь ему на обед. Мысль быть съеденной стаей голодных оборотней не прельщала меня, и я обхватила Сюмина за талию, прижавшись к нему ближе. — Если разразится скандал и твои гребаные фанаты снова испортят мою тачку, я сама тебя прикончу! Сюмин лишь усмехнулся, как-то горько и тихо прошептал: — Я буду только рад умереть. Этот тихий голос полный горечи поразил меня. Сюмин, обычно гневный или холодный, был расстроен. Словно на его плечах висела тяжесть всего мира. Он показался таким хрупким и одиноким. Пройдя терминал, я слышала шепотки стаффа. Они обсуждали меня, обзывая грязными словами, это злило меня и я была готова ответить каждому. Но Сюмин сдерживал меня, таща наружу к своей машине. Всю дорогу нас ослепляли вспышки камер. — Успокойся! Это всего лишь фикция! — Успокоиться?! Ты правда предлагаешь мне успокоиться? Завтра холл моего дома заполонят репортеры, твои чокнутые фанаты будут обливать меня грязью, в довесок ко всему меня хочет съесть твой братец! КАК МНЕ УСПОКОИТЬСЯ?! Сюмин молча запихал меня в машину, и быстро сев за руль, вырулил на шоссе, на бешеной скорости лавируя сквозь поток машин, старался уйти от преследующих нас репортеров. Спустя 20 минут таких гонок мы оторвались и от преследующих нас журналистов, и от посланцев брата Сюмина. Айдол привез меня к горе Пукхансан, остановившись у подножия, опустил голову на руль и замер. — Что с тобой? Я попыталась прикоснуться к нему, но айдол зарычал, оторвавшись от руля. Его глаза потемнели, а руки крепче сжали руль. — Багажник. Принеси мне контейнер из багажника. Вывалившись из машины, я побежала к багажнику, в котором нашла переносной холодильник. Достав из него уже знакомый контейнер для коктейлей, побежала обратно. Всучив его парню, отодвинулась как можно дальше. Сюмин открутил крышку и выпил содержимое залпом. Его глаза медленно светлели, заливаясь серебром. Вздохнув, Сюмин отложил контейнер и взглянул на меня. — Ты хочешь, чтобы все закончилось? Я молча кивнула, боясь заговорить. — Тогда мы должны узнать, кто ты и как связана со мной. — Связана с тобой? — Да, не спроста мы встретились. Что-то должно нас связывать или ты настолько неудачница, что попалась единственному оборотню в Сеуле. — ЭЙ! — А до этого, придется играть влюбленных.***
«Эксклюзивные новости! Сольный исполнитель Сюмин и топ клипмейкер Кейт Ким объявили о своих отношениях. SM. ent. подтвердили… » Тяжело вздохнув я выдернула из розетки все шнуры, отключив телевизор, трезвонящий телефон и обрубила интернет. Дом погрузился в темноту, за входной дверью дежурили журналисты. Прошлой ночью Сюмин вернул меня домой и уехал. А утром подъезд моего дома заполонили репортёры. Выйти на улицу стало проблематично, с одной стороны это было хорошо: никакие посланцы Сынри не достанут меня, с другой, узнать мое происхождение, сидя дома, сложновато. Я никогда не интересовалась своим происхождением или предками. Выросшая в приюте Святой Девы Марии и Святого Николая в англиканском соборе, и как ни странно совсем не желала найти своих родителей, как другие дети. Эти родители бросили меня. Был ли смысл искать их? — Почему ты сидишь в темноте? От голоса Сюмина, раздавшегося над головой, я подпрыгнула и заорала во все горло. Айдол схватил меня и зажал рот, прижав при этом к дивану. Прикосновение его горячих рук к коже вызвало жар и томление внизу живота. Его серые глаза смотрели в мои, и я почувствовала возбуждение, желание отдаться парню захватило меня. Но едва он отпустил меня, и его руки больше не касались меня, это чувство покинуло меня. — Чего орешь? — Как ты сюда попал? — Через окно. — Окно? Я всегда оставляла окно спальной открытой, ибо заснуть в духоте было сложно, да и свежий воздух гораздо лучше, чем увлажнители воздуха. — Да. — Ты что, граф Дракула? Айдол хмыкнул и покачал головой, цокая языком. — Ты бы хоть мозги иногда использовала. Дракула был вампиром, между прочим, крутой был мужик. — Не хочу об этом знать! Мне хватает шайки оборотней в жизни, не хватало мне еще и вампиров. Зачем пришел? Сюмин бросил на стол стопку бумаг и развалился на диване. — Почему собрать информацию о тебе так сложно? — Что? Сев на пол, я взяла бумаги и с удивлением стала перебирать листы, это были документы о моей жизни в приюте, школе, колледже и даже о моих романах! — И ни слова о твоих предках. Ты не знаешь, как попала в приют? — Нет, — я отвечала, изучая документы, этот айдол нашел даже моих потерянных друзей из колледжа. — Слушай, ты точно айдол? Не агент под прикрытием? Сюмин, хмыкнув, проигнорировал