Волшебству быть

За час до обеденного перерыва в кабинет Персиваля в ежедневном ритуале влетали отчёты его авроров и складывались в стопку на углу стола. Вчитываясь в ровные ряды строк отчёта Тины Голдштейн, Грейвс не сразу заметил выпавший из папки помятый лист пергамента. Перевернув бумагу текстом вверх, Персиваль прочёл: «Дорогая Тина, не составишь ли ты мне компанию в парке и сегодняшним вечером тоже? Буду ждать тебя в конце рабочего дня на выходе из МАКУСА. Джон Говард.» Персиваль нахмурился, почувствовав странное раздражение. Кто этот мистер Говард? Что ему нужно от Тины, то есть аврора Голдштейн? Может, он хороший парень. Отчего же тогда настроение так резко ухудшилось? Размышления Персиваля прервал стук в дверь. — Войдите. — Добрый день, сэр, — поприветствовала его Тина Голдштейн, отчего-то отчаянно краснеющая Тина Голдштейн. Персиваль вопросительно на нее взглянул. — Мистер Грейвс, вы ещё не проверяли мой отчёт? Можно я его заберу, кое-что в нем забыла написать, — смущённо пробормотала Тина, взглянув на него, а затем опустив глаза на свои ботинки. — Вы имеете в виду написать ответ на это? — Персиваль помахал запиской. Тина испуганно взглянула на него, и Грейвс подумал, что покраснеть ещё больше невозможно. — Простите, сэр, это больше не повториться, — почти шепотом произнесла Тина. Персиваль протянул ей записку. Голдштейн схватила бумагу, не глядя на Грейвса, и резко развернувшись, направилась к выходу. Подходя к двери, девушка что-то произнесла, но Персиваль услышал конец фразы: — …собиралась ему отказать. Все раздражение как рукой сняло и вдруг захотелось улыбаться.