В своем рождении дочь Ренджи и Рукии припозднилась.
Она опоздала на несколько дней, если быть точным.
А поскольку все заинтересованные лица следовали доводам разума и ждали ее появления или раньше, или в день, который обозначила капитан Котецу, это неожиданная задержка своей эгоистичностью приостановила жизни людей, уже распланировавших весь последующий день. Это было весьма неудобно тем, кто жил в Обществе Душ, но оказалось еще большим неудобством для тех, чья жизнь шла по совершенно иному расписанию.
Эти планы тоже отличались своей важностью. Он должен был пригласить Орихиме, свою девушку, которой она была уже 8 месяц, на свидание, включавшее в себя утреннюю прогулку в ее любимом парке, обед в новом ресторане в центре города и фильм, выбранный ей, — подарок от него по случаю ее дня рождения.
Так как его затянуло учебное болото в день самого праздника 3 сентября, а после на него свалилось несколько важных заданий, которые должны были быть выполнены в последующие недели, он очень усердно работал, чтобы в этот день, 23 сентября, не было неурядиц, и он смог бы посвятить ей все свое время и внимание. В конце концов, Ичиго знал, что этими дорогими моментами с ним она дорожит больше, чем чем-либо еще, и он перевернул бы весь мир, чтобы подарить их ей. Ни единожды.
Размышляя об этом, он понимал, что это то, что он больше всего любит в Орихиме.
Как пара, они были вместе с середины января, хотя любовь в нем таилась еще задолго до этого, а ее чувства родились и того раньше. С неохотой Ичиго признавал: если бы Ренджи не решил поработать сводником (не иначе как на собственной свадьбе) и образно толкнуть Орихиме прямо в его объятия (по иронии судьбы, Ичиго буквально бросил ему в руки девушку, с которой он только что сочетался узами брака), то он бы и не нашел в себе смелости открыть эти чувства. Для счастья ему было достаточно просто быть рядом с ней в качестве друга, и он не хотел делать ничего, что могло бы поставить под угрозу их отношения или доставить ей неудобства. Все, чего он хотел, — это видеть ее, в счастье и в безопасности. Даже хотя Ренджи предоставил ему великолепную возможность, тогда на свадьбе он еще не смог заставить себя признаться ей, и вместо признания он попросил ее уделить ему время, чтобы обсудить нечто важное. Поиск свободного времени, чтобы сесть и нормально поговорить, у обоих занял почти две недели, но все же не без труда они смогли это сделать. То есть им фактически пришлось встретиться в ее рабочее время, когда она была на перерыве, но в тот момент Ичиго уже это не волновало. Ему просто было нужно
как-то признаться ей.
Когда он наконец смог взглянуть ей в глаза, которые смотрели на него из-за блюда с фруктовыми пирогами, и тихо сказать ей: «
Иноуэ… это может быть несколько эгоистично с моей стороны, но мне нужно, чтобы ты узнала о моих чувствах. К тебе. Ты мне нравишься не как друг. И я думаю… возможно, я люблю тебя гораздо больше», Ичиго не ожидал, что она расколется и тоже в ответ подарит ему свое признание.
Ее чувства, как оказались, были такими же. Хотя глубоко внутри она желала большего, все, чего она хотела и ждала, — это его компания и верная дружба, если это сделало бы его счастливым.
В итоге, Ичиго ждал до полуночи, пока закончится ее смена, а после проводил ее до квартиры, где они пили чай, ели еще больше сладостей и болтали до полуночи. Был почти час ночи, когда он, наконец, вернулся домой, и его накрыло волной любопытных вопросов от его пытливой семьи. Вероятно, это и было причиной, почему он держал все в тайне до апреля, прежде чем
официально представил им Иноуэ как свою девушку (вскоре после этого он начал называть ее Орихиме).
Как ни странно, они фактически догадались сами, благодаря количеству времени, которое она проводила у них дома, не говоря уж о времени наедине с ним в его комнате.
Наступил сентябрь, и он, и Орихиме чувствовали себя как нельзя лучше… все еще близки и еще сильнее сближающиеся, все еще без ума от общества друг друга, все еще настроенные сделать друг друга счастливыми настолько, насколько это возможно. Единственная динамика, которая по-настоящему радикально изменила их отношения, была… ну… в плане
физической близости.
Кстати, о ней. За несколько дней до их свидания Ичиго осознал, что он втайне надеется, что она выберет скучный фильм-биографию или что-то подобное, что можно без зазрения совести проигнорировать, чтобы они могли сесть в глубине кинотеатра и найти способ получше провести время.
