aquarius.

- Я требую объяснений! Первый советник стоял у потухшего камина, сцепив руки за спиной, прямой и безжизненный, как памятник. Лицо его ничего не выражало, и это невероятно злило Джона. Он ждал от Холмса какой-то другой реакции, если учесть сцену, которая разыгралась не далее чем час назад. Шерлок уснул в объятьях принца, и Джон с большой осторожностью переложил его в ванную и только после этого рискнул пойти узнавать у Майкрофта причины того, свидетелем чего стал. - Я требую объяснений! - повторил принц. - Что вы хотите услышать, Ваше Высочество? - Он ведь узнал вас! Узнал, не пытайтесь отрицать! - Когда я в последний раз видел… Шерлока, - имя далось советнику с трудом. – Ему было четыре, у него были ноги и он был моим младшим братом. - Что? – Джон опешил. Ему вспомнилось невнятное русалочье «Р-р-р-р-а-а-а-а…». - Он утонул. Пробрался на корабль, слишком высунулся за борт и упал в воду. Его… так и не нашли, хотя с десяток матросов искало. Там было слишком глубоко. Он погиб из-за собственного любопытства. Если бы кто-то знал, что на борту ребенок, этого бы не случилось. - Но ведь… он ваш брат! Все еще! - Мой брат утонул почти двадцать лет назад, мой принц. То, что сейчас находится в ванной, чем бы оно ни было, никак не может быть им. И что бы это ни было, место ему в море. Я надеюсь, вы это понимаете. Я считаю, что разумным будет завтра же вывезти его к Сизой впадине и отпустить. Если все сделать без лишнего шуму, ваши родители не узнают об этом. Я надеюсь, вы примете правильно решение. Джон опустил голову. В словах советника звучал металл и беспристрастная логика. Он был прав. Впрочем, он всегда был прав. - Вы могли бы поговорить с ним. Майкрофт качнул головой. - Я уже хоронил его раз. Второго я не выдержу. *** - Завтра ты будешь в море, - сказал Джон тритону. – Тебя, наверное, там ждут. Шерлок лежал, примостив подбородок на сложенных на бортике ванной руках. На его пальцах больше не было крови. Джону казалось, что тот не смыл её, а тщательно слизал. - Прости Майкрофта. Он думал, что уже никогда не увидит тебя. Его можно понять. Шерлок искривил рот в обиженной гримасе. - Впрочем… он прав. Тебе не место здесь. В море тебе будет лучше, - Джон не знал, кого убеждает – тритона или себя. – Не думаю, что ты согласился бы всю жизнь проторчать в ванне, пусть даже и королевской. Тритон прикрыл глаза. Принц вздохнул. Он уже с полчаса сидел на холодном кафеле, прислонившись боком к ванной. Уходить не хотелось. За то короткое время, что он знал тритона, Джон успел привязаться к нему. Хотелось оставить его себе, наблюдать за ним, вести односторонние разговоры. Это желание было столь сильным, что принц пугался своему эгоизму. Он не имел права распоряжаться судьбой Шерлока. В конце-концов, тот даже не его подданный. - Мне жаль, что ты тогда утонул. Я бы хотел знать тебя человеком. Впрочем, я рад знать тебя и таким. А что теперь? Пожалуй, принц будет уходить в море с надеждой на то, что из воды покажется знакомое лицо. Как это бредово. - О-о-о-он… Ды-ы-о-о-о-о-он… - протянул тритон, смешно раскрывая рот и демонстрируя треугольные зубы. - Что? – принц поднял голову. Когтистая рука коснулась его волос. Очень осторожно, чтобы не поранить. Шершавые пальцы прошлись по щеке, коготь чуть задел нижнюю губу, и на ней выступила кровь. Шерлок подался вперед, чтобы слизать её. - Прости, Шерлок, - Джон отвернулся. – Я… прости. Он ушел. *** Погода, словно насмехаясь над ним, была просто прекрасная, действительно летняя. Ни одного облачка на небе, теплый западный ветер и легкий шторм, украсивший лазурные воды гребешками белой пены. Корабль вышел в море ровно в одиннадцать утра. Через час они были уже у Сизой впадины - самого глубокого места в радиусе ста узлов. Джон стоял на палубе и пытался не думать, что где-то там, закрытый в огромную бочку с водой, находится Шерлок. Он пытался избавиться от горького ощущения, сковавшего сердце и душу. От того, чтобы вернуться назад, его удерживал только первый советник, тоже направившийся на «морскую прогулку с принцем», как он сказал его родителям. Бочку вынесли на палубу. Матросы вполголоса возмущались, почему нельзя было её катить. Два удара топора вскрыли крышку. Джон задержал дыхание. Резервуар опрокинули на бок, Шерлок выскользнул из него и огромной рыбиной ухнул вниз. Громкий всплеск оповестил о том, что он вернулся домой, в родную среду. На негнущихся ногах Джон подошел к борту. Из воды на него смотрел Шерлок. Мокрые волосы облепили его лицо, очертили острые скулы. Тритон кинул на него взгляд и исчез в глубине. Принц вздохнул. Что теперь? Он вернется домой, выслушает издевательства сестры и поучения матери. Новость о его находке уже наверняка дошла до них. А потом… А потом. Русалками становятся дети некрещеные, утопшие аль утопленные, девицы перед выданьем, або всякий, у кого есть резон оставаться в облике чудища, ако мстители, убиенные аль им подобные. Вода приняла его как родного – обняла, обволокла. Он ударился спиной, но, погружаясь, видел солнце. Где-то там, далеко, в другой синеве. Его лучи проходили сквозь воду, вспыхивая золотыми пятнами. Где-то там. Было не страшно. Воздух тонкой струйкой пузырьков уходил из легких. Ноги и руки казались ватными. Он умел плавать, но не хотел. А потом его подхватили. Неожиданно сильные руки прижали его к себе, обнимая, а жадный острозубый рот впился в его губы, отбирая остатки воздуха. Умирая, Джон видел синие, словно небо, глаза тритона.