вопрос, и встав с дивана, направился в холл, где тихо рыча, сидел Коко. Щенок тут же подскочил к гостю, недоверчиво принюхавшись, тихо заскулил и убежал в спальню. Парень же не обратил на него внимания, приблизился к входной двери, и взглянув в глазок, фыркнул. — Да обступили же тебя. — А чья это вина? — Той, чья кровь так сладка, что хочется ее съесть прямо сейчас. Вернувшись в гостиную, Сюмин вздохнул, покачал головой и отошел от меня на пару шагов, замерев у окна. — Мы никуда не продвинемся, пока не узнаем, кто ты, а для этого придется посетить твой приют. — Как? Думаешь я смогу выйти отсюда? — Конечно сможешь, жду тебя завтра на парковке в 8! Договорив, айдол испарился, словно его и не было здесь, но о его присутствии говорили бумаги, сжатые в моих руках, и тихий скрип окна из спальни.***
Не веря своим глазам, я стояла, припав к глазку. В подъезде не было никого, ни единой души, ни одного репортера или фотографа. Медленно щелкнув замком, готовая тут же закрыть дверь, я высунула голову в коридор. Никто не выбежал из-за угла, никто не тыкал мне в лицо микрофоном и никто не ослеплял вспышками камер. — Чудеса. Закрыв все замки, я быстро спустилась на парковку, где меня уже ждал Сюмин. Парень стоял, прислонившись к своей машине, и курил, пуская кольца дыма в потолок. — Садись. Потушив окурок, айдол бросил его в урну и распахнул передо мной дверцу автомобиля. — Как ты это сделал? — Что? — Репортеры, куда они ушли? — Старый проверенный трюк, — сжав руль, Сюмин завел машину и медленно покатил к выезду. — Соврал им, что нас засекли на Чеджу, туда же отправились ЧанЕль и Джессика. — Джессика? Это та, что была с твоим братом в Ванкувере и вчера в аэропорту? — Да. — Ммм, — я отвернулась от айдола, уставившись в окно, застыла, но разглядев местность, снова обернулась. — Куда ты меня везешь? Приют не в этой стороне. — Я знаю, но монахиню, которая приняла тебя в приют, перевели в храм в Мокпо. — Оу, — я снова отвернулась, и прижавшись к окну, молчала всю дорогу, вспоминая сестру Ким. Я не видела ее почти 7 лет, с самого выпуска из приюта. В свете последних событий, было страшно возвращаться в прошлое. Кем могут оказаться мои родители? Мать нимфа, отец сатир? Я боялась, что завеса волшебного мира рухнет, и я окажусь его частью. Частью страшного и пугающего мира, который мне совсем не нравился. — Приехали. Голос Сюмина вырвал меня из моих раздумий, моргнув я обернулась. — Ну готова? Кивнув, я выбралась из машины и направилась следом за парнем к зданию. Сюмин, не задумываясь, вошел в храм, в то время как я застыла перед дверью не в силах войти. Если я открою эту дверь, то мне придется войти в тот пугающий мир оборотней и вампиров. — Кейт? Сбоку послышался тихий старческий голос. Медленно повернувшись, я увидела старушку в монашеском одеянии, она стояла, склонив голову и тепло улыбаясь. Эта улыбка была такой знакомой и по-матерински теплой. — Сестра Ким? — Где ты застряла, Кейт? Сюмин вернулся, обратно распахнув дверь, и застыл, увидев сестру Ким.***
— Что привело тебя сюда, дитя? Сестра Ким, расставив перед нами чашки с чаем, села напротив, с интересом смотря на меня. — Эм… я…. Слова застряли в горле и Сюмин взялся вести беседу. — Сестра Ким, вы помните, когда Кейт попала в ваш приют? — Конечно, — монахиня с улыбкой смотрела на меня. — Это было в январе после Рождества, 8 января 1992 года. В тот день выпал снег, было очень холодно, поэтому я вышла затопить печь для детей. И на пороге храма встретила высокого мужчину, он держал маленький кричащий сверток. То была ты. Он дал мне тебя со словами, что твои родители погибли и просили позаботиться о тебе. И я приняла тебя. Ты была чудесным ребенком. На глаза навернулись слезы, я слишком ярко представила себе ту картину. Кружащий в воздухе снег и мужчина со мной на руках, одиноко ждущий сестру Ким. — Вы помните того мужчину? — Конечно, я его помню. На дворе была ночь, а он был в темных очках. Я уж подумала, что он слепой, но отдав Кейт мне, он спокойно ушел, без трости и сопровождающего. Сердце бешено забилось в груди. «Он был в очках. Ночью» Не может быть, я застыла, не в силах шевельнуться, новость настолько поразила меня, что я не заметила, как Сюмин разложил перед сестрой Ким фотографии, и монахиня выбрала одну. Мои глаза расширились, а в горле встал ком. — Да, вот он. — Вы уверены? — Мой голос дрогнул, взяв фотографию, я сжала ее. — Конечно, я уверена, но знаешь, что странно. Он совсем не изменился, разве что костюм поновее. На фотографии был мой лучший друг Крис.