Начало того дня было неплохим. Поднявшись достаточно рано утром, чтобы первым принять душ, (позволяющий ему лить столько горячей воды, сколько он хотел), и проглотив наспех приготовленный завтрак, он застегнул куртку, подходящую для свежего осеннего воздуха, и отправился на встречу с Орихиме в парк, чтобы положить начало их свиданию-прогулке-обеду-просмотру фильма. На часах было примерно 10:46, еще 20 минут до «прогулочной» части, когда у обоих телефоны зажужжали, и на экранах высветились одинаковые сообщения:
«ПРИГОТОВЬТЕСЬ!!! РОДЫ НАЧИНАЮТСЯ!!!»
По настоянию Орихиме Ичиго с неохотой согласился перенести их планы на другой день, чтобы они могли быть на готове, ожидая от Ренджи дальнейших новостей о том, что у них творится и как там малышка. (как они обещали и собирались поступить
четыре дня тому назад, когда она
должна была родиться). Просто минимум приличий: если знание того, что они могут написать или позвонить им в любой непредвиденной ситуации, может успокоить Ренджи и Рукию, то пусть. Вряд ли они могли
действительно чем-то помочь, поскольку все происходило в Обществе Душ, а они находились… не в Обществе Душ.
После двух с половиной часов сидения в звенящей тишине на его кровати, сжимая ладони друг друга и переплетя пальцы, они наконец-то получили долгожданное сообщение:
«ВОТ ОНА!!!»
Оно сопровождалось фото взмокшей и истощенной Рукии, лежащей на больничной кровати и демонстрировавшей на камеру поднятый вверх большой палец. У нее, несомненно, был уставший, но заметно счастливый вид.
Изучив фотографию, они с некоторым удивлением отметили, что, учитывая формулировку сообщения Ренджи, было бы более логично прислать фотографию ребенка вместо Рукии. Но следующее сообщение известило их о том, что им выдано приоритетное разрешение, чтобы прямо сейчас посетить Общество Душ, так что скоро они ее увидят сами.
В 3:55 они все — Ичиго, Орихиме и Чад — стояли на улице перед домом Ичиго и ждали, когда появятся врата, чтобы они смогли пройти.
Рядом с ним ерзала Орихиме и в волнении сжимала и разжимала ладони. А следом за ней над ними нависал Чад, как всегда высокий и массивный. Ичиго мог бы поклясться, что он стал еще больше, чем когда они виделись в последний раз. Он тренировался почти каждый день (и даже, кажется, прилетел прямо из спортзала в своем тренировочном костюме), так что это могло быть и не игрой его воображения.
Легкий ветерок подхватил несколько листьев позади них и взлохматил его волосы. Со вздохом Ичиго достал руку из кармана и немного неуклюже попытался привести их в порядок. Так странно было не ощущать пальцами длинные пряди, которые у него оставались с тех пор, как он был еще мальчишкой. Следуя своему капризу, он недавно подстригся и все еще не привык к новой прическе.
На самом деле, это была ложь… он подстригся, потому что Орихиме несколько раз упоминала, что ему бы подошла короткая стрижка, и он наконец-то поддался любопытству. К счастью, оказалось, что она права. Прическа заставила выглядеть его на свой возраст, может быть, даже немного старше.
Не говоря уже о том, что это стоило того ее взгляда, когда он появился без предупреждения на пороге ее дома, чтобы похвастаться. Ему действительно нравилось заставлять ее краснеть и так улыбаться.
— Хм. Как-то немного странно, — внезапно заметил Чад.
Ичиго опустил руку и снова засунул в карман куртки.
— Знаю. Сложно представить этих двух идиотов с ребенком, а?
Чад покачал своими темными кудрями.
— Нет. Я имею в виду, что мы отправляемся в Общество Душ в таком составе, без Исиды.
— О. Верно, — пожал плечами Ичиго. — Он сказал, что все нормально. Вы же знаете, насколько он теперь занят.
— Но
все равно это грустно, — Орихиме задумчиво заправила прядь волос за ухо. Ее голубая заколка-цветок ярко вспыхнула, отражая ее волнение. — Мы не так часто теперь видимся. Надеюсь, это не значит, что…
Ичиго раздраженно выдохнул, прежде чем она успела закончить.
— Это не имеет значения, не так ли? Исида все еще наш друг. Мы прошли через все это вместе, у нас все еще остались эти связи, и мы разделяем те же чувства. Это не изменится, даже если мы не видим его так часто, как хотелось бы.
Затем он заметил, что те двое странно улыбаются, глядя на него.
— Что?
Чад ухмыльнулся, и Орихиме мелодично засмеялась.
— Ничего, — ответили они одновременно.
Ичиго вздохнул. Он обожал свою девушку и своего лучшего друга, но иногда он их просто не понимал.
