Болеутоляющее

— Н-нуд?.. — нервно сглотнул 2D, оттягивая пальцами воротник рубашки, чтобы было легче дышать. Девушка усмехнулась. — Ты всё-таки меня помнишь?.. — японка помолчала немного, а затем вновь заговорила таким виноватым голосом, словно провинившийся ребенок: — Я знаю, что… я во многом виновата перед тобой, но… Чёрт, это так сложно… В общем, мы ведь друзья, верно? Губы вокалиста дрогнули в улыбке, и он негромко ответил: — Разве я могу обижаться на тебя? Я вспылил, Мёрдок подлил масла, а ты просто хотела помочь. Я понимаю тебя. — Я очень рада это слышать. — Ну, тогда… может, мы могли бы встретиться? — Все вместе? — обрадовалась девушка. — Да! — воскликнул Стьюарт. — Как в старые добрые времена, когда ты была еще мелочью и постоянно просилась сидеть у окна. Оба рассмеялись. — А Рассел постоянно одёргивал Мёрдока, — смеясь, добавила Нудл, — чтобы не матерился при мне! — Да-а, было весело наблюдать, как Никкалс давится словами и еле сдерживается, чтобы не крикнуть матом! Смех продолжал литься из уст обоих, пока Ди не переспросил: — Так ты приедешь? Нудл подавила смешок, а затем ответила: — Ты даже не спросил, где я… — Разве ты не в Лондоне? — удивился мужчина. — Деймон не звонил тебе? И повисло молчание. Дыхание продолжало согревать трубку, после чего японка всё же выдавила из себя пару слов: — Я… Он звонил мне… Но я… Ди, я не уверена, что должна возвращаться… — Что?! — трубка выскользнула из руки 2D, и он едва успел поймать её в воздухе. — Ты с ума сошла! «Gorillaz» без кого-либо из нас — это посмешище! — 2D, послушай… — Нет, это ты послушай. Один раз ты уже наломала дров, на девять лет хватило. Ты можешь представить «Gorillaz» без сердца и барабанных палочек Рассела? Без воплей и бас-гитары пьяного Мёрдока? Ты можешь представить группу без моего уродливого лица, от которого почему-то текут все наши фанатки? А кто пел бы наши песни, если бы я ушел? Мёрдок, что ли? Девушка рассмеялась. — Вот и мне смешно, когда думаю о «Gorillaz» без японки из Осаки. Вновь оба замолчали. Стью в ожидании ответа, а Нудл в раздумьях над услышанным. А ведь и правда, что это были бы за «Gorillaz», если бы из их рядов вышел бы хоть один человек? Хм… Это не «Gorillaz». Это чёрти что. — Помни, — его голос заставил вздрогнуть. — Помни, что без тебя мы всего лишь «Gorilla».

***

— Что значит «не хочет присоединяться к группе»?! — Мёрдок шёл к двери, в которую минуту назад позвонили, по ходу рассуждая вслух по поводу слов Нудл, о которых он узнал от 2D пару дней назад. — Кто её вообще будет спрашивать?! Если она сама не приедет, я сделаю… Сделаю… А, в общем, потом придумаю, что сделаю. Но сделаю что-то страшное! Он добрался до двери и, таки открыв ее, на одном дыхании просвистал, даже не глядя на гостя: — В Бога не верим, печенье не едим, сиротам не сострадаем, сердца у нас нет, и вообще, мы все здесь — мрази! До свидания! С этими словами он уже хотел закрывать дверь, как внезапно услышал прямо у себя под носом женское: — И тебе привет, Мёрдок. Глаза мужчины широко раскрылись, а челюсть отвисла. Где-то сзади внезапно появились Ди и Рассел, тупо глядя на гостью. — Н-нудл? — Мёрдок был слегка обескуражен. Девушка широко улыбнулась. — Мальчики, я вернулась! Скучали по мне?

***

— Как она изменилась… — вырвалось у Ди, сидящего на диване перед армией пустых стаканов. — Когда же она только успела?.. Вокруг мерцал пурпурного оттенка свет, и гремела музыка, под которую дрыгались девушки и парни, мужчины и женщины, пришедшие сюда развлечься и впустить в свою серую жизнь хоть немного разнообразия. Стьюарт не прекращая глядел на прыгающую на танцполе японку из Осаки, движения которой были до боли знакомы. Столько лет прошло, а танец из «DARE» всё ещё жил в её сердце. Сколько ей? Двадцать шесть? Как это произошло? Ей же вчера только было десять! Она же вчера только приехала в коробке в KongStudio! Она же еще вчера не знала по-английски ничего, кроме «Noodle». Он думал, что прекраснее её не существует еще тогда, когда ей даже не было восемнадцати. Теперь он понял, как он… Чёрт, как же он ошибался… Длинные ноги, тонкая талия… Эти глаза и улыбка… Кажется, она давно так не веселилась. Хоть ей и двадцать шесть лет, но она осталась в его сердце девочкой. Модная девочка с милым личиком и точеной фигурой. Волосы неясного иссиня-чёрного оттенка… Губы, глаза, шея, плечи, руки, талия, бёдра… За что? За что она такая красивая? — А ты что хотел? Голос Никкалса, еще чудом ворочающего языком, вывел Ди из раздумий и заставил оторвать взгляд от старой подруги. Подруги… — Она уже совсем взрослая, в конце концов, ей не семнадцать. Если «Gorillaz» вновь воскреснут, я уверен, что все модельные агентства Англии будут за неё драться похлеще Джона Сины. Пот продолжил смотреть на танцующую японку. В его глазах она внезапно стала двигаться как в замедленной съёмке, время от времени одаривая кокетливым взглядом. Смотрела так, словно она гангстер, готовящийся выстрелить прямо в сердце и помутить рассудок. Ди просто хотелось сжать в ладони песок, оставшийся от его души, и протянуть девушке со словами: — «Возьми, это всё, что у меня осталось». Мужчина пытался держать себя в руках, но это получалось с трудом.