Волшебству быть

— Тина, ты собираешься сегодня вставать? — Куинни заглянула в комнату сестры, с неудовольствием заметив, что та продолжает лежать, накрывшись одеялом с головой. — Куинни, пожалуйста, отправь в аврорат записку, что я заболела, — пробормотала Тина, так и не показавшись из-под одеяла. — Ты чего? — Куинни опустилась на кровать и дотронулась до того места, где предположительно находилось плечо Тины. — Вчера была совершенно здорова! — она резким движением опустила одеяло с лица сестры, и та недовольно заворчала. — Я не могу туда пойти! — Тина снова дернула одеяло на голову, но Куинни не сдавалась. — Неужели боишься кое-кого увидеть? — она хитро заулыбалась, наблюдая, как розовеют щёки сестры. — Я… — Тина ещё сильнее покраснела. — Он… Ты же знаешь, что он меня вчера поцеловал… — на этих словах её глаза так счастливо засияли, что у Куинни защемило сердце от искренней радости за сестру. — Я так растерялась, — продолжила Тина, отведя взгляд, — что убежала из его кабинета, а вдруг он подумал, что обидел меня? Или что этот поцелуй ничего не знает? — она встрепенулась, сев на кровати. — Я боюсь показаться ему на глаза… Куинни, что мне делать?! — она схватила сестру за руку и так сильно сжала, что Куинни послышался хруст. — Для начала — встать с постели, умыться и собраться, — добавив строгости в голос, произнесла Куинни и, взмахнув палочкой, сбросила одеяло на пол в подтверждение своих слов. — Ах, так! — возмущённо воскликнула Тина и невербально отправила в сестру подушку. Весь день Тина намеренно избегала Грейвса. Она по-детски пряталась под стол, когда он проходил мимо, выбегала из офиса, аппарировала на все вызовы и уверенно сделала вид, что не заметила его записку на столе. Рассудком она понимала, что нужно решить, что между ними происходит, но Тина так боялась признаться в этом самой себе — чего уж было говорить о том, чтобы сказать это вслух при мистере Грейвсе! Вернувшись в аврорат после завершения последнего вызова, Тина с радостью убедилась, что рабочий день благополучно закончен, и, развернувшись, поспешила обратно к лифту, чуть ли не срываясь на бег. Не успела она перевести дух, как услышала, что за её спиной в кабинку успел войти ещё один человек. Тина рассеянно подумала, что, наверное, это один из её коллег, поэтому спокойно обернулась и… встретилась с серьёзным взглядом мистера Грейвса. — Сэр, я, э-э-э, — забормотала Тина, как вдруг, будто услышав её молитвы, свет в лифте замигал и кабина остановилась. Гоблин потыкал на кнопки, пробормотал какие-то ругательства и спешно испарился, пообещав всё починить. — Тина, я думаю, нам нужно поговорить, — произнёс Грейвс, чуть склонив голову. Тина против воли посмотрела на его губы. — У нас есть несколько минут, пока… — Ага, — сказала Тина и, сделав шаг вперёд, обхватила его лицо руками и накрыла его губы своими в совершенно нецеломудренном поцелуе. Грейвс, не растерявшись, тут же обнял её за талию, прижимая ближе к себе и подталкивая к стенке кабинки. Их поцелуи становились всё жарче, настойчивее и, если бы не тихий звоночек лифта, заставивший их неохотно оторваться друг от друга, блузка Тины уже валялась бы на полу, поблескивая расстегнутыми пуговицами. — Надеюсь, вы не сильно скучали, — произнёс гоблин-лифтер, с хлопком появившись в кабине. Тина с трудом сдержала нервный смешок, отмечая, что, кажется, температура в лифте поднялась на пару десятков градусов, и поправила растрепанные волосы. Грейвс же стоял как ни в чём не бывало, и только едва заметно съехавший в сторону галстук и смятый воротник белоснежной рубашки напоминали Тине о самом страстном разговоре в её жизни. Который, несомненно, ещё не раз повторится.